Однажды я забуду тебя, но не отпущу

      В кабинете Рубинштейна царил минимализм: стол, стул, кресло напротив стола, шкафы с толстыми папкам, компьютер и стопка карт. Ничего лишнего, даже какой-нибудь дешевой картины с барахолки или кактуса на подоконнике. В этом безжизненном кабинете, чей хозяин никак не оставляет свой след, Олегу было не уютно. Сам же доктор мерил помещение шагами, что-то бубня себе под нос. Волков смог разобрать только: «возмутительно», «это невозможно», «какие родственники», «он был мертв». Кто именно был мертв мужчина итак знал. Шура нарыл ему информацию про третьего близнеца Разумовских. Официально некий Анатолий Викторович Разумовский действительно был мерт, но вот знаменитый художник Энтони Маккалистер был живее всех живых, хоть и оставался слаб здоровьем. Поэтому растерянность психиатра Волков понимал, но жалеть или сочувствовать ему не собирался. Бледная тень старшего близнеца все ещё маячит перед глазами наемника. Это сейчас Сергей стал более живым, открытым, как ребенок и эмоциональным, но в первый их день знакомства он больше напоминал приведение, чем человека. Не то, чтобы Олег привязался к нему до такой степени, что желал отомстить всему персоналу больницы, но разобраться с одним конкретным доктором ему хотелось до смерти. Да и его последний разговор с Птицей не давал Волкову покоя.       Птица впервые начал разговор без угроз и проклятий. Сам подошел, сел в кресло напротив дивана, где восседал Волков, и сам заговорил. Он рассказал, как пытался выйти на ублюдков, что напали на их детский дом, что ему даже удалось найти заказчика, но память Птице отшибло не хуже, чем Сереже. Разумовский не помнит, как так получилось, что он стал получать препарата в больнице доктора Рубинштейна, где держали его брата, не помнит сеансы психотерапии и то, что он вообще их посещал, но он уверен, что ублюдок-психиатр хранит его медицинскую карту и что именно он занимался его лечением. Птица не помнил даже, что принимал таблетки, пока Толя не спустил последнюю банку его лекарств в унитаз. Зато он отчетливо помнит, как его ломало, будто последнего наркомана, как осколки воспоминаний начинали просачиваться в голову: неясные обрывки, силуэты, имена и яркие картины. Подобное происходит с Сергеем, только его не ломает — его триггерит на любой ерунде. Подобное Паша не пожелал бы никому.       Так что у Волкова как минимум было две претензии к доктору. — Мы не возвращаем авансы, господин Рубинштейн, да и за ложный вызов следует компенсация. — голос Олега заставил доктора остановится и наконец обратить на него внимание. — А? Да-да, конечно, это не проблема. — Вениамин Самуилович поправил очки, вытер пот со лба и всё же перестал мереть шагами кабинет, сев за стол. — Мы можем внести правки в заказ? — Собираетесь нанять моих людей, как поисковую собаку? — Волков усмехнулся, ситуация его забавляла. — Нет-нет, что вы… — доктор развел руками и улыбнулся, — Собираюсь воспользоваться непосредственно вашими услугами. — Хотите сделать заказ на убийство? — а это уже было интереснее. — Вряд ли возвращение трупа обратно в могилу можно считать убийством. — Простите? — может доктор и попытался пошутить, но Олег шутку явно не оценил. — Анатолий Викторович Разумовский. Я бы хотел его живым, но мертвым он безопаснее… Сколько вы хотите за его голову?       Олег на секунду завис.       К такому радикальному повороту жизнь его не готовила.       Для него младший из близнецов был лучиком света в этой истории. Единственный, кто сохранил рассудок, человечность, но был очень слаб и хрупок. Толя действительно походил на редкую вазу: красивый, бесполезный и бьется легко и вдребезги. И назвать его опасным у Олега язык не поворачивался. Что тот мог сделать? Зачитать нравоучения до смерти? Вот Птица представляет наивысшую степень угрозы. Возможно, даже Сережа на фоне младшего брата мог выглядеть опасным. Но Толя просто комнатное растение, которому нужна забота. Он даже умудрился заболеть от одного дождика и теперь выглядел так, будто действительно умирает, а не просто отсыпается после лекарств.       И считать его настолько опасным, чтобы желать убрать…       Что вообще в голове у этого врача? — С вами свяжутся. — на данный момент это все, что мог сказать Олег.       А затем он встал и покинул кабинет.       Доктор что-то успел проворковать ему в след, но Олег этого уже не слышал.       Ему жизненно необходимо было поговорить с Птицей.

