⊹────⊱✠⊰────⊹
Почему так больно тянет в груди? Почему хочется забиться в угол? Хёнджин ощущал подобное, но только в иной ситуации. Это было так давно, и Хван не хотел больше об этом вспоминать. Но вот он лежит один на постели, смотрит в потолок и думает. Думает о Минхо и той привязанности, которая к нему образовалась. Привязанность всегда лишь все портит. И сейчас Хёнджин надеется, что эти чувства не разрушат его жизнь. Flashback Четыре года крепкой дружбы. С появлением Феликса это время пролетело так незаметно. Хван больше не проводил время один. Он не скучал. А Феликс стал сильнее не только духом, но и телом. И нельзя отрицать, что Хёнджин начал что-то к нему чувствовать. Рядом с Ли ему становилось спокойно. Совместные разговоры в оранжерее или поздно ночью в комнате одного из парней приводили мысли в порядок. Они поддерживали друг друга. Все в этой школе были разделены на группы, которые образовались еще до прихода Феликса, поэтому ему, считай, повезло, что Хёнджин так ни с кем и не подружился или хотя бы не нашел компанию, в которой его бы не презирали. И это презрение было взращено из зависти. Они завидовали его успеху, потому что Хван был лучшим учеником в своем классе. И пока что Феликс не поддавался этому чувству.⊹────⊱✠⊰────⊹
Очередные посиделки в оранжерее, где парни находили покой. Жаль, что там не растут цветы, но даже без них было на что посмотреть. Плавно плывущие облака, словно кусочки воздушной ваты, притягивали взгляд. В этом месте парни могли абстрагироваться от той жизни, что ведут в стенах школы, подумать о том, чтобы бы было, если бы они остались в детдоме. Как бы сложилась их жизнь? Сложилась бы вообще? У Феликса никогда не было нормальных родителей. Никто не научил его важным вещам, которым взрослые учат своих детей. А воспитатели в детдоме не особо уделяли внимание проблемным детям, таким как Феликс, например. Его поведение исходило из паттернов, которые он либо замечал у других, либо вырабатывал сам, приспосабливаясь. Агрессия — защитная реакция. Проявление симпатии — отсутствует. Так бы было записано в досье о Ли Феликсе. Но познакомившись с Хёнджином, кажется, Феликс начинал чувствовать некое движение в грудной клетке, когда Хван невзначай дотронется до него на тренировке или посмотрит во время урока, улыбнувшись. Но Ли не понимал, что это. Как люди называют то чувство, когда в груди сердце дрожит, внизу живота тянет от прикосновения, и не хочется разрывать зрительный контакт? Любовь? Но ведь она бывает разная. Феликс не знал, что такое любовь в любом ее проявлении. Однако сейчас он смотрит на безмятежное лицо Хёнджина и думает. Почему? Почему я это к тебе чувствую? — Хёнджин, — начинает Феликс. — Ты любил когда-нибудь? — спрашивает Ли, глядя в небо сквозь стеклянный потолок. — Любил свою мать, пока отец не убил ее, — со стальным спокойствием говорит Хван. А вот Феликс в шоке поворачивает на него голову. — Убил? За что? — Ли ложится на бок, обращая все свое внимание на Хёнджина. — Ага. Не знаю. Я был слишком маленьким. Может, он был психом, потому что, как мне сказали, он и с собой покончил. Мне было шесть, кажется, — отвечает с невозмутимостью Хёнджин. — Охренеть! — у Феликса отпала челюсть. — Но ты хотя бы знал, что есть такое — любовь. — Наверное, но я не уверен. А ты? Любил когда-нибудь? Интересный у них выходит диалог, учитывая то, что Феликс в этой школе с двенадцати лет, а Хёнджин — с десяти. Когда у них было время по-настоящему любить? Никогда. — Нет, — сухо отвечает Феликс, ложась на спину. На этот раз Хёнджин переворачивается на бок и рассматривает профиль Ли. — У тебя красивые веснушки. Ты словно солнцем поцелован, — Хван говорит, что думает. — А? Веснушки? Мне они никогда не нравились. Какие-то пятна на лице. Меня