"Эмоции, мутации И никто не хочет жертвой остаться И чтоб защитить от людей свое сердце Мы начали отращивать панцири"
"Я нарисую шрамы На сердце на твоем. И сердце улыбнется мне Широким новым ртом"
Первое, что сделал Снейп, спустившись к себе в подземелья — разбил чёртову чернильницу о стену и выматерился. Вслед за ней на мелкие осколки разлетелись тарелка из-под печенья, статуэтка кошки и ярко-алая с золотым ободком чашка, подаренная Альбусом на прошлое Рождество. Недопитый американо растёкся по полу неопрятными лужицами и смешался с бордовыми чернилами, которые зельевар обычно использовал для проверки контрольных работ. Красная кружка, красные чернила, красная кровь на руках гриффиндорки с красным галстуком и глазами цвета уже остывшего кофе... Северус застыл, не в силах отвести глаз от бардака, который сам же и сотворил. Он надеялся лишь на то, что ему не будут сниться ночью кошмары. Да, точно, нужно сварить "Сон без сновидений" и отправить пару флаконов Грейнджер. Ей точно не повредит. Учитывая то, что она пережила... Снейп отвернулся в бессильной ярости. Этот старый паук снова решил поиграть в свои дурацкие игры! Зельевар давно начал подозревать, что так будет, как только Поттер переступит порог Хогвартса, но всё-таки до этого дня надеялся, что обойдётся без лишних жертв. Цербер на третьем этаже, вступление "новой знаменитости" в команду по квиддичу на первом курсе в обход всех правил... Постоянные разговоры в учительской о том, что их Золотой мальчик — Избранный, и что к нему нужно быть снисходительнее... Как же это успело достать, а ведь прошло только два месяца с начала учебного года! И, будто вишенка на торте — попытка втянуть совершенно домашнюю девочку во все эти опасные приключения. Тут и пуффендуйцу было понятно, что по замыслу директора Поттер со своим рыжим другом-недоумком должны были спасти "заучку" от злобного тролля, а потом подружиться с ней! Должен же быть в их команде хоть один мозг на троих? Северус расстроенно выдохнул сквозь зубы, скрестив руки на груди. Ситуация слишком напомнила ему момент из его прошлого. Тогда Джеймс Поттер успел утихомирить своего ручного оборотня, и слизеринец выжил, отделавшись лишь шрамами на спине и шоком. Мисс Грейнджер же никто не помог. Не спас. Даже он. Ведь вместо того, чтобы отправиться на поиски тролля, Снейп побежал проверять, на месте ли камень... И теперь, смотря на себя в зеркало, эта маленькая девочка всегда будет вспоминать о том, насколько на самом деле "безопасен" их Хогвартс, ведь шрам на лице тоже никак не вылечить, как и следы от когтей Люпина — в рану успела попасть часть тёмного существа, которым по сути являлся тролль, то ли пот, то ли натёкшая на пол кровь изо рта, сложно было определить... И пусть он постарался очистить её как можно быстрее, прежним лицо мисс Грейнджер уже не станет. — Северус, мальчик мой, ты уже у себя? — а вот и виновник случившегося. Снейп слишком погрузился в свои мысли, и даже не сразу заметил, как огонь позади него вспыхнул зелёным. — Ты позволишь мне пройти? Зельевар скривился в отвращении, но разблокировал камин, приготовившись слушать очередную ложь. "Интересно, Альбус сейчас будет пытаться мной манипулировать и давить на жалость, или сегодня обойдётся без этого?", успел подумать Снейп, прежде чем из огня вышел Дамблдор, непринуждённо отряхивая фиолетовую мантию, расшитую серебряными нитями. Позер. — Директор, чем обязан? — почти равнодушно поприветствовал своего начальника декан Слизерина, уже на автомате выставляя окклюменционный барьер. Директор огляделся, рассеянно улыбаясь, явно заметил пятно на стене и осколки, но ничего не сказал по этому поводу. Сначала. — Может быть, ты угостишь старика чашечкой чая? — предложил он, без приглашения открывая дверь в гостиную Снейпа, проходя внутрь и присаживаясь на диван. — Извини, что так