♢♢♢
Хан ничего не говорил, дышал через раз, уперев глаза в пол, когда его привезли в дом семьи Ян и оставили, скованного наручниками, посреди гостиной. Мунбёль стояла сзади, на случай если он решит упасть или сбежать. Видеть её за пределами клуба странно, как и с десяток других солдат, разошедшихся по дому в ожидании вечера, и случай для встречи не из приятных, но Чонин лелеял слабую надежду, что всё это кончится в их пользу и без больших потерь, а потом уже можно будет собрать всех как следует. Всех, кто останется, стоило добавить. На то надежда и была слабой, ведь риск слишком высок. — Ты ел? — голос Чана вырвал его в реальность. Чонин взглянул на лицо Хана, когда тот поднял голову: за ночь оно местами почернело, местами опухло чуть больше, открытые царапины подсохли, а взгляд окончательно опустел. Парень просипел: "нет". Чан нахмурился. — Сейчас исправим, и ещё, — указал рукой на браслеты. — Снимите, это лишнее. Мунбёль молча переводила глаза с него на Чонина и обратно. Ян мгновенно вскипел, только непонятно почему, то ли из-за своеволия австралийца, то ли из-за сомнений Бёль. — Делай, что говорит босс. Это вывело её из ступора, и она полезла в карман за ключами, пока поражённый Хан наблюдал за всем из-под спавшей на глаза чёлки. Крис ушёл на кухню. С заминкой Чонин проследовал за ним. В холодильнике, оказывается, был нарезанный хлеб, а ещё ветчина в банке, какая-то зелень и упаковка из шести бутылочек йогурта, остальные продукты он рассмотреть не успел, дверца быстро захлопнулась, но готов был поклясться, ещё вчера этого там не было. — Я попросил ребят из охраны сбегать за парой вещей, на доставке разориться можно. — А ты, я смотрю, входишь во вкус, господин партнёр, — Чонин сел за стойку и катал по ней пустой контейнер из-под соуса, непонятно как давно там лежавший. — И что за благотворительность ты устроил? Нож застучал по доске. — Играю хорошего полицейского. — Есть уже один, — пробормотал себе под нос, а громче ответил: — не сочиняй, ты просто добряк, а вообще у тебя другая роль на сегодня, если ты не забыл, и скоро в гримёрку. Крис только промычал, но ничего не ответил. На тарелке постепенно собирался бутерброд, который Чан начал резать на мелкие кусочки. Чонин закатил глаза, пользуясь тем, что его не видно. — Ты ему ещё корочки срежь. — Хочешь, чтобы я дал ему нож? Справедливо. — Продолжай, и слова про добряка беру назад. Крис улыбнулся ему через плечо. — Стараюсь соответствовать. Хан, казалось, не мог поверить своему счастью: получив в руки тарелку с едой, кидал настороженные взгляды на всех присутствующих, и начал есть только после того, как Чан закинул кусочек себе в рот и не умер. Картина почти домашняя, умиротворяющая даже, если бы не его подбитая морда и скверный вкус в выборе союзников. Чонин ощущал жужжание под кожей, не мог спокойно стоять, поэтому ходил из комнаты в комнату, пока Чан развлекал «гостя» лёгким односторонним разговором. Скоро, скоро всё начнётся. Все на позициях, в ожидании приказа. Один звонок от Хонджуна — и только вперёд. Хотел бы он так же беззаботно перешучиваться как парни у входа, но одна только мысль о потере бдительности бросала его под новую волну тревоги. Чанбин справится, сомнений не было, даже если эта парочка решит ему помешать, а вот насчёт остальных уверенно сказать нельзя… Погружённый в мысли, он сделал круг по этажу и вернулся в зал, застав то, как Крис забрал пустую тарелку у подозрительно довольного Джисона. Чёрт бы его— — Чан, заканчивай и иди вниз, — на резкий тон он получил такой же резкий взгляд от австралийца, но чувствовать себя виноватым отказывался. Ему и самому уже стоило спускаться. Криса след простыл. — Мун, отведи парня наверх, в гостевую без окон. Мунбёль утвердительно промычала, но с места не сдвинулась, опиравшись на стену в углу, неотрывно смотрела в телефон, слабо прикрывая улыбку рукой. Чонин закипал. — Мун, сейчас! И кончай лыбиться. Она бросила взгляд на его лицо и, набрав что-то, спрятала телефон в карман. Выпрямилась с ещё более широкой улыбкой. — Простите, не знала, что надо сдавать радость при входе. Напряжение внутри растворилось, вылетело из него со смешком. Покачал головой. — Договоришься. Мунбёль хлопнула его по плечу, проходя мимо. — В переговорах я хороша, что есть, того не отнять. Хан ушёл с ней сам, без возражений. Чонин взглянул в окно на залитый солнцем двор и отбрасывающие тени надгробия. Вдох, задержать, выдох. Он справится. Путь в подвал пришлось отложить, потому что четверо его парней внесли в дом два огромных чёрных чехла для тел и оставили в коридоре. Убедившись, что дверь закрыта, он наклонился и расстегнула оба замка — скрывавшиеся там Сан и Уён тут же начали жадно хватать воздух. — С прибытием. — Блять, другого варианта не было?! — просипел Уён, яростно брыкая ногами в попытке вылезти из чехла. Сан спокойно расстегнул молнию на своём до конца, прежде чем встать. Чонин улыбнулся настолько невинно, насколько возможно. — За домом могут следить. Идите наверх, занимайте любую комнату, шторы не трогайте. Увидимся. Спускался вниз он под непрерывный поток ругательств и робкие попытки Сана их заглушить. Пройдя сквозь арсенал, вбил код на дальней двери, только заметил работающие экраны напротив и даже шагу внутрь ступить не успел, как его схватили за воротник рубашки, дёрнули вперёд и с силой прижали к стене, подставив, правда, ладонь под затылок, смягчив удар. Весь воздух вылетел из лёгких, перед глазами закружилось, но быстро успокоилось, когда он сфокусировался на серьёзном лице Чана. То, что мужчина был ниже, ничуть не мешало ему быть пугающим, когда необходимо. Чонин дрожал уже совсем не от нервов. — Тёплый приём, дорогой. — Не смей на мне срываться, дорогой, — отчеканил Крис, но после смягчился и отпустил воротник, оставив ладонь лежать на его плече. — Ты на взводе, это ясно, но есть более здоровые способы избавиться от стресса. Чонин взял его обеими руками за талию, ощущение тёплого сильного тела через ткань мгновенно принесло с собой чувство безопасности. — Предлагаешь пострелять? Вторая рука Чана оказалась на его ремне. — Лучше что-то ближе к телу. Ян усмехнулся. — Не в обиду тебе, но не думаю, что встанет, с самого утра нервяк. Это его не остановило, следом за звоном бляшки послышался вжик молнии. Короткий поцелуй в нос не должен быть горячим, но у Чонина колени подкашивались и внутри всё плавилось. — Доверься профессионалу.♢♢♢
