***
Сегодня предстояла первая ночная смена. Обычно Лабель работал вечерние, но согласился подменить в свой выходной одного из коллег по его просьбе. Хотелось уже заслужить расположения полицейских и дать понять, что он на их стороне и максимально дистанцируется от отца. Получалось с переменным успехом, но не всё сразу. В отделе было на удивление спокойно и даже как-то пусто. Лабель в бодром расположении духа зашёл в комнату с камерой предварительного заключения, поприветствовал уже сидящих двух полицейских, с которыми был плохо знаком. С ними он ещё не работал, но виделся на пересменках. Внезапно по позвоночнику пробежался неприятный холодок. — Какая удача, — нараспев прозвучало со стороны камеры вслед за звоном наручников. Лабель вздрогнул. — Не ожидал, что следующая наша встреча случится так скоро. — Твой постоянник? — бросил один из полицейских, кивая на Рикса, который привычно опёрся на решётку и склонил голову набок с полуулыбкой. Ответить Лабель не успел, потому что не мог так быстро среагировать на неожиданные обстоятельства. Его лицо превратилось в восковую маску, чтобы не выдать лишних эмоций. А их противоречивый клубок тем временем заполнил собой всё внутри. — О да, мы стали часто видеться, — мечтательно заговорил Рикс, игнорируя чужой предупреждающий взгляд. — Хорошо, что в этот раз я уже здесь, а то в прошлый… — За что его задержали? — резче, чем хотел, Лабель прервал чужую болтовню, обращаясь к коллегам. Полицейская проверила записи, нахмурилась. — Что-то не могу найти протокол, — она принялась рыться в бумагах на столе. — Да я сам пришёл, — весело прокомментировал их возню Рикс, — сердцем почуял, что ты сегодня будешь здесь. Пришлось сдержаться, чтобы не сказать ему заткнуться. Не хотелось уподобляться Хотчу и прочим, кто вымещал свою злость на задержанных. У Лабеля и злости столько не нашлось бы. — Ну хотя бы притворись, что тоже скучал, — донеслось мурлыканье со стороны камеры. Лабель промолчал, но едва успел подавить улыбку, спасла только полицейская, наконец нашедшая протокол задержания. — Пьяная драка с поножовщиной, — скучающе прочитала девушка и протянула бумагу Лабелю, перегнувшись через стол. Пришлось встать с места, чтобы взять её, и прогиб в спине получился абсолютно точно случайным. — Вообще-то, я не был пьян и пырнуть пытались меня, — тут же оправдался Рикс, не отрывая взгляда от Лабеля, который старался на него не смотреть. — А где тогда соучастник? — Там же, просто отрубился и спит, — вновь встрял первый полицейский, указывая концом ручки на тёмное бесформенное пятно на лавке в камере. В подтверждение своего существования грузный человек издал громкий свист. — Каюсь, сломанный нос моя работа, — Рикс вместе со всеми повернулся к тому, кто планировал его зарезать. — И что же случилось, если не секрет? — с интересом спросил Лабель, гадая, какая причина могла бы быть. Они встретились взглядами, Рикс хитро улыбнулся, прищурившись. — Я не буду свидетельствовать против себя. — Пф, — Лабель закатил глаза и отвернулся, хотя по коже бегали мурашки от чужого наблюдения за собой. Хорошо, что рядом есть другие полицейские и ещё один задержанный, это исключало возможность интимной обстановки, как при знакомстве. Какой ещё интимной обстановки, боже, Лабель, соберись. Ночная смена тянулась мучительно медленно, ещё и клонило в сон. Тихий спальный район не способствовал частому нарушению покоя. Ни вызовов, ни суеты, а дежурные полицейские оказались молчаливыми. Держать глаза открытыми не помогал уже и дрянной кофе из автомата, который Лабель брал в пятый раз за четыре часа. Короткая стрелка настенных часов еле-еле приблизилась к часу ночи. От искусственного освещения ныла голова. Из полудрёмы вдруг вырвала резко раскрывшаяся дверь, показалась голова оперативной дежурной, сидящей на звонках. — Поступил вызов. Громкая музыка у соседей. — Наконец-то, — полицейская вскочила с места, готовая