- Ты только осторожнее, Норман! - Кричала девочка с того берега, наблюдая с опаской, как ее друг медленно ступает на первый в реке камень.
Банальное и обычное начало летнего денька. Непринужденное, спокойное, полное красок и звуков, а также способное разбудить в тебе скалолаза.
- Эмма. Не… Переживай… - Сосредоточенно отчеканил блондин, стараясь как можно аккуратнее ступить на следующий камень, от чего между словами вечно проступали паузы.
- Ты смотри, упадёшь ещё, и снова в лазарет засядешь, - Брюнет спокойно, словно каждый день вытворял подобное, прошёл мимо друга, останавливаясь на камне перед блондином. - Руку помощи подать? - Он протягивает свою открытую ладонь в сторону мальчика, второй держа книгу в зелёной обложке, но тот лишь машет головой.
Он хочет показать Эмме, что тоже силён. Ведь если она смогла, он тоже сможет. Там, на том берегу, может быть куча опасностей: кровожадные монстры в ветвях деревьев, страшные пауки и ядовитые растения, что были более реалистичны. В любом случае, Норман должен быть уверен, что его лучик солнца не испугается и не пострадает. Он должен ее защитить.
- Пожалуйста, будь осторожнее… - Чуть-ли не со слезами вновь просит рыжеволосая.
Ну вот, она в легкой панике. Норман должен ей показать, что все хорошо, что перебираться через реку по камням - его стихия и талант, от того он и поднимает спокойный и даже слегка высокомерный взгляд на подругу.
- Я правда буду осторож… - Следующий камень словно уходит из под ног и холодная река своим течением накрывает все тело.
Все же, не получилось.
- Норман! - Он слышит четко, как кто-то бежит по воде.
И блондин прекрасно понимает, что это может учудить лишь Эмма, в свои девять не думающая о последствиях, если они касаются ее самой, но продумывающей каждый уголок в тех, что ожидали Нормана. Таких, например, как приключения по больничной палате.
- Вот же растяпа… - Бурчит на выдохе Рэй, в недовольстве качая головой. Особого желания помогать неосторожному другу он уже не имел.
- Норман, как ты умудрился? Не больно? - Мальчик протирает глаза от речной воды и отряхивает руки в мокрой насквозь рубашке, закатанной до локтя. Ощущение прилипшей мокрой ткани было явно не из приятных.
Эмма, нахмурив жалобно брови, протягивает ему руки. Ее ботиночки уже испачканы тиной и другой грязью. На свою одежду мальчик и не посмотрел, на это было плевать. А вот расстроенное лицо Эммы, когда она увидит свою обувь, его ужасало.
- Вставай, чего расселся, заболеть хочешь? - Эмма нетерпеливо приседает в коленях пару раз, разминая затёкшие ноги. - Мне без тебя будет скучно, если тебя мама в лазарет положит!
- Зачем ты в воду зашла? - Тупит взгляд блондин, глядя, как постепенно ботинки из белых оттенков становятся все более напоминающими желтый. - Тогда и ты заболеешь!
- Значит, вместе лежать будем, - Быстро, словно на разговоры совсем нет времени, отвечает ему Эмма, заставляя удивлённо поднять взгляд. - Не ухудшай ситуацию и не упрямься! - Девочка топает одной ногой от негодования, от чего летят брызги. Почему он сидит и не встаёт? - Норман!
- Не мучай ты ее, просто встань. - Вновь подаёт голос Рэй где-то за спиной, лениво переворачивая страницу книги.
- Вставай! - Голос Эммы начинает звучать обиженно. - Норман, пожалуйста!
- В следующий раз перейдёшь на ту сторону. Сейчас ты на что надеешься?- Уже раздраженно говорит Рэй, явно негодуя вместе с Эммой.
- Ну поднимайся же! - Всхлипывает рыжеволосая. Слёзы. Мальчик уже винит себя за то, что заставил девочку плакать.
- Норман, правда, чего расселся! - Рэй, кажется, стал зол. Поведение друга его не устраивает и напрягает. От того и захлопнулась шумно книга в его руках.