Смысла вооружать клоунов, как оказалось, не было, потому что главный вход никто не охранял, и Чанбин вынес всех пятерых, кто должен был быть на складе, сам. Троих подряд с глушителем, пока патрулировали коридор, с двумя пришлось потанцевать, но в итоге удалось скрутить им головы и пройти дальше, Ёсан что-то бормотал про свой новый тип, а Минги всё просил и его так потом научить. Пришлось дать слово, что научит, чтобы отпустил рабочую руку. Пятеро мертвы. Хорошо, если это все, кто здесь есть. Прошло всё даже слишком тихо и гладко, не пришлось вмешивать отряд полицейских, которые притаились с другой стороны здания. Вроде, никто к телефонам не тянулся, значит, предупредить никого не успели. Но даже если и смогли, это уже было не важно: они вошли в здание, когда Хонджун с отцом подъезжали к дому семьи Ян, младший написал. Даже при большом желании никакого подкрепления к ним не отправят. Они осмотрели комнаты на первом этаже, обошли складское помещение — ни следа Сынмина. Поднялись на второй, двое за ним, как утята, три из четырёх дверей — пусто. Открыв четвёртую, Чанбин замер. Высокий мужчина стоял к нему спиной, нависнув над сидящим на полу журналистом. Со без раздумий выстрелил, пуля прошла через затылок незнакомца, а через пару мгновений его тело рухнуло на пол, недалеко от Сынмина. Ким с ужасом наблюдал, как из пробитого черепа вытекала на пол кровь, так пристально, что не заметил приближения Чанбина и отшатнулся, почувствовав руку на своём плече. Бин зашикал на него и потянул на себя, измотанный и шокированный парень больше не мог сопротивляться и просто упал вперёд, ткнувшись носом между бронежилетом и шеей, как оказалось, руки его были связаны стяжкой за спиной. — Жив? — спросил Чанбин, уже не понимая, кто из них двоих дрожит. Сынмин закивал, размазывая слёзы по жёсткой ткани. — Сп-спа-а– — Тш-тш-тш, — сбросил пистолет на пол и гудящей от выстрелов рукой стал гладить младшего по волосам. — Ты у меня маячок вместо крестика носить будешь теперь. Из-за слёз смех скорее звучал так, будто парень захлёбывается. — Глаз не спущу больше. — В-всё обь– обещаешь. Чувствуя, как по грязному полу до его колена добралась лужа крови, Чанбин не находил в себе ни страха, ни отвращения, ни раскаяния, в нём с невероятной силой горело только желание сдержать слово. Поэтому он не сводил глаз с макушки Сынмина. — Клянусь. В ожидании, когда Ким подуспокоится, они успели освободить его от стяжки, Ёсан тщательно растирал затёкшие руки, когда из коридора послышались шаги. Чанбин успел только посмотреть на Минги, что стоял вне линии обзора двери, и теснее сжаться вокруг Сынмина, прикрывая его голову обеими руками, прежде, чем услышал три выстрела. Нет, сперва он почувствовал их, — три удара, — а только потом, через нарастающий писк в ушах, услышал, — три хлопка. Потом ещё пять, но уже без контакта, значит, не в него. Повернув голову налево, увидел настолько никудышную стойку Минги, что на мгновение забыл, где они вообще находятся и что происходит. Одно плечо выше другого, весь вверху скрючился, а колени зачем-то выпрямил. Позорище. Всё утро учил. Хотя даже так он умудрился завалить того, кто в них стрелял, раз больше никаких звуков не было. Чанбин пропустил одного внизу? Нехорошо. Теряет навык. Пульсирующая боль пронзила плечо и выдернула из мыслей — его подстрелили. Рубашка сзади справа намокала, медлить нельзя. Он приподнялся и окинул взглядом сжавшуюся фигурку Кима. Цел. — Ёсан, бери Сынмина, Минги, перезарядись и иди впереди, мы за тобой, — когда младшего забрали у него из рук, он медленно поднялся с колен и опасно пошатнулся, но не упал. — Надо спуститься и пройти к задней двери, нас там ждут. Теперь он чувствовал как болит спина, два выстрела пришлись в броник. Плечо горело, но двигать им можно, значит— — Ты ранен, — слабый и полный страха голос Сынмина, Ёсан вёл его под руку слева. — Кость не задело, жить буду, — отмахнулся, сосредоточившись на том, чтобы переставлять одну ногу за другой и не упасть, пропустив ступеньку, пистолет так и остался лежать на полу, доблестные стражи порядка просто сожгут его вместе со всем остальным. Последние шаги до двери давались ему особенно тяжело, мир начинал темнеть по краям, оставаясь чётким и ярким только там, где был Сынмин. Стиснув зубы покрепче, он толкнул дверь здоровой рукой и выпустил всех, прежде чем выйти самому. На улице, увидев огни скорой, Чанбин выдохнул и рухнул на землю без сознания.♢♢♢
Два чёрных внедорожника ехали по дороге к дому, их путь трясущийся в предвкушении Чонин видел на прикрученных к стене мониторах в подвале, самой безопасной комнате в доме. Там, где Чан проведёт следующие полчаса, в лучшем случае, и следующую неделю в худшем. Бан неотрывно следил за перемещениями и держал руку над кнопкой “отправить” в чате, который для него создал Чонин. — Повторим ещё раз. Крис глубоко вздохнул и перевёл взгляд на босса. — Они подъезжают к дому, ты выходишь наверх, я запечатываю дверь, переключаюсь на внутренние камеры, жду сигнала и отправляю сообщение. Чонин кивнул. — А если что-то идёт не так? — Звоню господину Со, он подключает Сеул. — А ты? — Сижу здесь и не высовываюсь. И то, что сказать надо, но не хочется. — Если я умру, — Чан вскинулся было, но Чонин надавил рукой ему на плечо и усадил обратно в кресло. — Документы на всё, что мне принадлежит, лежат в офисе, мисс Ким тебе покажет, там же будет завещание, делай с ним, что считаешь нужным. Понял? — Чонин– — Понял? — всё ещё придерживая его за плечо, развернул лицом к себе и наклонился, чтобы смотреть в глаза прямо. Чан выдержал паузу, тяжело вздохнул и кивнул. — Да, но мне не нравится, когда ты об этом говоришь. — Поверь, мне это нравится ещё меньше, особенно, когда у меня наконец-то есть всё, о чём я мечтал, — рука плавно перешла с плеча на щёку, Крис прикрыл глаза. — Но мне нужно думать обо всех вариантах сразу. Чан согласно промычал. — Нам потом о многом придётся поговорить. — Давай переживём это всё, а потом — конечно. Чонин кинул взгляд на стену: четыре из восьми мониторов показывали только пустую дорогу, пора. — Начинается. Крис дёрнулся вперёд и оставил на его губах поцелуй. Продолжить не дал, прогнал младшего из комнаты. Чонин уже почти вышел за дверь, но остановился, услышав неуверенное: — Не умирай, если будет выбор, ладно? Чан вернулся к неотрывному наблюдению за экранами. Чонин сжал спрятанные в карманах штанов руки в кулаки. Как же хотелось вернуться на пару лет назад и дать себе по морде за каждую стену, что решил построить между ними, за каждое решение, которое лишало его счастья всё это время. Как только всё кончится… Полный новообретённой решимости он выпрямился. — И я тебя. Увидимся. Тяжелая дверь убежища закрылась за ним с глухим звуком.♢♢♢
Джисон не понимал, почему его кинули одного с делегацией в зале, куда ушёл Чонин, — проводил их до комнаты и просто испарился, — но его нервозность не находила отражения ни на чьем лице. Двое безликих громил стояли позади дивана как изваяния, Хонджун подпирал мебель сбоку, скучающе озираясь по сторонам, господин Ким, сидя прямо посередине дивана, закипал. — Щенок издевается?! Я ещё не решил, везти сюда его бухгалтера или нет, а он меня уже доводит! Хан застыл. Ким Чонун понятия не имеет, что его люди взяли не того? Но ведь… Он поймал короткий, но острый взгляд Хонджуна, прежде чем тот снова отвернулся. Младший господин пошёл против старшего? Оба его порядком достали. Но стоило помочь, если безопасность Минхо его заслуга. Убедившись, что плечи опущены, а руки едва заметно дрожат, Джисон пролепетал: — Дядя, пожалуйста, просто верните– Отправленная в полёт подушка встретилась с его и без того израненной щекой и приземлилась у двери. Господин Ким встряхнул руку, золотой браслет часов звякнул. — Какой же ты олух, не надо было и связываться, — сплюнул прямо на цветастый