видимо сию минуту ехать. Тут же добавила извиняющимся тоном. — Просто надоело сидеть без дела. — Я с тобой, — её напарник тут же отложил газету, вставая за ней, потянулся и обернулся на дежурную. — Если будет ещё вызов, ты знаешь, где нас искать. Поедем сразу от шумных соседей. — Ок, — девушка немедленно скрылась в коридоре, возвращаясь к телефону. — Лабель, ты за главного, — шутливо кинул полицейский и вышел последним из комнаты. Сидящий на своём месте Лабель хотел ударить себя папкой по лбу от нелепости ситуации. Что, опять? Звякнули наручники со стороны камеры. — Так что, — Рикс и минуты ждать не стал, тут же нарушив хрупкую тишину. — Хочешь узнать, почему я тут сегодня? — Нет, — снова быстрее, чем хотелось, ответил Лабель. — Брось, тебе же интересно, ты очень расстроился, что я не захотел говорить при этих двух. — Мне вообще неинтересно, — Лабель закатил глаза и упёрся взглядом в бумажки перед собой, но все тексты плыли, потому что сконцентрироваться на них не получалось. — Будешь хорошо себя вести, расскажу тебе и что делал в той квартире, — сдаваться Рикс явно не планировал. — Почему ты так уверен, что я не запишу твои признания на диктофон и не сдам? — не выдержав, Лабель всё же повернулся на стуле в сторону камеры и облокотился локтем на стол, подпёр голову. Рикс был в своём неизменном чёрном мешковатом бомбере со светлыми полосками на воротнике, в чёрных штанах с множеством карманов и кроссовках, таких же, что в первый раз, но уже изрядно затасканных. Их белый цвет превратился в пятьдесят оттенков серого. На запястьях тусклый металл наручников. Каштановые волосы выглядят так, будто он их только что профессионально уложил для фотосессии, а не отсидки в грязном обезьяннике бог знает сколько времени. Не выше Лабеля, зато широкий, определённо сильный, раз постоянно дерётся и выходит из драк живым. Да и прыжок с высоты шестого этажа способствует представлениям о его выносливости. Сейчас Рикса можно было разглядеть во всей красе и краса эта вводила Лабеля в краску. — Если бы ты хотел меня сдать, — начал Рикс, поглаживая пальцами прутья решётки, — ты бы сделал это ещё неделю назад. Но что-то тебя остановило. Остановит и в этот раз, м? — По-моему, ты слишком самоуверен, — Лабель хмыкнул, чтобы скрыть своё смущение. — Именно поэтому вечно попадаю в передряги, — притворно печально ответил Рикс. Актёр из него был никудышный. Всё же Лабель подошёл ближе, привычно опёрся со спины на стол прямо возле клетки. Глаза задержанного блеснули в предвкушении. — Хорошо, рассказывай. Вовсе ему не были интересны россказни Рикса, хотелось просто проверить свои навыки чтения преступников. Будет ли понятно, лжёт тот или говорит правду, и по каким признакам получится это определить. Спящий лицом к стенке второй задержанный снова громко свистнул сломанным носом. — Как насчёт повторить нашу маленькую игру? Я даю тебе информацию, а ты — мне? Взгляд Лабеля немедленно потемнел от закипающей внутри злости. Почему он вообще решил, что получится спокойно пообщаться с тем, кто методично избегает любого наказания? Юлит и здесь. — Знаешь такую пословицу, будешь много знать — скоро состаришься? — Допустим. — У нас своя пословица. Будешь много знать — до старости не доживёшь, — Лабель сказал это как можно отчётливее, чтобы донести суть до Рикса. Они посверлили друг друга взглядами в густой собравшейся тишине. — Я готов на такой риск, — наконец ответил Рикс, не сводя глаз с полицейского. Лабель растерянно моргнул, тут же вернул равнодушную маску и покачал головой. — Я не стану рассказывать тебе ничего личного, это же очевидно. — Эх, ладно, — преувеличенное громкое веселье в голосе Рикса заставило вздрогнуть. — Сегодня болтать буду только я. Прими это как жест моей доброй воли. Между прутьями клетки показалась его протянутая открытая ладонь для рукопожатия. На свету была видна грубая кожа, грязь под ногтями, бордовые