Без как таковых инициаторов, происходит полная суматоха. Норману кажется, что все шумит, что много голосов говорят в унисон, что солнце начинает играться со своей яркостью, меняя свет каждые пару секунд, что странные и непонятные пятна покрывают всё пространство. Он уже так сильно заболел и у него жар?
-
Вставай! - Громко кричит Эмма.
И после этого крика девочки пропадает Рэй. Бесследно. Ушёл, или, может, решил подшутить и спрятался за тем деревом? Эмму ведь никак не смущает его неожиданное исчезновение. Норман озабоченно оборачивается, возвращает корпус в прежнее положение и все ещё старается понять, от чего его что-то прижимает к земле. От чего гравитация так строга с ним и не позволяет подняться, как хочет того Эмма. От чего вообще сейчас все не так весело и уютно, как должно быть в обычное летнее утро…
-
Вставай! - Вновь раздаётся жалобная, но громкая просьба.
Посторонние звуки исчезают. Норман слышит свои рваные выдохи, всхлипы девочки и биение собственного сердца, что от паники, похоже, хотело выпрыгнуть из груди. И это биение словно сделали громче в тысячи раз, потому что, мальчик бы уверен, его было слышно даже в километрах от этой реки. Оно исходило не от него самого, а откуда-то сверху, или со стороны… Или из земли, а может, вообще его приносила река.
-
Вставай!
Голос эхом проносится в голове мальчика. Все исчезает. Биение сердца, издав последний толчок, пропадает, оставляя после себя эхо. Норман в панике прикладывает руку к груди, испугавшись, что он умирает, но нет. Сердце отчётливо отбивает ритм, просто теперь бед звука. Но где всё? Деревья, река, небо? Лишь он и Эмма. И пустота вокруг. Зато в груди колотится сердце. Значит, они не мертвы.
Эмма рвано втягивает воздух и смотрит вопросительно на друга. Слёзы в ее глазах уже совсем скоро покинут оболочку и намочат ее чудное личико, только вот…
Почему я не встаю?
- Эмма! Эмма, подожди! - Норман пытается докричаться до подруги, но та не выдерживает, плачет, все ещё протягивая руки, одновременно содрогаясь в рыданиях. - Я не могу! Прости, правда не могу! - На глазах блондина тоже появляются слёзы, на лбу - испарина. Слишком тяжело. Что-то так плотно его прижимает, что его максимум - оторвать от земли руку.
- Я буду ждать столько, сколько потребуется, - В промежутках между всхлипами отвечает ему девочка, - только
не сдавайся и вставай! - Она опускает голову, не в силах держать ее поднятой.
У Нормана зарождается мысль, что речь шла уже вообще не о речке, не о мокрой одежде и лазарете, что пропали из сознания. Речь будто шла о
нечто большем. Так надо это узнать! Собрать силы в кулак и встать наконец!
- Эмма! - Отпрянуть от земли получается. Улыбаясь радостно, он вскакивает, протягивая руки, но девочка, словно пыль, рассеивается. Пропадает. Буквально испаряется. Как и Рэй, как и река, все, что было здесь сначала. Их
нет.
Глаза блондина округляются, зрачки уменьшаются. Казалось, вместе с Эммой и существование потеряло смысл. В панике мальчик сжимает и разжимает ладони, изучая их взглядом, словно надеясь найти на них хоть какие-то подсказки, где искать эти кудряшки цвета солнца. Где ее найти, куда она подевалась, почему ушла?
- Норман.
Он резко оборачивается на голос и видит вдалеке девочку, что улыбалась ему ласково, практически что не выдавая своей грусти. В руках чемоданчик. На голове шляпа.
Только не снова.
- Пришла пора прощаться, - Она неловко пожимает плечами, закусывая нижнюю губу в грустной улыбке.
Плевать на речку, на Рэя, на мокрые ботиночки подруги. Это уже в прошлом.
- Эмма, нет, не уходи! - Мальчик бежит, ощущая на глазах влагу. Его голос содрогается предательски, так как страх и паника волнами накрываюсь и втаскивают в этот океан непросветной печали.
Резкая боль и, в паре метров от девочки, нога не позволяет больше бежать. Становится несгибаемой и твёрдой, а то, что появилось в руках, уже выскользнуло из них снова. С криком Норман падает на землю.