ковёр. — Вы, молодые, понятия не имеете, как идти до конца. Поджимаете хвост при первой же сложности. — Отец, — Хонджун прикрыл глаза ладонью. — Ты вообще молчи, а не то– Чонин вернулся с двумя бутылками соджу в одной руке и двумя серебряными стопками в другой. С улыбкой на лице. Сама любезность. Если бы не пистолет на бедре. Он переступил лежащую у входа подушку и сел в кресло напротив дивана, на столик между ними поставил всё, что принёс. — Господин Со сказал, что вы с отцом не любили говорить просто так, и велел отыскать это. Господин Ким хмыкнул. — Этот цербер всё так же тебя опекает, что же сам не пришёл? — Весь в делах, понимаете, — Чонин открутил крышку одной из бутылок. — Так что скажете? Старик махнул рукой. — Давай. Пока Чонин разливал соджу, Ким вдруг оживился и кивнул на стаканы: — Я ему подарил, чудак боялся, что его хотят травануть. А они серебряные, темнеют, если налить не того. Ян протянул ему полную стопку обеими руками и взял свою. — Значит, вы были близки? Господин Ким закатил глаза. — Ты же знаешь, что я его заказал. — Знаю, — Чонин звякнул своей рюмкой чужую и выпил её, отвернувшись. — Не значит, что вы не были близки когда-то. Старший выпил, глядя на него. — Думаешь, я тебе буду в жилетку плакаться и просить всё забыть ради твоего старика? Потому что мы с ним когда-то работали вместе? Вы и правда очень похожи. Чонин покачал головой и налил ещё. — Я не такой, как мой отец. Они чокнулись. — И всё же мы здесь. Ты всегда будешь частью этого мира, а мир этот жесток, так что он прожуёт тебя и не подавится, пока ты будешь ныть, что большие мальчики тебя обижают. Господин Ян поморщился, но продолжал подливать. — У Вас создалось ложное впечатление обо мне. Кажется, Вы решили, что я оставлю всё как есть и, что, прощу Вас? Чонун хмыкнул. — О, нет, Чонин. Это было бы слишком легко. Хочу посмотреть на твой характер. Надеюсь, что ты порадуешь покойного папочку и отомстишь. — Отомщу, — очередную стопку он опрокинул уже не отворачиваясь, что не ускользнуло от старика напротив, который помрачнел в одну секунду. — Но Вы можете выбрать, как это будет. — Он будет диктовать мне условия, — Ким рассмеялся, но никакого веселья в этом смехе не было. — Хонджун, как оно, а? Младший ничего не сказал, всё смотрел на дверь, будто там кто-то должен был появиться. — Я не диктую, я предлагаю, — поправил Ян, вскрывая вторую бутылку, по виду и речи вообще нельзя было сказать, что они выпили, нервы, наверное, всё сжигали сразу. — Я могу отпустить Вас, если вернёте моего бухгалтера и покинете город вместе со всеми вашими людьми, Хан в комплекте. Впервые за весь разговор на него, жмущегося к стене у двери, обратили внимание. Ким фыркнул. — Как насчёт я просто пристрелю тебя и заберу всё, что захочу? Чонин наполнял стаканы. — Меня убьёте, но мои люди не дадут вам выйти из дома живым. И тогда никто не выиграет. Господин Ким рассмеялся и стукнул ладонью по подушке. — Играешь тут только ты. — Мы оба понесли потери, и меньше всего я хочу, чтобы это продолжилось. Ким покачал головой и сам налил им. Ян не спешил пить дальше, будто ждал чего-то. И дождался. Приятная девушка, что сопровождала его до этого (Мунбёль, кажется?), вошла в комнату и, не обращая внимания на дёрнувшихся амбалов, наклонилась к боссу. Тот замер и весь покраснел. Вскочил на ноги и опрокинул рюмку, расплескав соджу повсюду. — Сукин сын! Господин Ким победно ухмылялся. Амбалы позади него схватились было за пушки, но босс жестом приказал им успокоиться, два пистолета вошли обратно в кобуру с хлопком. Ян тяжело дышал, в ярости, сжимал и разжимал кулаки, словно вот-вот бросится на старшего, но в итоге схватил сам себя за волосы. — Решил зачистить мои точки, пока я стянул все силы сюда?! Он ходил взад-вперёд перед диваном и что-то бормотал себе под нос как умалишённый. Чонун упивался чужими страданиями, продолжал пить один, пока Хонджун рядом был мрачнее тучи. Всё?.. Это конец? Значит ли это, что Минхо в итоге всё равно убьют, как и остальных, кто имел отношение к Чонину? Может, получится втереться обратно в доверие Киму, сдав Хёнджина? И убедить в том, что Минхо полезней живым? Забрать деньги, перевести брата в другую больницу, уехать в Сеул. План выстраивался чётко, но разлетелся вдребезги из-за Чонина. Парень выпрямился и одёрнул пиджак, благосклонно улыбаясь. И ничего он уже и не красный, выглядит нормально… от такой резкой перемены Джисону стало не по себе, а Чонун подавился соджу и закашлялся. — Так я бы сказал, — господин Ян отослал подчинённую рукой. — Если бы был конченым кретином и действительно стянул сюда все силы. Понравились машины перед домом? Сам придумал. В твоих, кстати, уже нет водителей. Но я не варвар, они живы, просто спят неподалёку. Ким не знал, что ответить, беззвучно хватал воздух ртом. Амбалы переглядывались в растерянности. — Мои основные силы не только на своих законных местах, но к тому же вооружены до зубов и на связи с полицией. Если твои ребята ещё живы, то уже в наручниках. А ты у меня на диване. Хонджун встал перед ним и повернулся лицом к отцу. — Мы уходим. Даже загнанный в угол старик не сдавался, рявкнул: — Ублюдок, сидеть! Это я его отсюда уйду! — Ты не понял, — Хонджун покачал головой, в комнату, держа пистолеты перед собой в боевой готовности, вошли двое, Хан их раньше не видел. — Не мы с тобой уходим, а я с ними. Ты проведёшь в тюрьме остаток своих дней, а твою “империю” я разнесу до основания. Полиция уже здесь. Старший господин Ким судорожно переводил взгляд с одного на другого и шарил руками по дивану в поисках непонятно чего. Непонятно было до того момента, как он обернулся к своей охране, — оба здоровяка стояли, подняв руки вверх, на прицеле у тех двоих, что только что подошли, — Ким потянулся к кобуре того, что стоял слева, и вытащил из неё пистолет. Хонджун успел крикнуть “нет!”, Чонин — схватиться за оружие у себя на бедре, а Хан — закрыть голову руками и упасть на пол. Раздался выстрел.♢♢♢
Минхо занял один из шезлонгов на террасе почти сразу же, как их заселили в домик. Он лежал в костюме для дайвинга, закрывающем всё тело кроме ступней и кистей рук, на голове широкополая шляпа, а на носу огромные квадратные очки от солнца. Лежал он, к слову, в тени. Хёнджин застал его так, выйдя на террасу после быстрого душа. Перелёт из Кимхэ в Бангкок, потом на Самуи, и ещё катер до Пангана выжали из него все соки, спал из них двоих только Минхо, Хван не смог сомкнуть глаз, опасаясь, что на них в любой момент кто-то кинется. Теперь же, посреди курорта, в одних шортах, обдуваемый тёплым ветром, Хёнджин не находил в себе ни капли тревоги. Ему напишут, когда всё кончится. Остаётся только ждать. А лучше всего это делать в горячих объятьях. Пройдясь по волосам полотенцем в последний раз, бросил его на спинку свободного шезлонга и спросил: — Тебе не холодно, любовь моя? Может, перчатки достать? Минхо повернул голову в его сторону, но ничего не сказал. Наверное, закатил глаза, но за очками всё равно не видно. — Нет, правда, ты не заболел? Тут жара плюс сорок, не меньше. А ты укутал всё своё прекрасное тело. — Прости, что оскорбляю твой избалованный