следы. Этот придурок украшает себя кровью вместо аксессуаров? Брезгливость Лабеля не позволяла ему коснуться, но внутреннее вспыхнувшее любопытство толкало на потенциальную ошибку. Он просто не будет ничего рассказывать, только послушает. Поколебавшись, всё же подошёл и взялся за протянутую руку, пожал. Рикс хотел было вновь поднести его кисть к своим губам, но Лабель немедленно вырвал её и демонстративно обтёр об штанину, заставив задержанного ухмыльнуться. — В этот раз камер не боишься? — Узнал, что она не работает, — раздражённо пробормотал Лабель. Прикосновение к тёплой коже жгло ладонь. Не хочется жалеть о своих решениях, но колотящееся сердце мешало думать здраво. — Не поверишь, но сегодня была пресмешная ситуация, — как ни в чём не бывало начал свой рассказ Рикс. — Я пришёл в бар по делам. Хотел встретиться со старыми знакомыми. Заскучал в ожидании, а тут этот молодчик. Красноречиво кивнув себе за голову на свистящего, он продолжил. — Пьяный вдребезги уже в семь часов вечера. Я увидел, что у него выпал кошелёк, хотел благородно подержать его у себя… — А… — удивлённо открыл рот Лабель. — Стой-стой, так вот хотел придержать его у себя. Этот заметил, давай орать. Я пытался объяснить, что ничего такого не планировал, но было уже поздно. Слово за слово, кулак за кулак, хватает он с чужого стола нож в своём пьяном угаре. Повезло, что у меня реакция хорошая. А там уже подоспели твои дружки. И вот, сижу за решёткой в темнице сырой… — То есть ты пытался украсть его кошелёк? — скептически подняв одну бровь, уточнил Лабель. — Да нет же, я хотел ему помочь! — Украв его деньги? — Это благое намерение, он ведь иначе напился бы ещё сильнее, — почти искренне заверил полицейского Рикс. Лабель потёр переносицу, скрывая за ладонью смешок. Это определённо была правда, пусть и со специфическим оправданием своих действий. Неудивительно, что он постоянно избегает наказаний серьёзнее посиделок в камере предварительного заключения с таким даром убеждения в полном бреде. Из коридора раздалась трель звонка. Кажется, полицейским, уехавшим на вызов, придётся отправиться сразу на следующее место. Бегущая по жилам кровь как рукой сняла всю сонливость. — Тебя не смущает, что он проснётся и вспомнит о твоей помощи? — Я верю, что меня защитит полиция, — облокотившись на горизонтальные прутья, Рикс положил голову на одну руку. Его нос почти касался решётки. — Не всё же вам просто красивыми быть. Прокашлявшись, Лабель упёр взгляд в пол. Не хватало ещё краснеть из-за этой грубой лести. — Допустим, я поверю в эту сказку. А что там с притоном? — Хм, — тут же весёлый тон перековался в задумчивый. — Давай так. Какая у тебя версия? Стоит ли делиться своими домыслами? К своему несчастью, Лабель не умел врать, отец часто корил сына за это и говорил, что честность его непременно погубит. Вспоминая свой первый вызов, он смотрел в глаза Риксу, который даже перестал ухмыляться в ожидании. У него были зелёные глаза, такие ясные, словно ему удалось познать тысячу жизней и этот мир был ему абсолютно понятен. Оттого нечему было затуманить взор. Лабель осторожно начал: — Исходя из увиденного, я бы допустил, что ты вошёл в эту квартиру за чем-то определённым. Чем-то, что принадлежало хозяевам. Не знаю, решил ли ты забрать это что-то силой или потасовка вышла из-за твоих благих намерений. Но скорее всего драться в твои планы не входило, как и приезд полиции. Нашёл хоть, что хотел? Пока Лабель говорил, Рикс успел померять камеру шагами несколько раз. Он остановился и пожевал нижнюю губу. — Неплохой анализ. Не все детали верные, но суть та же, — подытожил Рикс, возвращаясь к прутьям и отрешённо рассматривая их осыпающуюся краску. Он вдруг стал мертвенно-бледным со стеклянным взглядом, от чего стало не по себе. — Не нашёл. — А что искал? — Не могу сказать. — Что-то запрещённое? — Помилуй, — Рикс всё же ухмыльнулся и наконец перестал походить