из-за них высмеивали, — печалится Феликс, когда вспоминает, как его задирали в детдоме. — Как ужасно. Они ведь прекрасны, Феликс. Тебе не стоит замазывать их тональным средством. Те, кто так говорил, скорее, завидовали твоей красоте. — Почему ты заинтересовался моими веснушками? — Феликс поворачивает голову и смотрит на Хёнджина слегка хмурым взглядом. Пытается понять, почему Хван делает ему комплимент. — Просто. Люблю во всем искать красоту. И твои веснушки — это красота. Причем природная, — улыбается Хван и замечает легкую растерянность в глазах напротив. — А у тебя губы красивые, — Феликс решает ответить комплиментом на комплимент. Он не знает, как вести себя в подобных ситуациях, поэтому выкручивается как может, копируя поведение друга. Хёнджин слегка усмехается. — Что? Это правда, — щеки Ли заливаются краской. — Спасибо, конечно, но я чувствую, что ты специально это говоришь. Необязательно платить за мои слова. Я сказал их, потому что захотел, не ожидая от тебя чего-то взамен, — Хёнджин поднимается и садится на лавочку, упирая руки по бокам в сиденье. — Я тоже захотел, — дуется Феликс, однако прекрасно осознает, что Хёнджин его раскусил. Хёнджин усмехается, после чего прикрывает глаза и вдыхает свежий воздух, а когда открывает их, то находит Феликса, сидящего рядом с ним. Ли смотрит на Хвана изучающим взглядом, который то и дело падает на его губы. — Что? — интересуется Хёнджин, смущаясь. — А ты целовался когда-нибудь? — Феликс облизывает свои губы, а его широко распахнутые глаза смотрят на Хёнджина как на того, в ком он мог бы найти свой дом, которого у него никогда не было. Однако Ли не знает, как ощущается дом. — Нет, — отвечает Хван и сам опускает взгляд на слегка приоткрытый рот друга. — Хочешь попробовать? — Феликс сглатывает. — С тобой? — без толики неприязни спрашивает Хёнджин. Он, скорее, удивляется предложению, ведь пару раз думал об этом, но не замечал со стороны Феликса какой-либо симпатии. — Да. Просто попробуем. В этом ведь нет ничего такого, — пожимает плечами Ли. — Окей, — соглашается Хван и надеется, что этот поцелуй, и вправду, будет ничем особенным, а всего лишь практикой двух молодых парней, которые никогда не знали чувств взаимной любви. Феликс придвигается ближе и закрывает глаза, вытягивая губы. Хёнджин смотрит на него пару секунд, вбирает носом воздух, а потом берет лицо друга в свои ладони и касается его губ. Красивых губ с острыми уголками верхней губы. Прикосновение мягкое и неопытное. Феликс приобнимает Хёнджина за талию, хватаясь за края его рубашки, двигаясь ближе. Хван не спеша раскрывает рот Феликса, превращая простое касание губ в настоящий поцелуй. Язык робко пробирается внутрь, сталкиваясь с чужим, что заставляет обоих вздохнуть глубже. Хёнджин напрягает мышцы живота, потому что туда волной отдается что-то, чего он раньше не чувствовал. Органы скручивает, чем чаще они переплетают языки. Феликс отталкивает Хёнджина первым, открывая слипшиеся веки. Взгляд пытается привыкнуть к солнечному свету, заливающемуся через стеклянный потолок. Он смотрит на Хвана, облизывая губы. — Ну как? — спрашивает Хёнджин, приходя в себя, ведь он явно что-то почувствовал. — Интересно, — ухмыляется Феликс, все еще держась за талию Хёнджина. Неловкое молчание заполняет оранжерею. Феликс отпускает Хвана и чуть отодвигается. — Пойдем? — спрашивает Ли, вставая. — Угу, — мычит Хёнджин. Ему кажется, что он совершил ошибку, согласившись на эту практику, ведь откровенно ощущает привязанность к Феликсу. Было бы проще, если бы эти фантазии остались лишь у него в голове.⊹────⊱✠⊰────⊹
