Случайная любовь

— Я сказал, что эти документы должны быть у меня на рабочем столе в девять ноль-ноль! Сейчас уже двадцать минут десятого, и, если через пять минут я их не увижу, вы будете переделывать проект с последующим увольнением! — Ягыз жёстко рявкает в трубку и зло опускает ту на стационарный телефон, зло отшвыривает ручку и бумаги, зло выдыхает и не менее зло смотрит в стену напротив. Вся фирма с самого утра знает, что большой босс Эгемен очень и очень зол. Невероятно и маниакально зол. Если бы знали, кто является причиной этого — точно были бы в полном и абсолютном шоке. А причина — упрямая и кареглазая спортсменка по имени Хазан Чамкыран, чьё присутствие намертво въелось в разум Ягыза Эгемена с самого первого момента их знакомства. Он невесело усмехается и требует у Мириам кофе: максимально крепкий и чёрный, без сахара. Секретарша приносит его быстро, опасливо расставляя кружку и кофейник с приборами, а потом быстро удаляется из кабинета — все давно уже знают, что у босса плохое настроение. Кофе не помогает. Ягыз злится. Но в глубине души он чертовски расстроен. Ужасно странно это осознавать — но он сильно расстроен тем фактом, что Хазан назвала его три дня назад отвратительным. Хотя, казалось бы, с чего ему так расстраиваться? Это же абсолютная и истинная правда — в её глазах он и есть отвратительный тип, который с самого начала их знакомства вёл себя по-хамски, нагло и как богатый сноб, преследовал её, но потом всё-таки получил свои ответы. Хазан имела полное право назвать его отвратительным — он посчитал её охотницей за деньгами, хитрой бедняжкой, которая хотела бы получить от него денег. Всё было логично и правильно, и Ягыз сам думал раньше о её меркантильности и ловушке, всё так, но… Но почему ему так не нравится эта мысль? Почему при мысли, что Хазан Чамкыран до сих пор считает его отвратительным, Ягызу действительно… больно? Больно ли? Слово «боль» не присутствовало в его лексиконе в принципе, если говорить о чувствах или каком-то моральном состоянии. Но прямо в эти дни эта фраза, наверное, более точно характеризовала происходящее с ним: боль и разочарование. Но в чём ему разочаровываться? Только если в себе? Он ведь был не прав с самого начала, и Хазан ему это доказывала раз за разом, упрямо стойко и бодро. Мало того, что она оказалась не охотницей за деньгами, так она ещё оказалась и слишком умной, смелой, отважной и чертовски красивой. Сияюще милой девушкой, стойко отражавшей все его удары и, более того, выигрывающей все их общие битвы. Ягыз Эгемен понимает только одно — кажется, у него больше проблемы. Очень большие проблемы. --------------------------------------------------------------------------------------------------- Хазан и Бетюль в это время слушали своего начальника, который вызвал их к себе в кабинет. Хазан бы испугалась, что это насчет неё лично, но раз вызвали с подругой, значит, дело рабочее, как в принципе, и оказывается. Только вот это рабочее дело какое-то слишком странное и напряженное лично для Хазан. А именно — участие в торжественном мероприятии завтра. — Нашему спортивному комплексу исполняется пять лет! — с гордостью говорит господин Бурак, пожилой, но подтянуто-спортивный мужчина, директор их отделения, — при нынешней конкуренции это огромный срок. У нашего клуба очень солидная клиентская база, отличное техническое оснащение и штат высококвалифицированных специалистов, с высшим образованием! Поэтому завтра мы проводим праздничный вечер, и вы, девушки, как наши лучшие сотрудницы, будете вручать некоторые награды попечителям. Форма одежды, — и тут господин Бурак смотрит прямо на Хазан, и все присутствующие знают, почему именно, — празднично-парадная. Красивые платья, туфельки, прически. Будет много журналистов, фуршет, корпоратив. Нужно быть в форме и не ударить в грязь лицом. Хазан, Бетюль, можете быть свободны на сегодня. Завтра — очень важный день. Хазан кисло улыбается, но кивает. Конечно же, это было сказано в первую очередь для неё. Не получится прийти на рабочий праздник в спортивных штанах и футболке, как она привыкла. Но мысль о платье