вламываюсь, но твой кабинет сейчас явно в беспорядке. Сегодня был сложный день, а ты, подозреваю, неоправданно злишься на меня. Нам стоит поговорить. — И всё это было сказано с раздражающей тенью улыбки на лице и лёгким беспокойством. Когда Альбус так улыбался, возникало желание его прибить. — Злюсь, — безразлично согласился Северус, проходя вслед за ним и коротким хлопком вызывая домовика. — Динки, 2 чашки жасминового чая. И... любимые сладости господина директора, — маленькое лопоухое создание почтительно поклонилось, и, выслушав приказ, тихо исчезло. Жаль, он не мог добавить яд в лимонные дольки. Это было бы слишком грубо и неэффективно, травить того, кто в юности работал с самим Фламелем. — Так зачем же вы устроили этот фарс с троллем, Альбус? — обманчиво спокойно поинтересовался зельевар, усаживаясь в кресло напротив Дамблдора. — Поверь, Северус, я здесь совершенно ни при чём, — взгляд великого светлого чародея внезапно стал донельзя серьёзным. — Это был не тот тролль, которого мы поместили в подземелья, и я не собирался портить детям праздник этим безобразным событием. И уж точно не хотел подвергать мисс Грейнджер смертельной опасности. — Неужели? — наигранно изумился Снейп, разливая по чашкам чай, будто по волшебству появившийся перед ними на журнальном столике. — И ваш доблестный Поттер с его верным оруженосцем здесь, конечно же, тоже ни при чём. Верно? — Если ты думаешь, что это "очередная моя комбинация"... — Да, я так думаю! — с вызовом перебил его Северус. — По-моему, это совершенно очевидно! Золотой дуэт с сегодняшнего дня должен был стать трио, правда? Скажите, директор, Вы очень расстроены тем, что Ваш план не удался? В гостиной декана Слизерина повисло напряжённое молчание. Больше всего на свете Снейпу хотелось сейчас запустить чайником в стену. — Я больше расстроен тем, что одна невинная душа могла сегодня умереть, — тихо ответил Альбус, отводя взгляд. — Ты вправе на меня злиться, я действительно надеялся, что дети подружатся с мисс Грейнджер. Но я правда не хотел подвергать их опасности. И не кричи на меня. Понимаю, ты беспокоился за девочку... Не перебивай и не обманывай самого себя, — остановил он уже приготовившегося ему возразить Северуса, — Да, беспокоился... И я готов терпеть твой характер, но не тогда, когда у нас проблемы. — Чуть жестче добавил он. — Повторю, не я выпустил тролля, и сейчас мне нужна твоя помощь, чтобы вычислить, кто же это всё-таки сделал. Северус замер, внезапно осознав, на что ему намекает директор. Если старик ему сейчас не врёт... Если кто-то ещё строит козни в школе за исключением Альбуса... Даже возможность такой ситуации уже дурно пахла. Неужели Он готовится вернуться, как когда-то предрекал Дамблдор? Рано, слишком рано... Впрочем, зельевар предпочёл бы, чтобы Он вообще никогда не воскресал. Мёртвое должно оставаться мёртвым, это было его личное мнение. — Квирелл. Однозначно, — немного подумав, заявил Снейп. — Он мог это сделать. Владение тролльим языком, его резко изменившееся поведение после летних каникул, странный запах чеснока... — Я тоже об этом думал, — нахмурился Дамблдор, беззвучно шевеля губами. — Но нам нужны доказательства. Квиринус слишком очевидный вариант, мы можем ошибаться... Да и вряд ли Том выбрал бы такого слабого союзника... Впрочем... Нам ещё нужно проследить за мисс Грейнджер. — Зачем? — тут Северус удивился уже по-настоящему. — Уж не думаете ли Вы, что она сама натравила на себя тролля??? — Конечно, девочка не виновата, — покачал головой Альбус, осторожно отхлёбывая из чашки горячий зелёный чай. — Но она слишком похожа на тебя после событий в Визжащей Хижине. И я опасаюсь... Северус, я боюсь, как бы она случайно не попала в плохую компанию. И я почти уверен, что она попросит тебя помочь ей со своей "добычей", а значит у тебя будет прекрасная возможность наладить с