***

— Я его убью… — Птица спокойствием никогда не отличался.       Он напоминал пороховую бочку, готовую взорваться от любого движения, верного или неверного, неважно. Товарищи по оружию его не слишком терпели, один Косыгин находил эмоциональность парня забавным, да Дракон умело дразнил и выводил на эмоции. Когда-нибудь это ему аукнется, но пока Вадик был здоровенький и относительно целенький. Но тут больше сыграла новая работа Дракона.       Как Птицу новоприобретенная семья то терпит? Хотя, если учесть, что они долгое время не виделись, а младший даже не подозревает, чем занимается его брат… Да, и кажется излишняя эмоциональность и театральность у них семейное. Взять хотя бы Анатолия, что мог разреветься только потому что у него закончилась краска и ему нечем закончить картину, или Сережу, который эмоционально всегда обсуждал понравившийся фильм, активно жестикулируя и то и дело, повышая голос. Хотя, последнее Волков находил даже милым, отчего уголки его губ дернулись в улыбке, но он быстро взял себя в руки, напоминая себе мысленно, где он сейчас и с кем. Повезло, что Птица сейчас за ним не наблюдал и чужая мимика ему была по боку. — Я тебе мешать не буду, но мы не знаем, кто стоит за Рубинштейном. — Олег, отмахнувшись от мыслей о Сергее, устало подпер щеку кулаком, наблюдая за этим театром одного актера. — Да, кто вообще может стоять за этим ублюдком?! — Каменный, например. — подал голос Мальвина и подсел за их столик. — А ещё Дагбаевы. Не последние между прочим люди в городе. Привет. Как ваши дела?       Птица на секунду напрягся, но в компании Мальвины быстро расслабился, откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. Взял себя в руки.       При Мальвине Птица не вел себя как конченный психопат. Саше как-то удалось найти с ним общий язык, но делится секретом их общения он не стремился. По большей части Олег взял его с собой именно из-за этого.       Они сидели в кафе «Райден» за самым дальним столиком. Не сказать, чтобы они не привлекали внимание: Птица в капюшоне и в маске на пол-лица заставлял обратить хоть секунду внимания посетителей на него. Конспиратор никудышный. Да, и синеволосый Александр в ярких шмотках тоже не добавлял незамеченности. Но сейчас это было не так важно. Они ведь здесь не играют в следопытов. — Это будет выглядеть, как несчастный случай. Никто не докопается. — Птица снова предпринял попытку, подвинувшись к Волкову. — Нет. Тебе запрещено приближаться к Рубинштейну, ясно? Ты один из его пациентов. И ты точно дашь себя увидеть, а запудрить тебе мозги… — но договорить Волкову не дали. — С чего ты вообще решил, что мне… — парень сжал ладони в кулаки, рыкнув. — Потому что тебе уже их запудрили. У вас только один амнезией не страдает. — Олег смирил его тяжелым взглядом, наблюдая, как разозленная Птица ударяет кулаками по столу, привлекая внимание.       «Ничего, побесится и успокоится,» — про себя подумал Олег. У них была проблема по серьезнее бешенной Птицы. Кстати, о самой проблеме… — Ты с кем оставил братьев? — вряд ли Птица поручил бы больного младшего старшему, хотя бы потому что сам Сережа тоже восстанавливается после лекарств.       Птица съежился, скривил лицо, затем отодвинулся от Волкова и наконец-то неприязненно выдохнул: — Явилась сумасшедшая ручная сука Толи. Мой дом превращается в какую-то гостиницу: сначала ты, потом шавка Катич. Если увидишь наглую тварь в моем особняке, можешь её пристрелить, потому что мне нельзя. — Толя расстроится? — усмехнулся Волков, итак зная ответ. — Толя расстроится… — тяжело вздохнул Птица. — Кто такая Катич? — Олег напрягся, если доктор надумает обратиться к тем же самым Дагбаевым за помощью, то вряд ли какая-то женщина сможет защитить младшего из Разумовских. — Правая рука Мердока. — фыркнул Птица, — Думаю, ты слышал о «Детях Святого Патрика». У Толи также есть кто-то вроде телохранителя. Кирк О’Райли — тоже принадлежит главарю этой группировки. Скорее всего явится после Катич.       «Дети Патрика» — довольно крупная преступная организация в Ирландии. Волков слышал, что с ними очень тесно связан оружейный магнат Хольт и что те были организаторами крупного террора. И если люди, которые заботятся об Анатолии, работают на Мердока… То уровень опасности парня определить можно, однако, тут скорее опасно его окружение, а не он сам. Вряд ли доктор знал, кто стоит за одним из Разумовских, хотя бы потому что тот указал в документах на опеку над старшим братом свое настоящее имя, а не то, что приобрел в приемной семье. Возможно, Рубинштейн дернет связи и начнет копать, но тогда получается, что истинную угрозу он видит в молодом художнике.       Вопрос остается без ответа: чем так опасен Анатолий для доктора?       От всего этого разболелась голова. Олегу очень сильно захотелось треснуть себя чем-то тяжелым, но тогда это полностью развяжет руки Птице. — Шур, расскажи все, что ты смог узнать о Рубинштейне. Каждую деталь, вплоть до того с кем он живет, что ест на обед и в какой позе спит. — Волков посмотрел на синеволосого напарника и тот с усмешкой достал из рюкзака с брелком единорога беленький планшет. — Тогда начнем! — на экране тут же открылось досье на доктора.