и о каком-то макияже отдаётся в душе некоторой брезгливостью — она не любит этого. Она не собирается фальшиво улыбаться богатым попечителям или директорам, она не собирается знакомиться с кем-то, это всё — не её стезя. Хазан никогда не влюблялась, ни разу за всю свою жизнь. И ей даже никто и никогда не нравился. И даже ни один мужчина не задерживался в её голове или мыслях хоть на какие-то минуты, чтобы она могла думать о нём несколько романтично… Кроме одного мужчины. Который точно задержался в её мыслях надолго. Хоть и не романтично. Хазан совершенно не понравилась эта аналогия. Вот вообще, совершенно и абсолютно — не понравилась такая параллель. И даже мысль о такой аналогии. Хотя обиженное лицо Эгемена определенно точно отпечаталось в её памяти. Почему-то сильно запомнилось — и всё тут. А ещё запомнилось странное чувство вины от того, что она его обидела. Так сильно и точно заметила правильные вещи, но всё равно — обидела его. Как-то непонятно-некомфортно было думать об этом, вспоминать о его обиде и выражении лица… — Идём, — Бетюль тянет Хазан из кабинета и девушки выходят, закрывая за собой дверь, — отвертеться не удастся, Хазан. — Да знаю я, — вялый ответ, — придётся просить Эдже сходить со мной в магазин. Я вообще ничего не понимаю в платьях. — У меня тренировка, я пошла, — кивает подруга, — а ты не в курсе, чего Эгемены к нам больше не ходят? — Я не в курсе, — немного напряжённо отвечает Хазан, — да, наверное, нашли другой спортзал. — Девчонки грустят без Синана, который им вешал лапшу на уши, — хихикнув, Бетюль исчезает, а Хазан идёт в сторону раздевалки, чтобы взять вещи и отправиться домой. Странные ощущения сегодня. Вон она пришла на работу утром, а потом поняла, что пару раз инстинктивно оглянулась, будто бы ища кого-то взглядом. Спустя некоторое время до неё дошло — она искала Ягыза Эгемена, высокого и высокомерного мужчину, с которым у них были постоянные проблемы в общении. Вот Хазан идёт по коридору, где они спорили в первый раз. Вот раздевалка, куда он так нагло зашёл и устроил ей тот допрос с пристрастием. А вот ринг, где они впервые увидели друг друга спустя несколько месяцев после первой неприятной встречи. И что-то слишком много стало воспоминаний о нём и о их знакомстве, о том, как они натыкались друг на друга. Словно теперь его невидимое присутствие есть где-то постоянно, а Хазан странно оглядывается и ждёт, что опять найдёт его тяжелый и пронзительный взгляд, которым он всегда на неё смотрел. И это опять ей странно не нравится. Такие мысли для Хазан совершенно не свойственны, они какие-то тяжелые и пугающе-личные, становится не по себе, когда Хазан странно, на самом краешке сознания думает — мало того, что она вспоминает про этого несносного Эгемена, так ещё и думает о нём и будто бы подсознательно… скучает. Но он и Синан действительно исчезли из их спортивного зала. И Хазан совершенно не признается в том, что после исчезновения Ягыза Эгемена у неё есть острое и иррациональное чувство — что-то идёт совсем не так. ---------------------------------------------------------------------------------------------------- На следующий вечер она стоит посреди зелёного сада, прямо у Босфора и пытается свыкнуться с новыми ощущениями: красивое платье, распущенные волосы и лёгкие балетки из обуви. В общем — совершенно парадный вид. Она уже не любит этот праздник просто потому, что потратила на него три часа своей жизни. Пришлось идти в магазин с Эдже и мерить несколько платьев — невыносимая мука! В итоге она сразу же остановилась на легком летнем платье бежевого цвета, светлом и таком приятном для глаза. Эдже подобрала ей красивые серьги и тонкую цепочку с красивым камнем, а потом принялась за самое главное — за прическу. И, честно говоря, Хазан очень понравился результат — просто и со вкусом, Эдже приподняла волосы и заколола их назад, оголив шею, но оставив рассыпаться волнами по плечам и спине. Также пришлось поработать над макияжем, но строгий наказ Хазан — максимум естественности — получился как нельзя лучше, Хазан почти не изменилась, только глаза стали сиять ярче, а