Рисую запятую

В тот же день

Тэён бредёт по парку, постоянно оглядываясь в поисках Доёна: вредный омега выключил телефон. Так что альфа в какой-то момент даже хочет бросить поиски и уйти домой, но всё же продолжает идти, чтобы на скамейке под полностью одетым в жёлтое деревом найти «потеряшку». Ли улыбается, наблюдая с поворота тропы за тем, как Ким периодически дует щёки и оглядывается, дёргает красным носиком и растирает ладони друг о друга. «И зачем всё это?» — Тэён хмыкает и подходит к Донёну, замирает перед тем и отмечает красные от слёз глаза, замершие влажные дорожки на щеках.  — Ты так долго! Почему ты так долго?! — омега обнимает себя за талию и сгибается едва не пополам, — Я так ждал тебя!  — Я нашёл бы тебя скорее, не выключи ты телефон,  — Так надо! Тэён, забери меня отсюда, Глаза Кима пристально смотрят на Ли. Он так ждал его, так надеялся на помощь, но сейчас видит перед собой уставшего к концу недели альфу, которому самому бы отдохнуть и спрятаться в место потеплее. Но Тэён протягивает ему руку, кивает «Пошли» и тянет за собой по круговым аллеям. Они долго бредут молча, не размыкая ладоней.  — Ты расскажешь? — альфа крепче сжимает ледяные пальцы омеги, сворачивая на главную улицу,  — У меня было знакомство с возможным женихом. Им оказался Джонни, и я сбежал. Я не хочу выходить замуж,  — Вы были в ресторане, да? — как всегда невпопад спрашивает Ли,  — Конечно, такие встречи только в ресторанах и проходят! — Ким дует щёки и делает несколько «кружных» шагов от своего компаньона,  — А хочешь настоящее свидание, Ким Донён? Со мной,  — Смотря что ты под этим подразумеваешь,  — Доверься профи! — парень хихикает, начиная передвигать скорее ногами, — Сейчас нам надо на вокзал,  — Что?  — Последняя электричка,  — Ты так далеко живёшь?  — Ближе, чем тебе могло бы показаться,  — Куда? — Доён уже срывается на бег, чтобы только успевать за широкими шагами Тэёна, — Подожди!  — Доён! Мы опаздываем! Они прибегают на вокзал и тормозят только на проходных «рамках», но потом альфа срывается на бег к какой-то одному ему известной платформе, постоянно подгоняя омегу криками «скорее», «опаздываем», «последняя электричка». И второкурснику ничего не остаётся, кроме как бежать следом, кроме как на полном ходу влететь в вагон и врезаться в широкую спину Ли, слушать крики пассажиров, просить прощения и через станцию занять место у окна, купить билеты до конечной в пригороде.  — А всё же, куда мы едем? — Доён рассматривает купленный Тэёном билет (потому с собой только выключенный телефон и ключи), поднимает глаза на альфу, но тот продолжает нервно смотреть перед собой, — Нам ехать ещё час, Тэён!  — Тогда поспи, — Ли пожимает плечами и ярко улыбается, удобнее устраивает сумку на коленях и приглашающе хлопает по той ладонью, — Спи, правда, тебе это сейчас необходимо,  — Ладно, — Ким послушно опускается головой на мягкую сумку, и какое-то время рассматривает пустующие кресла сидений напротив, всё же погружаясь в сон, убаюканный мерным покачиванием электропоезда. И только теперь Тэён выдыхает. Он нервно оглядывается вокруг и закусывает губу, выуживает из внутреннего кармана куртки телефон и читает про тот самый пригород, уточняет наличие гостиницы и стоимость комнат, по картам прикидывает маршрут до ближайшего круглосуточного бара, хмурится, когда в меню того не находит никакой приличной еды. Альфа оглядывается и видит прямо за своей спиной пассажира. Он призывно шипит и, когда мужчина оборачивается, спрашивает:  — Господин, Вы же до конечной, верно?  — Верно,  — А можете подсказать, где можно перекусить и остановиться на одну ночь? Мы с парнем сначала прыгнули в вагон, а потом только поняли, что не туда. Не стали пугаться и решились провести ночь в новом месте. Романтика, господин! Пассажир понимающе улыбается и разворачивается всем корпусом, принимаясь с грустной улыбкой объяснять, что в их городке и делать-то особо нечего, что все более-менее хорошие рестораны закрываются к десяти, что пара баров — только напиться унылым холостякам, что пара гостиниц с поздней кухней могут обойтись в круглую сумму, но ведь ночной рамен из круглосуточного ларька прямо за углом вокзала никто не отменял. Тэён понятливо кивает, запоминает про ларёк, про хороший отель и пару неблагополучных районов, невольно играясь пальцами с волосами Доёна. К концу монолога, альфа искренне благодарит собеседника, желает тому всего тёплого и доброго, поражаясь своей везучести на хороших людей вокруг, а потом снова изгибается в спине и спрашивает у прежнего мужчины:  — Как думаете, могло ли быть такое, что Вы родились только для того, чтобы прожить жизнь в этом местечке, узнать городок так хорошо, чтобы только сегодня я попросил у Вас помощи?  — Это эгоистично, молодой человек, — пассажир хмурится, в раздумье кивает от одного плеча к другому, — Но знаете, если так подумать, то Карма складывается из таких маленьких шажков, из ничего не стоящей помощи случайно встреченному человеку, которая стала тому настоящим спасением. Но, если так думать, то мы с Вами погрязнем в философии по уши!  — Возможно, — Ли кивает и разворачивается к своему особенному пассажиру, вглядывается в расслабленное лицо того и мягко улыбается, — Возможно, Наивный и уязвимый омега, которого Ли случайно «подцепил» тогда на территории «У-ни-вер-си-те-та», вызывает в парне множество вопросов. Ему не впервой целовать «первого встречного» (даже как-то подавился жвачкой), но на этом все истории и заканчивались. Но всё же случай с этим Кимом — уникален. Парень усмехается себе под нос. Он просто из тех людей, которые, узнав что-то новое, стремятся поделиться «сакральным знанием» со всем миром, и не успокоятся, пока не расскажут. Да и подаренная случайным таксистом идея вполне себе вписывается в общий концепт миропредставления самого альфы. Так что Тэён, продолжая поглаживать волосы Донёна, с глупой усмешкой думает о том, как «ко времени и только для того» существует для этого самого человечка, что сейчас спит на его коленях, снова проведя свой день в волнениях и слезах. Спустя ещё полчаса объявляют конечную станцию, так что Ли принимается раскачивать Кима, которому сон не пошёл на пользу: под глазами появились мешки, щёки опухли пуще прежнего; омега стал жаловаться на холод и даже попытался устроить истерику «не хочу выходить». Оказавшись на улице, Тэён прекрасно понимает Доёна. Поздний октябрь, усилившийся ветер, резкий скачок температур после тёплого вагона и необходимость двигаться после долгого дня.  — Пойдём, перекусим сперва, — Ли тянет Кима за руку к тому самому ларьку,  — «Сперва»? — мальчишка с трудом поспевает, мелко перебирая ногами, рассматривая в скудном освещении улицы незнакомого города, Альфа игнорирует вопрос, плечом толкает дверь и оказывается в крохотном помещении, среди ароматных полок всякой выпечки, дешёвой кофемашины прямо на кассе и самого сонного кассира с сериалом на экране телефона.  — Добрый вечер, — Тэён ярко улыбается и падает локтями на низенький стол продавца, — Слышал, что тут продаётся лучший рамён в городе,  — А то, — парень, на пару-тройку лет старше самого Ли, кивает на прилавок с недорогими пачками, — Покупаешь и берёшь кипяток вон оттуда, — переводит взгляд на ту самую кофемашину, — Мы так типа экономим и оправдываем её присутствие,  — Ммм, — альфа округляет глаза и оборачивается к замершему позади себя омеге, — Что будешь ужинать?  — Не острое,  — Отличный ответ: сомневаюсь, что тут есть что-то острое и мясное, максимум — соевое, — кассир хохочет и гасит экран телефона, принимаясь внимательнее рассматривать странную парочку, — Берите «морепродукты» — их проще делать, и из «продуктов» только хвостики креветок, зато много зелёной спаржи, и аромат приятный. Не берите «курицу» — я не люблю этот аромат, да и после хочется настоящего мяса, а не жидкого бульона. И вообще, начните с сухофруктов: их только сегодня завезли,  — А ты обслуживаешь лучше, чем в Столице! — Ли поднимает большой палец вверх, а потом тянет руку к новому знакомому, — Я –Тэён, там — Доён,  — Хвитэк, очень рад поздним гостям. Первым ночным гостям за все полгода моей работы здесь, — парень пожимает протянутую ладонь и улыбается ещё шире, — Какими ветрами?  — Ветром путешествий? — альфа хихикает и оборачивается к изучающему кофемашину омеге, — Берём «морепродукты» и сухой манго, или тебе только кофе?  — «Морепродукты», — Доён оборачивается к кассе и бросает умоляющий взгляд на Тэёна, — Я верну тебе все деньги,  — Пустое, — парень подносит карту к терминалу и подмигивает Хвитэку, — Сядешь с нами?  — Думаю, буду третьим лишним, — кассир просто снимает с прилавка две пачки лапши и большую упаковку манго, вручает всё покупателю и возвращается на место, — У меня вообще новая серия вышла, так что не кричите,  — Окей, Ли разрывает одну за другой пачки, заливает несколько раз по 100 грамм кипяточка в каждый ланч-бокс и косит на приунывшего на лавочке Кима. Омега перебирал пальцы то одной руки, то второй, часто дёргал носиком.  — Доён-и, ешь манго,  — Я не люблю,  — Это же буквально твой аромат, — альфа усмехается и разрывает мелкие пакетики специй, креветок, овощей, высыпает содержимое то в одну, то в другую порцию, продолжая наблюдать и за кассиром, погружённым в сериал, и за своим компаньоном, погружённым в мысли, На это Доён продолжает молчать, так что Тэён просто садится напротив него, ставит на древко лавки два ланч-бокса, протягивает запечатанные палочки и ложку в тонкую руку омеги и сам принимается есть сухофрукты.  — Дай угадаю: всё ещё бесишься, что уродился омегой, которого хотят поскорее выдать замуж, как в прошлом веке?  — Именно, — омега роняет голову на грудь, играясь теперь пальцами с одноразовыми приборами,  — Альфой тоже хреново уродиться. А бетой — ещё хуже. Лучше быть роботом, — Ли хихикает и закидывает ещё горсть «лепестков» манго,  — Ты издеваешься?  — Нет. Быть роботом круто: вычитается всякая биология, подкручиваешь чувствительность к ароматам, работаешь, пока батарейка не сядет. Удобно,  — Идиот, — парень разрывает упаковку палочек и принимается мешать ингредиенты в лапше, — Что это вообще за свидание такое?  — Это? — альфа хмыкает слишком громко, разрывает упаковку ложки и подмигивает омеге перед собой, — Это дружеское свидание,  — Что? — Доён вскидывает голову и смотрит своими круглыми глазами на Тэёна,  — Я тебе предложил свидание, а ты согласился, не уточнив. Так что наслаждайся дружеской встречей, — парень мешает бульон в собственной пластиковой тарелке, игнорируя пыхтения Кима, — Или в тебе прямо сейчас проснулась омежья сущность, которая так и просит ухаживаний, романтики, поцелуев под луной?  — Вовсе нет!  — Потише! — Хвитэк шипит на них и поднимается на ноги, — Пока вы тут тормозите, я выйду в уборную,  — Окей, — Тэён вскидывает руку со сложенным пальцами «ок» и провожает взглядом фигуру кассира, чтобы тут же повернуться к Доёну и надуть губы, — Ты обидел его,  — Я? Я вообще не понимаю, что происходит!  — Я тоже. Но это не помешает мне пожрать сегодня, — в доказательство своих слов альфа пожимает плечами и сюрпает с ложки бульон, пару раз довольно кивает и распечатывает палочки, — А ты почему не ешь?  — Зачем мы сюда приехали?  — Не тот вопрос,  — Почему?  — Тот вопрос, — парень хмыкает и отправляет в рот порцию лапши вместе с креветкой, пережёвывает и снова кивает омеге на еду, — Ты кушай, а то не поел сегодня; пока будешь кушать, я расскажу тебе, как сильно ты за один только этот день вытрепал мне все нервы,  — Это я-то?  — Да что ты всему удивляешься? Конечно ты! Не дал — загибай пальчики — пообедать спокойно, позаниматься спокойно, почиллить вечером, вытрезвонил, а теперь мы сидим у чёрта на куличиках, и ты даже пожрать спокойно не даешь; второй раз за сегодня, — вопреки сказанному парень равнодушно отправляет ещё порцию еды за щёки, с усмешкой наблюдая чужую реакцию, Потому что Ким выбирает не отвечать. Нет, несколько секунд он пыхтит, дует щёки, машет палочками, а потом опускает те в тарелку и принимается есть так, будто неделю голодал (хотя кто вот его знает). Омега за краткую минуту уминает свою порцию и зло смотрит на альфу перед собой, демонстративно показывает тому пустую тарелку и тянется рукой к пакету с сушёным манго, принимаясь поразительно агрессивно запихивать сухофрукты за щёки, продолжая смешно подёргивать носиком. Тэён всё представление продолжает молча справляться со своей порцией, иногда только улыбаясь. Когда на дне не остаётся ничего, кроме специй, он растирает ладони друг о друга и кивает Доёну:  — Ты выключил телефон, не взял с собой денег, документа, но зато согласился ехать со мной на случайной электричке: вот скажи мне, Доён-и, кто из нас двоих идиот? Омега опускает глаза в пол и пожимает плечами.  — Ты как-то не подумал, что у меня могли быть планы на сегодня, ммм? — Ли усмехается и закидывает ногу на ногу, наслаждаясь тем, как Ким поджимает губы, стыдливо бегает глазками по полу, — А твои родители? А как выкрутится Джон? Кстати, странно, что он не звонит мне,  — А почему он должен звонить тебе, если это наше личное с ним дело, — подаёт голос Доён,  — Ты же позвонил мне, а потом всё рассказал. Так почему он не должен? Между ними повисает неудобное молчание. Потому что Тэён намеренно пугает. Он знает, что не должен так делать, но тот случай с Сонхва толкает его на мысль, что таких наивных «чукотских» юношей надо чему-то учить. Кто знает, что в следующий раз выкинет этот Ким Донён, кому позвонит и куда согласится ехать с первым встречным. Хотя, если подумать, то в последние дни Тэёну всё чаще «везёт» на странно-романтические приключения с кем-нибудь. Так что парень осекается, перенастраивает себя на человека рядом, стараясь проявить больше сочувствия, хотя бы на те «два часа», на которые его тогда же уговаривал Сонхва. Два часа? Ха, этот альфа легко справится! Наверное. Просто нужно сосредоточиться на этом нелепом омеге. И может, всё-таки не настолько сильно сосредоточиться, чтобы не различать трепет его ресниц. Чтобы не ловить его нервные выдохи и пытаться тщетно уловить игры аромата. Чтобы не ощутить в своей груди нарастающее тепло, крохотный комочек чего-то нового, чему