Случайная любовь

Тишина длится долго. Странная, иррациональная, напряженная. Пронзительная, долгая, въедливая. Тишина между ними, когда Хазан просто как-то словно со стороны смотрит и на себя, и на Ягыза, стоящих прямо здесь и сейчас, в укромном уголке этого приёма и смотрящих друг на друга с теми самыми эмоциями, которые больше никто не скрывает. Хазан кажется, что её сердце действительно работает с перебоями. Но это не грусть, а какое-то абсолютное удивление и… подспудная надежда… Надежда? Она чуть приоткрывает губы, выдыхая медленно и пронзительно. Ягыз делает ещё один шаг вперёд и теперь почти что нависает над ней. Его глаза теперь кажутся такими острыми, пронзительными и… живыми. Напряжение между ними можно буквально разрезать ножом. Напряжение и полная потеря контроля. — По… — будто бы со стороны Хазан слышит свой голос, пытающийся задать вопрос. Но стоит ей только выдавить первый слог, как Ягыз быстро протягивает правую руку вперёд и кладёт свои пальцы на её губы. Прикосновение обжигает. Чудовищная сладость и интимность этого жеста поражает обоих. Ягыз наклоняется ещё ниже и буквально выдавливает из себя: — Стой. Если ты сейчас задашь мне этот вопрос, то я отвечу. Ты готова услышать ответ здесь и сейчас, Хазан? — его голос низкий, напряженный и хрипловатый, будто бы он… На грани. И почему-то Хазан сильно кажется, что он на такой же грани, как и она сама. Это конец. И начало чего-то нового. Она молчит, не в силах что-то ответить или сказать. Молчит, чуть касаясь губами его кончиков пальцев. Взгляд Хазан становится остекленелым, он следит за её губами не отрываясь. Его тело напрягается ещё сильнее, но потом он всё-таки продолжает: — Дома. Мы поговорим дома. Мне надо… кое-что показать тебе, Хазан. Очень медленно убирает свою руку от её губ и кое-как выдыхает. Хазан в ответ не может дышать, только кое-как выдавить из себя: — Ла… ладно. Смотрят опять. В её голове проносятся мысли о том, что отказ от развода, который он только что озвучил — это может быть не игрой, а чем-то совершенно настоящим и искренним. В его голове проносятся мысли о том, что больше тянуть уже некуда — наверное, так нужно. Так правильно. Сказать честно обо всём, броситься в этот омут с головой и что-то уже… попробовать. Громкая музыка вырывает их из ошеломительного молчания. Три минуты — а жизнь словно перевернулась здесь и сейчас, а они — изменились точно — навсегда. Несколько минут, в течение которых вспомнили очень долгий путь, тернистый, сложный, местами — веселый или даже смешной. Это был пусть с того самого момента, как оба услышали визг тормозов на том пешеходном переходе. — Надо побыть здесь еще с полчаса, — деревянным голосом говорит Ягыз, глядя на её руки, — потом мы сможем поехать домой… И там поговорим. Ладно, Хазан? Она даже ответить ничего не может. Только бессильно кивает, потом нервно двигается, хотя ничего не происходит. Ягыз же вновь берет её за руку и сжимает ладонь крепко, уверенно и надежно. А Хазан вновь вспоминает, как их руки впервые переплелись на том приёме, когда они стояли на песке и он озвучил это шокирующее предложение… Когда их история продолжилась так… — Пойдём, — нервно говорит Ягыз. И на негнущихся ногах Хазан медленно идёт за ним. Хотя смысла в этом не было никакого. Остаток этого вечера, когда они еще присутствовали здесь, действительно прошёл как в тумане. Хазан стояла рядом с ним и так остро ощущала его напряжение, тепло и жар тела её мужа, который застыл в непонятной маске. Да и сама она вряд ли выглядела лучше, спокойнее и не напряженнее. В голове — чудовищный хаос и какое-то подобие анализа не удавалось подумать ни на мгновение. И только