***

      Олег бы поручил Мальвине найти более менее адекватных пациентов Рубинштейна, но те, кто были под покровительством доктора либо содержались в его психушки, либо были мертвы. Доктор-экспериментатор искал в болезнях пациентов возможность выдвинуть человека на новый этап эволюции и использовал любые методы для достижения цели, в особенности незаконные: экспериментальные препараты, запрещенные технологии лечения, доисторическую лоботомию и кровопускание. А ещё Рубинштейн был ярым фанатом культа Бога-Ворона и как выяснилось, мать Разумовских тоже была из верующих в Кутха. Но только этим могли заинтересовать его её дети? Вряд ли, если тот совсем не фанатик чертово культа, который в последнее время набирал популярность за пределами Питера. Шура рассказал, что сейчас культ возглавляет некая Сварджель и что поклонников у молодой девицы, которая возомнила себя дочерью Бога-Ворона, хоть отбавляй. За спиной у неё люди покруче окружения доктора, поэтому пока Олег решил её оставить и сосредоточиться только на психиатре.       В целом Вениамин Самуилович вел довольно размеренную жизнь, у людей был в почете, соседи его обожали, богачи, успешно сдавшие нежелательных родственников под его крыло, холили и лелеяли докторишку из-за чего он активно вертелся в высших кругах. Имел четыре докторских по довольно малоизученным заболеваниям, например ДРИ, и активно выступал в научных кругах. Любил Рубинштейн вечерние прогулки вдоль набережной, общаться с местными бабульками, пить чай в кафе на площади Восстания и наблюдать за охотой своих друзей-покровителей в лицах Николая Каменного, Батыра Дагбаева и Гречкина-старшего.       Если не знать о его экспериментах на живых людях, то выходил вполне обычный взяточник, который пытался быть для всех хорошим. Вот такое дерьмо совсем не было жалко убить, но действовать стоило осторожно. Друзья-покровители совсем не были конченными идиотами и смогли бы понять, что к чему. Им было достаточно знать, что Рубинштейн обращался за помощью к Умному Человеку, а там и недалеко выйти на самого Олега и его организацию.       Да, ситуация была не из легких, особенно, когда приходилось держать на коротком поводке Птицу, что то и дело порывался решить всё жестко и радикально. А ещё Олегу бы хотелось побеседовать с самим Анатолием, но только, когда тот поправится. Давить на больного было совестно, тем более то уж слишком сильно разболелся и совершенно не мог вставать с кровати. Птица сейчас был с ним. Не смотря на всё, он тоже не мог оставить больного брата, что так в нем нуждался. Это дало Волкову небольшую передышку и время на подумать.       С Рубинштейном необходимо было связаться и принять заказ, пока он не уплыл тем же Дагбаевым. И лучше бы это сделать, как можно скорее. Тогда появится небольшой шанс монополизировать заказ и попробовать подстроить смерть. Официально Анатолий Разумовский уже умирал, что ему стоит снова похоронить свое настоящее имя и фамилию в пустом гробу? Это лучше, чем умереть заправду самому.       Олег достает телефон, чиркает смс Саше о том, чтобы тот принял заказ у Рубинштейна и обговорил с ним все условия нового контракта. Мальвина сразу читает, а через пол часа отправляет смайлик и фотку нового соглашения. С ним приятно иметь дело.       Олег позволяет себе немного расслабиться и прикрыть глаза, прислушиваясь к дому. На кухни гремит посуда, эта менеджер Анатолия колдует над ужином. Гордана Катич представляла собой рыжеволосую голубоглазую фурию с улыбкой лисы и волнистым голосом. Она представилась «Мариной», протянув руку и сложив губы уточкой. Скользкая, коварная сука. Олег слышал, что раньше она была стратегом Мердока и являлась хозяйкой сети борделей, сейчас же она менеджер знаменитого художника, но всё ещё остается правой рукой Макалистера. В последнем Олег просто уверен. Кирк тоже был здесь. Беловолосый парень с гетерохромией не внушал опасности, но Волков чувствовал от него запах крови. Бывший продажный мент — так окрестил его Птица и упорхнул в спальню брата, не забыв задрать нос и фыркнуть. — Он всегда такой или только по будням? — спросил О’Райли.       Олег на это пожал плечами, проводив Птицу взглядом, а затем обернулся на Кирка, но того уже не было в комнате.       Волков тогда напрягся. То, как бесшумно и незаметно исчез Кирк, заставляло его уважать ирландца. — Что ты делаешь?       Олег вздохнул. А вот и Разумовский-старший. Тот, конечно тоже ходил тихо, но не настолько бесшумно, как телохранитель его брата.       Волков заприметил его еще, когда тот топтался в дверях, но понадеялся, что Сереже станет скучно и он уйдет, но зря подарил себе эту надежду. — Думаю. — О, — протянул Сережа, а затем уселся прямо на пол в ноги Олега, положив голову на одно из колен мужчины, — а о чем? — О кое-чем опасном и серьезном. — Олег открыл глаза и взглянул вниз. — Думаешь, как сказать Паше, что он мудак? — Разумовский улыбнулся, надеясь разбавить атмосферу. — Типа того. Он сейчас с твоим братом?       Сережа поднял брови в удивление, а затем нахмурился, покачав головой. — Он только что ушел, сказав, что у него дела на работе.       Волков чертыхнулся и тут же подорвался с места. Сережа от неожиданности упал назад на спину, но тут же отполз к дивану. У Олега не было времени волноваться о нем, сумасшедшая Птица выпущенная на волю, волновала больше.