губы — блестеть сильнее из-за мягкого блеска. Праздник только начинается, но уже ей скучно. Посреди площадки установили небольшую сцену, а рядом с ней — ряд стульев и столиков с напитками. Поодаль расположились просторные шатры, с прохладным укрытием, для желающих отдохнуть. Пять вечера — жара немного спадала, гости собирались, а Хазан невыносимо скучала. Почему-то выпила бокал шампанского и даже второй наполовину, чтобы расслабиться и немного чувствовать себя более спокойно. Она оглянулась один раз, да. Может быть, на этот раз совершенно не скрываясь от самой себя — искала Ягыза Эгемена. Зачем? Для чего? Разговаривать с ним она не собиралась, извиняться — тоже. Но он явно наконец-то принял её совет к себе и перестал появляться в её жизни, тренируется теперь в своём спортивном клубе и Синана, точно, забрал с собой. Что-то гложет Хазан, но что — сформулировать она так и не смогла. Бетюль подлетает к ней спустя некоторое время, голубое платье с красивым декольте сидит на ней как влитое. — Пошли к нам, Хазан! Мы пьем шампанское и болтаем! — Я… Подойду позже, правда, Бетюль, — почему, ну почему у неё вдруг совсем нет настроения? Уже который день — что-то совсем не так в её жизни. — Ладно, ты приходи, Хазан, — с сомнением добавляет подруга, — тебе бы расслабиться. Чуть-чуть отдохнуть. Познакомиться с новыми людьми. — Ладно, — Хазан чуть пожимает плечами, а потом отходит пока к столику, чтобы взять воды. Гости действительно начинают прибывать и становится всё многолюднее. Это и их клиенты и клиентки, в красивых платьях и легких костюмах — обязательного дресс-кода не предусмотрено. Это и персонал спортивного клуба — менеджеры, тренеры, все, кого Хазан видит там каждый день. Господин Бурак знатно вложился в мероприятие, есть даже пресса, что-то там фотографируют и берут интервью, значит, реклама точно будет и её будет много… Хазан некоторое время наблюдает за происходящим праздником, а потом пятится в сторону Босфора. Никто и ничто не заставит её выйти на эту сцену и вручить какую-то награду, пусть Бетюль и третий тренер в их группе — София — занимаются этим. Вместо этого Хазан исчезает и идёт немного в сторону, чтобы очутиться на пляже залива — здесь нет каменной набережной и можно немного побыть наедине со своими мыслями. Хазан снимает обувь и шагает вперёд, прямо по песку. Ступни утопают в горячем песке, но это приятно расслабляет и дарит тот самый нужный умиротворяющий комфорт, который нужен сейчас её душе. Хазан подходит к самому краю прибоя и просто смотрит вдаль, легкий ветер треплет её волосы, а сама она… Опять думает о Ягызе Эгемене. Она не хочет думать о нём, но думает. Она не хочет чувствовать странное чувство вины, но чувствует. Красивый вечер и красивый вид. Хазан стоит так некоторое время, давая себе время попытаться настроиться на то, чтобы вернуться в этот шумный и многолюдный праздник. Потом с сожалением вздыхает, и отворачивается от залива, чтобы идти обратно, и… И видит его. Да. Ягыз Эгемен, который странно-синхронно оглянулся, стоя неподалеку, будто бы кого-то искал взглядом, и нашёл как раз её. Они нашли друга. Нашли, а потом потерялись во взглядах. Хазан вдруг кажется, что она будто бы где-то… плывёт. Плывёт или летит, а может быть — парит. Совершенно незнакомое для неё чувство дрожи и непонятной лёгкости, иррационального волнения и полного единения… с чем-то непонятным. Она может только понимать, что уставилась на Ягыза Эгемена, стоящего в нескольких десятках шагах от неё, разделенного некоторой полосой песка и зелени. Уставилась, не отводя своего взгляда, а он точно также уставился на неё в ответ, не менее горящим взглядом, пытаясь будто бы… что-то понять. Может быть, они оба пытаются что-то понять. А может быть, что-то и поняли уже некоторое время назад. Хазан сцепляет руки, когда понимает — Ягыз делает первый шаг в её сторону. Первый, потом второй. Идёт прямо к ней, совершенно уверенно и странно чётко, точно и выверенно. Костюм — даже сегодня, на неформальном вечере! — он в костюме, идеальной белой рубашке и в начищенных до блеска туфлях, он опять выглядит так представительно