– Чушь полнейшая, переписывай.

      «Человек в фиолетовых одеяниях перешагнул порог и уверенным шагом направился в главную залу.       Несмотря на перекрестный ветер и дождь снаружи, он совершенно не промок, лишь полы одежды немного потемнели от воды. В левой руке он держал зонт из промасленной бумаги, капли дождя стучали по нему, разбиваясь брызгами. В правой руке все еще сверкал холодным светом Цзыдянь, заполняя пространство яростным треском. Выражение лица человека было еще темнее, чем ночь с грозой и ливнем.       Цзинь Лин тут же выпрямился и воскликнул:       – Дядя!       – Неужели?! Теперь ты зовешь меня дядей! А чего же раньше сбежал? – холодно ответил Цзян Чэн, скользнув по племяннику взглядом.       – Я… – неуверенно начал Цзинь Лин, но договорить не смог. Неслышно подошедший к нему со спины Цзинь Гуанъяо резко надавил на несколько точек на теле племянника, отправляя того в забвенье.       – Ай-яй-яй, глава Цзян, как плохо вы следите за Цзинь Лином, – насмешливо протянул Цзинь Гуанъяо.       – Не советую начинать этот разговор, Лянфань-цзюнь. А то я могу припомнить, сколько раз этот паршивец сбегал из Башни Кои и ухитрялся добраться до Юньмэна.       – Признаю: виновен, – Цзинь Гуанъяо развел руками, внимательно осмотрел Цзян Чэна, особенно долго рассматривая не характерно бледное лицо последнего, и спросил. – Ты в порядке?       Удивленный взгляд был ему ответом.       – Мне доложили, что вчера ночью ты в безумстве бегал по Пристани Лотоса и предлагал всем достать Суйбянь из ножен.       – Ах, это… – Цзян Чэн криво улыбнулся, наконец-то складывая зонт и аккуратно прислоняя его к стене. – Дела минувших дней – не стоит внимания.       – Что происходит? – растеряно спросил Вэй Усянь, переводя взгляд с фигуры в фиолетовом на фигуру в золоте и обратно.       – А что происходит? – Цзинь Гуанъяо нарочито удивленно моргнул, всем своим видом изображая невинность.       – Кажется, его гениальные мозги сгнили вместе с прошлым телом, – заметил наконец-то поднявшийся на ноги Су Шэ, потирая ушибленную грудь.       – Не в этом дело. В некоторых вопросах он всегда был туповат, – пояснил Цзян Чэн и огляделся, уделяя особое внимание безмолвному Лань Сичэню и бессознательному Не Хуайсану. – Не ожидал оказаться на собрании великих кланов.       – Лань Сичэнь явился не вовремя и стал задавать неудобные вопросы. Не мог же я его оставить в Башне Кои без присмотра, – тут же попытался оправдаться Цзинь Гуанъяо.       -Конечно. И ты притащил его сюда, чтобы он не отправился за подмогой, а не потому что хотел бы без устали любоваться его великолепием, – голос Цзян Чэна был наполнен сарказмом.       Цзинь Гуанъяо хитро прищурился, широко улыбнувшись. На щеках появились знаменитые ямочки.       –Тебе хватает наглости улыбаться? – гневно спросил Цзян Чэн.       – Глава Цзян, зачем вы здесь? – осторожно подал голос Лань Сичэнь. – Разве вы не прибыли, чтобы остановить главу Цзинь?       Цзян Чэн удивленно вскинул брови и перевел вопросительный взгляд на Су Шэ. Тот гаденько улыбнулся:       – А я говорил, что Два Нефрита они не только потому что благородные и красивые, но и потому что ума у них, как у камня.       – Эй! – взвился Вэй Усянь. – Не тебе рассуждать об уме, красоте и благородстве! Лань Чжань…       – Вэй Усянь, если ты сейчас не заткнешься сам, я этому поспособствую, – рыкнул Цзян Чэн, бросив короткий злой взгляд в сторону бывшего шисюна. – Можешь сверкать глазами сколько угодно, Хангуан-цзюнь, остановить меня тебе не удастся.       – Неужели вы заодно с главой Цзинь? Глава Цзян?! – не поверил собственной догадке Лань Сичэнь.       Цзян Чэн отмахнулся от вопроса, как от назойливой мухи, демонстративно обратив все свое внимание на продолжающего улыбаться и наблюдать за происходящим Цзинь Гуанъяо.       – Скажи, что у тебя есть план.       – Да. Мы здесь закончим и отправимся с Су Шэ далеко-далеко отсюда.       – Думаешь, у тебя получится сбежать, глава Цзинь? – нагло усмехнулся Вэй Усянь, привалившись боком к Лань Ванцзи и положив голову ему на плечо.       Цзян Чэн издал тихий рык в глубине горла, резко развернулся к бывшему шисюну и взмахнул рукой. Взметнулись широкие рукава, в воздухе заплясала мелкая крошка, а в следующее мгновение Вэй Усянь и Хангуан-цзюнь стали сотрясаться от кашля.       – Что вы сделали?! – забеспокоился Лань Сичэнь, пытаясь подняться на ноги.       – Эр-гэ не о чем беспокоиться, – утешительно произнес Цзинь Гуанъяо, положив руку на плечо названного брата. – Это не повредит твоему брату. Просто заставит Хангуан-цзюня и господина Вэя немного помолчать. А если не хочешь познать на себе Мэйшаньские техники, то лучше не зли главу Цзян.       – Вернемся к твоему плану, – деловито произнес Цзян Чэн, будто их разговор не прерывали. – Это не план, а *** собачье.       – А что ты предлагаешь? – улыбка стекла с лица Цзинь Гуанъяо. – Моя репутация уничтожена. Весь заклинательский мир хочет моей крови.       – Мир устроит любая кровь. И любой злодей. Доказательства против тебя на первый взгляд убедительные, но на самом деле... Что у них есть? Слова двух женщин с сомнительной репутацией – это смешно. Их могли подкупить, им могли угрожать. Присутствие рядом с тобой Су Шэ? Не аргумент. Откуда ты мог знать о его злодействах? Смерть твоего сына трагическая случайность. Есть только слова. Неужели слова могут уничтожить Цзинь Гуанъяо? Ты же так хорошо умеешь говорить. Расскажешь свою историю о предательстве, страхе, унижении и преступном сговоре против тебя. А виновных мы назначим, – улыбка Цзян Чэна была острой и холодной, как лезвие Саньду.              Зал мечей давно не видел столько белого цвета. Представители делегаций клана Гусу Лань и клана Цинхэ Не замерли на своих местах одинаково скорбными белыми фигурами.       – Это большая трагедия и потеря для всего заклинательского мира, – на правах хозяина Совета держал речь Цзян Чэн. – Юньмэн Цзян скорбит вместе с Гусу Лань. Наши сердца греет только то, что ответственные за потрясшие мир события так же мертвы. Цинхэ Не мы понимаем вашу скорбь, хоть и не разделяем ее. Злодеяния бывших главы Не и главы Су невозможно преуменьшить или оправдать, но это был выбор конкретных людей, не имеющий отношения к их кланам… А сейчас я хочу передать слово главе Цзинь.       Бледный до синевы, облаченный в простые белые одежды Цзинь Гуанъяо медленно поднялся со своего места и прошел в середину зала.       – Этот ничтожный глава благодарит совет за оправдательное решение. Но после такого страшного удара по репутации, я не имею права оставаться Верховным Заклинателем или главой клана. Хочу объявить, что с сегодняшнего дня передаю полномочия главы Цзинь – моему племяннику и наследнику Цзинь Жуланю, а также слагаю с себя полномочия Верховного Заклинателя.       Зал зашумел, главы малых кланов обменивались выразительными взглядами и хитрыми улыбками.       Выдержав несколько мгновений, Цзян Чэн поднялся:       – Объявляю перерыв. Желающие могут проследовать за слугами и насладиться кухней Юньмэна. Продолжим через полшичэня.       Заклинатели медленно потянулись к выходу, пока в зале не остались только Цзян Чэн и Цзинь Гуанъяо. Глава Цзян сделал едва уловимое движение рукой и адепты, сторожившие вход, вышли за порог и закрыли за собой двери, тем самым совместив элементы талисмана конфиденциальности, начертанного прямо на стене и дверях.       – Когда ты снимешь эти тряпки? – Цзян Чэн смерил мрачным взглядом белые одежды бывшего главы Цзинь.       – Когда окончится траур, – Цзинь Гуанъяо пожал плечами, подошел к лотосовому трону и забрался на колени главы Цзян. – Все-таки Лань Сичэнь был моим названным братом. Да и к Не Хуайсану я относился почти по-родственному.       – Чушь.       – Традиции. Радуйся, что тебе не нужно надевать траур по бывшему шисюну, – заметил Цзинь Гуанъяо, коварно улыбаясь. – Ты сказал, у нас есть полшичэня?       – Есть, – усмехнулся Цзян Чэн, поднимаясь на ноги так легко, словно мужчина в его руках ничего не весил.       – Тогда нам нужно потратить время с пользой...»              – Так, стоп! – Вэй Ин вскинул руку. – Ты хочешь сказать, что убил нас с Лань Чжанем, Хуань-гэ и даже себя?!       – Не вас с Чжань-гэ, а героев, – поторопился оправдаться Не Хуайсан.       – Главных героев! Главных героев твоего же собственного произведения! То есть ты много-много страниц рассказывал о нас с Лань Чжанем…       – Не о вас, а о моих героях….       – Не важно! Мы же прототипы, а ты взял и нас убил?!       – Уймись, Вэй Ин.       Не Хуайсан бросил благодарный взгляд на нового участника разговора, но рано обрадовался.       – Смерть – не самый худший вариант в его беллетристике. Мне он сначала поменял пол, а в финале внезапно оказалось, что я в отношениях с главным злодеем, – на мгновение Не Хуайсану показалось, что в глазах Цзян Ваньинь мерцают фиолетовые искры. – Твой мозг повредился, потому что ты снова не спал несколько суток подряд?       – Ничего вы не понимаете, – буркнул обиженный в лучших чувствах гений.       – Это было интересно, – попытался утешить незадачливого автора Вэнь Нин. – Просто очень неожиданно. А что случилось с моим героем?       – Цзян Чэн связал его Цзыдянем, а потом расчленил Суйбянем! – поделился не вписавшейся в текст мыслью Не Хуайсан.       Вэнь Нин несколько раз открыл и закрыл рот, но так и не смог ничего сказать.       – Это, конечно, внезапный финал, – медленно начал Лань Хуань, – но разве не было бы более неожиданно и интересно, если бы на сторону Цзинь Гуанъяо переметнулся Цзэу-цзюнь? И в последнее мгновение во время какой-нибудь битвы всадил бы меч в спину главы Цзян?       – Хуань-гэ до сих пор не может простить мэймэй, что она его отшила? – ехидно спросил Вэй Ин, старательно игнорируя осуждающий взгляд своего возлюбленного.       – Трепло. Об этом кроме тебя никто уже и не помнит, – Цзян Ваньинь закатила глаза. – Просто один из учеников Лань Хуаня попал под мой надзор. Он уверен, что это ошибка.       –А-Цин хорошая девочка… – начал Хуань.       – Очень хорошая, – Ваньинь согласно кивнула. – Только имеет привычку дурить людей и таскать у них все, что плохо лежит.       – Просто…       – Эй-эй-эй! Мы здесь не для разговоров о вашей работе, а для разговоров обо мне! В смысле о моей книге, – заявил Не Хуайсан, выразительно потряхивая планшетом, с которого читал текст.       – Чушь полнейшая, переписывай, – тут же припечатала Цзян Ваньинь.       – Угу-м, – кивнул до того молчавший Лань Чжань.       – Да ладно, отмороженный, ты что, со мной в чем-то согласен?! – Цзян Ваньинь округлила глаза. – Быть не может. Отмечу этот день в календаре, буду праздновать каждый год.       Лань Чжань стиснул зубы, гневно сверкнув глазами. Не Хуайсан спрятался за планшетом, тихо хихикая.       – Ваньинь, – своим лучшим преподавательским тоном, обратился к женщине Лань Хуань.       – Да пожалуйста, вообще говорить не буду, – фыркнула Цзян Ваньинь и откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Вэнь Нин покраснел и отвернулся.       – Мэн Яо, а ты почему молчишь? – обратился к последнему слушателю Вэй Ин.       – А почему нет? Меня все устроило, – молодой человек улыбнулся. – Мой герой жив, оправдан, так еще и личная жизнь сложилась. Прекрасный финал.       – Вот! – Не Хуайсан довольно вскинул над головой планшет.       – Жаль только читатели точно не поймут, – продолжил речь Мэн Яо. – Возненавидят они выживших героев, а за твою голову, из-за смерти главных, объявят награду.       – Умеешь же ты двумя словами все испортить, – насупился Не Хуайсан. – Ну и все. Идите давайте. Мне финал переписывать надо.       – Какой гостеприимный, – насмешливо произнесла Цзян Ваньинь, первой поднимаясь на ноги.       – А кое-кому языкастому я не дам счастливого конца!       – Ну, во-первых, это не мне, а Цзян Чэну. А, во-вторых, по-моему, это хорошая идея.       – Почему? – опешил Не Хуайсан.       – А он у тебя получился очень неоднозначным героем. Да еще и страдальцем. Многие таких любят. Готова поспорить, что у него будут свои фанаты, как и у Цзинь Гуанъяо. Ты только стекла в концовку для них побольше насыпь.       – Эй! Мэймэй, не перетягивай одеяло на себя! Главные герои мы с Лань Чжанем, – в очередной раз напомнил Вэй Ин.       – Я в курсе, – Цзян Ваньинь поморщилась. – Ты же трещишь об этом без умолку. И у тебя вся комната в артах к писанине Хуасана. Ты ждешь не дождешься, когда он ее уже выложит.       – Правда?! – Не Хуайсан перевел горящий взгляд на Вэй Ина. – Так, планы меняются. Главные герои остаются, остальные могут идти. Пока-пока.       Махнув рукой, хозяин квартиры схватил прототип главного героя за руку и потащил в свой рабочий кабинет. Неопределенно хмыкнув, Лань Чжань простился со всеми кивком и направился на кухню – заваривать чай.              Дверь закрылась с тихим стуком. Цзян Ваньинь прислонилась к стене, медленно разулась и поплелась в комнату, где горел тусклый свет.       – Я дома.       – Массаж?       – Нет. Душ. Но попозже, – женщина упала на диван, закрывая глаза.       – Устала?       – Еще как. Помнишь эту девочку, А-Цин? Я сегодня говорила с ее опекуном – такая головная боль. То ли идиот, то ли блаженный святой, хуже Лань Хуаня.       – Ты из-за этого его отшила? Из-за того, что святой?       Цзян Ваньинь приоткрыла один глаз и недоверчиво покосилась на собеседника. Не сумев разобраться в эмоциях этого профессионального игрока в преферанс, она с тихим стоном села, демонстративно скрестив руки на груди.       – А ты его почему отшил?       – А-Инь, – мужчину всего передернуло. – Ты же знаешь, я не люблю эти намеки.       Цзян Ваньинь знала. Знала, как на него смотрели в так называемых «благородных» кругах, как предлагали продвижение по службе за определенного рода услуги. Знала, как он ругался, приходя с раутов, на которые его затаскивал отец-кобелина или брат, и как после он едва не ломал пальцы о боксерскую грушу в зале, из которого его мог вытащить только Не Минцзюэ.       – Прости, – она соскользнула с дивана, подошла к столу, нахально развернула крутящееся кресло и села мужчине на колени. Изящные, почти как у нее самой, руки крепко обвили ее талию.       – Ничего.       – Как думаешь, Не Минцзюэ сказал Хуайсану или это просто выстрел в небо?       – Полагаю, прощупывание почвы, – мужчина пожал плечами. – Хуайсан не может жить, без подробностей о личной жизни друзей.       Цзян Ваньинь поморщилась. Она ненавидела, когда кто-то лез в ее личную жизнь. Особенно Вэй Ин или Не Хуайсан, взявшиеся за это еще со школы.       – Устал? – Ваньинь провела пальцем по чужому лбу, между бровями, по носу и губам. Погладила щеки там, где при улыбке всегда появлялись ямочки.       – Еще как, – Мэн Яо устало улыбнулся и ткнулся лбом в плечо Цзян Ваньинь, та удовлетворенно вздохнула и обняла возлюбленного за спину.       Каким бы странным ни был неожиданный финал истории, придуманной Не Хуайсаном, одно женщина знала точно: пара Цзинь Гуанъяо/Цзян Чэн была каноном.