его рука не давала Хазан упасть, потому что он держал её и постоянно был рядом… Как и был рядом все эти недели. Наконец-то… наконец-то они начали прощаться. Часть гостей ушла на более буйную вечеринку, часть — начала расходиться. Автомобиль ждал их на прежнем месте, Ягыз очень аккуратно помог Хазан усесться на сиденье. Водитель вёл всю дорогу какую-то неспешную беседу с Ягызом, но Хазан действительно не слышала словно ни слова из этого разговора — в голове только мысли. Чувства. Эмоции. Страх. Что он ей сейчас скажет? Готова ли Хазан действительно услышать то, что Ягыз скажет ей? Что он объяснит и как объяснит? Готова ли Хазан… сказать ему что-то в ответ?.. Наверное, все-таки... готова? Когда они идут практически ночью по пустынному холлу Плазы, Хазан понимает, что начинает дрожать. Ягыз специально идёт довольно быстро, он не смотрит ей в лицо, он вообще избегает взглядов на Хазан, он просто сосредоточенно двигается к своей цели — к их квартире. Он нажимает на кнопку лифта быстро и уверенно, а потом опять стоит, словно каменное изваяние и не смотрит на Хазан. Чудовищно-опасное напряжение между ними буквально осязаемо, Хазан словно может ощутить его каждой клеточкой своего тела, может почувствовать, как сильно напряжен Ягыз и как он словно сдерживается… Лифт едет вроде бы бесконечно долго. Когда тот открывается, Ягыз опять берет её за руку и быстро ведёт в сторону двери в квартиру. Хазан знает, что как только она сейчас вступит на порог той, то всё уже точно никогда не будет таким, как раньше, таким, как прежде. Все меняется прямо здесь и сейчас, все меняется… навсегда. Дверь открывается, и они входят внутрь. Хазан нервно выдыхает, сжимая руки в кулаки. Нужно… Нужно что-то. Дверь закрывается. Тишина. Ягыз останавливается на одно мгновение. Потом просто наконец-то смотрит ей в глаза. С сырыми, буквально оголенными эмоциями. Может быть, Хазан уже сразу всё и понимает. — Мне нужно сейчас тебе кое-что показать, — хрипло говорит он, а потом ведет её к обеденному столу. Только когда Хазан останавливается возле того, то внезапно очень четко понимает — они опять точно на том же самом месте, где она вылила ему виски в тогда еще самодовольно-наглое лицо Эгемена. Они точно там же, где их общая история если и не началась, то точно — где произошел самый важный и первый поворот их отношений. Ягыз же, впрочем, отходит к сейфу. Нажимает комбинацию цифр, быстро открывает тот и вытаскивает тонкую папку. Немного дергает головой, словно опять раздумывает, а потом идет к Хазан. Подходит очень близко, чтобы протянуть папку. — Возьми, — бросает ей, — открой это Хазан. Она так и делает. Не получается быстро, потому что руки немного дрожат. Открывает переплет и смотрит на первый листок. Сначала вообще мозг не понимает, что там находится, что лежит и что она читает. Но спустя секунд десять до неё доходит, что она видит прямо перед собой. Лист бумаги, в правом верхнем углу напечатана её фотография из паспорта. Левее — начинают идти какие-то данные… Что?! Её полное имя, дата рождения, адрес проживания, адрес работы. Хазан ошеломленно переворачивает страницу и видит фотографии своего спортивного зала. Дальше — такой же лист с информацией о маме. Дальше — такой же лист с Эдже… Дальше… Выписка с её банковского счета. Она поднимает на Ягыза абсолютно шокированный взгляд. — Это досье на тебя и на твою семью, — подтверждает Ягыз очевидный факт, — посмотри на дату выписок, Хазан. Хазан опять переводит свой максимально напряженный взгляд на бумагу и видит там дату… Примерно два месяца назад. Что было два месяца назад?.. Оглушительная правда мгновенно заполняет разум. Она смотрит на