ней контакт. А затем и проследить за её дальнейшими действиями... — С чего такая уверенность? — зельевар упрямо скрестил руки на груди. Как бы он ни сопереживал гриффиндорке, присматривать за ещё одной соплячкой ему совершенно не хотелось. И так дел было по горло. — А к кому ещё ей обратиться? Она умная девочка, Северус, и, хоть ей всего 12, думаю, она поймёт, что единственный в замке волшебник, который поможет ей продать тушу — это ты. — Ладно, допустим, с тушей я ей помогу, на рынке сейчас действительно дефицит любых ингредиентов из частей тела тролля. Её одну там просто убьют или обворуют. Но следить за ней?! Или, может быть, ты хотел попросить меня даже подружиться со студенткой? Абсурд! Альбус, вряд ли мисс Грейнджер решит присоединится к Пожирателям Смерти, как это сделал когда-то я. Вы сами сказали, что она умная девочка, — продолжал гнуть свою линию Северус, уже заранее понимая, что Дамблдора не переспорить, особенно тогда, когда он прав — за гриффиндоркой действительно нужно присмотреть, чтобы она не наделала глупостей и не убилась. Такая вероятность тоже была. — Не забывай, что ты тоже был умным мальчиком, — спокойно ответил директор. — Тоже без друзей, переживший нападение, едва не закончившееся смертельным исходом и... — Альбус, ей всего 12, она магглорождённая и Пожирателей больше не существует, — говоря такое, он уже и сам осознавал, что это отвратительные аргументы. Плохие компании будут существовать всегда, и неважно, кто их возглавляет. Мародёры тоже были не самыми лучшими людьми. — Учитывая её способности, никто не мешает основать ей собственный Орден или начать изучать тёмные искусства в попытке почувствовать себя в безопасности, — перебил его директор. — Я не прошу тебя с ней дружить, Северус, я знаю, что на такое ты не способен. Но ты был с ней там, первым оказал помощь... Возможно, сейчас только твои советы будут иметь для неё значение после сегодняшних травмирующих событий. Просто помоги ей пережить хотя бы этот год и не озлобиться на весь мир. — То есть вы хотите спихнуть на меня ещё и воспитание своих гриффиндорцев, директор? Чтобы они, не дай Мерлин, не стали новыми Тёмными Лордами? — Снейп готов был рассмеяться. Серьёзно? Просить учить доброте того, кто сам всех ненавидит? Для этого есть психологи, а не декан Слизерина. — Именно об этом я тебя и прошу, — с лёгкой улыбкой кивнул Дамблдор и встал, показывая, что разговор окончен. — Большое спасибо за чай, мой мальчик. У тебя очень вкусное печенье. Он даже не постарался добиться от зельевара чёткого согласия. Просто вернулся камином в свой кабинет так же, как и пришёл сюда, оставив после себя на столике пустую чашку, нетронутую тарелку со сладостями и удушающую атмосферу. Альбусу никогда не требовалось чёткое "да" от его шпиона, чтобы тот что-либо сделал. Снейп и сам понимал, что уже на крючке у старого интригана. Конечно же, он проследит за девчонкой. Но не потому, что ему приказали, вовсе нет. Северус жёстко улыбнулся, глядя пустым взглядом в огонь: — Кажется, ты кое-что забыл, Альбус. Я и есть плохая компания.***
Её жизнь оценили в 10 баллов. 10 чёртовых баллов! Именно столько дала профессор МакГонагалл за «поимку тролля». По сравнению с насквозь лживым поощрением декана эти «-50» от профессора Снейпа показались как никогда искренними и желанными. Девочку преследовало стойкое ощущение, что он снял бы и больше, но не позволял определенный лимит. (Она сделала себе мысленную пометку почитать об этом при случае). Во всяком случае, Гермионе очень хотелось в это верить. Когда гриффиндорка проснулась на следующее утро, в Больничном Крыле было солнечно и тихо. Но столике рядом стояли пару флакончиков с зельями, и всё. Ни сладостей, ни волнующихся одноклассников — ничего из того, что она обычно видела около лежащих здесь детей, провожая какого-нибудь бедолагу к Мадам