По разные стороны

      Блики смеются меж зелёной листвы, издеваясь и слепя. Нет дрожи в руках, но сердце как и прежде сжимается невыносимо. Итэр ступает невесомо, но каждый шаг отдаётся под черепную коробку тяжёлым ударом. Бам! Бам! БАМ! От них становится дурно. Человек оборачивается — Итэр чуть не отступает назад, смотря на мягкие черты. Вокруг начинают летать огоньки, выпущенные из ладони. Так всем должно быть спокойнее, но почему же их звон сейчас такой холодный? — Светлячки. — Искорёженным голосом медленно скрипит человек и смотрит на Итэра. Его некогда светлые глаза, в которых ещё остаётся тёплый отблеск и безграничное доверие, сейчас располосованы отвратительными чёрными нитями и полны боли, а на устах, о архонты, словно счастливая, улыбка, из-за чего шрам на щеке кажется глубже.       Крик.        Всё вокруг озаряется красным. Мгновение — и человек перед ним лежит, залитый кровью, а в руках Итэр видит кинжал. Перекошенное от боли лицо улыбается одержимо и меняет черты на абсолютно иные, заставляя ведьмака истошно кричать. Такие родные черты. Он бежит. Ветки хлещут и цепляются за одежду, а позади лишь кровь и засуха, поглощающая всё больше земли. Итэр бежит, и за спиной слышит мучительные крики и гневный приговор — «чудовище», «трус», «изменник»!       Он падает в овраг к реке, сбивая руки в кровь — спасительный холодный синий, как морозное утро, как бездонное небо. Чёрно-красная агония хватает, не отпуская, подступая всё ближе, а в отражении кристальной воды будто кто-то другой. Он зовёт оттуда, суля прощение и спокойствие, скалится, и понятно, что нельзя доверять, но Итэр тянется за чужим взглядом, как за влагой в иссушенной пустыне, тянется за холодом, как можно дальше от красной агонии и себя, однако новая бездна не легче прежней.       Лёгкие заполняет пламя, но крик не слышен сквозь толщу вины. — Убийца! предатель! слабак! — набатом кричит в голове. И холод лишь глубже вгоняет шипы. Итэр кричит, но просыпаясь, лишь беззвучно глотает воздух.       Ведьмак опустошённо смотрит размытым взглядом на деревянный потолок, глубоко и часто дыша. А после встаёт, как ни в чём ни бывало. — Неженка! Как будто впервые… — Говорит Итэр своему отражению, хмурясь.       Он на скорую руку переплетает косу покрепче и покидает маленькую светлую комнату. Если судить по углу света, падающего из окна, время близится к полудню, но на это сейчас плевать абсолютно. — Что-то не так. — Шепчет Итэр, прислушиваясь к ощущениям, а после спешно выходит из дома, проверить барьер. — Бездна! — Бросает Итэр, вбегая обратно в поисках Паймон. Феечка быстро обнаруживается на кухне, поедающей какой-то бутерброд с блаженствующим лицом. — Паймон, что произошло пока я спал?! — Ничего. — Нервно пожимает плечами она, откусывая большой кусок. — Как это?.. — Начинает ведьмак, но обрывает себя. Выдыхает медленно и продолжает. — Паймон, сколько я спал? — Феечка меняется в лице, но сразу возвращает безмятежное выражение. — Сколько. Я. Спал? — Повторяет с нажимом Итэр — она тушуется и отворачивается чуть виновато, но так и не отвечает, хотя ведьмаку это уже не нужно, чтобы знать что сделала Паймон. — Как ты могла подмешать мне снотворное?! — Ты бы иначе опять не отдохнул! Шлялся бы по лесу всю ночь опять, пока я сплю! — Зло кричит она, со скопившимися в уголках глаз слезинками. — И поэтому ты решила меня усыпить?! — Надрывно кричит, взмахивая руками, он. — По-твоему это выход? — Грустно выдыхает Итэр, раздражённо прикрывая глаза рукой, но в ответ лишь тишина. — Сколько я спал? — Около двух суток. — Виновато говорит она, вжав голову в плечи. Ведьмак разочаровано стонет. Все планы коту в бездну и опять провал. Остаётся лишь надеяться на удачу и милосердие судьбы. Хотя когда она последний раз была добра? — Я вижу твой взгляд! Ты обещал выходной! Сон не считается! Совсем-совсем! — Не давая возразить, продолжает фея. — Ну пожа-алуйста! — Ладно, ладно! — Говорит Итэр, в примерительном жесте поднимая руки. Этот молящий взгляд всю душу вынет. — Сегодня разгрузочный день. Без тяжёлого труда и особых забот. Походим по лесу, соберём светяшку и волчьего крюка для ужина, как ты давно хотела. Только сначала нужно восстановить щит, он… — Паймон поставит свой пока! Ты пообещал мне отдохнуть! Вот сиди и завтракай! — Громко перебивает Паймон, нахммурившись, и вылетает из кухни, не оставляя шанса продолжить спор.       