нельзя давать имя. Тэён так не делает: не даёт несуществующим вещам имён, не фантазирует тульп и прочую несуразность. Только…. Только этот кто-то с хрупкой красотой, со своими теми самыми «двумя вагонами и маленькой тележкой» личных проблем. Какие они? Такие же тяжёлые, или наоборот — невесомые, но объёмные, как грёбаный пенопласт на борту самолёта? Ли чуть щурится, обращая внимание на тонкие пальцы Кима, начавшего играться с обёрткой от упаковки сухофруктов. И всё же Тэён не думает, что сейчас подходящее время или место, чтобы до конца осознать своё отношение к Донёну, а потому он спрашивает, резко одёргивая себя и его случайно пришедшим в голову вопросом:  — Домой не собираешься?  — Верно,  — Отлично. Тогда дожидаемся Хвитэка и идём в отель, — Тэён почёсывает шею и смотрит на всё ещё пустой прилавок, слыша попытки в возмущения со стороны Доёна, — Снимем номер на два места, или у тебя всё же есть документы?  — Нет,  — Вот и всё, Продавец ночной смены возвращается на своё место, тепло прощается с посетителями и продолжает втыкать в сериал. Так что Ким и Ли бредут в колючей тишине по холодным улицам пригородного городка. Доёну становится по-настоящему страшно от обстановки, от такого тихого Тэёна, но он старается держаться, почему-то верит тому, но и не знает: как это выразить. Омега понимает, что его где-то обманули, только никак не может понять: где. Снова и снова прокручивает прошедший день и вдруг спрашивает у альфы:  — А у нас уже то «завтра»? Тэён выуживает телефон, смотрит на время и кивает:  — Да, у нас уже «завтра», Какое-то время они также молча идут, пока Ли не начинает заливаться смехом:  — Доён-и, прости, я как-то не подумал,  — Что такое?  — Завтра, которое наступит после того, как мы поспим, вот в то завтра ты проснёшься с оплывшей рожей из-за кучи специй в рамене, съеденного не в срок! Ким так и замирает на месте. Он круглыми глазами смотрит на старшего и просто не понимает чудесатого хода мыслей того, когда альфа распаляется:  — Будешь выглядеть, как разварившийся пельмень! И глаза только наружу! Ещё и простудишься! Я с кем на свидания хожу — всех простужаю. И будешь потом неделю сидеть простуженный дома, слушать истерики родичей о сорванной встрече. Доён-и, интересно, когда твои нервы сдадут, что ты им ответишь?  — Я скажу им, что сегодня переспал с толпой альф и через пять месяцев рожу двойню! — Доён часто-часто моргает, не решаясь выбрать в своих чувствах: посмеяться, оскорбиться, всерьёз задуматься,  — Именно так и скажи! Именно так и скажи! Тэён всё же приходит в себя, и они оказываются на ресепшене позднего отеля. С горем пополам, с фоткой паспорта Доёна через электронную почту, снимают двухместный номер и вваливаются в тот на втором этаже. Омега сворачивает в ванную и с недоумевающей улыбкой рассматривает висящую пару сиреневых халатов и несколько полотенец, небольшой набор банных принадлежностей и аккуратную ванну с туалетом.  — Ты скоро, или тебе помочь? — альфа ополаскивает руки в удивительно белой раковине, — Доён-и, я жутко устал за сегодня и в душе не чаю, как ты сам ещё держишься,  — На внутренней ненависти к этому миру,  — Ооооо, вот оно как? — Тэён хмыкает и уже почти выходит, когда оборачивается на пороге, держась за хлипкую ручку двери, — Я, правда, очень устал с тобой сегодня, и, правда, даже не догадываюсь, почему ты такой бодрый. Так что будь, пожалуйста, хоть немного поскорее, Альфа делает шаг и закрывает дверь. Так что омега, оставшись наедине со своими мыслями, бросает на себя взгляд через зеркало