Помфри. «Ну да. Я же невыносимая заучка. Зачем меня навещать? Кроме того ещё и грязнокровка. Умру, не умру — никого не колышет». Сейчас это «матерное слово» магического мира, даже применимое к ней самой, не вызывало у неё никакого отторжения. Напротив, она была безмерно благодарна этому высокомерному белобрысому засранцу Малфою. Если бы не он со своими оскорблениями, Гермиона никогда не начала бы копаться в книгах, где описывались «заморочки чистокровных», как это называли на Гриффиндоре, а значит, никогда не узнала бы и про всякие клятвы, среди которых почему-то было «право Добычи». И не было бы у нее такого... эээ... монументального и, честно говоря, вонючего трофея. Главное, что никто теперь не может его присвоить себе благодаря этой формуле! Магия! От воспоминаний о тролле девочку замутило и она, подскочив с кровати и едва не упав от нахлынувшего головокружения, понеслась в уборную. Желудок два раза вывернуло чуть ли не наизнанку (хотя, казалось бы, чем?), зато стало немного легче дышать. Умываясь ледяной водой, Гермиона бросила взгляд на своё отражение в зеркале. Красная полоска шрама на бледной коже — неизвестно, сколько подобное лечилось бы у магглов — перекашивала её лицо, создавая впечатление, что девочка не перестаёт ухмыляться. «Улыбка Глазго», кажется, так это называлось в шотландской преступной среде. Красные от вчерашнего плача и волнения глаза не добавляли красоты, ровно как и синяки под ними. Спутанное в один сплошной колтун и слипшееся от крови на голове воронье гнездо, вероятно, было уже не расчесать. Интересно, есть ли заклинания для ухода за волосами? Почему-то раньше такой вопрос не приходил ей в голову. Ей вообще многое раньше не приходило в голову. Но когда заглядываешь в глаза смерти, когда осознаешь равнодушие почти всех окружающих тебя людей, когда понимаешь, что никому ты здесь нафиг не нужна — ты не можешь больше смотреть на мир по-прежнему. — Мисс Грейнджер, не стоит губить наши с профессором Снейпом старания. Если Вы закончили, то прилягте и примите зелья. Тихий и мягкий голос Мадам Помфри, раздавшийся у неё за спиной и так похожий на голос умершей два года назад любимой бабушки, а также упоминание мрачного профессора вывели девочку из рефлексирующего состояния: — Спасибо, Мадам Помфри. Я сейчас. — И она, ещё раз умывшись, закрыла кран. В этот же день после обеда пришла профессор МакГонагалл, сухо отчитала девочку, дала те самые 10 баллов «за поимку тролля» и, поджав губы, сообщила, что её «Добыча» будет ждать в кабинете директора, если гриффиндорка надумает за ней зайти. Гермиона вежливо и равнодушно кивнула. У неё раскалывалась голова, и ей снова хотелось спать, а эмоции скакали от «Жаль, что я не умерла ещё в туалете» до «Уиии, у меня есть трофей!». Помимо бесчисленных царапин, сломанной руки и двух сильно треснувших рёбер, чудом не сломавшихся окончательно и не проткнувших лёгкое, Мадам Помфри диагностировала у неё магическое истощение и сильное сотрясение мозга. Увы, от этого маги ещё не изобрели ни зелий, ни заклинаний. Гермиону выписали только через неделю. Всё это время ей было запрещено читать — и девочка думала, пялясь в окно, думала, слушая стук дождя по стеклу, думала. Иногда она разговаривала с Мадам Помфри. Та, к большой радости гриффиндорки, показала пару заклинаний по уходу за волосами, а также посоветовала несколько книг с подобными чарами, названия которых лично записала на листочке и положила в сумку своей пациентки, запретив вставать. Гермиона потом раз пять сказала ей спасибо, пока медиковедьма не велела прекратить. Кроме Мадам Помфри к ней периодически заглядывал декан Когтеврана, который часто сначала вкратце излагал тему прошедшего урока, а затем не менее получаса просто сидел рядом с гриффиндоркой и рассказывал истории: весёлые и не очень, но всегда поучительные и вмещающие в