Итэр качает головой, однако губы растягиваются в благодарной полуулыбке. Паймон редко проявляет свою заботу настолько настойчиво и это скорее раздражает, но также наполняет теплом, напоминая о давно минувших временах. Ведьмак впервые за последние два месяца заввтракает без спешки.       На улице нет тумана. Итэр уже отвык от воздуха не пропитанного им, но скоро вокруг снова будет множество мельчайших капелек не совсем воды. Как же он устал от тумана! Сейчас, пока они с Паймон неспешно идут по лесу, болтая ни о чём, это особенно заметно. Однако ему нужна среда плотнее воздуха — только так он сможет держать всё под контролем. — Что мы будем делать дальше? — Спрашивает Паймон на одной из полянок, смачно потягиваясь. — Мы нашли то странное место, но ты никогда не говорил Паймон зачем его искать. — Мы будем ждать. Сейчас пока лучше не отсвечивать лишний раз. — Отвечает Итэр, подняв на феечку голову. — Это из-за нового человека? — Да, но без дела сидеть мы тоже не будем. — Кто бы сомневался! — Хмыкает Паймон с лёгкой укоризной смотря на друга. — Ну да, не всем же только есть и спать, Паймон. — Пожимает плечами Итэр, слыша в ответ возмущённо «эй!».       Здесь хорошо и спокойно. Гости в этой части леса всегда редкость — за много лет соседства с бездной жители города привыкли не заходить далеко. Полная свобода от лишних глаз, мечта ли? Может когда-то давно…       Перед внутренним взором проносятся воспоминания. Итэр прекрасно помнит как впервые пришёл в лес — напуганный, потерянный и абсолютно опьянённый — полный энтузиазма и не знающий так многого. Помнит, как в первые месяцы вздрагивал от каждого шороха, и как над этим сочувственно смеялась Паймон, которую он ранее выловил кричащей из илистой заводи. Итэр помнит свой азарт во время первой вылазки в город, как перед этим с неделю придумывал достоверную легенду, и что она тогда так и не понадобилась. Итэр вспоминает множество моментов из жизни здесь — забавных, как первое знакомство или грустных и мерзких, как неудачное исцеление, таких разных, но невыносимо значимых. Он не хочет терять эту свободу. Архонты, как он не хочет снова бежать!       Страхи давят. Итэр ощущает себя также как тогда, одиннадцать лет назад. Также сдавленно и потерянно. Он не знает как быть с проклятым, привлекшим так много внимания, с бездной, потому что тянуть дальше уже нельзя. Итэр до сих пор не может поверить, что собирается открыть врата в кошмар и ужас своего детства, но решение принято и он должен быть готов взять ответственность за последствия. — О чём задумался? — Возникает обеспокоенно Паймон, с удовольствием поедая валяшку. — О том капитане? — С чего ты взяла? — Удивляется Итэр, до Кэйи, к счастью, мысли ещё не дошли. — Ну ты бормотал его имя во сне, и он, как Паймон понимает, мешает нам. — Пожимает плечами феечка. — Вот как… — говорит Итэр. Ему интересно и страшно узнать, что же он мог ещё наговорить. Как хорошо, что живёт он лишь с Паймон! — И так, что мы будем делать с ним? — Я не знаю. — Качает головой Итэр. Феечка права, что Кэйа большая проблема. Даже гораздо более значимая, чем убийца и врата бездны. Он умён, непредсказуем и осторожен. Кэйа мастерски знает своё дело и не гнушается даже самых жестоких методов. Он невероятно опасен как противник, но и союзником представляет угрозу не меньшую для Итэра.       