Никто из них не вспоминал об этом поцелуе и вел себя как обычно. Правда, надежды Хёнджина на взаимные чувства стали мучить его еще чаще. Разве кто-то целуется просто так? Возможно, но Хван не мог этого понять. Хотя их учили, как менять свое поведение согласно ситуации. Как надевать маску притворства, чтобы уметь влиться в компанию, где может находиться потенциальная цель. Но Хёнджину сложно давались эти занятия, а вот Феликсу — нет. Он обожал этот предмет. И теперь Хван думал, а был ли с ним тогда в оранжерее тот самый Ли Феликс, с которым он дружил, или он надел одну из масок и воспользовался ситуацией? Если второе, то ему это удалось. Хёнджин повелся, как наивный мальчик. Пошел на поводу своих непроизнесенных вслух чувств. Они все еще были друзьями, поэтому Хёнджин пока находил в компании Феликса успокоение. И сейчас Хван прокрадывается по коридору в комнату друга, потому что не может уснуть. Ему снова снятся кошмары. Кошмары, которые были результатом его травмирующего детства. Хёнджин тихонько заходит в комнату, бесшумно прикрыв за собой дверь. Он подходит к кровати Феликса и садится возле нее, опираясь спиной о каркас. — Спишь? — шепотом спрашивает Хёнджин. — М-м-м, — мычит Феликс, ворочаясь в постели. — Хёнджин? — сонным голосом произносит парень, поднимая веки. — Что случилось? — Снова кошмар приснился, — Хёнджин придвигает к себе ноги и обнимает их, укладывая голову на колени. — Ложись со мной, — предлагает Феликс и двигается к стене, приоткрывая одеяло для друга. Хван встает, часто хлопает ресницами, после чего ложится рядом. Места на кровати мало, так что тела обоих парней лежат довольно тесно друг к другу. Они касаются друг друга ногами. Феликс прикрывает глаза в попытке заснуть снова, но чувствует на себе пытливый взгляд Хёнджина, у которого сна ни в одном глазу. — Что тебе приснилось? — спрашивает Ли. — Что и обычно. Отец режет матери горло, а я кричу и ничего не могу сделать, — в теле Хвана стоит напряжение. Феликс это чувствует. — Мне никогда ничего не снится, — говорит Ли. Они просто лежат в темноте и смотрят на слабые очертания лиц друг друга. Феликс уже понимает, что не сможет уснуть. И он не злится на друга за то, что тот потревожил его сон. Наоборот, он чувствует такое приятное тепло внутри, находясь с ним так близко рядом. Ли кладет ладонь Хвану на талию и притягивает ближе, так что их носы почти касаются друг друга. На лице Хёнджина легкая растерянность, но он тоже робко нащупывает тонкую талию Феликса. Хван гладит ногой стопу Ли, жмется ближе. Дыхание касается мягкой кожи, губы приоткрываются, потому что кажется, что кислорода не хватает. Хёнджин льнет первым, накрывая губы Феликса своими. Прижимается как можно плотнее. Ли отвечает взаимностью, уже не так робко пуская в ход свой язык. Хёнджин вновь ощущает тянущее чувство в животе, которое спускается все ниже к причинному месту. Феликс залезает другу под футболку, касаясь горячей кожи, а ладошка Ли холодная, поэтому от этого прикосновения Хёнджин слегка вздрагивает, а его тело неосознанно двигается навстречу. Ли ведет ладонь по грудной клетке, считает каждое выступающее ребро. Рука доходит до плеча и крепко его сжимает. — Снимешь? — шепотом спрашивает Феликс, Хёнджин кивает. Ли чувствует влечение, которое усиливается с каждой секундой. Ему трудно противостоять. Они оба снимают футболки, вновь обнимая друг друга и теперь ощущая, насколько горячие их тела. Хёнджин осторожно проходится ладонью по прессу друга, когда Феликс решает забраться на Хвана сверху. Оба смотрят друг на друга, не до конца понимая, к чему это все приведет, но отчего-то хочется продолжать. Феликс ложится на Хёнджина, сцепляет их губы в поцелуе. В мозг поступают эндорфины, они словно наркотик — хочется больше. Трение их пахов возбуждает каждого. Хёнджин ерзает на постели, и Феликс присоединяется к этому процессу. Они не издают ни звука, потому что попасться даже в чужой комнате