Случайная любовь

— Нам нужно убраться здесь за два дня, — голос Госпожи Фазилет разносится по особняку, в котором, к счастью, кроме них троих, есть ещё только кухарка, но она где-то на первом этаже, — аккуратно, аккуратно, девочки! Хозяева уехали, вернутся только через неделю, но мне выдадут премию! Уберемся, получим деньги, эх, куплю Эдже новую одежду! Может сходим на тот кастинг… — Эдже будет готовиться к экзаменам, — твёрдо перебивает мать Хазан, взяв в руки пакет для мусора, — а потом, может быть, и пойдёт на кастинг. Госпожа Фазилет, кажется, поймала тот факт, что у её старшей дочери какое-то не очень хорошее настроение уже который день. Вернее, вторую неделю уже. Хазан стоит тут, такая воинственная и нервная, с мешками для мусора, в то время как Эдже уже смочила водой губку и начала обтирать подоконник. — Ладно-ладно. Эх, посмотрите-ка, какая красота… Как хорошо жить в таком доме… Я здесь просто работаю, но даже это мне нравится… Продолжая разглагольствовать и нахваливать богатый и представительный дом своих работодателей, госпожа Фазилет медленно спускается по лестнице, оставляя своих дочерей на самом верхнем, третьем этаже. Генеральная уборка в самом разгаре, до этого хозяева особняка хотели нанять клиринговую компанию, но госпожа Фазилет заверила, что в лучшем виде сама всё организует за хорошую премию. Хазан и Эдже с радостью согласились заработать — лишние деньги им никогда не помешают. И вот теперь они, одетые в простую рабочую одежду, с энтузиазмом берутся за уборку. У Хазан выходной в спортивном зале, и они здесь, с самого утра, занимаются работой. В целом, уборка не такая уж и трудная. Откровенной грязи хозяева особняка себе не позволяют, поэтому нужно сменить постельное бельё, протереть пыль, помыть полы и проветрить помещение. Сантехникой займется отдельный человек, а сестры быстро, чётко и ловко справляются со своей работой. Хазан рада новому делу и новым впечатлениям, это полезно для её странно зациклившегося на Ягызе Эгемене мозга. Прошла примерно неделя с их скандала под дождём и с того момента, как Хазан оставила его там одного, возле немного разбитой машины, оставила и убежала прочь. Но вот если физически от Эгемена можно было бы отдалиться так быстро и легко, то мысленно — пока получалось плохо. И этот факт странно раздражал и бесил Хазан просто потому, что она никогда не зацикливалась на каком-то человеке так сильно и так сосредоточенно. Зачем она часто вспоминает о нём? Об этой ссоре? Вернее, об очередной ссоре, потому что ссор то у них было ого-го как много, а вот нормальных разговоров — не было. Это не то, чтобы беспокоит Хазан, но немного странно осознавать тот факт, что отношения между ними-то действительно не очень приятные, а она помнит его и часто вспоминает. Не порядок. — Сестра, ты помнишь я говорила тебе о том репетиторе?.. — Эдже болтает о всяких обычных вещах, Хазан кивает на автомате и постоянно отвлекается от сестринской беседы. Спустя пару часов они добираются до второго этажа. Стоят на площадке, усталые, но довольные собой. Хазан сегодня — в светлой футболке и легких хлопковых штанах, одежда облегает её тело, в такую жару было бы крайне неудобно в обычных толстовках. Волосы убраны в хвост, она снимает перчатки и переводит дух — хорошо поработали. — Холодный чай и обед готовы, — госпожа Фазилет приглашает их из кухни, — перекусим и продолжим! — Ты иди, — говорит Хазан Эдже, — я сама вынесу мешки с мусором. Потом принесешь воду для пылесоса. — Ладно, — Эдже пожимает плечами и идёт за матерью. Хазан подхватывает два лёгких мешка для мусора и спускается по ступенькам. Толкает тяжелую деревянную дверь и оказывается на улице. Странная архитектура у этих богатых домов на берегу Босфора — стоят практически впритык друг к другу. И двор у них общий, вернее, пространство между домами, огороженное