Шанс на новую жизнь

За свои годы Макс лишь три раза заводил серьёзные отношения. И всего однажды влюбился. Он тогда как раз заканчивал последний курс университета. Гай ворвался в его размеренную жизнь, словно ураган, и прочно обосновался в ней без всякого стеснения. Это слово, казалось, вообще не было знакомо обаятельному парнишке с вечной сумасшедшинкой в лукавых чёрных глазах. Макс, всегда считавший себя рассудительным и спокойным человеком, внезапно был вынужден открыть для себя неведомый мир безумия. Просто что бы удержать рядом эту, непонятно как вообще обратившую на него внимание, комету. И Гай действительно напоминал это потрясающее небесное тело. С длинным хвостом золотистых волос, сияющими глазами и загорелой кожей, он не мог и часу просидеть без дела. Энергия бурлила в нём неиссякаемым потоком, щедро выплескиваясь и заражая собой других. Именно с этим неугомонным омежкой Макс впервые посетил парк аттракционов, прыгнул с парашютом, на всю жизнь подсев на замешанный на адреналине наркотик, покорил вершину горы и научился спускаться по рекам, мастерски правя веслом. Гай заставил скучного юношу полюбить безумие. И себя. Макс начинал скучать, стоило им расстаться больше, чем на день. А увидев любимого, крепко прижимал к себе, пил большими глотками, вплавлял его в себя, владея всю ночь. И Гай отдавался ему с тем же голодом и страстью, опаляя тьмой своих глаз, в которых счастливый Макс видел отражение своих чувств. Они были вместе полтора крышесносных года. Всё закончилось во время обычной прогулки в парке, которая должна была завершиться в спелео-клубе. В рюкзаке у Макса лежало оборудование, а в кармане - маленькая коробочка с кольцом. Всё произошло в одну секунду. Просто рука Гая окаменела в его ладони, а глаза шедшего им навстречу альфы изумлённо расширились. Макс понял всё, когда инстинкт заставил его отскочить от омеги, словно ошпаренного. «Чужое». На лице стоящего рядом с тем альфой омеги, очевидно, было такое же отчаяние, как у самого Макса. Гай, словно придя в себя, растерянно оглянулся на него. Хотелось схватить омегу на руки и бежать прочь. От этого альфы с его резко обострившимся запахом, от несчастных глаз чужого омеги, от остановившихся рядом сочувствующих людей. Просто сбежать и, запершись дома, подарить-таки кольцо, которое камнем оттягивало карман. Но это было бы нечестно. - Решай сам, - выдавил из себя Макс. – Для меня главное – что бы ты был счастлив. И тогда Гай нерешительно шагнул. Но не к нему. Против инстинктов не попрёшь, истинной паре ничего не противопоставишь. А увидев, как блаженно прикрылись глаза Гая, когда альфа обнял его, Макс просто развернулся и ушёл, выбросив рюкзак с оборудованием в ближайший мусорный контейнер. Месяц он был в запое. Тогда из всего этого дерьма его вытащил лучший друг, Грег, почти силой вывезя в свой деревянный сруб посреди леса, каждый день заставляя его колоть дрова, устраивая заплывы в озере и ночные посиделки у костра. Постепенно Макс излечился. По ночам ему уже не снились золотые всполохи волос, дразнящий смех и ласковые руки. Когда наступили холода, они вернулись в город. Там он узнал, что Гай со своим альфой уехал из города, что омега, который тогда стоял рядом с тем, сейчас в больнице с сильным психическим расстройством. Зайдя к себе на почту, среди вороха спама он нашёл письмо Гая, в котором он умолял простить его, пытался объяснить свои чувства и невозможность сопротивляться. Письмо было пропитано болью, виной и сожалением. «Я знаю, что с тобой был бы счастлив не меньше, чем с Ричардом. Я пытался разорвать эту связь, но этим лишь мучил и себя и его. Тебя забыть мне будет гораздо легче, чем его. Знаю, что это эгоистично, но разве и ты смог бы жить со мной спокойно, зная, что в моих мыслях всегда будет присутствовать другой альфа? Прости ещё раз. Я уезжаю, разрывая все связи с нашими друзьями. Надеюсь, что со временем ты сможешь стать счастливым. Без меня. Как и я без тебя». Прочитав письмо один раз, Макс удалил его. На следующий же день его любимая университетская учительница была осчастливлена халявным колечком, а сам он переехал в другой район. Он не винил Гая. Шанс встретить свою истинную пару – один на миллион, ведь она может жить на другом конце земного шара, или же вообще умереть ещё во младенчестве. Так что юноша довольно