и замирает. В самом деле, как он мог позвонить какому-то Ли Тэёну, попросить того «забрать себя» непонятно откуда, согласился ехать в этот пригород и даже разделить номер, пусть и на разных кроватях. Чем руководствовался Доён? Парень забирается в ванную и настраивает под себя воду погорячее, наскоро ополаскивается и укутывается в мягкий халат, пахнущий лавандой: чувствуется забота пожилого омеги о гостях отеля. Ким входит в комнату и рассматривает расположившегося на стуле под телевизором с зарядкой и телефоном Тэёна. Если посмотреть отсюда, то в первую очередь замечаешь вымотанного к концу недели совершеннолетнего, в чём-то красивого парня. Так сразу и не скажешь, что перед тобой студент престижной Академии Искусств, дерзкий альфа с тем ещё характером, какой-то придурок с замашками на «уличную жизнь». Доён поджимает губы, когда встречается взглядом с круглыми глазами Тэёна. Рядом с этим человеком, несмотря на все нонсенсы, все эти причины для недоверия, ему комфортно. Настолько приятно, настолько он чувствует себя понятым. До конца понятым, и странным образом принятым, более того — несказанно важным. Нужным. Ли поднимается на ноги и с улыбкой проходит мимо Кима в душ. Так что омега подходит к кровати у окна, дёргает штору и видит…. Ничего. Потому что фонаря под окнами нет. И вообще непонятно: куда выходят окна. Вроде пятиэтажка через дорогу, но кто её знает — может, школа, может, ещё что. Так что Доён задергивает штору и подходит к телевизору. Старая модель, пульт на том самом стуле, на котором сидел Тэён, а рядом лежит телефон. Омега какое-то время думает о том, чтобы полазить в личной информации, даже нажимает кнопку прибавления звука, рассматривает на заставке старое селфи с каким-то ребёнком, но на этом останавливает себя. Он хватает пульт и включает случайный канал, пролистывает ещё парочку и вдруг узнаёт фильм, который смотрел так давно, что уже и не вспомнить: с чего всё начиналось и как закончилось. Доён пятится спиной от экрана и усаживается на кровать, закидывает ноги, погружаясь в сюжет. Он дёргается, когда свет выключается, и Тэён прыскает смехом:  — Будем, как женатая пара, спать под телек?  — Я буду смотреть телек, — омега дует губы, поворачивает голову на мерцающую фигуру альфы, невольно сглатывает, останавливаясь взглядом на обнажённых коленях того,  — Ладно. Если я буду храпеть, то просто сделай громче. Не забудь поспать сегодня, Доён-и, — парень проходит мимо и падает на свободную кровать, закрывает лицо локтём и укрывается одеялом, почти моментально проваливаясь в сон, Реклама заканчивается, так что Ким возвращается к фильму, делает тише и ложится животом на жёсткий матрац. Так проходит ещё целый час, когда на экране появляются титры и анонс какого-то ужастика, который Доён решается игнорировать. Он выключает телевизор, дотягивается рукой и роняет пульт на стул, бросает через плечо взгляд на всё ещё спящего Тэёна и с улыбкой поднимается с кровати. Омега обходит спящего альфу и опускается на колени перед вытянутой рукой того, цепляет грубую ладонь своими пальцами и чуть не вскрикивает от того, как сонный Ли на рефлексе сжимает их. Отдышавшись, Ким подтягивается на локтях, немного утопая в одеяле, оставляет раздавшийся резким звоном поцелуй на костяшках чужой руки и прижимается к тому же месту лбом. Какое-то время он находится в такой позе, как-то суеверно веря, что сейчас Тэён не спит, и даже может слышать его мысли, точнее мысль — «Спасибо, спасибо, спасибо». Потому что Доён, как умалишённый, начинает снова плакать, поглаживая большими пальцами рук чужую ладонь, повторять это отчаянное, это искреннее, это большее, чем простая благодарность за совместный день, за оплату жилья, билета, еды — всё земное так не важное по сравнению с тем, что Тэён сделал просто, не заметив того, что сделал ещё летом. Обратил внимание и остался рядом, как бы глупо это ни звучало. Продолжает терпеть выходки Доёна, позволяет обзывать себя, но чуть что — всегда рядом и помогает. Красиво помогает. Даже если вот так «на дружеской встрече».  — Доён-и? Опять разводишь сырость? Я подарю тебе кувшин для слёз, нет — аквариум, запущу туда морских рыб, — Тэён крепче сжимает чужие пальцы и смотрит из прежнего положения на Доёна, — Досмотрелся? Кошмары снятся?  — Нет, я просто…., — голос подводит Кима,  — Бери своё одеяло и тащись сюда, ляжешь поверх моего, нервный омега, — альфа машет рукой в сторону соседней кровати, — Какое тебе замужество? Ты сам ещё, как дитё малое; доверчивое, милое, малое дитё,  — Ты находишь меня милым? — омега уже падает на кровать рядом, с головой укрываясь собственным холодным одеялом,  — Очень милым. Особенно, когда ты так широко улыбаешься, а не ревёшь,  — Я не всегда реву,  — Правильно, иногда просто плачешь,  — Тэён-а,  — Ммм? Доён срывает с головы одеяло и пристально смотрит в лицо Тэёна:  — Ты перестал целовать меня,  — У меня в жизни всё наладилось, так что не надо больше перекрывать адреналином стресс, — парень пожимает плечами, — Так что считай, что всё, что я сейчас делаю по отношению к тебе — это оплата за те нервы. Спи, Доён-и,  — Последний вопрос на сегодня, которое наше «сегодня», Тэён-а,  — Ммммм?  — Кто у тебя на фотографии в телефоне? Я просто задел…  — Мой младший брат. Спи,  — Спокойной ночи, Доён какое-то время продолжает рассматривать потолок, но потом слышит характерное сопение и выдыхает, наконец-то засыпая. … Тэён просыпается первым и оборачивается на примостившегося рядом Доёна. Он ярко улыбается тому, осознавая несколько интересных вещей. У него не стоит на этого омегу. Ну это если судить по обычной первой реакции, которой не всегда удаётся избежать молодому альфе по утрам. Второе: ему нравится проводить время с Кимом, даже если тот выжимает из него все соки, вытрясает все нервы своей эмоциональностью, которую так старательно прячет за реками слёз. Кстати об этом — скоро у него появится кинк на слёзы из-за Доёна. Хотя, кажется, зёрна этого посеял ещё малыш Джехён-и. Забавно. И, кажется, Тэён осознает самое важное. Донён ему просто нравится. О нём хочется заботиться, хочется касаться, играться, дразнить, поучать, наблюдать за танцами, звать за собой, знакомить со всеми друзьями, доставать поздними сообщениями. А потом уже только — целовать. Не только фигурные губы, но и тонкие запястья, особенно — молочные плечи. Этому трогательному, слезливому комочку хочется подарить сказку, которую тот заслуживает. Но на всё это есть одна большая проблема. Сам господин Ли Тэён. Который в этой истории больше походит на переменчивого в своём настроении дракона, продолжающего пугать всех вокруг, продолжающего жадничать и сыпать ядом, хотя и лучше всех прочих знает, что собственная пещера пуста. Хотя нет. Парень садится на кровати и ставит ноги на пол, хмурится. «Господин Бён Бэкхён, Вы знаете больше прочих о том, какая дрянь происходит в мире. И Вы обещали мне помогать, как сами умеете. Фигово, конечно умеете, но всё же» — альфа поднимается на ноги и идёт в душ. В конце концов, ему предстоит ещё тяжёлый день: возвращать Доёна домой — это Вам не шутки.