на живого мертвеца. — Я же не хочу проблем с полицией. — Да что ты, — в тон ему ответил Лабель, складывая руки на груди. — Скажу только, что один из тех уродов был из банды клириков. Может сам догадаешься, что я мог бы там искать. Лабель удивлённо вскинул брови. Клирики? Впрочем, это объясняло суммы залога за двух избитых Риксом мужиков и задержанных вместе с ними двух девушек и юношу. Их испуганные протрезвевшие глаза, как мантра повторения о требовании адвоката и полная прострация. В висках застучал отбойный молоток от мыслей о том, что с ними могли сделать люди, забравшие их в итоге из отдела. И что с ними делали до этого. — По глазам вижу, грустишь по наркошам этим, — попал в точку Рикс. — Не переживай, там уже ничего не поможет. — Я… не имел раньше дела с наркоманами. Может если понял бы, что всё так серьёзно, мог бы помочь… — Не мог бы. Говорю же — ничего уже не поможет. — Почему? — Потому что помогать надо не попадать в руки клириков, — холодно закончил Рикс, пожимая плечами. Лабель помрачнел и попытался вернуть разговор в прежнее русло, иначе непременно последовала бы шпилька про отца. — Так что ты мог искать в доме клирика, — задумчиво проговорил он, постучав пальцем по подбородку. — Явно не наркотики, не деньги и не барахло, чтобы украсть. Или? — Барахло можно найти и в местах побезопаснее, — с усмешкой подтвердил его ход мысли Рикс. — Даже не знаю, — Лабель бесцельно заскользил взглядом по обстановке. Зацепился за аккуратно сложенные папки на краю стола, удивлённо посмотрел на Рикса. — Документы? Рикс облизал губы, посмотрел в потолок. — Мало того, что такой хорошенький. Ещё и смелый, и такой умный, — вернувшись взглядом к Лабелю, он игриво склонил голову набок. — Документы, связанные с семьёй? — глухо озвучил последнюю догадку Лабель, наблюдая за тенью в зелёных глазах. — Какая уже разница. Всё равно не нашёл. Плохая была наводка. Самое тоскливое для Лабеля в этом разговоре был тот факт, что Рикс ему не врал. А честно рассказал, пусть и опустил некоторые моменты. Искренность подкупала, Лабелю было всё сложнее относиться к нему, как к простому задержанному, или тем более как к преступнику. Хотя разве он им не являлся? Они помолчали, каждый думая о своём. Тишину нарушил только очередной чрезмерно громкий свист из разбитого носа. — Слушай, — первым заговорил Рикс с прежним весёлым тоном, будто только что не обсуждались самые важные для него вещи, — раз уж меня утром всё равно отпустят за неимением состава преступления, то… может, сходим куда-нибудь? — Извини, что? — Лабель, у которого к щекам прилип предательский румянец, не поверил своим ушам. — Ты сейчас меня на свидание приглашаешь? — Ну да. У меня жизнь короткая, нет времени на окольные пути, — просто ответил Рикс. — Хотя ладно, признаюсь. Сначала хотел встретиться с тобой а-ля случайно. Отправил своего человечка последить, куда ты обычно ходишь. Но его ещё возле участка свинтила твоя охрана. — Моя охрана?! — Лысые серьёзные мужики на шикарном гелике за углом. Или они тут, чтобы Хотча домой подвозить? — хмыкнул Рикс. У Лабеля от обилия новой информации заныли виски. Мало того, что за ним пытался следить непонятно кто, так ещё и отец нарушает договорённости. Лабель ездил только на более менее безопасные вызовы (по желанию отца, опять же), поэтому они условились, что охрана будет выезжать сразу на место по сигналу, а не торчать возле участка. Их своеобразный патруль на парковке заставлял всех полицейских при любом удобном случае коситься на пресловутого сыночка мэра. Их-то защищать было некому. Понятно теперь, почему косые взгляды никуда не делись. Как только Лабель умудрялся их не замечать, вечно в своих мыслях. — Так что насчёт встретиться? — Как ты себе это вообще представляешь? — Лабель был окончательно сбит с толку. — Полицейский на свидании с нарушителем закона? — Да что я сделал-то такого? — и снова эта детская