~~~~~
Тэхён уже в который раз подкладывает ветки с сухой трухой в костёр, начинало темнеть, а альфы всё нет и нет. Он, вообще-то, хотел провести с Чонгуком время, но тот просто обязан был изредка всё равно посещать общину, несмотря на их внеплановый отпуск. — Тэ-Тэ, — омега уже потерял всё желание, просто развалился на импровизированной кровате с какой-то книжкой в руках, при этом изображая как минимум вселенскую обиду на Чона, не иначе. Но и младший не промах, он уже совершенно точно изучил, что делать вот в таких ситуациях. Поэтому сейчас лез в кольцо рук омеги, державшего книгу, попутно стараясь задеть буквально каждый участок его тело, либо руками, либо, коронное, губами. Сначала завладев всем вниманием сопротивляющегося Тэхёна, альфа, уже теперь в свои объятия, полностью перетаскивает принца. Самое главное, тот не в силах каждый раз тому отказать. — Я был сегодня в шахтах, — мечтательно рассказывает, прикрыв глаза, — помнишь, ты потерял свою иглу? — конечно он помнит, ведь очень стыдно за это, треклятая безделушка старше, чем омега на пару веков так точно, а он первый, кто её откровенно говоря просрал, вот вам и наследный принц, — Смотри… В тканевом конвертике была завёрнута переливающаяся иссине-чёрная, почти такая же, как и была у него, иголка для причёски. Тэхён покрутил вещь в руке, благодаря альфу за такой подарок и прося помощи в том, чтобы её примерить. — У Сокджина-хёна есть точно такая же, но бордовая, только он говорит, что не сможет её носить… — альфа тихонько посмеивается от слов Тэхёна, под его вопросительный взгляд, — Ну и что ты мне тут накрутил?! — вместо привычного пучка на макушке, Чонгук аккуратно заплёл непослушные волосы в самом низу, поддев той самой чёрной иголкой, напоминало причёску замужних омег… — Я тебе сейчас кое-что расскажу и попрошу, ты только не удивляйся, — альфа лёг первым, утащив принца к себе на грудь и обнимая того руками где-то в районе поясницы, — я и правда не знаю, как это принято у людей… — Чонгук берёт тонкие пальчики в свои и на один из них одевает аккуратное вырезное колечко, которое он только что достал из нагрудного кармана рубашки. — Что?.. — Тшш, ничего не говори, — альфа чмокает старшего в губы, тем самым показывая, что тот должен послушать. — Может я, это место, не то, чего ты ожидал всю свою жизнь, но, но пока наше время в наших руках, то я всё же рискну взять на себя наглость и сегодня, сейчас, попрошу твоей руки и твоего сердца… — омега дар речи потерял, вдумываясь в смысл сказанного только что. — Я просто хочу сказать, что хотел бы видеть тебя каждый день, у меня иногда такое чувство, что мы знакомы всю жизнь и я чувствую, что только будучи вместе мы сможем прожить долгие и счастливые года. Я бы жизнью своей поклялся, но взял с себя слово, что вы-ваше высочество, наследный принц, ни на секунду на разочаруетесь в оборотне Чон Чонгуке… — Откуда ты?! Я почему-то догадывался насчёт этого… — Тэхён до этого немного привстал на локтях, находясь сверху альфы, пристально смотря ему в глаза, теперь же он подскочил, приняв горизонтальное положение, Чонгук тоже присел, обняв того сзади и вдыхая любимый запах с макушки, — Давай сейчас не будем портить момент, наследный принц потом выскажет всё, что думает о себе, но сейчас важнее другое. Солнце на закате как раз освещало всю пещеру и омега, чтобы не щурится, выставил руку с кольцом перед собой, заслоняя тенью глаза. «Красивое» — проносится у того в голове. — Эти два украшения я сам изготовил на шахте в эти дни, кольцо — это как у людей принято, а вот это, — выпутывает углу из густых волос и те тут же падают завитками на хрупкие лопатки. — Цвет твоей шерсти? Чёрный. Я прав? — Чон ухмыляться с догадливости омеги. — Это будет нашем символом, — разворачивает омегу к себе и тот зарывается носом где-то в шее младшего, — и ты не думай, у нас обязательно будет красивый праздник, не хуже, чем был бы во дворце, сейчас только нужно ещё раз поговорить с вожаком на этот счёт… — Чонгук. Я представляю свою жизнь только с тобой, но, пожалуйста, обещай мне, что ты поможешь разгадать загадку моего происхождения, раз ты всё знаешь, это моё желание как к соему будущему мужу, а в общине никто не должен знать, кто я. — В один момент узнали я, Хосок и Джин, но думаю, что им можно доверять, — Тэхён кивает. — И даже не думай называть меня больше наследным принцем! Я только от этого хоть немного отвык, — Чонгук показывает ухмылку, глядя на серьёзное лицо этого «не принца», — может, — задумывается, — я теперь буду твой «любимый омега»? — И скромный, — продолжает посмеиваться, — Нет, стой, а у меня ещё «не любимый омега», что ли есть? — уже откровенно говоря подстёбывает Кима. — Ащщ, Чон Чонгук! Да это ты! Ты совсем не умеешь быть романтичным, а ещё… Вдруг на утёсе, где распологалась пещера, появилась чья-то фигура, из-за солнца пришлось несколько секунд фокусировать взгляд и оба сразу же подскачили на ноги. — Ааа! Как всегда не вовремя, — Чонгук начал первым, — ну и что ты тут забыл? — перед ними был запыхавшийся и очень взволнованный Юнги. — В общине беда… С Сокджином. А заодно и с нашем Хосоком…~~~~~