- Норман, Боже мой! - Эмма подскакивает к нему, садясь рядом на колени. - Осторожнее надо быть, совсем о себе не думаешь, идиот! - Она обиженно сводит брови к переносице. - Больно? Давай, я помогу тебе подняться.
Вставай. - Она сама встаёт с колен и, взяв в одну руку упавший костыль, вторую протягивает к блондину, глаза которого были красными от слез.
- Эмма… - Он не понимает, что происходит. Чувствует, что из кармана его брюк что-то выпирает. По форме как…
Коробочка леденцов. Все как в тот день.
- Очень тяжело? Давай-давай, я помогу, главное не сдавайся и вставай. - Она улыбается приветливо и Норман понимает.
Нет, речь точно не о речке, не о сломанной ноге.
- Вставай, Норман! - Он оборачивается и видит совсем маленькую Эмму, которая выглядела прямо как в тот день, когда они впервые заговорили, с мячиком в руках и беззаботной улыбкой. Ее антенка забавно раскачивается из стороны в сторону, нет двух передних зубов, но она так же радостно улыбается.
- Поднимайся! - Эмма в красивом зелёном платье в Рождество, десять лет, возникает за его спиной, чуть дальше Эммы с чемоданом. Мама сшила ей это платье на день рождения, и никто даже не подозревал, что оно так прекрасно будет сочетаться с рыжими локонами девочки.
- Давай же, Норман! - Вот Эмма в свои одиннадцать. Белая помятая рубашка, юбка, запачканная землей, а в руках книга, на обратной стороне обложки которой, Норман уверен, символ Минервы.
- Норман! - Эмма в шляпке все ещё протягивает к нему раскрытую ладонь. Чемодан стоит рядом на земле. На полу. Все ещё непонятно, что заполняет пространство и на чем оно держится.
Держа в себе слёзы, Норман кивает, протягивая руку. Лишь бы и эта прекрасная девочка не пропала сейчас…
Касание.
Ладонь Эммы такая же тёплая, как в их последнюю встречу. Такая же слегка грубая из-за ссадин и порезов. Но по прежнему согревающая и дарящая надежду.
Эмма улыбается, подавая Норману костыль, что он принимает свободной рукой, повторно кивая головой. Мальчик так и не отпускает ладонь подруги. Все гладит ее тыльную сторону ладошки большим пальцем.
- Может, ты останешься, Эмма? - Норман поднимает глаза на девочку с чемоданом, за спину которой собирались остальные ее копии. Все улыбались грустно. Мальчик уже не мог сдержать слез.
Да. Да, это сон. Она ненастоящая. Они все просто извилины воспоминаний. Но тогда Норман хочет спать вечно, не просыпаться и уснуть навсегда.
- Я должна идти, Норман. - Рыжеволосая не убирает свою руку. - Но ты ни за что не сдавайся. - Она читает его мысли?
Не сдаваться.
Норман резко поднимает своё мокрое лицо, желая сказать ещё что-то, но…
Тепло из ладони пропадает вместе с Эммой. С каждой из тех прекрасных девочек.
Дышать сложно из-за слез, вставших поперёк горла. Норману хочется закричать, вырвать себе волосы, послать к черту свою фантазию, но есть одна деталь, что его останавливает. Он слышит
смех. Детский и слегка отдаленный, за спиной. Эта картинка, похоже, с Эммой и ее двойняшками, сменилась так же скоро, как и речка на эту самую отправку.
Норман резко оборачивается.
Там, вдалеке, маленький мальчик. Его волосы ярко-рыжего оттенка, но отличаются от единственных знакомых Норману локон подобного цвета. Они почти не кудрявые, короткие. Но глаза такие же ярко зелёные, что видно издалека.
Это тоже его воспоминания? Нет, он уверен, ни разу Норман не встречал этого мальчишку. Но от чего он так знаком?
Мальчик подбегает к высокой девушке. Она садится на корточки, ее рыжие волосы такие, какими Норман их помнит, короткие и кудрявые. Она - воспоминания, перемешанные с фантазией. Тот образ их головы Нормана. Длинный чёрный сарафан, рост, чуть превышающий сто семьдесят. Но он не уверен, хочет ли он подойти.
