***
Последний майский день встречает хмурым небом, готовым вот-вот разразиться холодным дождём. Тайлер уже ждал внизу, чтобы отправиться на работу. Ребекка схватила сумку и спустилась на парковку. — Доброе утро. Как прошли выходные? — первое, что спросил Тайлер. — Привет. Прекрасно. Надеюсь, ты тоже хорошо провёл время? — Да, вполне. Будешь кофе? У нас ещё есть время, можем заехать в Старбакс. — Давай. По радио играла бодрая музыка, кажется, это был Кельвин Харрис. Алан взял на сегодня отгул, поэтому они могли позволить себе заехать в кофейню. Всю дорогу Ребекка листала ленту, перелистывая забавные видео с животными и короткие развлекательные ролики. Лента обновилась и первое, что бросилось в глаза — пост от некого j_kirstein_art: набросок карандашом, где фигурировала темноволосая девушка. «Прямиком из моих снов…». Значит, всё написанные Жаном картины — это то, что ему снится. Может, Эрен нарочно сделал так, чтобы Аккерманам проще было найти его. Но, по словам Леви, Йегер не может контролировать кого куда отправлять. Все происходит хаотично. На скетче была Микаса, только, он везде делал её с короткой стрижкой. Сейчас у девушки довольно длинные и густые волосы, чуть ниже лопаток. Ребекка кликнула два раза по экрану, оставляя свою симпатию данной публикации. Салон автомобиля наполнился кофейным ароматом — Тайлер взял четыре стаканчика с кофе для всего отдела и направились в главный офис. Зал для собраний был уже наполовину заполнен, когда они нашли ребят. Спустя десять минут на большом экране появился глава фармацевтической компании, объявляя о том, что со следующей недели начинаются испытания вакцины на ряде добровольцев. К концу недели от отделов лабораторий требовались все данные о ходе исследований. Немного настораживало, что всё происходило впопыхах, без широкомасштабных тестирований. На них лежала огромная ответственность за жизни людей. После пары напутственных слов, все разошлись по кабинетам. — Ребекка, идёшь? — окликнул её Тайлер, снимая с себя белый халат. — Да, вы пока спускайтесь, я позже присоединюсь. Тайлер пожал плечами и кинул вслед короткое «хорошо». Как только дверь закрылась, она принялась вбивать в строку поиска название препарата. В общей базе можно было найти сведения по каждому медикаменту, в какой бы стране они не производились. Здесь хранилось всё: начиная от фундаментальных исследований, заканчивая регистрацией. Каждый этап досконально прописывался, все протоколы и свидетельства находились в базе. Все страницы ушли в печать, пока она изучала электронную версию документов. Ребекка бегло прошлась глазами по формам выпуска, делая вывод, что препарат выпускался только в таблетках. «Может Леви что-то напутал? Ладно, спрошу у него сегодня», — подумала про себя Ребекка, забирая ещё тёплые листы бумаги.***
По окнам колотил дождь, стекая по стеклу и оставляя после себя грязные разводы. Две чашки — одна с горячим шоколадом вторая с чёрными чаем дымились на журнальном столе. Сейлем тихо посапывал на соседнем кресле, изредка дёргая покалеченной лапой. — Уверен, что это была именно капсула? — ещё раз спросила Ребекка. Леви кивнул. Он может ничего в этом не соображает, но видит он пока отлично. Он был внимателен к деталям, он не ошибался. — Вообще знаешь для чего используют капсульную форму? — уточнила она, но получив отрицательный ответ, продолжила: — Их действие быстрее, чем у твёрдых форм. Но, в случаях с такого рода препаратами, применяют таблетки. Нет необходимости, чтобы процесс пошёл быстрее, понимаешь? Для снижения уровня холестерина не нужна скорость, поэтому компании не прибегают к капсулам. — Хорошо, может на производстве попался брак? — Исключено. У них совершенно иной способ производства, — опровергла эту теорию девушка. — Леви, препарат идеальный. Он прошёл все клинические и доклинические испытания. Смотри, — она ткнула в середину листа, — видишь, у испытуемых появились головные боли. Переворачиваем страницу и видим, что они снизили процент вещества, который мог спровоцировать недуг. Смотрим дальше, головные боли снизились у семидесяти процентов испытуемых, значит дело было в компоненте. И таких примеров много. Леви, этому лекарству больше десяти лет — осечек быть не может. Брехня. Даже в самом продуманном плане бывают промахи. В каждом деле может сыграть человеческий фактор, от этого никто не застрахован. Даже