Брудершафт

- Вы позволите? - Эй, я почти забыл, как это делается! - ... - Ай, ладно, где наша не пропадала. Пошли! Сколько бы начальник связи USS Энтерпрайз Нийота Ухура ни оглядывалась назад, она так и не смогла точно сказать, в какое из многочисленных счастливых мгновений жизнь на Энтерпрайз изменилась. Возможно, это случилось, когда Джим Кирк впервые после их неприятного приключения решился сойти на планету с десантом, вдохнул полной грудью свежий воздух и, опьяненный свободой, отправился плести венок из местных цветов, который шутки ради впоследствии торжественно водрузил на голову своего старшего помощника. Или когда Спок, раздосадованный очередной капитанской выходкой, позволил себе коротко пихнуть его кулаком в плечо, после чего был вынужден терпеть крепкие дружеские объятия и много выпивки в инженерной, потому что "Черт возьми, бро, это было почти эмоционально". А может, когда Маккой раздел их обоих, безобразно простуженных, до пояса и случайно запер на шесть часов в одном изоляторе. После этого случая Кирк долго и громко жаловался всем подряд на жестокость доброго доктора, а Спок смотрел на него немного странно и невидимо улыбался каким-то своим мыслям, касаясь пальцами запястья капитана в успокоительном жесте. И Джим действительно затыкался. Потому что уже знал, что вулканцы не любят слишком громких звуков под ухом. Не исключено, что решающая искра проскользнула между ними на Новом Вулкане, когда капитан усиленно делал вид, что трезв и весел, на званом вечере у старейшин, а Спок его палил. Просто так. Ненавязчиво задавал убойные вопросы, дождавшись, пока ясный взор Кирка не затянется пеленой невыносимой скуки, заставлял выговаривать сложные слова и провоцировал на философские споры. Нийота в тот день едва сдерживалась, чтобы не покатиться со смеху, Джим нетвердой рукой писал старпому матерные записки на салфетках, а вулканцы, кажется, решили, что люди совсем безнадежны, хотя уважать команду Энтерпрайз не перестали. А потом Кирк выставил совершенно детский ультиматум в качестве компенсации за моральный ущерб. К координатам транспортатора коммандер нес капитана на руках, сопровождаемый звонким хохотом Ухуры и серебристым хихиканьем прохладных звезд на небе. Как бы то ни было, сейчас капитан Кирк и коммандер Спок танцевали офицерский вальс, лихо кружа по комнате под одобрительный гул членов экипажа, и, кажется, были совершенно счастливы.  Музыка все играла - легкая, как летний ветер, горячая, как сердца энтерпрайзовцев, и свободная, как их души. И время, и люди, казалось, застыли, наблюдая за изящным полетом двух молодых и сильных тел.  А те все танцевали, слыша лишь мелодию, ровными аккордами льющуюся из ультрасовременного медиапроигрывателя, и стук сердец друг друга. И, наверное, Кирк тихо смеялся, потому что ритм человеческого пульса не совпадает с ритмом вулканского, а Спок мерцал темными глазами и, казалось, в кои-то веки совершенно ни о чем не думал.  После музыка закончилась, и окончательно ошалевший и потерявший тормоза Джим целовал своего старпома, закинув неугомонные руки ему за шею, и не встречал сопротивления, а не слишком удивленная команда аплодировала и свистела им, перемешивая все звуки в веселую неразборчивую мешанину, в которой ориентироваться мог бы, не будь он так занят, один только Спок...  Нийота слышала тихое ворчание стоявшего рядом Маккоя, пока юная кудрявая прелесть по имени Паша Чехов не приникла лбом к его плечу, успокоительно шепча что-то светлое, солнечное и безобразно позитивное. Видела молчаливую улыбку Сулу, очевидно, уже прикинувшего, насколько потеплеет теперь атмосфера на мостике. Чувствовала ласковые руки совершенно адекватного и оттого смелого Скотти у себя на плечах. Семья в полном сборе и в окружении родных и друзей. Как дома. Не отрываясь от доктора, Павел достаточно громко и даже почти без акцента произнес одно короткое слово: - Космос. И весь свет в комнате погас, и повсюду - на стенах, на потолке, на каждой поверхности - замерцали белые, едва заметно пульсирующие точки. Словно само звездное небо обволокло их, просочившись сквозь щели в обшивке. И воцарилась тишина. Сулу улыбнулся шире и сделал шаг вперед. - Последний рубеж, - негромко сказал он, складывая руки на крепкой груди. - Это путешествие корабля Энтерпрайз, - раздался чуть звенящий от гордости голос Скотти у самого уха Нийоты, и его теплое дыхание коснулось ее виска. - Его цель, - глубоко вздохнул доктор Маккой, обнимая Пашу за плечи, - Открывать новые миры... - И искать новые цивилизации и формы жизни, - закончила Ухура, всем телом прижимаясь к инженеру позади себя. Из самого ее гулко стучащего сердца на лицо рвалась ослепительная открытая улыбка, полная любви и незамутненного счастья.  Джим Кирк, все это время не отрывавший взгляда от завороженного общим настроением коммандера Спока, усмехнулся и совсем тихо довершил: - Смело идти туда, где еще не ступала нога человека. С днем рождения, Спок. Ровно одно мгновение длилось недоумение. А потом случилось невероятное. Коммандер прислонился лбом к виску Джима и по-настоящему улыбнулся. И после этого у Нийоты больше не возникало даже тени мысли об обиде и ревности. В вулканском языке есть понятие "t'hy'la". Оно почти как "соулмейт" в стандарте. На свете не может быть двух t'hy'la для одного вулканца. Он один, один-единственный на всю Вселенную, и найти его - дело, порой занимающее целую жизнь.  Спок нашел своего намного быстрее. И это тоже повод для того, чтобы им гордиться.  Нийота проводила взглядом крохотную "звездочку", странным образом мигнувшую и прочертившую на потолке длинный сияющий след. "Спасибо тебе, Рейна Дита. За испытание, которое ты устроила им. И мне"