Rewrite the stars

Пол Атрейдес встретил Ирулан Коррино в отцовском подпольном баре. Саксофон, солируя, заливался задорной мелодией, на крохотной сцене задирали ноги танцовщицы, а Дункан Айдахо рассказывал какой-то сальный анекдот женщине в блестящем платье и со стрижкой а-ля «гарсон» — впрочем, за мальчика её можно было принять только будучи сильно дальнозорким, с такими-то формами. Айдахо подсаживался к ней всё ближе, а дама хихикала. Пол закатил глаза, повернулся к бару и попросил ирландский кофе. А потом увидел её. Ирулан. Конечно, он знал, как выглядит наследная принцесса всей бутлегерской империи Арракис-сити — о ней вообще тут все знали. Но вживую Пол повстречал её впервые. Он многое слышал об Ирулан — интересуется историей, играет на рояле, танцует… цепко ведет дела уже отходящего от бизнеса Шаддама Коррино. Сына у него не случилось, жена умерла в годы войны, а Ирулан оставалась для медленно сгнивающего в своем шикарном доме Шаддама, зовущего себя падишахом-императором бутлегерства, единственной надеждой и лучом солнца. — Ирландский кофе? — она повела бровью на чашку Пола. — Не знала, что Атрейдесы настолько слабы, что алкоголь без кофе пить не способны. Виски, пожалуйста. Бармен кивнул и льстиво улыбнулся. — Мой кофе в случае облавы не вызовет подозрений, — Пол спрятал в уголках рта усмешку. — В случае облавы заберут всех, — Ирулан сделала внушительный глоток виски и даже не поморщилась. Улыбнулась очаровательно и тонко, заправляя золотистый короткий локон за ухо. — Так что не стесняйтесь, — и протянула ему свой стакан. — Выпивка у вас отличная, недаром её зовут… «пряность»? Не так ли? Пол отпил виски, коснувшись губами следа, оставленного её алой помадой, и даже в неверном барном свете заметил — Ирулан слегка покраснела, но взгляда не отвела. Проследила, как он вытирает рот тыльной стороной ладони. — Пришли проверить, уделываем ли мы Харкконенов? — Пришла повеселиться, мистер Атрейдес. За вашей враждой с Харкконенами пусть следит кто-то другой, мне же важно, чтобы процветал бизнес. А он процветает, я вижу. Хотите потанцевать? Пол мог бы сказать, что танцует он только с Чани. Пол мог бы отказаться. Ирулан прикрыла серо-голубые глаза густо накрашенными ресницами; поднесла к губам стакан. Барный свет играл в диадеме, спрятанной в её локонах. Ну что ж. Чани здесь нет. Хрупкую талию Ирулан обнимал шелк бордового платья. Танцевать в баре было особо и негде, поэтому Пол притянул её спиной к себе и прижал ближе, и никому уже не казалось это оскорблением. Ради Бога, мы же в двадцатых. Это не оскорбляло даже саму Ирулан, что уткнулась носом в его шею и подмурлыкивала мелодии, которую затянула белокурая певица в блестящем полупрозрачном платье. «Я так хочу быть любимой тобой» От семьи Коррино Атрейдесы всегда ждали ножа в спину — нельзя ведь считать, что новичков в бизнесе так сразу и радушно примут? Где-то должен быть подвох. Пол позволил себе забыть об этом, всего на мгновение, на краткий взмах ресниц Ирулан. Он знал, что совесть будет жечь ему сердце, как только наследная принцесса бутлегерской империи вернется в свою жизнь, покинув бар Атрейдесов. И Пол знал, что взгляд Чани, которая чувствовала его, как никто иной, будет полон разочарования и боли. Пол не хотел думать об этом, когда, зарываясь пальцами в золотистые локоны, целовал Ирулан Коррино в коридорчике, ведущем к запасному выходу. Чани была, будет и останется с ним, но наследница Шаддама казалась ему сновидением, легким, неосязаемым, а потому — волшебным. Значит, поцелуй не считался. Разве, целуя видение, вы изменяли земной женщине? И разве это измена, если фея увлекла вас за собой? Пол не знал одного: позже, в личной квартире Ирулан, пока он восторженно смотрел, как скользит по её телу на пол шелковое платье, гангстеры Харкконенов расстреливали его семью. Превращали в решето Дункана Айдахо, защищавшего Атрейдесов до самого конца. Даже в страшных своих снах Пол не мог увидеть, как Чани зажимала кровавую рану на животе, а Джессика Атрейдес рыдала над телом мужа, пока пуля не прошила ей затылок. Смысл фразы, оброненной Ирулан, засыпающей у него на плече, стал ясен Полу только утром. «Я спасла тебя, Пол Атрейдес. Не забывай об этом»