себя огромный пласт знаний о магическом мире; так что Гермиона даже не знала, как его отблагодарить. Тот только отмахивался от наводящих вопросов и хитро улыбался. А ещё приходил профессор Снейп, Чёрным Облаком пролетая по Больничному Крылу и исчезая. Сначала Гермиона думала, что он только приносил зелья и сразу же уходил, пока однажды вечером, уже засыпая, не почувствовала, как кто-то поправляет ей одеяло. Сначала девочка решила, что это мадам Помфри, но резкий запах трав и зелий (видимо, недавно стоял у котла), перекрывавший едва заметный аромат кофе и сигарет, а также лёгкое фырканье себе под нос, которое она часто замечала у зельевара, чуть не довели гриффиндорку до инфаркта. Подобная заботливость стала настоящим откровением, которое утром оказалось чуть припорошенным туманной дымкой снов. И было ли это? Или Гермионе всё только пригрезилось? Но это взрослые. А вот из учеников, навестивших девочку и хоть как-то скрасивших её одиночество, был, как ни странно, один-единственный Невилл. Да и он пришёл всего один раз, принёс коробочку с бобами Берти Боттс и, путаясь в словах, неловко пожелал скорейшего выздоровления — но благодаря этому поступку был занесён девочкой четвёртым пунктом в мысленный список людей, с которыми можно нормально общаться. Конечно же, соблюдая определённую осторожность, но всё же. Кстати, первым в этом списке стоял профессор Снейп, а второй — Мадам Помфри. Третьим же был профессор Флитвик, и плевать, что полугоблин.***
Первое, что сделала Гермиона, выйдя в четверг вечером из Больничного Крыла — подошла к учителям с просьбой продиктовать названия пройденных тем и взять домашнее задание, чтобы наверстать пропущенное. В холодные подземелья девочка спустилась уже после того, как обошла всех других профессоров. У неё, помимо всего прочего, была еще и просьба к декану Слизерина. — Добрый вечер, профессор Снейп, сэр. — робко поприветствовала она зельевара, так и застыв с занесённой для стука рукой. Чёрные, обсидиановые глаза, смотрящие на Гермиону в упор, были похожи на древний, испещрённый тёмно-бурыми пятнами алтарь ацтеков. Профессор застыл в дверях, чуть приподняв брови, видимо, ожидая, пока гриффиндорка всё же сообщит, по какой такой причине они столкнулись на выходе из его класса в столь поздний час. Девочка замялась, отвела взгляд, но продолжила уже более твёрдым голосом: — Сэр, можно, пожалуйста, попросить у Вас список пройденных тем и домашнее задание на следующий урок? Профессор молча кивнул и, пройдя к столу, заваленному пергаментами с различными эссе, открыл ящик, вытащил из него журнал и проговорил, внимательна разглядывая ассиметричное лицо мисс Грейнджер: — Вот список тем, вот задание. Можете переписать. — Большое спасибо, профессор. Делая вид, что не испытывает неловкости, Гермиона аккуратно начала переносить задание в блокнот. В первый день её выписки она часто ловила на себе самые разные взгляды, начиная от откровенно брезгливых и злых, и заканчивая слезливо-жалостливыми. Глаза же зельевара не поддавались анализу, и это нервировало. Словно Тескатлипока, наблюдающий за деяниями людей, профессор спокойно подождал, пока девочка закончит, затем снова спрятал журнал и, бросив ещё один странный взгляд, уже готов был развернуться, чтобы уйти, когда Гермиона всё-таки решилась. В конце-концов, к кому ей еще обратиться? Не к МакГонагалл же? — Профессор, сэр, я хотела бы попросить... Он резко повернул голову в её сторону. На его лице промелькнуло лёгкое раздражение и, почему-то, обречённость: — Что ещё, мисс Грейнджер? — прозвучало отрывисто и нетерпеливо. Девочка сглотнула, уставившись на носки своих туфель. Ну, по крайней мере, это уже эмоция, а не то вселенское равнодушие и безразличие, которые она недавно ощущала, переписывая темы уроков. — Части тела троллей используются в зельеварении. Вы.. Эм… Не могли