взор, просто не хочу заработать рак кожи, — голос его никакого раскаяния не выражал. Хёнджин хохотнул. — Ты выбрал отель с французским спа, неделя обошлась мне в две зарплаты, кто тут ещё избалованный? — Ой-ой-ой, — Минхо приподнялся на локтях. — Будто последние деньги выложил, ты такой мелочный, как я на тебе женился вообще? Хвану больших усилий стоило не сползти на пол от рвущегося наружу смеха. — Ах, вот как мы заговорили? Кажется, пора напомнить, кто из нас двоих добытчик. — Я зарабатываю больше тебя, — сухо парировал Минхо. — Это не так важно, — Хёнджин отмахнулся и подошёл ближе, нависая над мужем. — Моя идея поехать в отпуск, мои правила. Наклониться ниже не дала нога Минхо, упиравшаяся ему в живот. — И что за правила, добытчик? — На тебе должно быть минимум одежды, когда мы вместе. Минхо зацепил пальцами резинку его шорт, потянул и уронил мужчину на себя, правда, выставив вперёд руки, чтобы его не придавило. — Много хочешь. Извращенец. Слова говорили одно, а пальцы тем временем переместились с чужой талии на задницу и пару раз сжали, намекая на совсем другое. Хёнджин упёрся локтями в шезлонг по обе стороны от Минхо и звучно поцеловал его в кончик носа, на что муж скривился и заныл. — Да ладно, не так уж это было и плохо! — Так сладко, меня точно вырвет, — Ли выкручивался из капкана чужих рук и изображал рвотные позывы, пока Хёнджин не заткнул его своими губами. Идиллия длилась недолго, Минхо вскоре вспомнил, что на младшем было ноль крема от загара, и пинками загнал его обратно в дом, пригрозив заказать золотое обёртывание и самую дорогую бутылку шампанского в номер, если он не намажется как следует через две минуты. Пришлось подчиниться.♢♢♢
Кругом сновала целая куча людей: кто в костюмах, кто в спецодежде. Юнхо был во главе группы захвата, весь выглаженный и аккуратный, даже в бронежилете. Он и его парни вывели окровавленного и еле соображающего от ярости Ким Чонуна из дома в наручниках и кинули в один фургон с его потрёпанными амбалами. Вскоре после отъезда заключённых прибыла команда уборщиков. Мунбёль как раз закончила давать указания их начальнику и села на ступеньках дома, чтобы покурить в тишине, когда рядом приземлился Юнхо. Он, казалось, даже вспотел, давно не было захватов в их городе. — Кому-то из вас придется писать эти отчёты со мной, потому что это полный бардак. Мун согласно кивнула и чиркнула зажигалкой — подожгла и втянула дым. — Есть кандидаты, они нам по гроб жизни обязаны, те самые, что по дурости Минсока порешали. Их заберешь потом. Юнхо достал свою сигарету из кармана рубашки, подкурил от её и затянулся. — Давно хотел. По всей строгости? Или они ещё нужны? Мунбёль пожала плечами. — Босс… ладно, пожури пока, потом разберёмся, как время будет. Юнхо кивнул. Машина скорой отъехала от дома с включённой сиреной. Дальше они сидели молча, изредка их беспокоили подчинённые детектива или уборщики, выносившие пакет за пакетом. На третьей сигарете Юнхо встал и махнул рукой на прощание. Мунбёль вытащила мобильный из кармана и набрала номер. Один гудок — и сняли. — У нас проблема.♢♢♢
Хвиин ещё какое-то время смотрела в экран, пересчитывая уведомления: семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать один. Всё чисто, совсем скоро она сможет вернуться в клуб. Может, пообедает где-нибудь ещё часок, чтобы тела точно успели убрать. Кончилось, наконец-то. Прошла всего… одна неделя, пара? С момента, как убили старшего господина Яна, и до этой минуты будто бы прошло несколько лет, оправиться от такого быстро не получится. Но та небольшая компенсация от Чонина точно упростит задачу. Хвиин убрала телефон в сумочку и поднялась из-за стола, двое охранников встали следом. Она допила остатки кофе залпом и понесла чашку к стойке. Розововолосый бариста тут же выбежал к ней навстречу, кланяясь и неловко улыбаясь. — Что Вы, не стоит! Я всё уберу, госпожа! Хвиин остановила его. — Хонджуна везут на скорой, пулевое в голову, но дышит, поедешь с нами, отвезём к нему. Парень смотрел на неё не моргая пару секунд. Забрал кружку и не глядя кинул себе за спину, звон разбитой керамики спугнул сидящего у выхода парня с ноутбуком, и кофейня опустела. Бариста вытащил связку ключей из большого кармана на фартуке и сжал их в кулаке. Теперь он смотрел в глаза Хвиин без заискивания. — Поехали.♢♢♢
Когда Чанбин впервые проснулся больше, чем на пару секунд, то понял, что покинул операционную, в глаза ничего не светило сверху. Только сбоку. Окно, наверное. Ощущения понемногу возвращались в тело, он даже мог двигаться, на пробу пошевелил пальцами. Значит, от наркоза отошёл. В левой руке катетер и трубка, правая перевязана. Сделал глубокий вдох — никакой боли, рёбра в порядке, броник справился, значит, только плечо. До него запоздало дошёл какой-то аромат, такой пряный, густой, солёный… — Пахнет мясом. Слева что-то скрипнуло. — Подумал, ты захочешь стейк. Скосив глаза в сторону, Чанбин увидел Сынмина, сидящего в кресле с подносом, полным еды. Сам в футболке и трениках. Под глазом синяк, над губой и на лбу пластыри. Живой. Журналист встал, обошёл кровать и присел на матрас справа от старшего, поднос поставил ему на укрытые одеялом ноги, потянулся к переключателям у изголовья. Вскоре верхняя секция кровати поднялась, и Чанбин уже почти что сидел, наконец-то смотря младшему в глаза прямо. — Стейк, конечно, больше варёный, чем жареный, но всё равно вкусный, — Сынмин улыбался, пока резал мясо на кубики, наконец, поднёс первый кусочек на вилке к чужим губам. — Скажи “а-а-а”. Со подчинился, пожевал и замычал довольно. Правда, вкусно, очень даже. На следующей вилке он получил листик салата. — Фу. Сынмин цокнул языком. — Тебе нужны витамины. Чанбин подавил желание передразнить его, ещё еду унесёт. — Они есть в мясе. — Я не забираю у тебя мясо, — в подтверждение протянул ещё кусочек. — Просто разбавляю его другой полезной и вкусной едой. После этого Со продолжил есть всё, что дают, но уже молча. — Чонин звонил. Они в порядке, старшего Кима взяли, допрашивают. — М-м. — Младший в соседней палате, схватил пулю за Чонина, но жить будет. — Хорошо. — У него трое сидят, галдёж такой. — Разгоню. — Старшего Хана увезли на операцию. Младший клянётся уехать, когда он восстановится. Если, ну, ты понял. — Ага. Поднос опустел быстрее, чем хотелось бы. Сынмин убрал всё на прикроватный столик и сложил руки на коленях, выжидающе смотрел на старшего. Чанбин поёжился. — Чё? — Через плечо, — Ким хмыкнул и ткнул его в бок пальцем, не сильно, но прямо по синяку. — Спасибо, что спас меня. — Знал бы, что такой борзый станешь, подумал бы ещё, — тем не менее Чанбин улыбался. Сынмин сжал его ладони в своих. — Я бы там умер от страха, но мысль о том, что ты за мной придёшь, давала сил. Глаза подозрительно защипало. — Слишком много веры в простого бандита, не думаешь? — даже для своих ушей он звучал мокро и надрывно. — Ты кто угодно, но не простой бандит, — Сынмин был не лучше, слёзы свободно катились по его щекам и падали на простыни и их сцепленные пальцы. — Ты о собачках каких-то болтал без умолку под наркозом, после операции. Так любишь собак? Смешной. — Это, — он с