Итэр помнит о капитане больше чем кто-либо, но кто знает, как много в том изменилось за десяток лет? Ведьмак хотел бы выяснить, но нельзя приближаться. Нельзя чтобы тот вспомнил его хоть на миг, но как быть, если столь сильно желание держать его в поле зрения? Если так хочется вернуть, хоть крупицу прошлой жизни?       Итэр разрывается — прекрасно знает, что должен сделать, но осознаёт, что жаждет обратного. — Совсем-совсем? Может его как-нибудь твоими колдовскими штуками заставить оставить нас в покое? — Не сработает. Даже если заставить его забыть об убийствах, вскоре заклятие развеят. — Паймон он не нравится! Может можно с ним что-нибудь сделать? — Нет, лучше оставить пока как есть. — Твёрдо говорит Итэр, качая головой. Он не может поступить как должно. — Паймон поняла! Ты хочешь его использовать, чтобы от той штуковины избавиться? — Восклицает феечка, вскидывая палец к небу. — Да. — Задумчиво кивает Итэр. — Ты что-то скрываешь от Паймон! — Хмурится Паймон, подлетая близко к лицу. Её недоверчивый прищур так и пытается проникнуть в самую душу. — Что?! — Я давно тебя знаю, и вон туман распустил так, что ягод не видно, когда Паймон про того человека заговорила! — Гордо вздёрнув нос произносит феечка, взмывая чуть выше. — Но ты же помнишь, что можешь мне всё-всё рассказать? — Это просто ничего… — Да-да всегда ты так говоришь! — Перебивает феечка. — Не хочешь — Паймон не заставляет. Я помню, что ты не любишь рассказывать о прошлом. Однако этот человек же не причинял тебе боли? — Итэр отрицательно качает головой. Твёрдо и уверено, как и полагает быть правде. — Паймон ты чувствуешь? — Ведьмак замирает, прислушиваясь к ощущениям. Что-то странное, но хорошо знакомое таится в них. — Что? Ой туман дрожит! — Восклицает удивлённо и чуть напуганно. — Бери корзину и домой! — Феечка отрицательно мотает головой. — Быстро! Я сам разберусь. — Рявкает Итэр, срываясь с места. В бою Паймон лишь мешает. Догадка пронзает сознание, ощущения слишком знакомые.       Ведьмак несётся на полной скорости. Пульс шкалит, в ушах звенит. Лишь бы не опоздать. Хорошо, что все тропы заучены давно и магия позволяет ещё больше сократить путь. Хватит ли этого?        Итэр проскальзывает молнией до метки, чуть не падает и несётся дальше. Странный «запах» бездны становится всё сильнее. Ведьмак уже так близко, что может уловить страх, агрессию и королевский металл. Кэйа в беде и в голове набатом призыв спасти. Ощущения всё сильнее и уже виден просвет.       Итэр перемахивает через ствол, приземляясь на колени. Материализует меч, надеясь, что не воспользуется им.       На Кэйю навостряет рога олений вожак. Между ними метров пять. Ведьмак, не думая, бросается вперёд. Испуганнный зверь несётся на него со всех сил, истошно крича. Сердце замирает. Травм не избежать, даже если подсечь оленя, как же, бездна, здесь мало места!       Считанные секунды растянуты в часы. Итэр готовится к боли, но за миг до столкновения олень сворачивает с траектории. Всё же увидел! Ведьмак кажется впервые за последние минуты вздыхает.       Испуганнный зверь всё ещё бушует, но больше не бежит на угрозу. Итэр отбрасывает меч, подбегая к оленю. Берёт за морду, успокаивающе поглаживая. — Зачем ты… — Спас животное? Ножевые раны к вашему сведению не так уж и удобно лечить! — Нервно усмехается Итэр, не смотря на Кэйю. Руки чуть трясутся, но даже ими удаётся успокоить чувствительного оленя. Ведьмак не понимает, зачем Кэйа в этой части леса. Может он ищет его? Или Улики? Быть может заблудился? А, Бездна его знает!       В горле пересыхает.       Альберих стоит на том же месте. Нервирует, как и тишина, натянутая струной. Неужели непоколебимому Кэйе тоже нужно время?       