решеткой, куда могут зайти или заехать только те, у кого есть разрешение. Вот и сейчас Хазан видит прямо в нескольких метрах от себя дверь в соседний особняк — не менее богатый и величественный, чем тот, откуда она только что вышла. Красный автомобиль стоит первым, за ним — какая-то машина серебристого цвета. Хазан медленно идёт к мусорному баку, который находится позади заднего двора, когда дверь напротив открывается и из соседнего особняка выходят несколько человек. Это элегантного вида пожилая женщина, с невысоким мужчиной в годах, супруги, наверное. Хазан скользит по ним взглядом, почти поравнявшись. Потом следом за пожилой парой выходят ещё люди, и Хазан, встретившись взглядом со следующим человеком, показалось, что она впечаталась в стену или её чем-то действительно оглушили. Зелёные глаза. Те самые зелёные и уже ставшие пугающе-знакомыми яркие зелёные глаза. Что?! Он останавливается, словно тоже впечатывается в какую-то невидимую стену. Ягыз Эгемен. Что?! Хазан опять смотрит на него, хаотично соображая, что происходит. К счастью, мозги у неё работают быстро, она понимает — это, видимо, он тут живёт? А это его родственники? Она сглатывает и резко отворачивает, быстро делая несколько шагов в сторону. Ещё не хватало встретиться с этим мистером мудаком-холодильником здесь, опять, да что же такое невезение?! — Хазан! — его голос произносит её имя, а она внутри морщится, потому что совершенно не настроена на какой-то разговор или с ним, или с кем-то ещё. Абсолютно не настроена ни на что, да и с чего ему вообще заводить тут с ней разговор? Оборачивается и встречается с ним взглядом. В очередной — и словно ставший уже таким привычным раз, но это действительно — происходит. Они стоят и смотрят друг на друга, не совсем понимая, что вообще происходит в принципе и почему опять… история повторяется. Эгемен останавливается, а потом делает шаг к ней. Хазан инстинктивно делает шаг назад, со своими пакетами. Мрачно переводит взгляд куда-то за Ягыза Эгемена, а потом понимает, что он подошёл совсем близко. Пожилая пара остановилась и тоже оглянулась на происходящее. Ну прекрасно. — Ты откуда здесь?.. — спрашивает он и более идиотского вопроса трудно себе представить. Хазан сглатывает, решает ответить и уйти уже отсюда. Какая неловкая ситуация. — Я здесь работаю, убираю соседний особняк, — с нажимом на слове «убираю» поясняет она, на этот раз глядя прямо в его глаза, — только не говори мне, что ты живёшь по соседству? — звучит так с претензией и даже с некоторым вызовом. — Мои родители живут по соседству… Следующим из соседнего дома появляется Синан Эгемен. Да ладно! Кучерявый качок вылетает, легко оглядывается по сторонам и сразу замечает открывшуюся перед ним картину. — Хазан! Приветики! — подлетает как ни в чем не бывало, будто Хазан не послала его в последнюю их встречу, когда Эгемен младший то ли подкатил к ней, то ли пошутил. На самом деле ситуация странно серьёзная и до умопомрачения неловкая. Хазан кисло смотрит на пожилую супружескую пару, которая точно заинтересованно осматривает открывающуюся перед ними картину. Что она должна сказать ещё? Чего они тут стоят и пялятся на неё, будто бы она — какая-то неведомая зверушка? — Я ухожу, — рявкает она совершенно не приветливо, но уйти опять не получается. Эгемен перехватывает её. Буквально опять подаётся вперёд и касается руки Хазан. Обхватывает её запястье своей ладонью и держит, заставляя обернуться. Странно, но она сама вдруг очень чётко и остро думает, что, кажется, они ещё никогда не касались друг друга… Или касались? Или просто обычно стояли так близко друг к другу, напряжённо ругаясь или споря? А теперь его ладонь держит её за руку и так странно ощущать некоторое тепло и будто бы неожиданно приятное чувство именно от этого человека… Она оборачивается, а он стоит так