после отбоя уже сулит за собой наказание. Хёнджин дышит носом, изредка приоткрывая рот. Бедра Феликса так плавно двигаются по возбуждению Хвана, но этого чертовски мало, хотя они и так зашли уже так далеко, как никто из них не представлял. Хотя Хёнджин, возможно, и думал об этом пару раз. Хёнджин тянется к резинке шорт Феликса, хватается за нее, намекая, что хочет его коснуться. Ли только «за». Он берет Хвана за запястье и сам кладет его ладонь на свой пах. Феликс испускает немой стон, когда рука Хёнджина водит по его члену через тонкую ткань шорт. А под ними оказывается ничего, как и у Хёнджина — лишь пижамные штаны. Феликс залезает под резинку штанов друга и касается голой распаленной кожи. Хван прикусывает нижнюю губу, сдерживая стон, а тело напрягается. Он теряется в блаженных ощущениях и не в силах контролировать свои руки, так что он хватается за простыню, сминая ее в кулаках. Феликс припадает к торсу Хвана, продолжая резво ублажать его орган, пока Хёнджин не кончил, содрогнувшись на постели. Он глубоко дышит и ощущает твердое возбуждение Ли. — Перевернись, — шепчет Хёнджин. Хван ложится рядом, запуская пальцы под резинку шорт. Он целует Феликса в уголок губ, щеку, шею, за ухом, водя по члену друга рукой. Ли искусал себе губы, сдерживая сладкие стоны. Он лишь мычал и прерывисто дышал. И Феликсу не потребовалось продолжительных ласк, чтобы достичь разрядки. Может, это неправильно. Может, это было ошибкой. Но никто из них не умел предсказывать будущее, а эта близость была настолько нежной, что ее просто невозможно было прервать. Чувства Хёнджина только укрепились, но говорить о них вслух он боялся. Зачем их озвучивать, когда им и так хорошо вместе?⊹────⊱✠⊰────⊹
Теперь простые посиделки в оранжерее сопровождались нежными объятиями и поцелуями, которые уносили Хёнджина так высоко, что он боялся однажды упасть и разбиться. Хвану показалось, что Ли немного изменился за последнюю неделю после их близости, но в его компании друг по-прежнему был открытым и таким же милым, каким он его встретил. Феликс хватался за Хёнджина как за спасательный круг. Но, даже ухватившись за него, он все еще плавал в океане. Один. Это не помогало. Хоть с Хваном было поистине приятно, Феликс чувствовал пустоту после их близости. Что такое любовь? Ли никак не мог привязать к этому понятию какие-либо чувства.⊹────⊱✠⊰────⊹
Проходя мимо столовой, Хёнджин замечает Феликса у стены. Напротив него стоят двое их одноклассников, которые крупнее хрупкого Ли. Хван, мягко говоря, недолюбливал этих двоих, потому что они вечно издевались над слабыми и высмеивали Хёнджина. Они завидовали его успеху, пытались задеть обидными фразами, но Хван каждый раз лишь закатывал на это глаза. И сейчас он думает, что они добрались до Феликса, который уверенно держался на втором месте. Хёнджин быстрым шагом достигает компанию и, ничего не говоря, хватает Феликса за запястье, уводя за собой. — Эй! — слышится от одного из парней. Хёнджин крепко сжимает запястье, ведя Феликса в оранжерею. Ему кажется, что он сейчас спас его, ведь те двое могут затеять драку или просто оскорбить обидными словами, сказать что-то по поводу прекрасных веснушек Феликса, которые он до сих пор замазывал тональным средством. Хёнджин не смог убедить друга в его природной красоте. — Хёнджин, — зовет Феликс, но Хван лишь с большим упорством ведет его через всю школу в место, где они могли уединиться. Зайдя в оранжерею, Хёнджин отпускает Феликса, вставая напротив него и кладя ладони ему на плечи. — Ты в порядке? — с тревогой спрашивает Хван, заглядывая в глаза, в которых было откровенное недоумение. — Да. Зачем ты меня увел? — Хёнджин теряется. — Как зачем? С этими двумя не надо общаться. Они плохие ребята, — Хван трясет Ли за плечи. — Ко