***

      Трубку Павел, как и предполагалось не брал, но Сережа, что увязался за Олегом, смог отследить его телефон и радовался тому, на что оказался способен. Да, это действительно радовало и удивляло тем, что внутри Разумовского что-то помнит о своих талантах. Главное, они смогли раскрыться в самый подходящий момент.       Далеко Птица не уехал. Только взглянув на красную точку на картах в телефоне Сереже, Волков сразу понял, где искать. Тот находился на въезде в город и что самое странное, совершенно не двигался.       Это было странно, но это был Птица, поэтому особого значения Олег не придал заморочкам парня. Мало ли, что у пернатого пироманта на уме?       Олег бросил машину совсем недалеко от цели, строго-настрого наказал Сергею сидеть тихо и ни в коем случае не выходить. Разумовский возмутился, но под тяжелым взглядом нахмурился и отвернулся.       Волков замкнул машину и включил сигнализацию на тот случай, если Сергей попытается по-геройствовать. Брать его было абсолютно безответственно со стороны мужчины, но тот умело предложил обмен на поездку геолокацию брата. Пришлось сдаться.       Байк Птицы стоял на обочине, а его хозяин облокачивался на него и курил. Узнать его не составляла труда, одна его черная кожанка с белым светящимся в ночи вороном чего стоила. Но кого уж точно не ожидал увидеть Олег рядом с ним, так это улыбающееся лицо Косыгина, который первым заметил приближающего Волкова и махнул ему рукой. — Что он здесь делает? — Олег проигнорировал бывшего учителя и тут же обратился к Птице, как будто Ильи и нет рядом. — Торгует информацией. — Птица выдохнул сигаретный дым и посмотрел прямо в глаза Волкову, — Что ты здесь делаешь? — Пытаюсь уберечь тебя от ошибок. — спокойно ответил Олег и наконец-то обратил внимание на третьего человека в этой компании.       Косыгин наблюдал за их драммой молча. Видеть его здесь и сейчас было странно, хотя бы потому что он ушел несколько лет назад по средствам подставной смерти, передав организацию полностью в лапы Волкова. Ходил слушок, что он метнулся на сторону государства, но никто точно сказать этого не мог, а теперь легенда их криминального мира стоит перед ними, как будто не было разлуки. Косыгин почти не изменился: то же довольное лицо лисы, та же куртка, привычка держать сигарету — только морщины залегли под глазами и кое-где проглядывалась седина.       Олег обернулся на него, понимая, что просто так бывший наставник не стоял бы здесь. Тем более Птица явно дал понять, что у Косыгина на хвосте есть нечто важное. — Чего ты хочешь? — Олег перешел сразу к делу. Долгие прелюдии в важных разговорах он терпеть не мог. — Ты даже не спросишь, что я предлагаю? — Илья в ответ лишь ухмыльнулся, но Волков вернул ему эту усмешку, парировав ответ: — Я даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь?       Мужчина неопределенно хмыкнул, скосил глаза в ту сторону, где Волков бросил машину и сразу же поставил условие. — Тогда приглашай свою принцессу. Многое я не знаю, но кое-чем помочь с могу.       Волков на этих словах дрогнул, а Птица тут же схватил его за кожаную куртку, дернув на себя. — Ты кого с собой взял, Псина?! — в его желтых линзах Олег видел по истине разрушительный огонь. — У меня не было времени думать. — отрезал он.