трудом сглотнул. — Это не про собак было. Я— про тебя я болтал, про собачонка. Ты собачонок. Я тебя— ты мне нравишься, очень. Журналист замер. — Ты меня псиной назвал? Со плюнул бы куда-нибудь, но за такое и по губам можно получить. — Это всё, что ты, блять, услышал?! — шлёпнул ногой по матрасу. Сынмин переставил ладони ему на грудь и прижал, слабовато, но внимание привлёк. Чанбин тяжело дышал и жадно впитывал все изменения на чужом лице. — Почему не щеночек? — искренне, без насмешки. Со пожал одним плечом, левым. — Да ну, сколько их там бегает. А собачонок у меня один. Они молча смотрели друг на друга, пока Сынмин не расцвёл в улыбке. Он обхватил лицо старшего ладонями и приблизился, — Чанбин прикрыл глаза, кожу опалило дыханием, губы покалывало, — но поцелуй пришёлся на лоб. Простой, короткий, сухой и ни к чему не обязывающий. Но в груди, тем не менее, сердце забилось чаще, легче и свободней. Отстранившись, Ким потупил взгляд, не жалел — смущался. Щёки и уши красные все. Чуть пожевав губу, спросил: — Сходим посмотреть игру, когда поправишься? — Сходим, — Чанбин, как ни старался, не мог перестать улыбаться. — А пока буду поправляться, можем смотреть их по телеку. Сынмину этот вариант явно понравился, судя по тому, как он кивал и гладил старшего по голове и плечам. Наверное, не стоило сейчас рассказывать, что “Ян-Груп” полностью выкупила его прошлый дом. И он мог въехать туда или сдавать его хоть сейчас. Нет, слишком много радости, сердце не выдержит, такого красавчика себе захомутал, ещё и это… нет-нет, это забавный факт для следующего раза. Пока что можно было вздремнуть. Спешить было некуда.♢♢♢
Юнхо откинулся на спинку кресла и потянулся, спина хрустнула. — Ну, вот, всего четыре часа прошло, а мы уже закончили. Уён сполз со стула на пол и, уткнувшись лицом в колено Сана, простонал. Сан выглядел не лучше, смотрел в пустоту и потирал ноющие пальцы, отвыкшие от ручки. Собрав разложенные на столе листы в одну огромную папку на кольцах, не особенно заботясь о порядке, — всё равно скидывать на младших, — детектив встал и встряхнул уснувшие ноги. На пути к столу ночного дежурного офицера он приметил Чонхо у куллера и, поймав взгляд новобранца, жестами показал ему “три стакана” и махнул на свой кабинет. Тот закивал и принялся набирать воду. Сержант Пак успел задремать в кресле и принял папку не глядя, напоследок пробурчав: “иди домой, Чон”. И Чон с радостью пошёл бы домой, но оставалось ещё одно дело. Вернувшись в кабинет, Юнхо застал подопечных за вялой и невыразительной, но попыткой побега: Сан стоял посреди комнаты, из последних сил упираясь ногами в пол, пока Уён тянул его за руку к выходу. Завидев детектива, оба вздохнули и сели обратно на стулья, в которых провели весь вечер. Юнхо упал в своё кресло напротив них и начал пересказывать условия сделки, с трудом выбитой у прокурора: — Итак, я буду следить за вами, пока вы на испытательном сроке, без возможности выехать из страны следующий год. Если вы попадетесь на любом, я повторяю, любом нарушении закона, сделка отменяется, вы отправляетесь за решётку, и никто вам не поможет. В коридоре что-то рухнуло, раздался плеск воды и сдавленное шипение. Чон нахмурился и с усилием потёр лоб. — В ваших же интересах работать вместе со мной, а не против меня. У меня есть возможность сократить ваш срок, но только если вы будете паиньками. — Начальник, ты не понял, — Уён завёл руки за голову и сцепил пальцы в замок. — Это не нас с тобой закрыли, а тебя с нами. Юнхо закатил глаза. — Новичок! Парень, который так и не донёс им воду, ворвался в кабинет, еле успел затормозить у стола детектива, вытянулся по струнке и припечатал ладонь ко лбу. — Сэр? — Это Уён, а это Сан, — двое помахали с разной степенью энтузиазма. — Это Чонхо, Чонхо проведёт для вас инструктаж по всем, повторюсь, всем законам, после которого вы должны будете показать, что всё усвоили, написав тест. Я такой сдавал, Чонхо тоже, да и каждый в этом здании. Если получилось у нас, получится и у вас. Удачи. С этим он встал, сняв пиджак со спинки кресла. Чонхо был настолько же в восторге от поручения, как и сама парочка. — Сэр, но на это уйдет не один час? Как же мои обязанности… Детектив похлопал его по плечу. — Не переживай, я объясню всё сержанту, завтра у тебя выходной. А теперь, выполнять! — Так точно, сэр! Недовольные крики были музыкой для ушей после тяжёлого дня.♢♢♢
Два месяца спустя
Хонджун подъехал к пирсу и вышел из машины, второпях оставив ключ в зажигании. Врезался боком в дверцу, прежде чем смог захлопнуть, еле протиснулся через собравшуюся толпу солдат. Зима подходила к концу, но возле воды холод всё ещё пробирал до самых костей. Три слоя одежды не грели и в половину так же хорошо, как чувство надвигающейся катастрофы. Чонин позвонил ему утром, сказал только, что надо взять оружие, адрес и время он пришлёт. Сонхва был на смене, так что не застал спешные сборы, пролитое мимо чашки молоко и разбросанную в коридоре обувь. Вырвавшись вперёд, Хонджун сунул руку в карман пиджака и сжал револьвер. Метрах в десяти, на самом краю причала, стояли две высокие, светловолосые фигуры. Хёнджин и Чонин. Оба в длинных чёрных пальто. Они оживились. Чонин вытащил руку из кармана. — Ты знаешь, что я должен сделать. Хёнджин переступил с ноги на ногу. — Да. — Хочешь что-нибудь сказать? — Давай закончим с этим побыстрее. Киму резко подурнело, сердце громко стучало где-то в горле и, казалось, его вот-вот вырвет. Ветер переменился, слова неслись к нему быстрее и громче. — Не хочешь позвонить Минхо? — Он знает. — И не примчался? — Предпочёл не смотреть. Не могу его винить. — Ладно. Чонин завёл руку назад, — Хонджун перестал дышать, — и отвесил Хёнджину подзатыльник, удар такой силы, что звук эхом пронёсся по пристани. Хван зашипел и схватился за голову, продолжил потирать горящую кожу, но уже глядя на младшего. — Полегче не мог?! Хонджун закашлялся от неожиданности и подступившей к горлу кислоты пополам со скромным завтраком. Ян, не замечая никого вокруг, смеялся над другом. — Всё по правилам, ты сам согласился. — А я заснял! — раздался голос Чанбина издалека, он стоял, опираясь на капот джипа и всё ещё держал двумя руками перед собой телефон. Хёнджин развернулся и побежал в его сторону так быстро, странно, что ничего не вывихнул и не выбил. — Ах ты сука! Бойцы, которые решили выйти из машин, явно сдерживали смех, а те, что были в салонах, должно быть, угорали в полную силу, за тонировкой всё равно не видно. Чонин и сам улыбался, отвернулся к воде. Зимнее море особенно прекрасно, когда можно любоваться им не спеша. Хонджун, справившись с тошнотой, прошаркал к нему на негнущихся ногах. — Думал, ты его грохнешь. — Хорошего же ты обо мне мнения, — Ян усмехнулся. — Ты сказал взять пушку. — Ага, по банкам стрелять, — и правда, что же тут непонятного. — Тебе надо развивать ощущение пространства, Феликс предложил мячик в потолок запускать, но стрельба повеселее будет. Ким молча смотрел на старшего, набрал в грудь побольше воздуха, чтобы что-то сказать, но передумал, только сплюнул собравшуюся во рту горечь на землю и отвернулся к воде. — Ёбнутый