мне они плохо не относятся, — пожимает плечами парень. — Я же не указываю, с кем тебе общаться, вот и мне не надо, — огрызается Феликс. Хёнджин, если честно, в полнейшем ступоре. Он убирает руки, часто моргая. — Феликс…я лишь предостеречь тебя хотел, — лицо Хёнджина меняется ежесекундно — уголки губ опускаются, в глазах обида. Пока что обида легкая. Хван пытается списать это все на стресс, полученный от подготовки к скорым экзаменам. — Мы же друзья, да? — Хёнджин спрашивает так, будто сам начинает сомневаться в этом, глядя на поведение парня. — Да, конечно, — Феликс улыбается. И Хвану вроде становится легче от улыбки друга, однако она не кажется такой теплой, как раньше. Что-то поменялось.⊹────⊱✠⊰────⊹
Хёнджин уже не раз замечает Феликса в компании этих двоих, но больше не встревает, а лишь проходит мимо. Эти парни вроде даже к Хвану не лезут, лишь косо смотрят, провожая взглядом. Хёнджина, конечно, напрягает новое знакомство друга. Действительно ли Феликс находит общение с этими двумя более приятным, чем с Хёнджином, или в их взаимодействии есть какая-то выгода? Ли однозначно удивляет Хвана своим поведением.⊹────⊱✠⊰────⊹
Время после отбоя, Хёнджин снова не спит. Кошмары мучают почти каждую ночь, и от них мало что помогает. Он хочет подышать свежим воздухом. Ему срочно необходима компания Феликса. Хван набирает ему сообщение с просьбой встретиться в оранжерее. К его счастью Ли не спит и через десять минут отвечает. Хёнджин надевает худи и выходит из комнаты. Он крадется по пустым коридорам. Ему хочется скорее укрыться в теплых объятиях друга. Хван без проблем добирается до оранжереи и садится на лавочку. Пока Феликс не пришел, Хёнджин созерцает небо, усыпанное звездами. Они, наверное, впервые будут вдвоем в оранжерее в такое время суток. Теперь и Ли увидит всю красоту ночного неба. Хёнджин сидит минут десять. Он смотрит на время в телефоне и думает, что Феликс бы уже пришел. Может, его поймал смотритель в коридоре? Но он обычно уходит после полночи. Хёнджин пишет Феликсу, но тот больше не отвечает. Он уснул? — хмурится Хван. Если бы Ли попросил его прийти, то Хёнджин прибежал бы как можно скорее. Хвану надоело ждать, да и, кажется, он начинает хотеть спать. Свежий воздух немного прочистил мысли. Как только Хёнджин выходит из оранжереи, то сталкивается со смотрителем, который светит ярким фонариком прямо парню в лицо. Хван щурится, закрывая глаза руками. — Хван Хёнджин, нарушаем комендантский час? — строго произносит смотритель. Хёнджину ответить нечего, его поймали с поличным вне его комнаты. Когда смотритель опускает фонарик, то Хван замечает за его спиной две фигуры. Две знакомые фигуры. Это были именно те парни, с которыми общался Феликс. Откуда они узнали, что я здесь? — задался вопросом Хёнджин и в мгновение связал эту мысль с Феликсом. Он меня сдал? Он не мог. Зачем? Хван не желал верить в то, что Ли его предал. Мало того, что он проигнорировал просьбу встретиться, так еще и раскрыл место, которое изначально «принадлежало» Хвану, однако за эти несколько лет оно стало их совместным уголком спокойствия. — Чего стоишь? Возвращайся в кампус! Завтра зайдешь к заведующему и получишь наказание, — командует смотритель. Хёнджин свешивает голову и идет в сторону здания. Проходя мимо тех двух парней, которые прятались за спиной смотрителя, Хван кинул на них озлобленный взгляд, но те лишь посмеялись. — Вы тоже идите внутрь, — приказывает. Парни тут же устремляются в кампус, опережая Хёнджина, который медленно шагал к двери, сунув руки в карманы худи. — Доигрался, — смеется один из парней. Хёнджин кривится в отвращении и закатывает глаза, продолжая путь до своей комнаты. — Скоро скатишься до последнего места. Вот увидишь, — Хвану откровенно плевать на все слова