Джин только хочет мгновенно обратится в оборотня, дабы быть на порядок сильнее этих уродов и хотя бы иметь возможность позвать на помощь, но тут ощущает сильный и глухой удар по затылыку, ведь не подумал, что кто-то из них может подойти ещё и сзади. Сфокусировать взгляд удаётся не сразу, голова нещадно болит, а когда омега наконец-то открывает глаза, то становится ясно, что висит он вверх ногами метров на пять-семь от земли — довольно высоко. — Отпус… — как только Джин заговорил, то сразу же почувствовал резкую боль в висках, — Отпустите! У меня… У меня будет… Мне нельзя… Пожалуйста! — омега обнимает живот двумя руками, стараясь защитить. — О! У любимого сыночка главного охотника ещё и волчонок скоро будет, тоесть ему будет ещё больнее, если мы что-то с тобой сделаем! — Нет! Не, нет-нет! Стойте! — один из них сидел сверху на ветке дерева и как только Сокджин начал брыкатся, то резким движением руки подрезает верёвку, на которой тот висел. В связи с тем, что у омеги произошёл сильный удар по голове, он сразу и не смог сообразить, что сейчас произойдёт или то, что нужно было обратится в волка уже раньше. Сейчас же было уже поздно. Ким падает на каменистый подступ к дереву, снова ударяется головой, теперь об объёмный корень, что торчал из-под земли, а животик, сантиметр в сантиметр попадает на один из этих валунов. Шайка из королевства магов сделала своё дело и их сразу след простыл, Сокджин же мгновенно чувствует горячую жидкость, что появилась сейчас между ног. Он молится, что это хотя бы просто отошли воды, но проверив рукой, на ладони оказываются бордовые сгустки густой крови…~~~~~
Хосок мельтишит возле знакомого дома уже около часа, наконец-то дождавшись, когда альфы семейства уйду по своим делам, а он сможет осуществить задуманное. Папа Джина никогда особо и не был против их отношений, но покорно подчинялся воли мужа. Сейчас же, по его подсчётам, омега как раз дома со своим папой только вдвоём. Взяв всё необходимое, даже переодевшись для амплуа в свой халат, альфа стучится в дверь, а когда ему открывают, то сразу делает поклон, прочищает горло и начинает говорить: — Как лекарь, я должен осмотреть вашего сына, — вот на этой фразе он уже немного растерял изначальную уверенность, — у Сокджина можно заметить некоторые странные признаки… Поведение и признаки, да! И симптомы, — папа омеги явно понимает, как Чон сейчас взволнован и только коротко и по-доброму кланяется, пропуская того в дом. — Тоесть Сокджин, как тебе кажется, странно себя ведёт? — Хосок кивает, бегая глазами по уютному помещению, — Странно, даже для его положения? — «какого ещё положения?», Чон вопросительно смотрит на омегу, давая понять, что первый раз об этом слышит, — Вот паразит! — Хосок ещё больше теперь не понимает, к чему тот клонит, — Ну ладно мне не сказать, да я и сам всё понял со временем, было у меня такое, аж два раза причём, но о чём этот омега думал, умалчивая такое от отца?! — Как… Какого ещё отца? Что умалчивал? От своего отца, всмысли?! — папа Джина немного грустно улыбается. — У Сокджини скоро будет волчонок, подозреваю, что отец — это ты, Хосок, — у альфы ком к горлу подходит и теперь он понимает, как сильно «тупил» всё последнее время. — Я… Я и не знаю… — качает головой, — Где сейчас Джин? — Ой… — папа омеги почему-то обеспокоенно вскочил на ноги, — Который сейчас час? Он сегодня даже не спускался, — взволнованно смотрит в сторону спальни сына, — эти их с отцом ссоры… — Подождите. Я посмотрю… В комнате стоит резкая тишина. По догоревшей до основания свече на подоконнике становится понятно, что зажигали её последний раз рано утром, видимо, во время марафета после сна, омега всегда так делал, Хосок это знает, но ведь это признак того, что хозяин комнаты отсутвует здесь уже более пяти часов, ведь сейчас уже обед. Чон бросает короткую фразу, что скоро будет, а сам же мгновенно принимает обличее волка, даже не забрав свои инструменты, сломя голову, бежит в лес на поиски омеги, он подозревает, что