ты, конечно. — И всё же ты здесь. — Не пойми неправильно, я рад, что сегодня никто не умер, не отошёл ещё. — Ты к такому не привык, можно догадаться. — Лучше и не скажешь. — Придётся привыкнуть, — Чонин пожал плечами. — Хёнджин остаётся частью семьи, просто уходит с должности. — А это показательное выступление зачем? — Кто-то пальцы рубит. Отец просто брал с отступников слово, что те никогда не пойдут против семьи. Как понимаешь, не со всеми срабатывало, — Ян хмыкнул. — Хёнджин первый, кто отходит от дел при мне, мы посовещались и решили, что нужен новый ритуал. — Подзатыльник? Серьёзно? — Это забавно. Хонджун не знал, что ответить. — На пенсию я планирую выйти честным человеком, — он убрал руки в карманы. — Хоронить больше никого не хочу, хватит, будем тихо отмываться от всей этой крови дальше. И ты, и я. Ким, переварив услышанное, кивнул. — Я теперь тоже предприниматель. Чонин усмехнулся. — Что ж ты предпринял? — Кофейню. Старший успел только удивлённо на него взглянуть, когда оба скорее почувствовали, чем услышали, чужое приближение — поток воздуха хлыстом ударил их по спинам, чуть не сбив в воду от неожиданности, потому что сзади пронеслись, крича и препираясь, Чанбин и Хёнджин. Чонин развернулся и бросился следом. — Поймаю, накостыляю обоим! Я в этом году и так наплавался, идиоты! Ким смотрел вслед трём чёрным фигурам, сливающимся в одну, и думал, что однажды сможет присоединиться. А пока его где-то ждали банки. Пистолет в кармане больше не тянул вниз мёртвым грузом.♢♢♢ Эпилог ♢♢♢
Хёнджин, крепко держа телефон в правой руке, развалился в кресле возле окна с видом на море, Суни и Дуни у него на коленях свернулись как креветки, закрыв носы лапами. Дори развалилась на журнальном столике, подставив пузо под уважительные почёсывания. — Напоминаю правила этого звонка: мне не нужна ваша критика, принимаю только положительные отзывы. Чанбин хмыкнул. — Скажи ты это вчера — звонка бы вообще не было. Чонин рассмеялся. — Пафоса ты в конце нагнал, конечно. — Там в принципе пафоса много было. — Как называется, ещё раз? — Это же буквально в названии документа было, ты издеваешься? "Поймаешь момент, стреляй". — И как это с сюжетом связано? — А так, что жизнь коротка и надо брать от неё то, что хочешь, пока можешь. Бороться за тех, кто дорог, и не жалеть ни о чём. Они сделали вид, что не услышали, и просто продолжили: — Он написал через запятую. — Там нужно тире! Возмущённо вскочить на ноги мешали сладко спящие пушистые детки, у Минхо ещё в приюте развилась с ними телепатическая связь, он тонко чувствовал каждый раз, когда Хёнджин с ними косячил. Ну, возможно, не чувствовал, а просто у Хвана всё на лице написано, а раскалывается он от одного только резкого взгляда. — Я не собираюсь это издавать, так что нечего придираться к моей пунктуации, и вообще, это авторский знак! — У тебя этих авторских знаков… — Никакой критики! — И постельные сцены на троечку. Они рассмеялись. Хёнджин чувствовал, как горят щёки. Хорошо, что звонок не по видео. — Да, спасибо, что со мной не было. — Вот специально впишу новую сцену и сделаю тебе там микропенис. Чанбин рассмеялся так, что оглохнуть можно было, Чонин же пытался сохранять серьёз: — Но-но, мы тут за реализм! Ты сам этот конезавод видел. К сожалению, видел. И не знал, сочувствовать ему или завидовать. — Фу, господи. На каком ещё языке сказать, чтобы вы прекратили? — Как прототип одного из главных персонажей, я имею право на своё мнение. — Да, например, вся встреча с отцом Хонджуна такое клише... — Меня там не было, конечно, я не знал, что там на самом деле говорили! — Всё было не так театрально, это уж точно. Хван закатил глаза. — Так, суть была вообще не в нём, окей? — То-то я и заметил, что ты вообще с темы съехал в итоге. Мы с ним, так-то, дольше ебались. И можно было, ну, не знаю, описать суд? Чтобы мы там все такие крутые сидели и показания давали? Нормальная концовка была бы. Хёнджин оторвал руку от кошачьего пуза и звонко залепил себе по лбу, от чего скривился и дёрнулся, слишком резко дёрнулся: малыши вскочили на все четыре лапы и убежали к кошачьему домику в углу зала. Укол совести заглушило раздражение, и почему он вообще думал, что стоит делиться с этими придурками? — Нет, ты просто не понял концовку! Настоящим злодеем в истории был никакой не Чонун, а как раз преступная среда, которая ломает всех, кто с ней связывается, и Чонин эту среду в итоге победил, отказавшись от кровавой мести, выбрав любовь и жизнь, а не страдания и смерть. И там есть намёк на то, что он вообще уйдёт из этого мира, чтобы жить для себя. А Хёнджин решил уйти ещё раньше, потому что до того, как Минхо чуть не похитили, он не понимал до конца, насколько рискует, и этот эпизод всё расставил по местам, и теперь он понимает, что ничего дороже мужа и жизни у него нет. — Да, кстати, а почему сам Хёнджин ведёт себя как ненормальный, ревнует мужа к каждому столбу, постоянно устаёт и нарывается на дисциплинарные меры? — Ты всё ещё про книжку или просто его вторник описал? — Если так подумать… Весь красный и взвинченный, Хёнджин вскочил с кресла и потопал в прихожую. — Бесите! — Слишком много пальцев мы ему оставили, смотри, чё написал ими. — Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы властям не сдавало. Хван цокнул языком и вытащил свои шлёпки выходного дня из обувного шкафа. — Всё, мне пора ехать в клуб, я отключаюсь! — Чё ты там забыл? — Хочу пообщаться с теми, кто меня действительно любит! — Ты про девочек? — Хвиин хотела сдать тебя в психушку раз пять в день. Обувшись, Хёнджин схватил джинсовую куртку с вешалки и распахнул дверь. — Но не сдала! Это что-то значит! Пока! С этим он завершил звонок, оборвав смех неблагодарных гиен на том конце провода. Полминуты на прогрев машины, и он выруливал на дорогу, автоматические ворота закрылись сразу. После того, что случилось, у каждого появился бронированный автомобиль. Влетело в копеечку, но не ему, а Чонину, так что сожалений и угрызений совести он не испытывал, когда позволял себе рискованные манёвры. И ремонт оплатит, если что. Не то чтобы ожидал диких восторгов и похвалы, но и разносить в пух и прах то, над чем он трудился целый год, не стоило. Вот перепишет их в полнейших идиотов, вот тогда будет им реализм! План был такой: поехать сразу в клуб, навестить девчонок, потом забрать Минхо с работы, но по пути Хёнджин зацепил краем глаза хорошо знакомую кофейню и не удержался, развернулся на светофоре и припарковался недалеко от входа. Стоило только открыть дверь — сразу слышатся дежурные приветствия с разных концов зала, но тон меняется, как только они понимают, кто их очередной гость. — О-о-о, господин Хван! — Какими судьбами? — Две недели не было! Кто так пропадает?! Сонхва, Сан и Уён работали здесь все вместе с тех пор, как Хонджун выкупил заведение. Сонхва получил повышение до менеджера и прибавку, а эти двое — нормальную работу, как у нормальных людей, настолько далеко от любого криминала, насколько можно. Поедание просрочки в обеденный перерыв правонарушением не является, Уён узнавал. — Весь в делах, да, как иначе? Сделаете большой американо со льдом? — Так