непосредственность. — Как минимум вломился в чужую частную собственность, пытался выкрасть чужие вещи, попутно избив людей? Думаешь, ни на что не тянет? — Не знаю, о чём ты. Меня там не было, — Рикс подмигнул, прямо как в тот раз, прежде чем выпрыгнул из окна. От этого стало так смешно, что Лабель уже не мог скрыть рвущуюся улыбку от абсурда, в котором был замешан. — Нет, об этом даже думать глупо, — с трудом взяв себя в руки, смог отказаться Лабель. — Не заставляй меня подбрасывать тебе отравленное яблоко, как белоснежке. Впадёшь в кому и разбудит тебя только поцелуй истинной любви. — Что за вздор, — Лабель закатил глаза, но не смог перестать глупо улыбаться. — Неужели нам не положена сказка? Рикс смотрел на него с таким неподдельным интересом, с каким, наверное, никто на Лабеля в этой жизни не смотрел. От внимательного взгляда было некуда деться. Может он просто уснул на рабочем месте и весь этот разговор ему снится? Это многое бы объяснило, но Лабель вдруг подумал, что ему не хотелось бы, чтобы их общение было сном. — Мы не в сказке. Никуда я с тобой не пойду, ещё и с угрозой отравить, — с нескрываемым раздражением заключил Лабель, хотя от своей резкости на душе заскребли кошки. Сумбур эмоций всегда вынуждал в итоге быть грубым. Люди в его окружении не ценили мягкость. — Да я же пошутил, — Рикс поник, но вдруг вновь протянул ладонь между прутьями навстречу Лабелю. Металл наручников скрежетнул о решётку. — Я хотя бы заслужил за свою откровенность ещё одно рукопожатие? Закрепить, так сказать, что мы друг другу не врём? — Ты отстанешь тогда от меня? — хмуро уточнил Лабель, потому что эти игры ему надоели. Ничего полезного уже от разговора ждать не приходилось. — Обещаю, — почти серьёзно сказал Рикс и встряхнул рукой. Из уважения к чужой искренности Лабель приблизился и пожал его тёплую ладонь. У него самого были ледяные руки из-за нарушения кровообращения, ничего не помогало, и потому от контраста температур всегда бежали мурашки. Как от маленького разряда тока. Вдруг Рикс сжал его руку крепче, не дал вырвать, и быстро прижал тыльную сторону кисти к своим губам. Внутренние противоречивые порывы то ли оскорбиться, то ли насладиться разрывали, от чего сопротивление было слабым. Плюс давала о себе знать усталость ночной смены. Это был уже не лёгкий едва ощутимый поцелуй на проверку, а впечатывающийся, будто от него мог остаться след, и горячий из-за опаляющего дыхания. Рикс не остановился, поцеловал ещё раз и ещё, пока Лабель, зависнув от наглости, не мог определиться со своей реакцией. Выпустив пальцы, Рикс резко обхватил запястье и притянул раскрытую ладонь к лицу. Его длинные ресницы опущенных век защекотали чувствительные подушечки пальцев, пока обжигающие губы касались фаланг и покрывали поцелуями всё, до чего могли дотянуться. Лабель не мог перестать на это смотреть, настолько абсурдным казалось происходящее, но ещё таким необходимым и желанным. Наконец, он смог вырвать себя из оцепенения и отнять руку. После такой нежности кисть казалась сама не своей, и Лабель потерянно потёр ладони друг о друга. — Никогда не думал, что захочется расцеловать руку, которая хотела выстрелить мне в лоб, — беззлобно сказал Рикс. Глаза у него блестели от подступившего возбуждения. — Я не собирался стрелять в тебя, — Лабель отошёл к своему столу, пальцы его подрагивали от переизбытка эмоций, что наверняка не осталось незамеченным. — Моё предложение остаётся в силе. До следующего раза, — последнее, что сказал Рикс. Отвечать ему Лабель не стал, потому что пытался совладать с собой и хотя бы успокоить участившееся сердцебиение. Не будет он с ним встречаться, лучше перестроит все свои смены, не будет ездить на вызовы, перейдёт в архив, и вообще сообщит о преследовании отцу, пусть тот разбирается. И только тихо сидящее глубоко внутри чувство оттаивающего сердца, которое давно замёрзло, не давало обмануть себя окончательно.2.