***

      Сережа на удивление мирно сидел в машине, играл в телефоне и не обращал внимание на окружающую его обстановку. Чудо-ребенок. Такого не страшно и одного оставлять. Положив руку на сердце, Волков думал о худшем оставляя его одного в запертой машине. Его облегчение Птица явно не разделял, напрягшись рядом ещё больше. — С таким отношением он не жилец. — прокомментировал близнец и забрал у Волкова ключи от машины, вырубая сигнализацию и открывая задние сидение.       Он спокойно сел в машину и вытянул ноги на все сидение, не обращая внимание на удивленное и немного напуганное выражение лицо брата. Сережа сидел впереди и то и дело кидал взгляд то на Пашу, то на Олега, пока не заметил ещё одного человека, который приближался к ним, таща с собой чужой байк. — Сколько тебя учить не бросать игрушки, где попало. — усмехнулся Косыгин, поставив байк сзади машины. — Прости, мамочка, я больше так не буду. — Птица скривил морду, издевательски потянув гласные.       Олег начинал его ненавидеть с новой силой, но Косыгину замашки Птицы, как с гуся вода. Плевать он на них хотел с высокой колокольни. В конце концов от своего воспитанника он видел выкрутасы и по хуже. Остановившись возле окна Сережи, он приветливо улыбнулся, махнув ему рукой, а затем обернулся на Олега. — Я надеялся на другую принцессу, но эта тоже весьма хороша. — Заткнись. — только и смог ответить Волков не сводя взгляда с напуганного лица Сережи. — О? Ревность? Я понял, умываю руки. — Илья действительно поднял руки вверх, будто сдаваясь и отошел в сторону.       Ситуация походила на цирковое представление. Всё, что хотел Волков — разобраться во всем, как можно скорее и свалить обратно. — Как я уже сказал, информации у меня немного. Каюсь, зашевелился я не сразу, но лучше поздно, чем никогда, правда? — Ближе к делу. — почти прорычал Волков, наблюдая за братьями Разумовскими. — Хольт открыл охоту на одного милого художника. Пока только в одной структуре, но вскоре может задействовать и другие. Парень нужен ему живым, но это всё ещё Хольт и он опасен.       Кажется, проблемы очень уж любят это рыжее семейство. Им вполне хватало Рубинштейна в лице главного злодея, но теперь добавился ещё и оружейный магнат. Просто сказка. Если всплывут враги Птицы, то они могут смело копать могилу. — Это всё? — Конечно, нет. На вашем месте я бы все рассказал парнишке: про Хольта и заказ от докторишки. Но это всё ещё ваше дело. — Косыгин пожал плечами, а затем стал более серьезным, — Рубинштейн сегодня связывался с Умным Человеком. Во истину нетерпеливый человек. — И что он хотел? — Волков перевел взгляд на Косыгина, встречаясь с его глазами. — Назад свои игрушки, конечно же, а ещё побыстрее убрать препятствие. — С мелким Разумовским что-то не так? — взгляд Волкова мрачнел. Карты путались ещё сильнее, делая ситуацию почти безнадежной. — Ты охуел?! — Птица на заденем сидение встрепенулся, зло глядя на Олега, но тот привычно не обратил внимание. — Возможно. — Илья только привычно усмехнулся и отошел в сторону.       Больше никакой информации от него не было.