Dangerous Love

⊹────⊱✠⊰────⊹

      — Хёнджин, познакомься с Феликсом, — Минхо показывал рукой на сидящего в кресле напротив его рабочего стола молодого человека. У Хёнджина внутри все стянулось, когда он услышал это имя. Феликс. Одно это имя уже вызывает в Хване раздражение. Он смотрит на светлую макушку и готов накинуться на него, сдавить его тонкую шею и выбить весь воздух из легких. Вот так он ненавидит Ли Феликса.       — Ты чего там встал? Присаживайся, — обращается Минхо, вопросительно вскидывая бровь. Он замечает, что Хёнджин непривычно боязливый, ведь даже его самого — босса одного из крупных наркобизнесов в Корее — он не боится.       Феликс оборачивается, кидая на Хёнджина надменный взгляд, и, заметив, как тот корчит лицо в неприязни, как у того губы дрожат и виднеется оскал, начинает улыбаться. Такая улыбка психопата. Феликс довольствуется тем, что приводит Хёнджина в такое состояние лишь одним своим присутствием. Ли подмигивает Хвану и в ухмылке высовывает язык, что выводит Хёнджина еще больше, но он пытается сохранить самообладание перед своим боссом, хотя кажется, что у Хвана сейчас пар из ушей пойдет.       Хёнджин медленно проходит к креслу, не спуская глаз с этого на первый взгляд миловидного личика, но внешность обманчива. Минхо со спокойным выражением лица наблюдает за поведением своего наемника, но внутри задается не малым количеством вопросов, произнеся вслух лишь один.       — Вы знакомы? — Минхо кладет руки на стол, сцепляя их в замок, и заинтересованно смотрит то на одного, то на другого. А между взглядами двух молодых людей стоит напряжение, и кажется, что у Хёнджина из глаз сейчас начнут молнии стрелять.             Flashback       Хёнджин идет по коридору уже такой родной школы-интерната. Сегодня выходной день, Хван хотел отдохнуть в своей комнате после недели изнуряющих тренировок и экзамена по самообороне, но обед никто не отменял, поэтому он заставил себя подняться с постели. В здании общежития тихо. Большинство ребят уезжают каждые выходные в город тусоваться, но не Хёнджин, который, сунув руки в карманы спортивных штанов, медленно шагал в сторону столовой. Друзей он себе здесь не нажил, но ему и так было неплохо. Одиночество редко посещало его. Еще в детдоме один парень сказал ему «здесь каждый сам за себя», и Хёнджин сделал это своим девизом. Зато нажить врагов Хван мог по щелчку пальцев.       — Куда направляешься? — низкий тембр и насмешливой тон. Феликс. Хёнджин поднимает голову, пройдясь взглядом по худым голеням парня, который привык везде щеголять в шортах по колено. Хван делает глубокий вдох, сталкиваясь с взглядом парня напротив. По бокам его окружает еще парочка парней, которые, сложив руки на груди, презрительно сверлят Хвана взглядом. До Хёнджина не доходят их взгляды, а сам он смотрит лишь на Феликса — единственного врага в его жизни на данный момент. Ли в своей привычной манере лишь улыбается, будто ему доставляет удовольствие докучать Хёнджину. Да, ему это только в радость.       — Дай пройти. Я не намерен сейчас отношения выяснять, — Хёнджин толкает одного из парней плечом и проходит мимо. Но ему это просто так с рук не сходит. Хвана сильно толкают в спину, и очевидно, что это не Феликс. Ли ни разу не прикасался к Хёнджину в таком ключе, за него все делали его подручные тупоголовые бугаи.       — Послушай, — подходит Феликс, когда Хёнджин даже оборачиваться не хочет, лишь стоит и гневается, сжимает кулаки, хочет врезать, но выговор потом получать за это не желает.       — На следующем экзамене ты должен поддаться. Хватит тебе уже в топе находиться. Иначе…       — Иначе что? Я тебе нихуя не должен. Поддаваться тебе я не собираюсь. Я лучше тебя, и тебя злит, что так будет всегда, — Хёнджин смотрит в эти большие глаза, в которых когда-то увидел милого потерянного парня и узнал себя. Внешность обманчива. Чернее души, чем у Феликса, Хван еще не встречал. Угораздило Хёнджина когда-то помочь ему, и теперь Феликс был одним из лучших учеников в интернате. Хван всегда был первым в рейтинге, а Ли дышал ему в спину. Конкуренты. Соперники. Враги. В таком мире, в котором живут они, быть первым — очень важно. Тех, кто заваливал экзамены, выкидывали на улицу, где и нашли. Выживают сильнейшие.       — Хёнджин, — Феликс вдруг начинает смеяться.       — Ты поддашься на экзамене, иначе я тебя заставлю, — оскал психопата. И что же так омрачило душу этого светлого парня?       — Да пошел ты! — у Хёнджина губы дрожат, злится. Он разворачивается и продолжает свой путь в столовую, хотя есть уже не так сильно хочется.       — Увидимся на зачете по метанию клинков. Будь осторожен, Хёнджин. Кто знает, куда может полететь нож, — кричит в спину Феликс и смотрит на Хвана надменным холодным взглядом. Внутри лишь лед.       Единственное, что доставляет Хёнджину головную боль, так это борьба за первое место, хотя ему легко удается быть лучшим, только Феликс заставляет изредка его поджилки трястись в страхе. Этот парень очень неоднозначный. Двуличный.             День экзамена.       — Хван Хёнджин, ты следующий, — командует тренер, который сидит за столом вместе с комиссией.       Хёнджин поднимается со скамьи и проходит к столику, на котором лежат пять метательных ножей. Он берет все ножи в правую руку и проходит к линии, за которую заступить — это сразу провалить экзамен. Хёнджин берет один нож в левую руку, делает глубокий вдох, смотрит на цель, которая находится прилично далеко, но ему на самом деле несложно в нее попасть. Он тренировался уже много раз. Замах — и нож попадет в яблочко. Комиссия что-то помечает у себя на бумаге. Второй — и тот тоже летит в цель рядом с первым ножом. Внутри Хёнджина начинает что-то трястись, когда он вспоминает слова Феликса, но он не собирается подгибаться под чьими-то угрозами. Третий и четвертый ножи также вонзаются рядом с остальными в центре мишени. Ладонь слегка вспотела. Хёнджин медлит, прокручивая в руке нож. Ему кажется, что поза стала неудобной. Он переступает с ноги на ногу, делает еще один глубокий вдох и выдыхает. Рука замахивается — и, метнув нож, Хван подгибается, падая на одно колено. Режущая боль стреляет в бедро. Нож. Хёнджин даже не вскрикнул, потому что привык сдерживаться и подавлять болевые ощущения во время тренировок. Сердцебиение учащается, он тяжело дышит, стоя на одном колене, боясь сдвинуться с места.       — Кто это сделал? — тренер вскакивает из-за стола, оглядывая всех парней, сидящих на лавке. Феликс выталкивает одного из своих подручных, потому что ему на самом деле на них плевать, и никто не должен знать, что это Ли метнул в Хёнджина нож, который успел выкрасть перед началом экзамена.       — Ты, — тренер указывает пальцем на парня, которого Феликс подло подставил.       — Направишься к директору после экзамена, — строго утверждает тренер. Хёнджин даже не удивляется, что парня не выгнали из зала. Он отделается лишь выговором за свое поведение, возможно, его заставят выполнять неделю какую-нибудь грязную работу — чистить туалеты, например. Но Хван нутром чует, что это дело рук Феликса.       Хван тянется рукой к ножу и вытаскивает его на свой страх и риск, потому что с ним он даже встать не может. Кровь хлещет из бедра, а Хёнджин лишь стискивает зубы и тихо стонет, чтобы никто не слышал. Он стягивает с себя белую футболку и отрывает кусок ткани, который мгновенно пропитывается кровью, когда Хван туго завязывает его на своем бедре. Он уже получал ранения во время тренировок, и за все года, проведенные в этом довольно необычном интернате, он научился контролировать свое тело, не давая ему брать верх над сознанием.       К Хёнджину никто не подошел даже поинтересоваться, как он себя чувствует, потому что в настоящем жестоком мире, к которому их готовят, тоже никто руку помощи не протянет. Взрослые в этой школе учат молодежь не полагаться на других. Хван встает, слегка пошатываясь, смотрит на мишень и на последний нож, который едва успел долететь, но попал совсем не в центр, а воткнулся в самом низу мишени. Проиграл.       — Сходи в медпункт, — командует тренер, и Хёнджин, хромая, выходит из зала, кинув суровый взгляд на Феликса, который, в свою очередь, подмигнул ему.       — Ли Феликс, ты следующий, — слышит объявление Хван, а внутри все нутро сжимается. Хёнджин впервые спустился в рейтинге на второе место, но прекрасно знал, что все равно остается лучшим в этом интернате, какими бы подлыми поступками Феликс не выбивал себе первенство.             End of flashback.       — Знакомы, — сквозь зубы произносит Хёнджин, отводя взгляд на Минхо, на которого смотреть одно успокоение, особенно после того, что между ними было, хоть это все еще и остается втайне.       — Вот и славно. Феликс теперь будет работать с тобой.       — Мне не нужен напарник, — выдает Хёнджин, упираясь руками в подлокотники, приподнимаясь.       — Кто сказал, что он твой напарник? — Минхо выгибает бровь, а Хёнджин растерянно садится обратно.       — Работы прибавилось. Не хочу тебя нагружать, — Минхо перебирает бумаги на столе, просматривая, сколько же еще у него конкурентов.       — Я готов выполнить всю работу, — уверенно говорит Хёнджин, а Феликс косится на него, поражаясь.       — И тут за первенство борешься? — смеется Ли и ловит на себе суровый взгляд босса, а Хван ухмыляется, видя как Феликс опускает голову. Перед Минхо надо знать свое место, как те двое доберманов, которые смирно сидели в углу кабинета, да так тихо, что Хёнджин их не заметил и, кажется, уже не так сильно их боялся.       — Я каждому вышлю задания сегодня. Можете идти, — утверждает Минхо.       — Рад был познакомиться, — кланяется Феликс и идет на выход.       Хёнджин медлит, не спеша поднимается из кресла, проверяя, покинул ли Феликс кабинет.       — Зачем ты его нанял? — Хёнджин смелеет, находясь наедине с боссом.       — Я же сказал, работы прибавилось, — Минхо продолжает просматривать документы.       — Ты же знаешь, что я готов выполнить любую работу. Я не устаю, — Хван подходит к столу и упирается в него руками. Минхо поднимает голову, смотря на наемника привычным холодным взглядом.       — Хёнджин, он здесь не потому, что я в тебе сомневаюсь. Но разве ты можешь быть в двух местах одновременно? — Ли облизывает губы, а у Хёнджина от этого внутри что-то вздрагивает и в живот отдается. Взгляд босса такой опасно-прекрасный. Хван не боится порезаться, поэтому поскорее хочет новой близости, но, к сожалению, сейчас не получится, ведь прямо за дверью, скорее всего, стоит Феликс и подслушивает каждое слово.       — Значит, я все еще лучший? — Хёнджину важно быть признанным.       — Да, — мягко произносит Минхо, лишь на секунду сменяясь в лице.       — У меня много дел. Жди сообщение с информацией о следующей цели, — сказал босс, как отрезал, возвращаясь к документам.       — Слушаюсь, — Хёнджин поправляет на талии кожаные штаны, заправляя в них слегка торчащую водолазку, и выходит из кабинета. Внутри растекается чувство уверенности. Он лучший. И никакой Ли Феликс не сможет отобрать у него это звание.       Выйдя из кабинета, Хёнджин не обнаружил рядом с дверью Феликса, поэтому спокойно пошел к лифту. Хван спустился на первый этаж и пошел во двор, где находилась курилка для сотрудников. По дороге он уже достает пачку сигарет, но, рыская по карманам штанов, не находит зажигалки. Держа в зубах сигарету, он проходит в курилку, в которой издалека кого-то видел. Наверняка у того человека есть зажигалка. Хёнджин тяжело вздыхает, когда видит, что там стоит никто иной, как Ли Феликс, выпуская клуб дыма. В кабинете Хёнджин не особо обратил внимание на наряд парня. Красный бархатный костюм. Под пиджаком тонкая сетчатая кофта. Эпатажно, однако. Феликс стоит, опершись спиной к стене, скрестив ноги. Брюки обтягивают по-прежнему худые бедра, а высокие кожаные сапоги и черная беретка с козырьком придают его образу эксцентричности. Раньше Хван не замечал, что Феликс любил выделяться, наряжаясь, ведь Ли всегда любил простые шорты до колен. Но Хёнджин прокручивает в голове одну и ту же фразу «внешность обманчива». Он ведь сам стал красить волосы в красный, как только выпустился. Хотел, чтобы его заметили, если не смогут разглядеть его навыки. Боялся, что останется в стороне, поэтому сам стал зацикливаться на выборе подходящей одежды, чтобы цеплять взгляды, когда это необходимо. Ну и одной из целей было внимание Минхо, которое он получил и теперь не намерен его отдавать. Особенно какому-то Ли Феликсу.       — Тоже куришь? Не знал, — низкий тембр заставляет вздрогнуть.       — Ты многого обо мне не знаешь, — Хёнджин все еще держит сигарету между зубов и смотрит на Феликса, который щелкает металлической крышкой зажигалки.       — Одолжишь? — Ли подносит огонь к кончику сигареты и поджигает. Как Хёнджину приятно ощутить обжигающее касание табачного дыма. Казалось, что он выжигает все негативные эмоции, оставляя на душе лишь безмятежность, но это все обман.       — Ты давно работаешь на мистера Ли, я смотрю.       — Довольно давно, — сухо отвечает Хёнджин, делая очередную затяжку.       — Успел подружиться? — ухмыляется Феликс.       — Тебе какое дело? — вопросительно смотрит Хван, скидывая пепел в сторону.       — Он привлекательный, — выдает Феликс и смотрит на реакцию Хёнджина. Хван сжимает челюсть, прожигает взглядом вдали стоящее дерево.       — Ты чего так напрягся? — Ли выкидывает окурок и подается ближе к Хёнджину, заглядывая ему в лицо, нарушая личное пространство.       — Да ты к нему неровно дышишь, — изумляется Феликс, в привычной манере высовывая язык в ухмылке. Его лишь забавляет играться с эмоциями Хёнджина, выводить. Да и в принципе в интернате их учили психологии и тому, как читать чужие эмоции, чтобы использовать их против своих соперников.       Хёнджин молчит, нервно делая затяжку, все еще не смотря в глаза Феликсу, который буквально мельтешит перед его лицом.       — Еще скажи, что у вас что-то было, — глаза парня горят, а улыбка становится шире.       — Да ну! Было, что ли? — Феликс заливается смехом, а Хёнджин гневно выкидывает окурок в сторону и глубоко вдыхает.       — Послушай сюда, мы в интернате не дружили, я и здесь не намерен настраивать с тобой отношения, — Хёнджин переводит недовольный взгляд на Ли, стирая с лица парня ухмылку. Феликс обнажает перед Хваном свою истинную сущность, а лучше сказать, сучность.       —Как заговорил, — усмехается Феликс, раздраженно прикусывая нижнюю губу. Он вплотную подходит к Хёнджину, так что Хван выпрямляется, твердо стоя на ногах, и смотрит чуть сверху вниз.       — Я тоже не собираюсь с тобой дружить. Нахуй мне это надо, — рычит Феликс, а потом снова истерично смеется.       — Раз тут нет никакого рейтинга, то, может, Минхо станет трофеем? — Ли наклоняет на бок голову, приподнимая уголки губ, а Хёнджин лишь кривится в отвращении. Внутри начинает просыпаться давно забытое чувство соперничества. И если борьба за первенство ему знакома, то за человека — это новый уровень. Да еще и непонятно, считает ли Минхо то, что было между ними, чем-то особенным, за что стоит бороться? Он не упоминал о снятии своего запрета на отношения, не вызывал больше Хвана к себе в кабинет за новой дозой их страстной близости. Хёнджин, конечно, не собирается давить на босса, потому что не хочет потерять ни должность, ни свою жизнь из-за каких-то проклятых чувств, которые он в состоянии погасить при необходимости.       — У тебя ничего не получится, — уверенно заявляет Хван, разворачиваясь и двигаясь в здание.       — Я, кажется, не спрашивал твоего мнения, — Феликс равняется с ним.       — А знаешь? Давай поспорим, — Хёнджин останавливается и протягивает руку в рукопожатии. Феликс удивленно таращится, поражаясь, что Хван решил поиграть с ним в его же игру. Но Хёнджин представляет в голове, как Минхо командует своим доберманам вцепиться Феликсу в глотку после неудачной попытки соблазнения. Запрет на отношения не снят, значит, у Феликса просто ноль шансов.       — Минхо не устоит перед этими ножками, — Феликс резко хватает ладонь Хёнджина и крепко жмет, после чего приближается к его уху и шепчет.       — Ты ведь не устоял, — на этих словах Хёнджин разрывает рукопожатие и отряхивает руку, будто испачкал ее в чем-то мерзком.