10 апреля 2022 г. в 16:16
— Не могу поверить, что он едет с нами.
Хотч сделал сильный затяг, дожигая остатки сигареты, и выкинул бычок в открытое окно машины.
— Что я говорил насчет мусора? — невозмутимо прокомментировал его действие Гарс, который вёз их бравый маленький отряд на вызов.
— Выпал из рук, — Хотч продемонстрировал обе свои раскрытые ладони, словно это действительно была всего лишь случайность. Выдавала его только хитрая ухмылка. — Остановись, пойду подберу.
В ответ Гарс только закатил глаза. Лабель на заднем сидении молча смотрел в окно, сложив руки на груди. Ему было не по себе. Ещё когда они начали собираться, странный холодок прошёлся по позвоночнику. И вот чем ближе место, тем туже узел где-то в желудке. Наверное, против него играет и страх. Уговорить отца прекратить трястись над ним и позволить ездить с остальными было непросто. Тот был непреклонен, опасаясь, что сына застрелят на первом же вызове, и, к сожалению, ни один полицейский не смог бы гарантировать обратного. В итоге за их машиной на короткой дистанции следовал чёрный тонированный гелик с охранниками из компании отца. Какой позор, но это был единственный компромисс.
— Приехали, — коротко бросил Гарс, выскакивая из машины. За ним спешно вышли и Хотч с Лабелем. Начинался вечер, на горизонте улицы виднелось кроваво-красное закатное солнце. Вместе они двинулись в подъезд нужного дома.
— Драка в квартире, ха? Ставлю на то, что очередной муженёк съехал с катушек, — Хотч покрутил пальцем у виска. — А ты?
Он обращался к Гарсу, потому что с Лабелем разговаривать в принципе избегал. Хотя у этого не было какой-то особой причины. Наверное.
Гарс пожал плечами, находу проверяя кобуру, документы и свой внешний вид.
— Вечер уже. Думаю, что не поделили бутылку.
— Жена с мужем не поделили, как тебе? — довольно усмехнулся Хотч.
— Посмотрим, — сухо ответил Гарс.
В доме было тихо, но с верхнего этажа доносились невнятные звуки суеты. Стоя в дверях, Лабель обернулся на высыпавших из внедорожника охранников и жестом дал им понять, чтобы держались на оговорённом расстоянии. После кивка главного он едва заметно выдохнул. Как же утомительно.
— Серьёзно? — раздался возглас Хотча, привлекая внимание. — Лифт не работает. Какого хера он не работает?!
— Хорош трепаться, — Гарс едва не за шкирку потащил напарника за собой к лестнице.
— Я не хочууу идти шесть этажееей, — гулким эхом раздавалось нытьё полицейского.
— Никто тебя не спрашивает.
Лабель отстранённо подумал, как будет выглядеть подъём на шестой этаж их троих и ещё четырёх бритоголовых мужиков в строгих костюмах за ними. Повезёт, если никто за это время не решит выйти из квартир, а то зрелище будет то ещё: полиция и её охрана.
Тяжёлый подъём подходил к концу.
— Как… блять… каждый раз… — Хотч ловил ртом воздух, — у тебя… даже дыхалка… не сбивается?!
— Физическая подготовка, — усмехнувшись, Гарс обратился к Лабелю, — твои мешать не будут?
— Не должны, — «но обещать не могу».
— Хорошо, а то весь дом на нас из окон пялился, — предельно собранный Гарс осторожно вышел на нужную лестничную площадку.
Здесь отчётливо слышалась агрессивная возня за металлической дверью квартиры с нужным номером, которая была приглашающе приоткрыта. Узкая полоска странного фиолетового света расчертила кафельный пол. Прижав палец к губам, Гарс остановил свою команду. Выглядело очевидно подозрительно. Он достал из кобуры пистолет, снял с предохранителя, за ним повторил Хотч. Лабель хотел тоже, но от общего напряжения пальцы не слушались и он не стал. В конце концов его-то уж точно прикроют, может, получится кому-то помочь свободными руками. Знаками Гарс дал понять, что он заходит первый, затем остальные по сигналу. Все кивнули. Пнув носком ботинка дверь, полицейский открыл её на расстояние достаточное, чтобы пройти, и скрылся внутри. Только сейчас Лабель подумал, что не понял, каким будет сигнал.