близко, удерживая её за руку. Хазан смотрит прямо на Эгемена-старшего и опять — как же она не любит это чувство, ставшее таким привычным для неё — не понимает, что происходит. Теряется. Не осознаёт, что делать дальше. — Я тебе могу помочь, — твёрдо говорит он, протягивая руку к пакету. Хазан тупо пытается осознать, что он только что сказал. — Чего? — морщится, потому что… только этого ещё не хватало? — Синан, Ягыз… — внезапно в разговор вступает пожилая женщина, оказывается, она подошла близко и теперь стоит, глядя на Хазан своими странно тёплыми и будто бы мудрыми глазами, — не представите меня своей знакомой? Как насчёт правил приличия, мальчики? Хазан смотрит прямо в глаза Ягыза Эгемена, и они оба точно знают, о чём думают сейчас. Хазан думает, что это всё — просто показушная сценка, и Эгемен пытается выглядеть каким-то простым и будто бы — не снобом — в глазах своих родителей. Это всё — притворство, совершенное притворство и ложь, в которую Ягыз Эгемен опять втягивает Хазан. А он точно знает, что она думает сейчас именно об этом. Они читают это в напряжённых взглядах, направленных друг на друга. А Хазан потом понимает, что он так и продолжает держать её за руку, которую она сама не отдёрнула. Абсолютно напряжённая и неловкая сцена. — Мама, это Хазан, — качок-Синан внезапно спасает ситуацию, оборачиваясь к пожилой женщине, — она работает в нашем спортивном зале и даёт мне уроки по боксу. Хазан — это наши родители — госпожа Севинч, — женщина тепло улыбается, её взгляд скользит на руку Хазан, которую та тут же отдёргивает из ладони Эгемена-старшего, — и отец — господин Хазым Эгемен, — невысокий пожилой мужчина кивает, стоя поодаль. — Очень приятно познакомиться, — приветливо продолжает госпожа Севинч, глядя только на Хазан, — какая интересная работа. Вы спортсменка?  — Я — тренер, — деревянным голосом отвечает Хазан, потому что придётся соблюдать правила приличия. Судя по ситуации, родители Эгеменов — соседи работодателей её матери, а работа госпожи Фазилет сейчас очень и очень хорошая и денежная. Послать всех не получится, — а сейчас помогаю матери — она работает в соседнем особняке помощницей экономки. Последнее слова Хазан специально выделяет, потому что ничего не боится. Потому что она — очень гордая и упрямая, пусть часто и не к месту. Потому что пусть эти богачи знают — она им не ровня, но и не собирается ею быть специально. Потому что это знакомство — вообще не то, о чём бы ей хотелось потом помнить. Вызывающий взгляд на Ягыза — и они опять точно читают мысли друг друга. Он хмурится. — Наши соседи — очень доброжелательные люди, — тактично продолжает беседу госпожа Севинч, — Вашей маме очень повезло. А я вот совершенно не спортивный человек и никогда ею не была… — Сестра! — лёгкий голосок Эдже заставляет абсолютно всех оглянуться в сторону той. Хазан видит теперь сестру, которая выбежала во двор, оглядывая тот в поисках Хазан. Конечно, она ведь ушла вынести мусор и должна была вернуться через минуту, но теперь внезапно застряла тут. Эдже останавливается посреди двора, и Хазан с гордостью любуется той: какая Эдже красивая и изящная. Аккуратный хвост, яркие глаза, стильные джинсы и легкая футболка — сестра является олицетворением чистоты и невинности. Только в следующий момент сестра вдруг опять открывает рот и обращается уже ни к кому иному, как к госпоже Севинч: — Добрый день! Вы куда-то собираетесь? — Эдже! — госпожа Севинч делает несколько шагов в сторону сестры Хазан, и они встречаются посреди двора. Сама же Хазан пялится на открывающуюся картинку в некотором шоке, пытаясь разобраться в том, что тут вообще происходит, — как дела? Ты звонила тому репетитору, которого я рекомендовала? Селин он очень помог! — Я буду звонить завтра, — мило улыбается младшая сестренка Хазан, а потом опять смотрит на старшую сестру, — Хазан, мы