дату невидящим взглядом, не осознает, что там дальше за буквы, но в голове проносится очень много чего… Самое главное, что сразу же есть в сознании — это было очень давно. Очень. Еще даже до того, как Ягыз впервые появился в спортивном зале Хазан после их долгого первого расставания… — Я собрал на тебя досье два месяца назад, — странно отстраненным голосом начинает говорить Ягыз, — я тебя обманул. Я не случайно попал в твой спортивный зал, я знал, что ты там точно работаешь. И Синан пошел туда тренироваться не просто так. Я его отправил. Хазан чувствует… Она даже не знает, что чувствовать, честно говоря. Переводит взгляд на Ягыза и делает шаг назад. — Отправил на проверку к тебе, — голос Ягыза звучит совершенно безжизненно и монотонно, — чтобы узнать, правда ли ты меркантильная девушка? Оказалось, что нет. С того дня, как ты выбросила мне в лицо порванный чек, а затем и выплеснула виски, я не могу про тебя забыть, Хазан. Не могу выкинуть тебя из головы. Ты засела там слишком прочно, и я все время… думал. Не понимал. Я уезжал в Америку и отвлекся, но как только вернулся, всё вернулось. И тогда я пошел в спортивный зал, где ты работаешь. Начал преследовать тебя, чтобы добиться своих ответов. Пауза. Хазан как-бы понимает, что он говорит, но всё доходит до разума как-то медленно и урывками, отрывками и частями. То, что он сейчас говорит — опять оскорбительно. Совершенно оскорбительно и… это опять возвращение к тому, что было раньше — что он плохо о ней думал? Зачем он вообще это рассказывает?! — Зачем ты мне это рассказываешь? — её голос наполнен возмущением, но что-то в его взгляде заставляет Хазан опять нервно сглотнуть. — Ты сказала, что хочешь покончить с ложью и фальшью, — ответ звучит так просто и ясно, — я это делаю. Говорю правду с самого начала, Хазан, хотя, после этого вряд ли ты… — Как это связано с нашим браком? — дыхание у неё заканчивается. Они смотрят друг на друга, абсолютно напряженные, потерявшиеся. Тоскливые взгляды и словно то самое тлеющее напряжение, все немного скрыто за завесой чего-то… Другого. Ягыз делает шаг вперёд. Просто так медленно и сосредоточенно — делает этот широкий и большой шаг, чтобы в следующее мгновение Хазан почувствовала — их тела совсем близко. Соприкасаются. Его грудь теперь буквально касается её рук, ладоней, которые Хазан на автомате выставила вперёд, словно чуть притормаживая его. Несколько прядей выбилось из её прически, она растрепана, пиджак Ягыза тоже расстегнут, рубашка немного выбилась из-под ремня брюк… Она знает ответ. В следующее мгновение он делает тот самый шаг, который так давно хотел сделать. В следующее мгновение он просто… всё открывает, и на этом — всё. Резко и быстро — его ладони на её лице. Трепетно и волнительно — его лоб касается её лба. Мягко и нежно — его большой палец проводит по её нижней губе. Шокирующая и одновременно — безумно острая нежность, от которой можно буквально упасть в обморок. И близость, их общая близость друг к другу, которая сейчас кажется такой совершенно естественной, правильной и настоящей. Хазан понимает, что её руки вцепляются в его рубашку, что она тоже выдыхает в его губы, а потом закрывает глаза, наслаждаясь абсолютным ощущением его присутствия рядом с собой. Только на этот раз всё намного более понятно и правильно. — Это связано с тем, что я как-бы влюблен в свою жену, — когда он это говорит, его губы касаются губ Хазан, — и я против развода. Совсем против, Хазан. Её сердце словно падает куда-то вниз, с обрыва в самую пропасть… Сначала — падает, а потом начинает биться очень быстро-быстро, напряженно и так… сладко-сладко. Потому что просто есть одна непреложная