этих двоих. Пустые угрозы. — Пидор, — тут Хёнджин останавливается. Он слышит ехидный смех. Его челюсть напрягается, а в карманах руки сжимаются в кулаки. — Феликс рассказал, как ты к нему домогался. Трахаешь все, что движется? — и снова смех. У Хёнджина откровенно сносит крышу. Он разворачивается и буквально налетает на одного из парней. Повалив его на пол, Хван садится на него и начинает бить кулаком по лицу. Бьет что есть силы. Хёнджин неровно дышит, а из его глаз от сильных эмоций текут слезы. Он ведь дорожил Феликсом. Можно сказать, любил. Может, эти двое просто лгут? Они манипулируют Хваном, выводя на эмоции? Но Хёнджин чувствует подвох. Они не обзывают Феликса, чтобы задеть его. Они оскверняют Хёнджина и втаптывают в грязь их дружбу. На лице парня уже не видно ни одного живого места. Нос и губа разбиты. Кровь течет по щекам. Второй парень пытался оттянуть Хёнджина, но лишь получил мощный удар по яйцам и упал на колени. Адреналин в крови затмевал сознание, Хван бы сейчас не почувствовал боли, если бы его ударили в ответ. Хёнджин был во власти ярости. И обиды. Обижался на себя, что был наивным. Пока что на Феликса он не злился, сердце почему-то не позволяло. Однако он начинал ставить под сомнение их дружбу. Дружба. Любовь. Хёнджин не разделял эти понятия. Чувства, возникающие во время этих отношений, как бы дополняют друг друга. Хёнджин любил больше, чем считал их взаимоотношения дружбой. А вот Феликс… Кажется, Феликс не считал их отношения ничем из вышесказанного. Возможно, поначалу он верил в их дружбу, но любовью там и не пахло, несмотря на их поцелуи и интимную близость. Он играл. Изучал. В моменте всегда было сладко, а после его мучило странное чувство, которое твердило ему, что он начинает зависеть от Хвана. А Феликс не хочет к кому-либо привязываться. Сомнительно это — быть в отношениях, где твое настроение находится под влиянием другого человека. Он рядом — ты счастлив. Он далеко — ты грустишь. Феликсу не понравилось. — Эй! Прекратите! — слышится голос смотрителя. Мужчина оттягивает Хёнджина, который тяжело дышал, почти кашлял, запыхавшись. Парень на полу не мог повернуть голову, но находился в сознании. А другой как раз и позвал смотрителя. — Хван Хёнджин, тебе не избежать серьезного наказания, — твердит тот, поднимая с пола избитого парня. — Возвращайся в комнату. И на этот раз без выходок, — командует мужчина, ведя пострадавшего в медпункт. Хван еще некоторое время сидит на полу, восстанавливает дыхание. Это был первый и последний раз, когда Хёнджин вышел из себя, подорвав свою репутацию. Для него это был мощный урок, который он усвоил на всю оставшуюся жизнь. Он получил наказание, которое заключалось в том, что тренер на занятиях заставлял его отжиматься в два раза больше остальных, бегать еще четыре километра и вообще выполнять физической нагрузки гораздо больше. На других уроках ему лично давали дополнительные задания, которые Хван делал до пяти утра. Хёнджин был измотан, недосып сказывался на его жизнедеятельности. Ноги подгибались на тренировках, мышцы сводило от перенапряжения. Он мог в любой момент потерять сознание, но держался изо всех сил. Так прошла целая неделя. Неделя в аду. Феликс никак не связывался с Хваном. А у Хёнджина откровенно не было сил просто подойти и поздороваться. Он видел Ли. Видел, как тот общается с теми бугаями — по-другому их не назвать, потому что они были крупного телосложения. Однако Хёнджину без проблем удалось завалить одного. Хван сделал вывод — Феликс решил с ним порвать. Разрушить дружбу или любовь — это не важно. Он решил вычеркнуть Хвана из своей жизни. Но почему? Что Хёнджин сделал? Или дело не в нем?⊹────⊱✠⊰────⊹