и внушительно, он… Он почему-то впервые действительно поражает Хазан. Ягыз доходит быстро. Останавливается в паре шагов, а она вдруг понимает — каким-то интуитивным чувством знает — он смотрит и не отрывается от неё. Можно понять, Хазан и сама теряется в своём новом образе и в платье, а этот… — Хазан, — голос чуть хриплый, но странно… нервный. Их последняя встреча закончилась плачевно и совсем не приятно, они поговорили нервно и напряжённо. А теперь — что-то нужно опять начинать говорить? Или решать?.. — Ягыз Эгемен, — Хазан чётко осознаёт, что впервые назвала его по имени. Именно сказала слово «Ягыз», получив в ответ не менее пронзительный взгляд, — тебя пригласила наша фирма? Ты наш меценат в первых рядах? Может быть, он немного расслабился, поняв, что Хазан продолжает чуть дерзить в ответ, как раньше, но не очень злится или… не очень обижает его. — Разумеется, — на этот раз стоит вальяжно и свободно, руки — в карманах, поза — уверенная и спокойная, — я должен получить какую-то награду. — А я должна вручать награду, — совершенно странно говорит ему Хазан, пытаясь понять хоть немного — что за игру они оба ведут здесь и сейчас, — но ни за что не пойду туда. Он чуть усмехается, но Хазан тем временем оглядывается. Странно неловко стоять тут, рядом с этим человеком, и будто бы пытаться говорить о чём-то… нормальном? — Ты хорошо выглядишь, — внезапный комплимент застаёт Хазан врасплох. Она пялится теперь опять на него, на лицо Ягыза, краешком сознания понимания — они так и остались возле океана. Стоят напротив друг друга, на песке, на фоне залива, легкий ветер треплет её длинные волосы и полы его пиджака… Стоят и почему-то не уходят, продолжая этот непростой, но хотя бы более спокойный разговор, — красивое… платье. Кажется, что-то загорается под её кожей от этого взгляда мужчины напротив, от его пронизывающих зелёных глаз, которые медленно скользят по платью Хазан, по её голым ногам и по её лицу после этого. Словно он осматривает её медленно, не спеша и спокойно, сосредоточенно и неторопливо, изучает остро и смакует новую картину. Хазан не нравится это чувство, но во рту вдруг внезапно стаёт так сухо, а сама она сглатывает, нервно сжимая свои ладони. — Спасибо, — кажется, нужно сказать что-то в ответ, — какой… банальный комплимент. Ягыз стреляет в неё взглядом, словно въедаясь вопросительно. Хазан вдруг клянёт себя за странную несдержанность, будто бы она могла бы прямо сейчас напрашиваться на комплимент?.. Это совсем не так, но слова выскользнули и их уже не вернуть. Можно подумать, что она что-то ляпнула вроде… флирта? Новый взгляд заставляет Хазан вдруг очень остро понять, какие могут быть взгляды у мужчин — огненные и напряженные. Может быть, это полтора бокала алкоголя так говорят в ней? А может быть, она странно провоцирует этого человека на новую ссору или просто… на эмоции. Зачем? Для чего? Он делает шаг вперёд и выглядит вдруг более угрожающим и даже мощным. Смотрит на неё, слишком близко, но потом продолжает эту игру: — Ты хочешь от меня комплимент, госпожа Хазан? Извинения ты уже получила, теперь хочешь комплимент? Она и сама не знает, чего хочет от него, честное слово. — Не думаю, что ты сможешь меня удивить, господин Ягыз, — слишком надменный ответ на вкус Хазан, но ей нравится, — всё будет стандартно и банально. — Я бы тебя удивил, — с тем самым блеском и напором в голосе, продолжает он и между ними опять сквозит… что-то. Как было в раздевалке, когда он вошёл следом там, на работе, и они стояли так близко, выясняя отношения и разговаривая, а потом он смотрел на губы Хазан и она смотрела на его губы… Это шампанское точно было лишним. — Не удивил бы, — упрямый ответ, который специально заводит его на продолжение разговора и на то, чтобы он опять сказал что-то. Сказал ей что-то очень важное. — Думаю, ты просто не уверена, что сможешь услышать, что бы я тебе сказал, — самодовольно-нахально говорит Ягыз. Хазан не знает, что он тоже выпил. Пара стаканов крепкого виски прямо здесь — потому что странное расстройство и невроз не отпускали Ягыза Эгемена все эти дни после того разговора