ждём тебя… — Так это твоя сестра? — госпожа Севинч оборачивается и смотрит теперь на Хазан с огромным любопытством, — та самая лучшая, храбрая и отважная сестра Хазан? Какое совпадение! Хазан вообще перестаёт понимать происходящее. Кажется, Эгемены-младшие тоже замолчали, наблюдая за беседой своих родителей с Эдже. Мозги Хазан соображают хорошо, судя по всему, милая и очень добрая Эдже познакомилась с соседями работодателей матери, и они мило общаются. Серьёзно? — Я унесу мусор, — бросает она сестре, — и пойдем обедать. Не дожидаясь никого, отворачивается и идёт к заднему двору. Какое поразительное совпадение — их мать работает у соседей Эгеменов! Не через улицу, не через пару домов, а именно рядом, у соседей? Потом скорее чувствует, чем сначала видит — Ягыз Эгемен идёт следом за ней. Они доходят до мусорных баков, и Хазан разворачивается, наконец-то можно дать волю своим чувствам. — Ты что там вообще устроил? — шипит на него, забросив мешки в контейнеры. — А ты теперь ведёшь себя как хамка? — не менее напористо бросает он в ответ, преграждая Хазан путь. Это ему удаётся легко: Эгемен слишком высокий и сильный, статный и даже мужественный, чего бы ему и не преградить путь для Хазан, — правила приличия тебе не знакомы? — Ты знаешь, о чём я подумала. — Я знаю, о чём ты подумала, — внезапно Хазан понимает, что контроль она потеряла над ситуацией уже давно. Потому что Ягыз Эгемен странно напорист и даже упрям, стоит тут возле мусорных баков, пытаясь ей что-то доказать, — ты такая предсказуемая, честное слово. Но моя мама — самый добрый человек и она искренне рада знакомству. Она уважает любой труд. Что бы ты там себе не на придумывала, мои родители тоже были бедными и начинали свою жизнь с нуля. — Тогда откуда у них появился ты, такой отвратительный и предвзятый? — не так-то просто её запугать, и Хазан упрямо делает шаг вперёд, чуть задрав голову вверх. Её удар, который Хазан не планировала наносить здесь и сейчас, внезапно кажется таким болезненным и точным. Лицо Эгемена становится странно пустым и будто бы холодно-расстроенным, он сглатывает и отвечает будто бы нарочно небрежно: — То есть я для тебя — отвратительный? Даже после моих извинений за всё? Отвратительный? Хазан чувствует, как внутри у неё что-то совершенно неприятно дёрнулось и как-то тревожно заныло. Странно. Мозг говорит ей, что она поступает правильно и слова обоснованные, но вот сердце и чувства будто бы кричат о какой-то ошибке. Словно она сказала лишнее и совершенно точно — не красивые слова. Пусть даже они и правдивы. Он вглядывается в её глаза, ожидая ответа. Хазан молчит, а потом впервые с ужасом понимает — она отступает. Резко делает шаг назад и пытается обойти его, уйдя уже от всей этой нелепой ситуации, и… Опять. Снова Ягыз Эгемен ловит её за руку и рывком разворачивает прямо лицом к себе. От такой невероятной наглости и самоуверенности у Хазан прямо перехватывает дыхание — то ли от возмущения, то ли опять — от горячего прикосновения. Их лица опять друг напротив друга, но в его глазах — жёсткая пустота и словно немое равнодушие. Вот это да. Хазан действительно, действительно сильно обидела его. — Ответь мне, — безжизненный голос, но настойчивый и твёрдый, — я отвратительный, да? Может быть, она всё сейчас и вспомнила. С самого начала — удар об машину, аварию, то, как он наклонился над ней, как она получила чек, а потом пришла к нему домой и разорвала тот, бросив в лицо Эгемену сначала бумагу, а потом и выплеснув виски. Как они ругались в раздевалке, потом — был ливень и как они ссорились в машине. Может быть, было так много всего, но Хазан не знает, что ответить ему прямо здесь и сейчас. — Я не знаю, — только и отвечает она. А потом выдергивает свою руку из его ладони и уходит к Эдже, на этот раз — окончательно. И опять ни разу не не оборачивается.