точно, — Сан приложил ладонь к голове и промаршировал к эспрессо-машине. Сонхва, вечно с вежливой улыбкой на красивом лице, уже вбил нужную сумму в терминале, Хёнджину оставалось только приложить карту, но его взгляд зацепился за Уёна, который вцепился в барную стойку так сильно, что пальцы побелели. — У тебя всё нормально? Тот замычал, наклонился вперёд, почти лёг на стойку, явно сдерживаясь от ответа. Но почему?.. Долго задаваться этим вопросом не пришлось. Уён шумно выпустил весь воздух, что задерживал в себе, и почти закричал: — То есть из всех, кто был в истории, обоссаться должен был именно я?! Хёнджин испуганно хлопал глазами, пока его сердце стучало в висках. Как он узнал?! Улыбка Сонхва из вежливой перетекла в извиняющуюся, он пояснил: — Чонин отправил копию Хонджуну, а тот показал нам, простите. Хван зашипел и схватился за голову, избегая смотреть в глаза кому-либо из троицы. Вот пидорас! — Боже... — Нет, мне вот всё остальное понравилось, но можно было как-то без этого?! Хёнджин покачал головой. Отступать было уже некуда, что-то подсказывало, что это не последний раз, когда ему придётся защищать свой текст. — Не понимаю, что тебя не устраивает, ты же действительно обоссался. Я бы и сам обоссался в такой ситуации! — Нет, я-то обоссался, но вот рассказывать об этом всем нахера было?! Сонхва хлопнул его по плечу. — Может, вы прекратите говорить "обоссался", пока тут кроме вас посетители есть? А тебе вообще пора вернуться к посуде, давай, быстро! Посетители и правда были, но внимания на перепалку не обращали, уткнувшись в чашки и телефоны. Уён простонал. — Я думал ты будешь кайфовым начальником, а ты чистый кайфолом. Глаза менеджера опасно сверкнули. — Зарплату урежу. — Бегу! Этот ураган энергии исчез за дверью на кухне, дав Хёнджину передохнуть и заплатить за свой напиток, который подозрительно улыбающийся Сан уже успел для него приготовить. Хван готов был помахать всем и удалиться, но кто-то хлопнул его по плечу, заставив подпрыгнуть на месте от неожиданности. Чудом не разлил кофе! Обернувшись, узнал в нарушителе спокойствия Ёсана. Парень казался ангелочком, и такой образ для истории был как раз кстати, но в действительности же в его глазах водились самые дикие черти. Из всей пламенной компании недоделанных гангстеров он единственный здесь не работал, предпочитая рутину администратора фитнес-зала хаосу общепита. Прямо за ним виднелся Чонхо, — в гражданской одежде, значит, выходной. У Хёнджина с наблюдательностью всё было в порядке, но даже он не ожидал увидеть их вместе. — Мне понравилась книга. С его лицом никогда нельзя было сказать точно, смеётся он над тобой или серьёзен, но Хван решил предположить второе. — Ты второй, поздравляю, — он закатил глаза и обратил внимание на мнущегося в стороне Чонхо. — А ты что скажешь? Он вздрогнул и порозовел. — Ну, я одним глазком только... — Да-да, конечно, ну? Чонхо пожал плечами и отвёл взгляд. — Хотелось бы больше постельных сцен. Ахнул даже Сан. Хёнджин прижал стаканчик с кофе к груди и сделал пару глотков через трубочку, чтобы прийти в себя. — Я... подумаю? Мне пора, всем хорошего вечера! Нестройный хор голосов проводил его до выхода. Да... теперь ему было страшно ехать в клуб. Вдруг и до них дошла копия? Нет, приятно было, что кому-то нравится, но он не собирался делиться со всеми! Только с Минхо и теми придурками, которые не могут хранить секретов... По сути же, он ничего такого не написал, да? Все взрослые люди, должны понимать, что это художественный вымысел по большому счёту, и нападать на него за это нельзя? Кроме Уёна, ладно. У Чонхо было справедливое замечание, но постельные сцены всегда тяжело ему давались. А Чанбина и Чонина слушать — себе дороже. За размышлениями об этом прошёл его недолгий путь до клуба. Припарковался и перешёл дорогу, издалека читая новую вывеску над входом: "Нигде". Забавно, лучше чем ничего. Интерьер не изменился, разве что украшения летом стали светлее и воздушнее. До двери в казино он прошёл беспрепятственно, потягивая свой холодный кофе, содрогаясь то ли от воспоминаний о былых временах, то ли от огромного количества льда в стакане. В игорном зале первой ему встретилась Мунбёль. — Кого это к нам занесло? Решил снова побаловаться? — Не-е-ет, звёздочка, ни за что, в жизни больше работать не буду! Она рассмеялась и, обхватив его руками за талию, приподняла над землёй и покружила, не обращая внимания на вопли протеста. Ниже него, а сильнее раз в десять! — Конечно, как я могла забыть, что ты теперь вольный художник, — поиграла бровями так, что Хёнджину всё стало понятно. Он простонал и отвернулся от неё. — И ты туда же! Кто вообще её не читал ещё?! Мунбёль смеялась без стеснения. — Ну, Юнхо, наверное, ещё не читал, но ему просто некогда, между поимкой плохих парней и визитами сюда сложно найти время. Хван обернулся. — А с чего бы ему сюда ходить? — А у Хвинни новый секретарь, ты не знал? В кабинете что-то рухнуло. Девушка цокнула языком. — Помяни чёрта. Она посмотрела на часы и скривилась. — Знаешь что? Теперь это твоя проблема, у меня свидание, мне пора. — Что?! — у него вот-вот голова закружится от такого количества новостей, он этот год будто под куполом провёл, восстанавливая душевные силы и, похоже, пропуская всё самое важное. — Да, красавчик, и это далеко не первое, — Мунбёль подмигнула и, похлопав его по плечу, пошла к выходу. — Дыши, пожалуйста, ты её знаешь, Ким Ёнсон. Хёнджин где-то убился и впал в кому, а теперь смотрит странный сон про параллельную вселенную, где у трудоголички Ким Ёнсон отношения с вышибалой казино. Ничего умного он так и не успел сказать, прежде чем за Мунбёль закрылась дверь, поэтому глубоко вздохнул и пошёл дальше, в приёмную, где обнаружил чьё-то заваленное огромными папками тело. Оставив полупустой стакан на столе секретаря, Хван кинулся разгребать завал и с удивлением нашёл под документами грустного Минги. — Ты новый секретарь?! Младший надул и без того большие губы. — Прошёл испытательный срок, между прочим! Дважды! Что это за схема такая, Хёнджин даже разбираться не хотел, поэтому просто подал ему руку и потянул наверх. Минги рассыпался в благодарностях, собирая с пола разбросанные папки. Как оказалось, он не рассчитал силы и опрокинул на себя стеллаж с документами. А потом расстроился. Поэтому не спешил вставать. У Хёнджина с каждой секундой было всё больше вопросов, поэтому он постучал в дверь своего бывшего кабинета и вошёл, получив разрешение. Хвиин заполняла какие-то бумаги за столом и не сразу подняла на него голову. — Минги, я же просила не шуметь, голова раскалывается, что ты опять уронил? Не получив ответа, она оторвала взгляд от документов и ахнула. — Ты чего не сказал, что приедешь, я бы подождала с обедом! Она медленно поднялась из-за стола и с видимым трудом обошла его, Хван не понимал, почему, пока не опустил глаза ниже. На её огромный живот. Первым импульсом было сказать "на обед был слон?", но Хёнджин хорош в управлении импульсами, поэтому спросил: — Господи, кто тебя так?! Хвиин закатила глаза. — Врачи в клинике. Двадцать первый век, мне не нужен мужчина, если я хочу ребенка. Хёнджин