Rewrite the stars

Сон к Джейкерису Стронгу никак не идёт. Есть что-то в этой Сонной лощине, маленьком городке на Гудзоне, такое, что всю его веру в причину и следствие расшатывает, как гнилой зуб во рту. По углам спальни, которую ему выделил Визерис Таргариен, кроются тени, а труп слуги Отто Хайтауэра, найденный в лесу накануне, продолжает стоять — или лежать? — перед глазами. Что-то странное есть в том, как отрубили ему голову, как прижгли чем-то раскалённым обрубок шеи, да так чисто, что не оставили ни волдырей, ни других следов. Преподобный Меллос, молчаливый и будто из камня вырезанный, только обронил, что, мол, это был адский огонь. Джейкерис, конечно, ни в какой адский огонь не верит. А вот в людской злой умысел — верит. И мотивы этого умысла терзают его. Кто-то отрубил головы Отто Хайтауэру и его слуге, а все вокруг делают вид, словно если они понацепляют на себя талисманов да амулетов и положат рядом с кроватью Библию, то это спасет их. Но от убийц из плоти и крови не спасёт вера. Намаявшись, Джейкерис всё же решает спуститься на кухню и выпить стакан холодного молока, вдруг поможет от бессонницы? Мама, ныне уже лежащая в могиле, всегда говорила, что нет хвори или беды, от которой не излечит молоко. В гостиной горит свет. Удивлённый, Джейкерис приоткрывает дверь и видит Хелейну Таргариен. Распустив по плечам светлые волосы, она сидит у камина при свете свечи, стоящей на столе, и читает, а на скрип дверного косяка поднимает безмятежный взгляд и убирает книгу под диванную подушку. — О, извините, что помешал, — ему неловко. — Я увидел свет. Хелейна моргает и улыбается, спокойно и мягко. — Вовсе не помешали. Я здесь читаю, если мне не спится. Что-то тянет Джейкериса в эту гостиную, прямо к этой девушке, чьи волосы напоминают бледный расплавленный шёлк. Не в силах сопротивляться, он проходит к камину и останавливается, заложив руки за спину. — Книги, которые нужно прятать? «Какое тебе дело до её книг, Джейкерис? Ей до тебя и совсем никакого дела нет, ведь ты просто констебль из Нью-Йорка, раскроешь убийства и вернешься домой. А она останется здесь» — Это мамины книги, — наверное, Хелейна не обязана ему ничего объяснять, однако поясняет, и отчего-то греет душу то, как она при этом смотрит на него. — Папа считает, что романы сгубили её, вызвав воспаление мозга. Она умерла два года назад зимой. Сиделка, что ходила за ней, теперь стала леди Таргариен. Джейкерис криво усмехается, пряча за этой ухмылкой остро вспыхнувшее сочувствие к Хелейне. Ничто не ново под луной. Его мама была из какой-то северо-восточной провинции, о которой предпочитала ничего не рассказывать. Когда-то она сбежала в Нью-Йорк и родила его от полисмена, спасшего её от воришек где-то в Бронксе, а потом умерла, потому что он забил её до смерти. О маме Джейкерис ничего не знал, а отец — и подавно. Рейнира Стронг хранила свои тайны и унесла их в могилу. Отец женился второй раз очень быстро, и Джейкерис ушел из дома сразу же, как стал для того достаточно взрослым — видеть вторую жену отца было невыносимо. Семейное древо Таргариенов и Хайтауэров всплывает у него в памяти. Одна из строчек, прежде любовно выписанных пером на форзаце Библии, была зачеркнута так густо, что разобрать её не представлялось возможным. Но не это интересует Джейкериса. — А почему никто не сказал мне, что Хайтауэры и Таргариены связаны родством? Хелейна безмятежно пожимает плечами. — Все семьи здесь связаны. Моя мама была дочерью Отто Хайтауэра, но с дедушкой ни я, ни Эйгон почти не общались. Папа рассорился с ним, когда я была ещё ребёнком. — И вас это не расстраивает? Она тихо вздыхает: — Папа всегда заботился о нашем благополучии. Даже если я скучаю по дедушке, я не должна расстраивать отца. — Понятно. Джейкерис отходит к окну, вглядывается в темноту. Глаза его привыкают к тьме быстро, и он умудряется разглядеть очертания земель, простирающихся к самой кромке старого леса. — Когда-то эти земли принадлежали Риверсам, — Хелейна возникает рядом. Он даже не слышал её шагов и теперь вздрагивает. Был бы он верующим, решил бы, что она ведьма, раз так тихо ступает! — У папы и так было много земель в Сонной Лощине, но эти земли дедушка Хайтауэр отдал ему в качестве маминого приданого. Папа всегда очень тяжело трудился, чтобы содержать свои земли и всё, что на них растёт и кормится. Дедушкин подарок помог ему подняться ещё выше. Мама же всегда говорила, что тем, кто высоко поднимается, будет больно падать. — А вы так считаете? Она пожимает плечами вновь. Аккуратно сажает на палец крохотного паучка и спускает его на пол, потом выпрямляется. Светлые волосы хлещут её по спине. — Я поддерживаю папу, чтобы он не упал. Кто-то ведь должен успокаивать его, пока Эйгон только расстраивает. Вот, возьмите, — безо всякого перехода Хелейна протягивает Джейкерису книгу. На голубоватой обложке золотистым, слегка потёртым шрифтом значится: «Пособие по заклинаниям». Джейкерис удивленно вскидывает брови. Что-что, а колдовство его никогда не интересовало! Просто бредни для дураков, которые не желают искать явлениям и событиям научного объяснения. — Я в это не верю. — Вы так во всем уверены? — мягкая улыбка Хелейны прячет какую-то тайну, и в животе у него теплеет. Он берет книгу в руки. Не укусят же его простые листы бумаги, переплетенные в картон! — Держите её при себе, — добавляет Хелейна. — Матушка говорила, что это убережет от зла. Джейкериса умиляют и забавляют местные суеверия. То Всадник без головы, то книги, способны спасти… но ему почему-то не хочется говорить, что главное зло всегда несут лишь люди, а от них спасенье может быть лишь в пуле. — Вы всегда во всем уверены? — возвращает он вопрос. Хелейна продолжает улыбаться и ничего не отвечает. Почему-то Джейкерису кажется, будто в её улыбке таится весь мир и ещё немного в придачу.