истина. Истина в том, что её чувства взаимны. Истина в том, что Ягыз наконец-то говорит правду и отпускает всё. — Ягыз… — шепчет она опять — так сладко-сладко, и этого ему хватает. Хватает для того, чтобы поцеловать её. На этот раз — резко, быстро, напряженно. На этот раз — быстро и внезапно, словно пытается вложить в этот поцелуй то самое напряжение и невероятную тоску… Одной рукой резко обвивает Хазан за талию, прижимая к себе так плотно и так горячо, а второй — запутываясь на её затылке, зарываясь ладонью в волосы и прижимая к своему телу так отчаянно… счастливо. Хазан не умеет так целоваться, но учится быстро. Вцепляется в его рубашку опять, стараясь не отодвигаться ни на единый миллиметр. Отвечает немного более сильно и чувствует, как они оба буквально растворяются в этом поцелуе, в этих горячих и сладких прикосновениях, в этой близости друг к другу… Освобождение этих эмоций, что они подавляли некоторое время, освобождение разжигает всё в душе, грозя устроить тот самый пожар и смести все на своем пути… Ягыз делает шаг в сторону, держа Хазан рукой за талию. Синхронно они достигают стены, и он просто прижимает Хазан спиной к этой стене, блокируя окончательно. А поцелуй — на этот раз нет той утренней нежности и сладости, на этот раз есть поцелуй жаркий, глубокий, такой влажный и… Взрослый. Супружеский. Хазан перебирает ладонями его рубашку и делает движение руками, отодвигая пиджак. Тянет тот с тела Ягыза, а потом он отстраняется от её губ… — Ты говорил про «раздеть»… — Хазан не узнаёт собственный голос, такой хриплый и напряженный, — несколько раз. Ягыз дергается в ответ, с лихорадочно-возбужденным блеском в глазах. Хазан стягивает пиджак, и они вместе швыряют тот на пол. Затем приходит очередь бабочки, а потом Ягыз запускает руку в её прическу и вытаскивает длинную заколку. Её волосы распадаются и падают на плечи Хазан тем самым веером, красиво рассыпавшись. Они смотрят друг на друга, словно узнавая впервые, но на самом деле — они знают друг друга так давно и так… По-настоящему. — К чёрту развод, — напряженно говорит Ягыз, пропуская пряди её волос через свои пальцы. — Хазан. Пусть всё будет по-настоящему. Наш брак. Мы. Ты хочешь этого? Хазан читает в его глазах волнение, в напряженной позе — сильнейшее напряжение и словно тот самый контроль. Её муж — обычно очень сдержанный человек, только вот не здесь и не сейчас. Она отвечает, никогда ещё не бывая так уверенной в том, какое решение принимает здесь и сейчас: — Я тоже хочу… Ягыз, — шепчет негромко, вглядываясь только в его лицо. Хазан хочется увидеть именно его эмоции, прочувствовать происходящее и просто… Просто наконец-то дать себе то, в чем всегда отказывала… Чувства. Ягыз чувствует полнейшее и абсолютнейшее счастье. Он чувствует невероятно странное осознание того факта, что Хазан Чамкыран всё-таки точно теперь — только его женщина. Его жена. Его возлюбленная. Упрямая и непокорная, такая гордая и красивая, такая… удивительная. И теперь её прекрасные и чистые глаза всегда будут смотреть только на него одного, озаряя тем внутренним светом, кто он всегда в них видел. Ягыз чуть наклоняется, а потом подхватывает Хазан на руки. Легко и свободно, будто бы всегда делал это несколько раз. Потом крепко прижимает к себе, а Хазан в ответ обвивает его шею руками и мягко целует его в щеку, слишком близко к уголку губ. — Пойдем спать, жена, — хрипло говорит он и начинает подниматься по лестнице вверх. — Сегодня я тебя послушаю, муж, — шепчет она ему на ухо специально близко, с удовольствием ощущая, как он напрягается и как идёт быстрее. Они входят сначала в спальню Хазан, чтобы она взяла пижаму. Ягыз