Девушка легко поднимает смеющегося ребёнка на руки и подкидывает кверху, заставляя того смеяться лишь заливистее. Все происходит словно в замедленном времени, все звуки раздаются эхом.
- Мамочка, я так люблю тебя! - Кричит восторженно мальчик, обнимая девушку, когда та сажает его на руки.
- И я люблю тебя, дорогой! - Нежно, но спокойно отвечает мама, целуя ребёнка в лобик, на что тот мило морщит носик от смущения.
Сердце пропускает удар.
Она. Это действительно она.
Норман делает первый медленный шаг в сторону силуэтов. Его нога уже не болит, костыль пропал. Блондин осматривает свои руки, понимая, что он уже не мальчик. Он парень. Такой, каковым сейчас является. Восемнадцать полных лет и рост за сто восемьдесят. Но и та маленькая девочка изменилась.
Он ускоряется, почти переходя на бег, но все ещё не уверен в правильности своих действий.
- Эмма! - Зовёт Норман заметно изменившимся, более низким голосом, и мальчик оборачивается на руках матери, смотря на парня. Сначала слегка удивлённо, но после он дружелюбно улыбается, машет ручкой. Как будто они с блондином уже давно знакомы.
- Дядя Норман, спасибо!
Спасибо?
Норман подходит совсем близко к Эмме, что, проследив за взглядом мальчика, оборачивается на парня, прерывисто втянувшего воздух. Все её лицо покрыто тенью, не видно ни глаз, ни губ, ни как таковых форм. Малыш на руках смотрит заинтересованно то на маму, то на блондина.
- Эмма?.. - Норман шумно втягивает воздух, в попытке сдержать дрожь.
Девушка кладёт на его щеку свою ладонь, второй рукой держа на руках мальчика, и дрожит уже не голос, вздрагивает все тело парня. Ладонь
ледяная. Совсем не та, что у той крохи с чемоданом.
-
Вставай, Норман. Не сдавайся. Найди и спаси всех нас. - Произносит она.
- А?
Слишком быстро темнота сменяется светом. Норман вскакивает, садясь на своём матрасе. Тусклая мигающая лампа, сырость в воздухе и ледяное одеяло. Это действительно был сон. Сон, в котором смысла больше, чем во всех тех сделанных Норманом записях.
***
Рэй отскакивает слегка, удивлённо поднимая брови, как только блондин начинает судорожно оборачиваться в попытках найти кого-то.
- Ты просил разбудить через два часа, - Брюнет шмыгает носом, изучая глазами состояние друга, - Вот я и разбудил. Скоро передача.
- Да? Спасибо… - Норман делает один глубокий вдох, задерживая взгляд на неопределенной точке, после выдыхая. И так снова и снова. Несколько раз. Веки прикрываются. Ком в горле и влага на ресницах сейчас были очень некстати.
- Что снилось? - Спрашивает брюнет, игнорируя слёзы на глазах блондина.
- Эмма.
- Понятно. - Рэй поджал губы ненадолго. Он прекрасно знал о подобных кошмарах друга. И если Норман сам не рассказывает о содержании, значит, оно и вправду должно остаться при нем. - Пойдём, там уже с минуту на минуту. - Рэй встаёт с колен, после двигаясь к выходу из комнаты. Сейчас блондину стоит побыть одному. Хоть минуту, хоть две, но Норману, с его-то интеллектом, и их хватит.
- Да, сейчас подойду.
Рэй, кивнув, вышел.
Норман остался один в спальне. Он медленно, в очередной раз, тяжело вдохнул и выдохнул. Сны с Эммой всегда доводили его до подобных налётов паники. Хоть девушка и была прекрасна, в таких фантазиях парень всегда меньше всего хотел видеть её. Ведь, от чего-то, только сны с Эммой имели двусмысленное значение.
На улице уже все ребята окружили приёмник, мама третьей фабрики закончила передавать информацию.
Третья фабрика. Так ее, оказывается, восстановили после пожара?
- Пятая фабрика. Говорит 16589, на шестое февраля без происшествий.
Норман подходит медленно, на ватных ногах, ко всем. Анна, кладя ему руку на плечо, улыбается грустно и тоскливо. Но зато в этой улыбке крылась поддержка. И Норман действительно эту поддержку ценил. От того он так же накрыл ненадолго ладонь девушки своей, так же немного приподняла уголки губ. Анна, кивнув ещё раз, убирает руку с плеча, и они вдвоём поворачиваются к приемнику, словно надеясь что-то в нем, как в телевизоре, увидеть.