во дворе его дома. Он был откровенно расстроен, но пришёл сюда только из-за того, что хотел увидеть её… Увидеть Хазан. Всё уже не подсказывало об опасности, всё просто кричало о ней. Всё кричало о том, что его мысли зациклились на девушке, с которой у него совершенно неудачное и неприятное знакомство, ссоры в дальнейшем, с которой у них непонимание и они такие разные, из разных миров и вообще… И вот именно она в его мыслях, что чертовски злит и пугает. Мало ему просто хотеть её всё это время, он теперь ещё и думает о ней просто как о человеке и… Опасные грани уже слишком близко. А теперь он увидел её в этом платье, с распущенными волосами, стоявшую на пляже, а потом оглянувшуюся прямо на него. В сердце словно кто-то жестко ударил, стало очень тяжело дышать и в голове возникла только одна жёсткая мысль… Моя. Она — его. Она — в его мыслях. С того самого момента, как впервые ему в голову пришла мысль о том, что эта девушка скрывает под своей мешковатой одеждой, почему она одевается — он эти мысли больше так и не смог выгнать из своей головы. Ягыз всегда видел её любой и в любой одежде, но теперь… Жестокое и властное чувство собственничества захватывает его с головы до ног, грозя обрушить весь хвалёный контроль. Эта девушка — самое удивительное, что Ягыз Эгемен встречал в своей жизни, и когда он шёл по этому песку прямо к ней, эта мысль полностью оформилась в его голове. Она — действительно должна быть его, только вон сама Хазан этого не видит… Удивительная. Нежная. Легкая. Мягкая и такая сладкая. Прекрасное платье и та самая милая легкость просто в ней. Естественность и красота, которые он заметил ещё в тот день, когда она пришла в его дом, чтобы швырнуть тот чек. Как он тогда подумал? Что она «хорошенькая?» Так вот, она не хорошенькая, она — изумительная. И эти чертовы глаза, которые он запомнил с момента аварии — нечто ещё более изумительное и чудесное в его жизни. А теперь они стоят тут, говорят о каких-то комплиментах и будто бы… флиртуют. Хазан, кажется, сама не понимает, что ляпнула, но, впрочем, от слов не отказывается. Какая храбрая и упрямая девушка, изумительная и сияющая. Он тоже может поиграть в эту игру, потому что всё между ними за какие-то минуты схлестнулось и превратилось в игру, смешанную с порывами и острыми словами. Игра? — Думаю, ты просто не уверена, что сможешь услышать то, что бы я тебе сказал, — самодовольно-нахально говорит Ягыз. Просто, потому что он точно знает — готов бросить всё и сейчас. Хазан нервничает. По её позе, по скрещенным рукам, по некоторому напряжению во взгляде Ягыз видит — она нервничает и немного теряется. Только вот не сдаётся, что так похвально, не сдаётся до самого конца. — И что же ты мог бы мне сказать? — жестковато-самоуверенно переспрашивает в ответ. Немного мнётся, ей точно неуютно в этом образе, Ягыз абсолютно в этом уверен. — Спорим, я бы сказал тебе такой комплимент, которого ты ни за что бы не ожидала, — его голос звучит чуть хрипловато, но уверенно и низко. Карие глаза метают в его сторону острый и напряжённый взгляд, перед ответом: — Ничего ты не сможешь сказать мне такого неожиданного и шокирующего, Ягыз Эгемен, — самодовольство сквозит в её голосе, и Хазан уверена в том, что этот краткий момент странной близости и штормового напряжения закончился. — Я смогу, — уверенность в его голосе бьёт обоих наотмашь и почему-то Ягыз чувствует — она поверила. Только что — просто поверила. Хазан сглатывает и делает движение в сторону. Но поздно — его рука опять обхватывает её запястье, опаляя горячим прикосновением. Хазан поворачивает голову и их лица оказываются очень близко, так близко и напряженно друг к другу… — Сбегаешь, Хазан? — рубит он с плеча, потому что сам — горит. И хочет, чтобы она тоже загорела. От ярости, злости или возмущения — но тоже, чтобы горела. — Нет, — до чёртиков упрямая, ещё более упертая, чем сам Ягыз, — ну ладно. Говори. Звучит как приказ, только на самом деле командует здесь сейчас не она. — Я бы женился на тебе прямо сейчас, — хрипло говорит Ягыз, глядя прямо в эти горящие карие глаза, в которых загорается шок.