— ВСЕМ ЛЕЖАТЬ, ПОЛИЦИЯ! — раздался зычный голос Гарса из квартиры.
Хотч широко улыбнулся и тут же забежал за напарником с пистолетом наперевес:
— РУКИ ЗА ГОЛОВУ!
На площадке с шокированным видом остался только Лабель (свою охрану, стоявшую на лестнице, он игнорировал). После такого начала заходить расхотелось, как и быть полицейским в принципе. Нет, это только секундное помешательство и тупой сидящий в нём страх. Вздохнув поглубже, он всё же вооружился пистолетом и зашёл.
Это место оказалось чем-то между притоном и дешёвым борделем. Почему соседи пожаловались именно на драку, было неясно, потому что причин на что пожаловаться было достаточно и других. Регулярный шум определённого характера их не смущал? Душный запах травки? Фиолетовый свет в комнатах делал квартиру совсем уж сюрреалистичной, как в фильме, где главное, на что можно посмотреть, это странная цветокоррекция.
— Лабель! — рявкнул Гарс, держа на прицеле в гостиной несколько раздетых девушек и юношу, которые подняли руки в воздух. Выглядели они настолько расслабленно, что, кажется, воспринимали происходящее как игру. — Один убежал, иди проверь.
Он кивнул в сторону дальней комнаты. Рядом Хотч уже вызывал дополнительный наряд по рации, заставляя лежать лицом в пол какого-то полуголого мужчину в луже крови под ним. Ещё один мужчина, на удивление одетый, полусидел у стены, безвольно уронив голову на грудь. Сглотнув, Лабель поднял перед собой пистолет и осторожно двинулся в указанном направлении. Если кто-то и забился поглубже в квартире, то оттуда всё равно деваться было бы некуда. В окно не выпрыгнешь с шестого этажа. Другое дело, что потенциальный преступник захочет побиться за свободу перед задержанием, а с этим уже могли возникнуть проблемы. Из комнаты, которой заканчивался коридор, донёсся неясный шум. Надо было действовать быстро.
— Стоять! — Лабель выскочил из-за двери и направил дуло оружия в сторону источника шума. Глаза его тут же удивлённо округлились. У человека, который сидел на подоконнике и замер с одной ногой за окном, было слишком знакомое лицо. — Ты?!
— Ого, — обаятельная улыбка Рикса заставила пистолет в руках Лабеля неуверенно опуститься, но полицейский тут же перехватил его покрепче, — тебе дали поиграть со взрослыми игрушками?
— Руки вверх! — нет, он не даст себя забалтывать в этот раз.
Рикс в мгновение ока перекинул на улицу вторую ногу и теперь держался ладонями за край окна, стоя на карнизе. У него были вновь разбитые костяшки, глянцевые следы крови виднелись на одежде и на лице, из носа только перестала идти кровь, она ещё даже не до конца засохла. Видимо, побитый мужик, которого держал Хотч, — его работа.
— Уверен? Если подниму руки вверх, то упаду, — с досадой произнёс Рикс, как будто не поставил себя сам в это положение только что.
— Лезь тогда обратно, — невозмутимо ответил Лабель, делая шаг к нему и продолжая держать на мушке.
— А если не полезу? — Рикс ухмыльнулся. — Сам меня втащишь?
— Выстрелю, — прозвучало спокойно, но сердце заколотилось.
— Уф, — ухмылка не исчезла, только стала шире. — Это даже заманчиво. Но не могу задерживать тебя, есть ещё дела.
Какие у потенциального преступника могли быть намерения Лабель не знал, потому направил пистолет и сделал то, о чём в общем-то предупредил. Выстрелил. Пуля врезалась в раму окна сбоку от удивлённого Рикса, который хоть и зажмурился от неожиданности, но не выглядел таким уж испуганным. И тем более не собирался выполнять приказ и возвращаться в комнату.
— Что с глазомером, белоснежка? — несмотря на весёлый тон, взгляд Рикса был серьёзным и сосредоточенным. От идиотского прозвища захотелось выстрелить ещё раз в назидание.