- Четвёртая фабрика, - Норман устало массирует переносицу, слегка напрягаясь. Слышать голос Эммы было до невозможного непривычно и вечно хотелось плакать. Тем более, после таких снов. - Говорит 63194. Шестого февраля ничего не произошло. - Игнорировать косые и сожалеющие взгляды со стороны Норман научился ещё давно. С того самого дня, как Эмма покинула ГрейсФилд. Но именно сейчас это было от чего-то ещё раздражительнее, чем всегда.
- Вторая фабрика, говорит Изабелла, у меня тоже все спокойно.
- Мама… - Тихо шепчет Шерри.
- Тихо. - - Фил обнимает девочку за плечи, все ещё настороженно вслушиваясь в прибор.
- Молодцы, дамы, теперь пробежка по отправкам. - Ратри прокашливается. Все дети в толпе озабоченно переглядываются, а Норман же просыпается до конца, со всем своим вниманием сосредоточенно слушая голос из аппарата. - Третья фабрика, через две недели, двадцатого числа. Девочка, девять лет, номер 25179.
- Поняла. - Голос звучал очень холодно. То же самое, что стакан лимонада со льдом в нём, по количеству в несколько раз больше. Ведь ноток жизни в речи этой девушки было так же, как и того самого лимонада.
- Так, ещё мне нужна Вторая фабрика… Изабелла, от Вас хотят деликатес, поэтому возьмём ребёнка десяти лет, мальчик, Джеймс. На следующей неделе, в пятницу.
- Будет сделано. - - Фил устало прикрывает глаза, чувствуя, как подруга в его объятиях начинает трястись. Ему и самому сложно. Но все же Шерри так и не привыкла к обстоятельствам и условиям этого мира.
- И ещё, Эмма, от Четвёртой фабрики прошу отправить ребёнка уже завтра. Знаю, быстро, неожиданно. - В его голосе ни капли сожаления, волнения. Зато отчётливо слышно наплевательство. - Девочка, семь лет, Мия.
Норман сглатывает шумно. Потому что Эмма молчит, и эту тишину хочется заполнить хоть чем-то.
- Я… - Девушка вновь замолкает на пару секунд и из прибора слышно одно шипение. Блондин буквально видел, как в глазах его подруги детства скопились слёзы, ведь он знал Эмму слишком долго. Ей будет больно отправлять своё дитя. И Норман был чертовски рад, что хоть это в его подруге не поменялось. - Да, будет сделано.
- Вы не хотите? - Усмешка пронзает колонки. - Я слышу, Ваш голос задрожал.
- Нет, господин Ратри, что Вы. - Эмма тоже хихикает. Актриса из неё получилась бы прекрасная, ведь вышло довольно искренне. - Разумеется, отправлю в лучшем виде.
- У Вас каждый ребёнок подобного качества. За это Вам благодарность. - Мужчина усмехается. - Раз никаких вопросов больше нет, передача завершена.
И приёмник выключают.
- Не хочешь высказаться? - Рэй встаёт на ноги с бревна и кладёт ладонь на плечо застывшего с рукой около рта Нормана. Но блондин не знал, хотел ли. Вероятно, да. Хотя бы для того, чтобы за него не беспокоились. Чтобы беспокоились за Эмму, ведь тогда у ребят будет больше мотивации ее спасти.
- Вы же слышали дрожь в ее голосе? - Блондин поднимает серьёзные глаза на Гильду, что, все же, являлась лучшей подругой рыжеволосой, но девушка лишь сглатывает немного испуганно, мотая головой из стороны в сторону. - Ей очень тяжело, - Продолжает Норман, уже обращаясь в толпу, понимая, что он один умеет различать дребезжания в голосе Эммы. - Ее характер сильный, но мягкий, когда дело касается семьи. И ее семья на данный момент - подопечные дети. Можно представить, какую боль она испытывает сейчас. - Он обводит взглядом присутствующих, останавливаясь на их нахмуренных бровях и печальных глазах, смотрящих в землю. Сейчас он должен объявить своё решение. - Мы должны пойти в поход к стенам.