уходит быстрее, Хазан же сразу переодевается и быстро идет в соседнюю комнату. Она больше не будет спать в своей комнате, просто потому что есть спальня… их общая спальня. Ягыз успевает к этому времени стащить с себя всю одежду и натянуть только легкие пижамные штаны. Он опять стоит перед ней полуголый, с обнаженным туловищем, а Хазан словно опять застывает, рассматривая его перед собой и немного стесняясь. Потом они буквально резко бросаются друг к другу, Ягыз опять целует первым — жарко, влажно и так глубоко. Хазан же проводит ладонями по его спине и вцепляется, чувствуя ту самую ответную и горячую дрожь… Чувствуя, как его ладони в ответ скользят под её футболку и касаются кожи… — Идём, жена, — хрипит он. Приподнимает и мягко опускает Хазан на постель. Всего на пару секунд их тела разделены, но это совсем ненадолго — ноющее чувство пустоты быстро заполняется опять прикосновениями. Это ноющее чувство пустоты заполняется абсолютной близостью и полным единением друг с другом. Тела переплетаются максимально крепко и близко. Ягыз опять чуть нависает над Хазан, а потом начинает целовать — более тщательно, уверенно и изучающе-сосредоточенно. На этот раз его губы двигаются по-разному, то синхронно, то наоборот — беспорядочно-хаотично. Они целуются, и целуются, и целуются… — Ты такая красивая Хазан, — бормочет Ягыз, позволяя себе только мягко поцеловать её в шею, вызвав острый трепет и напряженную дрожь, — ты… Когда ты повернулась ко мне на том самом пешеходном переходе, и я посмотрел в твои глаза, то тогда ещё понял… Что ты какая-то другая. — Вот как, — тихий ответ, а потом она притягивает руки к груди и они лежат так близко друг к другу, — значит думал обо мне с самого начала, дорогой муж? — Называй меня так теперь всегда. — Я подумаю, — хихикает Хазан в ответ. — Хазан, — вдруг его голос становится таким абсолютно серьёзным и сосредоточенным, — я обо всем — серьёзно. О том, что я влюблен в тебя. И знаешь, это предложение о браке, что я тебе там сделал… часть меня хотела этого по-настоящему. Когда я тебя увидел, стоящей на том песке и смотрящей на океан, я просто подумал, что хочу, чтобы ты была только моя. Хазан понимает, что нужно ему ответить. Она же сама говорила о том, что нужно заканчивать с фальшью и ложью, что нужно говорить правду и наконец-то больше ничего не скрывать. Поэтому мягко улыбается и тоже отвечает: — Когда мы подписывали документы… Когда я подписывала документы, то смотрела на тебя… — … я помню… — и мне показалось на одну секунду, что это — по-настоящему, — тихонько заканчивает она. Это самое эмоциональное и искреннее признание Хазан, её сердце буквально болит от того, что впервые в своей жизни она совершенно ни от кого не закрывается, а наоборот, открывается кому-то и чувствует к кому-то полное доверие, — я подумала, что эта наша… хм, свадьба… словно что-то настоящее. И часть меня в тот момент хотела этого. Его глаза выглядят совершенно счастливыми и сияющими даже в полутьме спальни. Он мягко берет её ладошку в руки и нежно целует уже её ладонь в ответ. — Я боялся тебе сказать о чувствах после поцелуя, — продолжает Ягыз, — я думал, ты ненавидишь меня. Я думал… — Я тоже боялась, — быстро перебивает его Хазан, — это был мой первый поцелуй. Мне понравилось, Ягыз Эгемен. — Хорошо, — бормочет он ей в губы, а затем оба совершенно синхронно решают, что уже скучают по поцелуям и нужно продолжить. Они засыпают в этот вечер впервые совершенно полностью — как счастливые новобрачные. -------------------------------------------------------------------------------------------------------- Утро начинает теперь с осознания того факта, что они вновь — крепко обнимают друг друга, не отпуская ни на мгновение. Лицо Ягыза где-то словно уткнулось в макушку Хазан, в то время как она сама прижалась к его груди и щекой будто бы касается области сердца. Медленное пробуждение на этот раз совершенно синхронное и спокойное, сладкое и удивительно нежное. Хазан медленно приоткрывает глаза, вдруг задумываясь о том, что никогда не могла даже представить себя в подобной сцене, странной, полной нежности… А Ягыз просыпается с чувством полного осознания — наконец-то Хазан действительно… видит его по-настоящему. Сонные, заспанные и немного растрепанные, они щурятся друг на друга, рассматривая и очень быстро привыкая к новому чувству — чувству совместного единства. Ягыз первым чуть тянет Хазан на себя и целует свою жену так, как муж и должен её целовать — крепко, горячо и желанно. Хазан в ответ вновь берет его лицо в свои руки и отвечает тоже довольно сосредоточенно и интенсивно, вызывая у своего мужа совсем не платоническую дрожь во всем теле. Они идут вперёд спокойно и не торопят события, но касания тел друг друга — это нечто совсем острое и настоящее. Нежное и абсолютно точно — ласково-счастливое. — Привет, — низким голосом начинает Ягыз, — моя дорогая жена. — Тебе, кажется, нравится так меня называть? — чуть ершисто отвечает Хазан, совершенно не раздражаясь. — Очень нравится. Особенно забавно ты реагировала на это в первые дни нашего брака… моя дорогая жена. Хазан весело смеется и пытается шутливо его ударить по плечу. Ягыз ловко переворачивает её на постель и рассматривает несколько минут так сосредоточенно и спокойно. Потом они еще раз кратко целуют друг друга и с сожалением вылезают из постели. Идут как двое действительно словно ошалелых от счастья молодоженов вниз, спускаясь на первый этаж, держась за руки крепко-крепко. Ягыз идет делать кофе, а Хазан видит на столе досье, которое по-прежнему продолжает там лежать. К тому времени, когда муж возвращается с кофе и бутербродами, Хазан успевает сосредоточенно всё прочитать и изучить. Ягыз смотрит на неё вдруг несколько осторожно после этого, но Хазан даже и не думает злиться. — И как тебе досье на меня и на мою семью? — спрашивает с напором, — какой вывод ты сделал? — Нуууу, — протягивает Ягыз, наливая кофе и аккуратно ставя кружку с горячим и приятно пахнущим напитком перед Хазан, — подумал, что что-то не сходится. Странное досье. Мой помощник сказал, что ты — практически идеальная девушка. И тогда я стал думать, как мне получить ответы на мои вопросы. — Я и есть идеальная девушка, — надменно отвечает Хазан. — Не сомневаюсь в этом, Хазан, — не менее надменно отвечает Ягыз, — другой я бы не сделал предложение так быстро. Я бы вообще никому не сделал предложение, Хазан Эгемен. — Как мы вообще с тобой умудрились пожениться? — Хазан опять вспоминает тот день, — это что был за… какое-то отключение мозгов? — Кстати об этом. Кольца, Хазан. — Кольца, — она смотрит на свою руку и понимает, что тот имеет ввиду. — Сегодня пойдем и купим кольца, без разговоров. Выходной, суббота, пойдем купим кольца. А потом… — Что потом? — Потом вернемся в твой дом и заберем твои остальные вещи, — немного напряженно продолжает Ягыз, — если ты не против. Если ты хочешь продолжать жить здесь, Хазан Эгемен. — Я тебе уже один раз сказала, что тебе придется меня терпеть, Ягыз Эгемен, — уверенно говорит Хазан, — кажется, теперь — всю оставшуюся жизнь. — Я не возражаю, — посмеивается тот в ответ. Они смотрят друг на друга через стол с завтраком и глаза у обоих сияют от счастья так сильно, как только может быть. От счастья, преданности и полного чувства осознания — они теперь навсегда друг с другом.