могло произойти что-то плохое. Сокджин тем временем успел перевернутся на спину, схватки не ощущаются вовсе, а только режущая боль внизу живота. Он уже успел издалека поспрашивать у папы про роды и про то, как Хосок помогает появлятся волчатам в их общине, поэтому хоть немного, но понимал, что и к чему. Но лучше бы не понимал, ведь ничего хорошего его нынешнее состояние не предвещало. Слегка опустив штанишки, омега пробует тужится, но тогда боль кажется ещё более сильной и невыносимой. Тогда Джин нащупывает головку ребёнка пальцами, стараясь протолкнуть хоть на пару сантиметров, но безрезультатно. Остывшая густая кровь уже хлюпает под спиной, неприятными кусками налипая на кожу сквозь одежду. Он и так уже достаточно её потерял, но выбора нет, от этого зависит жизнь их малыша. Ким применяет остаток силы, чтобы слегка подорвать родовые пути, дабы бездвиженный слабый малыш смог появится на свет, а не задохнулся, там, внутри. Сокджин сразу же перетаскивает синее, перемазанное в крови, прохладное тельце к себе на грудь. Незамедлительно начинает массировать сына по спине, разогревает уши, щёки и вдувает воздух через зажатый маленький ротик в слабые лёгкие. Неужели он опоздал?.. — Джини! — Хосок застаёт эту картину и сразу же обращается в человека, подлетая к двум самым дорогим людям на свете, — Сколько ты уже здесь? Столько крови… Чон старается хотя бы зажать рукой поток крови, хотя как лекарь понимает, что кажется были упущены самые важные минуты… — Хочу с тобой просто попрощатся… — Джин говорит еле слышно и даже не смотрит в сторону Хосока, а только куда-то в небо, закрытое ветками деревьев, — Знаешь, это наш Тусок… — Хосок уже вовсю умывается слезами, но по энерции и здравому смыслу переворачивает новорождённого на спину прямо на груди Джина, принимаясь со всей силы жать на детскую грудную клетку, стараясь помочь тому начать дышать. — Ну давай же, малыш… Ты же у нас сильный… Омега. Это поэтому папочка был такой смешной в последнее время, — альфа теперь просто припадает щекой к неподвижному пузику малыша, продолжая, совершенно не по-альфьему плакать, стараясь хоть на немного почувствовать запах своего сына, — а я твой отец, не хочешь со мной познакомится? Хосок несколько раз резко трёт глаза, потому что из-за солёной пелены уже было ничего не разглядеть и тянется к подолам ханбока Джина, задирая его до груди и заворачивая в него бездыханное тело ребёнка, накрывая с головой. Альфа припадает губами к ещё слегка кругленькому животику, ровно над пупком ставя аккуратную, неглубокую, но такую долгожданную метку. Потом впивается своими губами в уже синеватые губы старшего, чувствуя металлический привкус даже так. Малыш получает от отца поцелуй в лобик, там, где был прилеплен чупчик чёрных волосок и Хосок опять закрывает лицо сына тканью. Альфа убирает всё лишние и поднимает Джина с ребёнком на руки, быстрым и уверенным шагом следуя в обратное от деревни направление. — Не смей… Не думай даже… Хосок! — старший прекрасно понимал, что альфа собирается сделать, но закончить не смог, жгучая боль разнеслась слева в грудной клетке, красивые ровные ноготки тут же приняли сероватый оттенок, всё также впиваясь в ткань, в которую было завёрнуто тело их маленького Тусока. — А другого пути для меня просто не существует… Хосок заходит по пояс в священное озеро оборотней, приседая на колени в прохладной воде, тем самым с головой окуная туда и Джина и малыша, про себя он просит все существующие высшие силы помочь его и услышать, после чего также ныряет под воду, не на секунду не выпуская из рук своё сокровище. Больше эти троя не с нами, теперь решается их судьба. Дальше, чем можно представить. Над тем местом, где раньше была вода, теперь стоит твёрдая высохшая чёрная почва, на сколько, никто не знает. Альфа желает отдать себя вместо этих двоих, но при всём желание, это решать не ему. Вся община собралась на этом месте, пребывая в трауре. На лице родителей омеги нет лица. Все, кто вообще даже просто знал, но не общался с ними, всё равно не могли сдержать слёз. Юнги пошёл на поиски младшего брата и Тэхёна. В лесу было опасно оставаться, да и нужно было сообщить эти безрадостные новости. — Куда только полез?! — отец Джин несколько раз со всей силы бьёт кулаками по земле, морально невынося своего положения сейчас, ведь не может ничем помочь, — Только самый сильный сможет их спасти, а не то, всё троя побинут. В лучшем случае этот альфа потеряет свою волчью сущность, но даже просто на это должна быть железная выдержка, которой, увы, у Хосока точно нет…