бы… Помочь мне продать половину туши? Думаю, Вы наверняка знаете, как это лучше сделать... — быстро протараторила она, опасаясь, что сейчас её вышвырнут из кабинета или, что ещё хуже, просто не воспримут всерьёз. — Вы считаете, мне нечем заняться? — Теперь же голос профессора Снейпа был холоднее льда, сковавшего Иуду. — Профессор, вторую половину я хотела бы отдать Вам. — Решила Гермиона выложить свой козырь и подняла взгляд, изо всех сил стараясь казаться спокойной. Всё-таки эта вспышка гнева оказалась неожиданной и никак не вязалась с тем человеком, которого девочка видела в Больничном Крыле. Впрочем, профессор Снейп за пределами владений мадам Помфри вообще не был похож на человека, и, скорее всего, она просто выдумала себе всякое... всякое. Но отступать было поздно. Она внимательно следила за реакцией декана, ожидая очередного шипения. Ничего не последовало. Профессор всего лишь поморщился и с издёвкой заметил: — Вам не идут слизеринские замашки, мисс. Вы хотя бы знаете, сколько стоит туша горного тролля? — Шкура – 500 галлеонов за метр, сердце – 1000, мозг примерно 700-800, печень – 400. Но жизнь стоит дороже. — Чуть успокоившись, ответила Гермиона. Она предвидела подобный вопрос. В конце концов, этот человек наверняка спас ей жизнь своими зельями. Если бы он вовремя не напичкал её лекарствами... Профессор усмехнулся непонятно чему: — Хорошо, мисс Грейнджер. Как заберёте свою добычу у директора Дамблдора – приходите. Завтра я буду почти весь вечер здесь. — Профессор согласился подозрительно легко, но Гермиона решила подумать об этом немного позже. Утром, например. Слава Богу, что хоть согласился. — Спасибо, сэр. До свидания.***
Когда гриффиндорка аккуратно закрыла за собой дверь, Северус задумался. Всё, как и сказал Альбус — пришла сама, попросила о помощи... Приятным бонусом для зельевара оказалась её идея дать ему взятку ингредиентами. Очень приятным, он этого не ожидал. Впрочем, об этом директору знать не стоило. А вот сама девчонка... Было в Грейнджер что-то не то. Она теперь определённо не походила на ту заучку, которая успела его достать за те несколько уроков, что он провёл у первых курсов за прошедшие два месяца, и это его беспокоило. Может быть, дело в шраме или аккуратно убранных в косу волосах, а может, в изменившемся тембре голоса – не понять. И Дамблдор снова прав — за ней нужно присмотреть, чтобы она не наделала глупостей. И, желательно, направить энергию в правильное русло. Например, заставить нарезать флоббер-червей или искать что-нибудь в книгах, как она любит. Чтобы сидела под боком, а не ревела в туалетах, по которым шляются смертельно опасные тролли. И ему, и ей польза. Если будет вести себя также вежливо и ненавязчиво, как сегодня, возможно, он даже сможет не сильно раздражаться вынужденной компании. Просто представит, что завёл себе книззла. Или сову. А туша… Что ж, если никто не узнает – а он почему-то был уверен в том, что никто не узнает – можно (и даже нужно) "помочь" девчонке, получив за это хорошие дорогие ингредиенты. «В любом случае, взятка тушей тролля – не совсем взятка, и я вовсе не обкрадываю бедного ребёнка. Даже деньги отдам те, за которые смогу продать, то есть, в два раза больше, чем та смешная сумма, которую она вычитала в книжке», успокаивал свою совесть мужчина, в то время как его внутренний исследователь-экспериментатор уже прикидывал, что можно сварить, используя сердце горного тролля. Настроение профессора стремительно улучшалось.***