успешно уничтожил все зачатки ярости и зависти, оставив лишь тоску и лёгкую горечь. И воспоминания. В конце концов, полтора года счастья, разве это плохо? После этого он пытался построить отношения с другими омегами и бетами, но это приводило лишь к взаимному разочарованию. Он не мог полюбить их, не мог испытать вновь то чувство тепла, желания быть рядом и оберегать, удовольствия и сладкого предвкушения встречи. Всего этого не было. Зато присутствовал расчёт и практичность, что выводило партнёров из себя. Когда он увидел Лайонела, то сперва даже подумал, что встретил свою истинную пару. Правда, он почти сразу осознал, что это лишь очарование от внешности. Но всё же было в этом омеге что-то, помимо красоты. Что-то, что заставило почти забытое тепло разлиться в груди. А цепкий взгляд, которым его одарил Лай, прежде, чем поблагодарить! От него мурашки табуном побежали по телу. В нём чувствовался стержень, сила, какую редко встретишь у омег, привыкших во многих вопросах полагаться на своих альф. А внимательные лазурные глаза затягивали, вызывали желание узнать, что же кроется под этим льдом. Согреть, защитить, сделать так, что бы омега доверился ему. Но стоило Максу увидеть метку на шее, как в голове набатом опять грянуло «Чужое». Правда, что-то было не так. Макс ещё никогда не заглядывался на замужних омег. Шанс того, что альфа Лая – его истинная пара, практически равен нулю. Возможно, именно поэтому мужчина, поначалу, не испытывал особых угрызений совести, позволяя мыслям забрести в запретные дебри, где он служит причиной развода и новым мужем Лая, отцом, пусть и приёмным, этого очаровательного ангела, столь похожего на юношу. За эти пару дней Макс испытал столько эмоций, что вообразить трудно. И раскаяние, когда он увидел фотографии, и тяжёлое принятие. Он хотел порвать едва наметившиеся связи, но внезапно понял, что уже не сможет этого сделать. Если он опять сбежит, то никогда не найдёт покоя, мучаясь мыслями о том, что же сейчас происходит с полюбившейся семьёй. А вдруг Лаю нужна будет помощь, а его альфы опять не будет рядом? А вдруг с Ниреем что-то случится? Да и мать Лая, по всему видно, слаба здоровьем. В конце концов он принял мучительное решение остаться и попробовать стать «другом семьи». Альфа, выбранный Лаем, человек на фотографии, просто обязан быть отличным парнем, с которым он попробует найти общий язык и подружиться. Тогда, со временем, у него будет полное право войти в их жизнь и, в случае чего, предлагать свою помощь и содействие. За эти годы он устал от одиночества и душевной пустоты. А эта семья уже сейчас, за эти пару дней, подарила ему столько тепла и эмоций. Он готов был страдать от безответной любви, лишь бы быть частью их маленького мира. Теперь же выстроенный план рухнул, оставив после себя растерянность. - Простите, что лез не в своё дело, - пробормотал альфа, избегая взгляда женщины. - Нирей, солнышко, беги к папе, - ласково попросила Ингрид. – Он в спальне. Я скоро приду. И закрой дверь, что бы папе не мешать. Дождавшись, пока малыш тихонько хлопнет дверью, Ингрид посмотрела на Макса с жалостью. Вздохнув, она налила ему рюмку коньяка. - Вот, выпейте. Вам явно нужно «собрать мысли в кучку», как говаривал мой покойный муж. Дождавшись, пока альфа опрокинет в себя рюмку и, наконец, посмотрит на неё, женщина продолжила: - Скажите, какие цели вы преследовали, приходя сюда. Только честно, пожалуйста. - Я… Это глупо прозвучит. Я надеялся, что смогу стать вам всем достаточно близким, заслужить право на доверие. Я не собирался рушить семью. Вернее, изначально думал об этом, но потом увидел фотографии и… подумал, что я сволочь. Коньяк, неблагоразумно смешанный с вином и шампанским, дал в голову, заставляя мысли с трудом укладываться в логическую цепочку. Ингрид, наблюдая за ним, удовлетворённо кивнула. Пьяный человек всегда честнее и откровеннее трезвого. - Вы любите моего сына? - Не знаю. Мне кажется, что да. Но ведь мы знакомы всего пару дней, глупо как-то. Может, через пару недель или месяцев, это наваждение исчезнет. Я надеялся на это. Тогда я с чистой совестью мог бы стать просто другом. Жарить летом барбекю с вашим зятем, пока Нирей играет на газоне, а вы с Лаем готовите закуски, встречать вместе Новый год, потом, если повезёт, познакомить вас с милой омегой. А теперь… - мужчина