— Всё отлично, — Лабель сделал ещё несколько шагов к окну, — я попал туда, куда целился. Лезь обратно, Рикс.
Но тот только снова осмотрел расколовшуюся раму окна, затем прищурился, разглядывая полицейского. От его изучающего взгляда по коже пошли мурашки. Лабель почти подошёл к нему вплотную, лихорадочно обдумывая, что делать дальше. Больше стрелять он не планировал. Драться желания не было, проигрыш был более чем вероятным. Хватит ли сил втащить его самому? Рикс выглядел крупным, но непонятно какой именно комплекции из-за мешковатой чёрной куртки. А куда ему лезть по этому карнизу, не станет же прыгать с шестого этажа.
— Был рад тебя видеть, — быстро посмотрев себе за спину, Рикс одарил полицейского широкой улыбкой и подмигнул, — жду не дождусь следующей встречи.
И прыгнул.
— Стой!
Лабель тут же рванул к подоконнику, лихорадочно вцепляясь пальцами в дерево. В голове звучало только стучащее отбойным молотком сердце. Какой следующей встречи с таким прыжком, на том свете?! Холодный ветер ударил в лицо, он всмотрелся в темноту улицы, но никого на карнизах и никакого тела на асфальте не обнаружил. Зато прямо под окном внизу раздался гул резко стартующей машины и оглушил визгом колёс. На скорости от дома стремительно удалялся похожий на мусорный грузовик.
— Вот чёрт… — сквозь зубы прошипел Лабель, наблюдая за своим исчезающим на горизонте провалом.
— Вы в порядке? — за спиной пробасил начальник охраны, прибежавший видимо на звук выстрела.
Шумно выдохнув и дав себе секунду паузы, Лабель обернулся со спокойным лицом к столпившимся в дверях сопровождающим.
— Да. Это я стрелял.
— Если дадите описание, успеем перекрыть дорогу.
Лабель благодарно улыбнулся и покачал головой, убирая пистолет обратно в кобуру. Пальцы на рукоятке еле разжались.
— Нет надобности, мы ещё встретимся.
Пояснять свой туманный ответ он не посчитал нужным. Лабель впервые внимательно осмотрел комнату, где находился всё это время. Вывернутый наизнанку шкаф, разбросанные вокруг вещи, открытые ящики комода и тумбочки, сдвинутый матрас на постели, покоцанные и сорванные с петель дверцы. Тут что-то искали? Рикс искал? Влез в окно не в то время, начал драться с клиентом за нужную вещь? Хотя если перевёрнута комната, значит, что-то было нужно не от клиента, чьи вещи при нём, а от хозяина помещения? Что может понадобиться в таком месте рядовому вору? Ну или кто он там. Рядовому подпольному драчуну?
С улицы донёсся перелив полицейской сирены: приехало подкрепление, вызванное Хотчем. Предстояло первое задержание и возня с людьми в изменённом состоянии сознания. А потом долгое нудное заполнение всех бюрократических бумажек, хотя Лабелю это нравилось. Он вообще любил отчётность, задолбав всех в отделе своей педантичностью в этом вопросе за месяц работы без возможности выезжать за пределы участка. Только Граут оценил наведение порядка в архивах, что, к сожалению, не понравилось остальным полицейским. Но тут у Лабеля шансов не было. Все словно носили специальные очки, стёкла которых превращали любое его инициативное положительное действие в выпендрёж сына мэра и самодовольство. И без этого фильтра на него никто не смотрел.
Лабель сам не понял, почему не сказал Гарсу и Хотчу правду, а вместо этого язык выдал что-то про закрытое капюшоном лицо и выстрел мимо. Зачем ему было покрывать Рикса, какого-то непонятного преступника, который только чудом избегает срока за свои деяния? В целом для этого не было никаких причин. От воспоминаний о том, как этот придурок поцеловал его руку, бросило в жар. А от последовавших воспоминаний о допросе по поводу их взаимоотношений в семье сразу в холодный пот. Надо было сообщить отцу о том, что личная информация просачивается в самые низы города. Но что-то не получалось, вечно находились отговорки для самого себя.
В конце концов, если отец узнает, кто владеет семейными секретами, то Рикса, скорее всего, убьют.