Когда Гермиона подошла к кабинету директора, колокол пробил восемь раз. Девочка остановилась около горгулий, немного засомневавшись, не слишком ли поздно она пришла. Может быть, лучше зайти за троллем завтра утром? — Мисс Грейнджер? От неожиданности Гермиона подпрыгнула и шарахнулась в сторону, выхватив палочку чуть ли не быстрее бывалого аврора. Однако, увидев директора Дамблдора, гриффиндорка тотчас взяла себя в руки. Вдох-выдох. Нельзя показывать нервозность. Палочка снова скользнула в рукав. Это – то единственное, что Гермиона попросила у Мадам Помфри. Разрешение написать письмо, чтобы заказать чехол из драконьей кожи: огнеупорный, очень дорогой и невероятно удобный — тот, который обычно используют профессиональные боевые маги. Спасибо профессору Флитвику, который посоветовал столь необходимую вещь. — Добрый вечер, сэр, – Гермиона вежливо кивнула, уставившись на кончики фиолетовых туфель волшебника. «Интересно, у него в очки рентгеновский аппарат вставлен?», девочка чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом старого мага. — Профессор МакГонагалл говорила, что я могу забрать тролля… — Да, конечно, — кивнул директор. — Идем. Увидев хозяина, горгульи отпрыгнули в стороны, освобождая проход. Гермиона по истертым ступеням поднялась вслед за директором, рассматривая серебряные узоры на его лиловой бархатной мантии. Открыв тяжелую дубовую дверь в кабинет, великий светлый маг зашел, приветливо кивнул фениксу и, обогнув стол, сел в свое кресло. Гермиона осталась стоять. — Может быть, чаю, мисс? — Нет, спасибо, директор Дамблдор. Я уже поужинала. — Как знаешь, — он странно посмотрел на девочку, а потом вздохнул, выдвинув ящик и достав оттуда какой-то мешочек. — Держи. Мы его уменьшили и наложили чары Стазиса. — Большое спасибо, сэр, — Гермиона спрятала мешочек в карман мантии и искренне улыбнулась, из-за чего её шрам некрасиво исказился. Зря только посмотрела в глаза старому магу — плескавшаяся в их синеве странная жалость словно ластиком стерла с лица девочки всю радость, оставив лишь нарисованный оскал. Директор, заметив это, кивнул своим мыслям, и взгляд его стал серьёзным и доброжелательным, но сочувствия там уже не было. — Спасибо, сэр, — кивнула девочка, смотря в пол. — Я могу идти? — Конечно, мисс Грейнджер. До свидания, — старик встал из-за стола, прощаясь. — До свидания, — повторила за ним Гермиона и еще раз кивнула, сдержав порыв сделать книксен (уж больно располагала к этому обстановка замка) и вышла из кабинета директора. Мысленный список "хороших людей" дополнился Аьбусом Дамблдором, правда, пока что карандашом и со знаком вопроса. До отбоя оставалось пол часа.***
— Тебя долго не было. Профессор МакГонагалл сказала, что ты заболела, — заметила Лаванда, когда Гермиона вошла в спальню девочек. — Заболела? Да, немного, — ровно ответила та, бросая неразобранную сумку под кровать, чего раньше никогда не делала. Ложь декана больно кольнула сердце. Впрочем, она была до сих пор больна: равнодушием большинства учителей, презрением одноклассников и воспоминаниями о мёртвом тролле. Она была больна страхом смерти и знанием, что никто её не спасёт. Одному Мордреду известно, чем она ещё больна: к счастью, в медкрыле ей не снились никакие сны, но кто знает, что за кошмары навестят Гермиону в собственной кровати? Разговаривать совершенно не хотелось. — Всем спокойной ночи. Возможно, это прозвучало довольно резко, но девочка безумно устала. Да и смотреть на лица, кривящиеся в отвращении при виде её шрама, немного надоело. Наколдовав Люмос, она задвинула полог, проигнорировав трех переглядывающихся соседок и, переодевшись в пижаму, взмахом палочки расплела волосы, расчесалась и снова заплела аккуратную косу, благо, применение световых чар допускало использование других инкантаций помимо них. Эти три заклинания пока что были единственными, которые она успела освоить — увы, Мадам Помфри разрешила колдовать только сегодня. Возможно, потом она разучит, как делать другие прически, книгу в библиотеке по этой теме она уже взяла. Но сначала нужно будет сделать все уроки, разобраться с троллем и выучить пропущенные темы. А сейчас — спать. И надеяться, что завтра будет, лучше, чем сегодня. Нокс.