Итэр отпускает оленя, который фыркнув убегает в глубь леса, и поворачивается, надеясь выглядеть непринуждённо. Кэйа сверлит его взглядом, держа на готове меч в расслабленной руке. Сердце замирает и воспоминания проносятся потоком — скрещенные мечи, азарт, смех и тёплые руки. Нельзя вспоминать. Нельзя мечтать. Сейчас не прошлое, и кажется он давно обещает себе отпустить. — Что ты сделал? — Голос строгий, чуть осипший и фальшиво мягкий. Кэйа на взводе — ведьмаку не составляет труда понять это. — Оглохли? Я кажется ответил. — Скрещивает руки на груди Итэр. — Что ты сделал с моим глазом, ведьмак?! — Кэйа срывает повязку. Выглядит ужасно — чёрная вязь расходится по веку и глазному яблоку. — Всего лишь оглушил. — Пожимает плечами Итэр, но всё же добавляет. — И запустил восстановление. — Зачем тебе это? Как ты узнал про заражение? — Кэйа делает полшага на встречу. Напряжение растёт. — С чего бы мне отвечать? — Смеётся Итэр. Выбор кажется таким пустым, словно выбираешь между ножом в горло и падением в пропасть. Убрать Кэйю не выйдет, рассказать и половины нельзя, шанса, что он довериться, тоже ноль. Остаётся надеяться лишь на удачу. — Так было проще всего и безопаснее. Для меня и леса в первую очередь. — И с чего же? — Работает быстро, бесшумно. Вашего подчинённого не привлекло, мне дало время. — Кэйа, кажется, всё больше успокаивается, слыша такой ответ. Что ж, значит решение преподнести информацию как личную выгоду верно. — А вы почему не объявили в розыск меня? — Такая скука, разве это обязательно, пташка? — С хитрым прищуром улыбается Кэйа, от чего мурашки по коже. Альберих его будто гипнотизирует, как хищник жертву. — Ты дважды сбежал, … — И в третий не составит труда. — Перебивает Итэр. Голоса звучат не принуждённо, но они продолжают держать дистанцию. Всего метра три-четыре, но достаточно почти для любого манёвра. Забрать бы меч, так неосмотрительно откинутый, тогда ведьмак правда спокойно уйдёт. — Конечно, ведь я отпущу тебя за своё спасение. — Итэр не доверяет его жестам. Кэйа точно уже знает как добиться желаемого, это читается в глазах. — Только вот оружие, которое тебе, кажется, важно я отдам только за информацию. — Чего и следует ожидать. Впрочем Итэр может призвать оружие, но тогда могут быть травмы, да и может удастся хоть немного повернуть ситуацию в свою сторону, если Кэйа будет считать, что полностью контролирует ситуацию. — Сначала меч, потом информация! — Нельзя чтобы Кэйа узнал оружие! Если это произойдёт, он наверняка посчитает ведьмака врагом, разрушившим всё, что ему дорого. — Нет, сначала информация. — Кажется случай так и остаётся главным козырем Альбериха, но всё равно не стоит ослаблять бдительность. Тем более не стоит ослаблять бдительность, кажется ведьмаку. — Три вопроса и вы отдаёте меч. — Идёт на компромисс Итэр. Уверен, Кэйа не согласится на меньшее, повезёт вообще если он не потребует больше. — Три ответа и я возвращаю меч. — Кивает Альберих. — Почему ты спас меня? Тебе же была выгодна моя смерть! — Нет. Абсолютно нет. Вместо вас точно пришлют кого-нибудь другого и как знать кто это будет? Вы хотя бы думаете, и анализируете, а не просто «закон» вершите. - Закатывает глаза Итэр, ставя выразительные кавычки на слове закон. — Комплимент ли мне это, пташка, или камень в сторону ордена, но определённая логика здесь есть. — А если бы я сказал, что просто не хотел бессмысленных смертей вы бы поверили? — Кэйа чуть улыбается, хитро прищурившись. — Как знать, ты же не сделал этого. Может и поверил бы, о тебе так интересно горожане отзываются. — Очередная усмешка Альбериха заставляет напрячься сильнее. Он просто заговаривает зубы? — Только многие ли из них знают кто ты? Или может ты с властями города сотрудничаешь? — Разве что этот диалог назвать сотрудничеством. — Качает головой Итэр, позволив себе чуть расслабиться. Отчасти он даже разачарован. Никаких сложных вопросов, с которыми нужно десяток раз подумать прежде чем отвечать, которые могут раскрыть лишнее или через которые можно огородить Кэйю. Так не похоже на Альбериха потратить такую прекрасную