- До туда добираться не меньше пяти суток… - С легким удивлением замечает Дон, высокий темнокожий парень, теребя пальцы.
- Значит, будем идти пять суток, плевать, мы вызволим Эмму и всё с того! - Оборачивается на него девушка в очках, что стояла рядом. - Норман, я иду с тобой! - Заявляет она, делая шаг вперёд из толпы и прикладывая руку к груди, словно давая священную клятву. Блондин с поражением вглядывался в навернувшиеся на ее глазах слёзы, скатывающиеся по щекам. Гордость за сестру отразилась в его глазах искрами, - Когда мы выдвигаемся?
- Гильда, спасибо, - Он сжато поднимает уголки губ в попытке улыбнуться, хоть получается и слабо. - Нам нужно не больше семи человек, хорошо? Есть ещё кто желающий?
- Я тоже пойду, разумеется, - Рэй выходит из-за спины друга, убирая с плеча парня руку.
- Тогда и я с вами! - Анна подходит, становясь рядом с Норманом, разделяющего их с Рэем. Ее глаза горели восторгом, смешанным с отчаянием.
- Черт, Анна… - Брюнет устало прикрывает глаза, массируя переносицу. - Ты ещё очень мале…
- Хорошо, замечательно! - Перебивает его Норман, кивая младшей сестре, одарившей его радостной улыбкой и целеустремленным взглядом. - Нужен ещё один, хотя бы… - Парень с грустной улыбкой отказал всем, что были младше его самого больше, чем на три года, затем находя глазами жертву. - Дон?
Парень почесал затылок, пожав плечами. Игриво стукнув стоящую рядом подругу, произнёс:
- Кто-то же должен защищать эту балбеску, - Он усмехнулся, услышав возмещённое «
Эй!» со стороны подруги в очках, - Да, я с вами.
- Норман, я тоже хочу спасти Эмму! - - Фил шагает вперёд, отходя от своей подруги, но она тут же ступает за ним.
- И маму! Мы должны спасти маму! - Шерри смущенно опускает мокрые глаза от взглядов братьев и сестер. Она должна была сказать своё слово, мнение и желание. Теперь ей уже немного легче. Ведь Норман точно услышит.
- Фил, на тебе уход за нашим домом, - Норман указывает на парня, взявшего дрожащую Шерри за руку, - Для походов ты ещё не дорос, сюда лучше брать постарше, а вот за скрытие базы подойдёшь как никто другой. Шерри, - Он дожидается, пока девочка не поднимет взгляд, вытерев перед этим слёзы. - ты идёшь в помощницы.
Она кивает, переглянувшись серьезно с Филом, стоящим рядом и покрепче сжимая его ладонь.
- Я клянусь, что подумаю над планом по вызволению нашей мамы, - Норман стремительно достаёт из заднего кармана брюк блокнот и карандаш, начиная строчить, разворачиваясь и проходя сквозь толпу. - Прямо сейчас прошу всех добровольцев собраться в моем кабинете и…
- Постой, Норман, - Парню приходится обернуться на обеспокоенное лицо Анны. - не слишком сильно ты себя нагружаешь? Это все можно делать постепенно, или делить с нами. Ты же и сам помнишь? - Она сглатывает шумно.
Конечно, он помнит. Все помнит. Своё состояние, здоровье, свою потерянную стабильность в настроении и, разумеется, периодические панические атаки. Каждую он запомнил лишь набросочно, потому что во время них его сознание отключалось совсем. А вот по словам ребят, его крики были громче грома и рёва дикого демона. А вместе с ним помнил и Рэй, что был рядом в такие моменты.
Но Норман стал сильнее. И не попадётся на эту удочку вновь.
- Не стоит беспокоиться.
Для блондинки слова звучат совсем неубедительно. Словно какая-то заученная фраза. Но ей не остаётся ничего, кроме как отвести взгляд. Держаться под прицелом голубых глаз было самой трудной её задачей.
Норман вновь разворачивается, уходя.
На плечо девушки ложится ненадолго тёплая ладонь парня, проходящего мимо.
- Я позабочусь о его состоянии. - А вот словам Рэя Анна верит. Они искренни и честны. После них даже появляется надежда, что Норман не уйдёт в себя окончательно.