пытался уложить в голове новый образ бывшей помощницы, но получалось плохо. Стоило больше общаться с людьми. Он потянулся, чтобы осторожно обнять её, и глаза защипало. — Это разве не опасно? Здесь. — Ты думаешь я Минги только как секретаря взяла? — она ткнула его острым ноготком под рёбра. — Он кого хочешь вынесет. Хван кивнул и отпустил её, шмыгая носом. — Не кажется очень умным, правда. Хвиин погрозила ему пальцем. — Ничего подобного, он немного наивный, да, забавный ещё, я бы сказала. Как доберман, который считает себя шпицем. Хёнджин даже расстроился, что это описание не пришло к нему раньше, потому что оно подходило Минги на все сто процентов. Им не дал договорить раздавшийся в приёмной голос: — Принцесса, сегодня наша очередь гулять с детьми. Юнхо! Хван обрадовался было, но когда детектив зашёл в кабинет и увидел его там, то помрачнел и стал угрожающе надвигаться. Хёнджин попятился за спину Хвиин. — Ты! — Я? — в принципе, если сделать круг вдоль стены, то можно вырваться через дверь, но там его мог схватить Минги. Тем временем Юнхо подходил всё ближе, уперев руки в бока, демонстрируя пистолет в кобуре. — Да, ты! Ночь не спал, читал эту твою историю, и что я там увидел? — Что ты там увидел? — В том-то и дело, что ничего! Я только в последней главе появился. А до этого два раза упоминался, два! И как ты это объяснишь? Стараешься, вытаскиваешь их задницы из таких передряг, что никто бы больше не взялся, а что взамен?! Хван беспомощно открывал и закрывал рот, слабо держась за плечи Хвиин. Её он всё ещё боялся больше, чем полицейского. Юнхо тяжело вздохнул. — Нечего сказать, да? — Нет, почему, — Хёнджин сглотнул. — Вот, представь, эта рукопись попадает к кому-то чужому. Понятно, что можно сказать, мол, связи с реальностью никакой, да? Но это про нас. А всё, что ты делал, можно легко отследить и перепроверить по отчётам и датам. Тебе оно надо? Детектив остановился и поражённо моргнул пару раз. — Оу. — Чем меньше тебя там, тем лучше. Я бы и хотел написать что-то про тебя, но так, чтобы доступ был ограничен, понимаешь? Юнхо расслабился и заулыбался. — Никаких проблем. Хёнджин поверить не мог, что он купился. Но потом в кабинет вошёл Минги и повис у него на плече, говоря о том, что им пора, и всё встало на свои места. Это просто заразно. Хвиин помахала обоим на прощание: — Побалуйте детишек за меня. Я тоже скоро пойду. Они ушли, держась за руки. После смерти Минсока его детей забрали к себе родители Чанбина. Они давно мечтали о внуках и могли себе позволить их содержать и воспитывать, по времени и по деньгам. Но, конечно, к этому подключились все неравнодушные. Бойцы составили график, кто и когда их возит в садик и на кружки, кто дежурит возле дома и на площадках. Чанбин и Сынмин, Чонин и Крис вывозили их в парки, на природу, в кино. Похоже, в ряды нянек записались ещё и Юнхо с Минги. Хёнджин не сомневался, что это будут самые залюбленные, счастливые и обеспеченные дети из всех. То же можно будет сказать про ребёнка Хвиин, когда он или она появится на свет. Как раз когда он хотел поинтересоваться, выбрала ли она имя, дверь в кабинет снова открылась. Тут проходной двор что ли?! Хёнджин успел только выйти вперёд, ближе к дивану, чтобы встать перед Хвиин, когда в комнату ворвался довольно улыбающийся Чанбин. Их взгляды встретились. — Охота на хорьков! Хван вышел из ступора и рванул с места, но на полной скорости столкнулся с этой грудой мышц. Повалив его на диван, Чанбин прыгнул следом, выбивая из легких воздух. — Ну-ка, кто тут у нас лучший автор всех времён и народов, а?! — Слезь, свинтус, раздавишь, — просипел Хёнджин, тщетно пытаясь скинуть с себя чужое тело. — Минни, оно обзывается! Сынмин подал голос от двери: — Ты действительно его раздавишь, если не слезешь. Раздались шаги, будто кто-то очень быстро шёл или бежал, а потом возмущённый вздох. — И без меня?! Чонин влетел в кабинет и запрыгнул прямо на Чанбина, придавив обоих ещё сильнее. У Хёнджина уже не осталось ни голоса, ни воздуха, чтобы кричать. Он почти попрощался с этим грешным миром, когда ангел в лице Чана одной правой подхватил своего начальника и снял с них, а потом и сбросил Бина за шиворот на пол. Хван рассмеялся. — Я знал, что на тебя можно положиться! — Про меня ещё никто так хорошо не писал, не могу дать тебе умереть просто так. Смех мгновенно перешёл в кашель. Чан вернулся к выходу, потрепал Сынмина по волосам и прошёл дальше, чтобы обнять Хвиин и поворковать с её животом. Хёнджин до этого сомневался, но теперь точно был уверен, что спит и видит ужасно реалистичный сон. Ткнул ботинком в живот лежащего на полу Чанбина, — тот закричал и откатился в сторону. Во сне надо было брать от жизни максимум, не переживая за последствия. Хвиин покинула их, сказав, что её в машине ждёт госпожа Ан. — Поцелуй её за меня! — Хван крикнул ей вслед. Оказалось, Чонина и Чанбина привело в клуб не желание добить его, а их лучшие половины. Сказали, Хёнджин заслуживал извинений за то, что они растрепали абсолютно всем о его маленьком проекте. Забавно смотреть, как друзей корёжит от вежливых обращений. Жаль, записать на камеру не дали. Хёнджин сполна насладился моментом и даже успел послушать действительно хорошие советы Сынмина по поводу структуры и стиля, прежде чем получил сообщение от Минхо: "Почти закончил, можешь забирать". До нового бизнес-центра ехать было всего ничего, так что, попрощавшись с друзьями и пообещав им прислать ещё пару черновиков, — не всем им, конечно, а только тем, у кого есть вкус, то есть Бану и Киму, — он заехал за стаканчиком кофе для мужа и припарковался перед зданием как раз, когда Минхо выходил оттуда с первой волной работяг ровно в пять. Пассажирская дверь хлопнула. Минхо развалился на сидении, забрал свой напиток и велел трогать. Хёнджин потянул было руку, но тут же получил по ней. — Ты знаешь, о чём я! — Ладно-ладно, Ваше Высочество, будем на месте через двадцать минут. — М-м-м, — Ли втянул половину кофе через трубочку за раз. — Что-то новенькое. А на руках меня будешь носить? — Мои руки пока не такие сильные. — Надо взять тебя с собой в зал. — Твои тренировки не выдерживает даже Чанбин. — Здорово, правда? Они ехали молча по уже загруженным улицам, удаляясь от душного центра. Купить загородный дом было отличным решением. Тишина и покой. Только для них. И троих кошек. — Как детишки отозвались о книге? — Минхо допил и игрался с трубочкой, сворачивая её в разные стороны. Хёнджин фыркнул. Такой ответ мужа устроил. — Понятно. Я и не ожидал, что они оценят. А детишки постарше? Крис и Сынмин. — Понравилось. — Конечно, — Ли довольно кивал. — Куплю им мяса на неделе. Хёнджин рассмеялся. — Хорошо, когда супруг поддерживает твои творческие начинания. — О, ты даже не представляешь, — Минхо ухмыльнулся. — Мне особенно понравилась та сцена, знаешь. Можно было бы повторить. Но ты такой хороший мальчик, тебя и наказывать-то не за что... Хвану больших усилий стоило вести машину ровно, он вцепился в руль и считал секунды до того, как увидит поворот к их дому. Его жизнь, что реальная, что вымышленная, никогда не будет скучной. Остаётся только ловить момент.