возможность в пустую. — И я не самоубийца чтобы добровольно раскрывать себя, капитан! — К чему же так категорично! — Усмехается Кэйа. Кажется он всё-таки задумывает что-то ещё. Нужно как можно скорее забрать меч. — Капитан, — К счастью Кэйа не замечает заминки. Итэр чуть не называет его по имени, забыв о том, что тот не представлялся. — Я просто хочу спокойной и, на сколько возможно, свободной жизни. Только и всего, а теперь верните меч. — А как же третий вопрос? Или ты хочешь нарушить условия? — Вы задали их. Зачем, знает ли кто, сотрудничаю ли. — Итэр загибает пальцы. — Так что верните меч. Или вы хотите нарушить условия? — Кэйа надменно поднимает голову, холодно смотря прямо в глаза. — Ты дробишь один вопрос с уточнением как два. — Кэйа так забавно хмурится, качая головой, хотя это почти не заметно за чёлкой и чуть натянутой улыбкой. — Три вопроса, три ответа — таковы были условия. — Итэр не против продолжить, но только когда меч будет у него. — Тц, — звучит спустя несколько секунд напряжённых переглядываний. — Ладно, моя ошибка, пташка, аплодисменты твоей внимательности. — Выдыхает Кэйа, перехватывая меч. Бездна, теперь он рассматривает его! Взгляд синих глаз оценивающе скользит вдоль лезвия. Вздох чуть не застревает в горле. Итэр задаётся вопросом, не сделал ли он хуже своим рвением? — Тонкая работа. — Говорит Альберих уважительно. — Это подарок. — Торопливо забирая оружие, отвечает Итэр, смотря перед собой. Расстояния между ними теперь всего каких-то пара метров, что незначительно увеличивает напряжение. Глубокий вдох — и маска отстранённости крепчает.       Тишина затягивается, невыносимо, даже если не прошло и нескольких минут.       Итэр поднимает взгляд и видит, как холодное дружелюбие синих глаз прожигает любопытством и напускной расслабленностью. Кэйа делает едва заметные полшага навстречу. Нужно ли воспринимать их как угрозу? — Что делает туман, птичка? — Звучит словно приказ. Сердце замирает, но Итэр чуть не улыбается, разрушив тем самым всю атмосферу. Он не видит смысла молчать, возможно этот вопрос его спасение. Только знать бы ведьмаку как много известно Альбериху! — Твоё же творение? — Не вопрос — утверждение. — Это сложно объяснить. — Хмурится Итэр, чуть не ёжась — холодный взгляд Кэйи пронизывает насквозь, словно ветер морозным утром. — Можно сказать он накрывает слабым щитом город и окрестности. — Щитом? — Переспрашивает Кэйа скептично выгнув бровь. — Как любопытно! Почему же он понадобился всего пару месяцев назад? И почему пропал вчера? — Не догадываетесь? — Щурится Итэр, ехидно парируя. — Я бы на вашем месте проверил северо-восточное направление. — Сказать прямо обломишься, пташка? — Прыскает язвительно Кэйа, скрещивая на груди руки. — Разве не полезнее вам самому увидеть? — Итэр отзеркаливает движение Альбериха. Ведьмак всматривается в жесты и выражения Кэйи. Во взгляде его искрится азарт и любопытство, а жесты твердят о высокомерной расслабленности. — Кажется ты просто хочешь уйти от ответа. — Меня ничто не держит, я бы просто ушёл. — Закатывает глаза Итэр. Как прекрасна и болезненна эта игра в дружелюбие. Наигранные интонации, сжатые ладони и пропасть между ними ощущается тошнотворно, но это единственная возможность добиться своей цели сейчас. Ведьмак понимает, Кэйа бы предпочёл держать его связанным, но почему же тогда любезничает? — Такое упущение было бы, не правда ли? — Звучит непринуждённо, но по спине пробегают мурашки. У Итэра нет сомнений в том, что это угроза. Интересно, с чего Альберих так уверен в контроле над ситуацией? Хотя трудно вспомнить, когда тот не выглядит уверенным. — Может быть, но зачем гадать о не случившемся? — Усмехается ведьмак, пожимая плечами. Кажется этот диалог продолжается слишком долго. — Берегите себя, капитан! Как знать, может меня в следующий раз не окажется рядом? — Итэр улыбается напоследок, изчезая в тумане.