«Скоро скатишься до последнего места. Вот увидишь» — вспоминает Хёнджин слова одного из парней. Хван лежит в своей комнате и сверлит потолок гневным взглядом, подбрасывая вверх мячик для тенниса. — Вот увидишь, — усмехается Хван, когда ловит мяч, а потом вновь кидает его. Хёнджин на самом деле не опустился в рейтинге. Видимо, в нем гораздо больше силы воли, чем считали остальные. После той адской недели изматывающих тренировок Хван стал физически крепче и выносливее. То наказание сыграло ему только на руку.⊹────⊱✠⊰────⊹
Хёнджин решает, что пора столкнуться с Феликсом и поставить все точки над i. Он быстрым шагом подходит к Ли, который подпирал собой стену, общаясь с теми парнями. Феликс кидает на приближающегося Хвана удивленный взгляд. — Поговорим? — цедит сквозь зубы Хёнджин. — Слышь, отвали! — один парень толкает Хвана, но он даже на шаг не отходит. Он смотрит на парня холодным взглядом. — Тебе еще врезать? — Хёнджин сжимает руку в кулак и замахивается. — О чем ты хочешь поговорить? — прерывает Феликс. Голос его какой-то более низкий, бездушный. — Можем отойти? — требует Хван. — Говори здесь, — лицо безэмоциональное. — Почему? — Что почему? Поясни. — Думаю, ты понимаешь, о чем я, — рычит Хёнджин и замечает, как Феликс усмехается и на его лице ненадолго появляется улыбка. — Мне надоело. Надоело сидеть в твоей тени. Теперь я сам пробью себе дорогу наверх, а ты упадешь. — Так это все из-за зависти? — хмурится Хван. — Мы живем в жестоком мире, Хёнджин. Здесь каждый сам за себя, — сухо произносит Феликс, складывая руки на груди. — Подонок! Мы ведь были друзьями. Я помогал тебе, — выпаливает Хёнджин, на что Ли вновь усмехается. — А ты наивный мальчик. Каждую ночь пытаешься спасти свою мамочку, которой уже давно нет в живых, — голос у Феликса становится каким-то странным для слуха Хвана. Ребячится. У Хёнджина вновь в сердце ярость накапливается. Да, он наивный. Да, он чувствительный. Да, он, видимо, скучает по своей матери, по крайней мере, в подсознании. Разве это делает его плохим? Делает недостойным дружбы? Любви? — Это низко с твоей стороны, — Хван не хочет задеть Феликса, пытается этого не делать, по крайней мере, потому что не потерял еще свое достоинство. — Слушай, — Феликс отлипает от стены и подходит вплотную, держа руки в карманах коротких шорт. — Не путайся больше у меня под ногами. А за первое место мы еще поборемся, — рычит Ли прямо Хвану в лицо. Те двое парней лишь наблюдают за перепалкой. Когда Феликс замечает боковым зрением приближение заведующего, то разворачивается и уходит в противоположную сторону, а парни следуют за ним, словно секьюрити. Как после этого Хёнджин может кому-то доверять? Никак. Первая и последняя дружба. Первая и последняя любовь. Хван пообещал себе, что больше ни к кому не привяжется. Он научится видеть лгунов с первого взгляда. Научится отличать притворство от искренности. Не даст больше никому играть с его чувствами. End of flashback На этот раз, кажется, что Хёнджин снова совершил ошибку, увлекшись своим боссом. Однако Минхо искренен в своих проявлениях, он не обманывает Хвана. Но им все равно не быть вместе, и это удручает настолько, что внутри Хёнджина ломается стержень и за столько лет его глаза наполняются слезами. Если бы не появление Феликса, то Минхо мог бы и снять запрет. А может, это к лучшему? Зачем афишировать отношения влиятельного босса? Это лишь поставит под угрозу жизнь обоих, ведь они будут являться друг для друга слабыми местами, по которым могут ударить конкуренты. Но Хёнджин знает, что такое любовь, именно поэтому не может притупить это чувство. Оно ведь привносит в существование некий смысл. Дурачит ли Хёнджин себя, испытывая теплые чувства к Минхо? Одно он знает точно — он не даст Феликсу обыграть его. Не позволит выпустить свой губящий яд. Хёнджин остановит его любым способом.