махнул рукой и повесил голову. - Вы будете чувствовать себя сволочью, которая воспользовалась смертью моего зятя, - протянула Ингрид. Получив в ответ утвердительный кивок, она встала и вышла на кухню. Принеся с собой тарелочку со льдом, она тут же отправила ледяной кусок в рот опешившего мужчины. - Терпи и не выплёвывай. Это всегда помогало протрезветь моему мужу. Через пару кусочков Макс и правда почувствовал, что голова больше не кружится и тошнота сходит на нет. Убедившись, что взгляд мужчины снова стал ясным, Ингрид присела рядом. - Раз уж у нас вышел такой откровенный разговор, почему бы не перейти на «ты». Вот что я скажу, Макс, ты не будешь сволочью. Конечно, я сужу предвзято, но мой сын как никто достоин счастья. Я не буду говорить, что он тебя полюбит и всё у вас будет замечательно, я не могу этого знать. Но должна сказать, что ты получишь горячего сторонника в моём лице. Если выйдет так, что твоя «любовь» со временем действительно пройдёт, то ты станешь ему хорошим другом, что не менее ценно, чем любимый человек. Лайонел очень нуждается в помощи, хотя и старается держаться изо всех сил. При всей его силе воли, он остаётся омегой, а мы по своей природе слабы и со многими вещами справится не в состоянии. Сильный альфа будет ему полезен в любом качестве. Если же ты его действительно любишь, или же полюбишь со временем, предупрежу сразу: тебе будет нелегко. Винсент был его истинной парой. Лай вообще не хочет даже слышать о возможности завести новые отношения. Тебе придётся переубедить его. Теперь решай сам. Я пойму, если ты не захочешь взваливать на себя такую ношу. Не буду осуждать, с твоей стороны это будет разумно. Сейчас я иду укладывать Нирея спать. Входную дверь я открою. Можешь спокойно уйти. Если же ты примешь другое решение – присоединяйся ко мне. С этими словами Ингрид вышла, прикрыв за собой дверь. Макс машинально сунул в рот ещё кусочек льда, пытаясь сосредоточится. Опять «истинная пара». Он уже начинал ненавидеть священную связь. Ведь она второй раз отбирала у него возможность быть счастливым. Какой шанс того, что Лай примет его, как своего партнёра? Каков шанс того, что его собственные чувства превратятся в дружескую привязанность? Уже сейчас он довольно скептически относился к обоим вариантам. Стоит уйти сейчас, пока ещё есть возможность забыть. Пока ещё можно вернуться в привычную рутину жизни… Ингрид осторожно втирала травяной настой в мягкие пряди уютно мурчащего Нирея, с отчаянием смотря, как её слёзы исчезают в мыльной пене. Она могла бы солгать Максу, сказать, что Лай очень любил своего мужа, но со временем, если набраться терпения… И тогда у сына была бы надёжная опора. Она не сомневалась, что Макс полюбил бы Лая. Безумно. Её мальчика и нельзя любить иначе, особенно если узнаешь его поближе. Как и любая мать, она была свято уверенна в этом, но в данном случае судила вполне объективно. Она могла бы, но не хватило духу. Макс был действительно хорошим парнем и обмануть его, дать ложную надежду, она не решилась. С другой стороны, она безумно боялась за Лая и внука. Кроме неё у них нет никого. Но с каждым годом её здоровье становится всё хуже, а деньги, которые она могла бы тратить на лекарства, она скурпулёзно откладывала на счёт, уже давно открытый на имя Лайонела. По крайней мере, после смерти она оставит им хоть какое-то финансовое обеспечение. Включив душ, женщина велела внуку закрыть глаза и, направив струю воды на его головку, затряслась в рыданиях, уперевшись в край ванны одной рукой. Самые дорогие и близкие ей люди, а она даже не может ничего им оставить после себя, кроме небольшой денежной суммы. Никакой опоры, никакой поддержки. Торопливо умыв лицо, она выключила душ и, улыбнувшись, наклонилась к Нирею. - Вылезай, мой сладкий, сейчас вытремся и пойдём в кроватку. Потянувшись за полотенцем и не найдя его на привычном месте, женщина обернулась. Макс стоял рядом, держа полотенце в руках. - Позвольте вам помочь, - мягко сказал он, протягивая ей мягкую ткань. И смотря в его серьёзные, решительные глаза, женщина вновь не сдержалась и расплакалась. Но на этот раз уже от облегчения. Возможно, она всё же успеет сделать кое-что, прежде чем отправится на последнее свидание с мужем. *Способ со льдом не взят с потолка, а опробован лично на мне. Эффект потрясающий)))