- Спасибо, Рэй.
Ответа не следует.
***
- Дети, дорогие, слушайте. - Эмма встаёт из-за стола, заставляя всех детей разом замолчать. Ее вилка с тихим звоном опускается на край уже пустой тарелки.
Сибилла, теребящая пальцами скатерть, отвела взгляд от такой же напряженной Лилит, что от нервов стала по новой переплетать косичку. Николас отвёл взгляд от еды, к которой даже не успел притронуться. Потому что не мог есть.
- Мы нашли родителей для нашей малышки Мии, - Она нежно улыбнулась восторженно вскочившей со стула дочери. - И уже завтра ей придётся покинуть наш Дом.
- Правда?! - Девчушка прижала две руки к груди, до сих пор не веря в слова матери.
- Да, милая, правда. - Эмма проводит рукой по волосам дочери, что стремительно подбежала к ней с визгом и обняла, прижимаясь к тёплому материнскому телу. Эмма вздрогнула. Слёзы стали скапливаться в глазах. Одна предательски выскользнула из под века. Николас, нахмурившись, отвернулся.
Да, это прекрасно, что его сестренка будет жить в полноценной семье, но так ли это?
- Мама плачет… - Бормочет Сибилла, оборачиваясь обратно на друзей. Николас стремительно допил компот из стакана, чтобы убрать всю эту сухость во рту, после оборачиваясь к блондинке.
- Из-за чего она может плакать? - Он кладёт подбородок на руки, опирающиеся локтями в стол. - Словно ей Мию жалко и она за неё не рада.
- Может, зря мы все это… Просто мама будет скучать! А книги, так это кто-то подшутить захотел, вот эти наклейки там и оказались! - Отчаянно зашептала девочка, с надеждой вглядываясь в изумрудные глаза напротив. Гул в столовой давал ей возможность говорить чуть громче и без опаски, что мама услышит.
- Сибилла, шутка - это когда смешно, - Лилит двигает свой стул поближе к ребятам, и Николас поворачивает голову теперь на брюнетку, сидевшую совсем рядом. - А что смешного в словах «
ферма», «
мясо», «
плантация»? - Она хмурится только больше и больше, иногда бросая косые взгляды на Эмму, говорящую что-то детям. - И то, последнее…
- «
Неверленд». - Произносит тихо Николас, - Это то же, что и обман. - Он устало прикрывает глаза.
- Мама нас обманывает? - Сибилла бегает глазами от друга к Лилит и обратно, стараясь найти в их отведённых глазах поддержку или ответы.
- Получается, что да. - Лилит откидывается на спинку стула, качая под столом ногой. - Но только, как?
- Ферма, мясо… Выходит, выращиваемым продуктом являемся мы? - Сибилла прикрывает ладошкой рот, передергиваясь от собственных догадок. - Это как же?..
- Знаете, я видел там, в лесу, высокую стену, - Поднимает поочерёдно на подруг глаза Николас. - И мама, она…
- Николас, - Эмма внезапно возникает за спиной дёрнувшегося мальчика. - Помоги Мие собрать вещи. Прямо сейчас.
Маленькая девочка выглядит слегка напуганной, но тем не менее в ее глазах читается предвкушение. Она выглядывает из-за длинной юбки мамы и демонстрирует брату большой чемодан, улыбаясь по-прежнему восторженно.
- Конечно, мама, - Николас натягивает свою самую искреннюю улыбку и встаёт из-за стола, оставляя тарелку полной.
Ещё раз бросив взгляд сначала на обеспокоенную Сибиллу, а затем на ухмыляющуюся маму, он выходит из столовой за руку с младшей.
И стоит ему скрыться за дверьми, по спине его голубоглазой подруги бежит холодок. Мама смотрит на них с подозрением в глазах, которое закрывала пелена слез. Сибилле хочется спросить, от чего её мама плачет, ведь тогда сколько вопросов станут ответами, но Эмма уже удаляется из поля зрения.
- Как же не нравится мне все это… - Бормочет Лилит, спрыгивая со стула вместе с тарелкой и направляясь к кухне.
Сибилла нервно втягивает побольше воздуха, смотря вслед подруге.