если всё сейчас выполняют механизмы, то изначально команда им поступает от человека. Бездушная машина, так или иначе, подчиняется воле человека. А сейчас, все складывается против его убеждений. Может, он придаёт слишком многим вещам значение. Всё ещё не привыкнет, что никто тут козни не строит и ничего ему не угрожает. Просто уже по привычке остерегается всего. — Всё в порядке? — Да, просто у меня уже развивается паранойя, — потирая переносицу, проговорил мужчина. — Ты преувеличиваешь и слишком много думаешь, осторожничаешь, когда не следовало бы, — высказалась Ребекка. — Иногда задумываюсь, как бы поступил Эрвин в моей ситуации. — Скучаешь по своему дому и друзьям? — Это не важно. Я здесь и с этим уже ничего не сделаешь. Ребекка заметно изменилась в лице. Леви сказал это так, будто его постигла неминучая участь. Сделалось так обидно, что всё нутро внутри обожгло. Он буквально вышел из ада в мир, где больше нет мучений и потерь. Но ему плевать. Он бы предпочёл совсем не существовать, чем находиться тут и неважно с ней или без неё. И даже она не в состоянии это поменять. Какая же она самонадеянная. Леви был прав, она слишком много на себя берёт. «Ты и правда решила, что заменишь ему всех близких людей? Ты — кого он знает несколько месяцев? Если у него была бы возможность вернуться, он бы оставил тебя без раздумий, глупая. Ты никогда не сделаешь его счастливым», — твердил ей внутренний голос, заставляя абстрагироваться от внешнего мира. — Сейчас же перестань, — заметив изменения на лице девушки, отрезал Леви. Она подняла на него непонимающий взгляд. Будто только что вышла из транса. Часто проморгала, как глупая кукла, чтобы слёзы вдруг не выступили. Смотрит ему в глаза, а там ничего. Для чего они всё это начинали? — Не знаю, что ты там себе надумала, но прекрати это. — Да, забудь. Просто задумалась о своём, не бери в голову, — соврала она, махнув рукой. Поднялась на ноги, чтобы убрать кружки, но Леви потянул её назад. Она плюхнулась обратно на диван, по инерции слегка отпружинив. Мужские пальцы обхватили подбородок, чтобы взгляд был направлен ровно в его сторону. Голубые глаза грустные, направленные на него. — Леви, ты со мной только потому, что я была слишком навязчивой? — она решила напрямую спросить у него. — Потому что ты чувствуешь себя обязанным? «Вот же глупая, если бы она только знала», — подумал он про себя, вспоминая, как он боролся с самим собой. — Нет, не поэтому. Не нужно думать в этом ключе и сомневаться, поняла? Уж поверь, будь ты самым навязчивым человеком на всей планете, ты бы не переубедила меня, не пожелай я этого сам. Она слабо усмехнулась, притягивая его ближе. — Я не услышал ответа, — чуть строже произнёс Леви, когда она уткнулась ему в изгиб шеи. — Да, капитан Леви, я поняла вас. Впредь, я не посмею сомневаться в ваших решениях, — наигранно произнесла она, отпрянув от него. — Тц, глупое ты отродье. Он взял её лицо в свои тёплые ладони, обводя контур мягких губ, большим пальцем. И тут ей в голову пришла одна неприличная мысль. Тем более обращение по званию её только раззадорило. Ребекка слегка приоткрыла рот, так, что его палец скользнул внутрь. Голова двинулась слегка вперёд, язык начал плавно скользить снизу вверх. Леви немного нахмурился, наблюдая за её действиями. Но ему… нравилось? Даже противно не стало, хотя она буквально обслюнявила его пальцы. Вынув палец, Леви притянул девушку к себе, накрывая ее губы своими. Почувствовал сладковатый вкус какао, отдалённо напоминающий шоколад. Ребекка притянула его за затылок, углубляя поцелуй. С каждой секундой мозг переставал работать, отбрасывая все ненужные мысли. Её руки обвили мужскую шею, а тело прижалось ближе, чувствуя его горячее тело. Его руки, сильные и напряженные, переместились на талию, немного задирая футболку. Нехватка воздуха, заставила отпрянуть от Леви. Прождав несколько секунд, ее губы уже плавно перемещались от его скул к шее. Ребекка была более решительной в данный момент, когда Леви колебался. Да, он хочет ее, безусловно, прямо сейчас, на этом диване, но хочет ли она? Они сейчас сходят с ума, но не будет ли она жалеть об этом после? Нет, ему нужно убедиться. — Постой, — хрипло проговорил мужчина, перехватывая её запястья. — Что такое? — Если мы не остановимся, то… — Я не хочу, чтобы мы останавливались, — убрав его руки, Ребекка бесцеремонно перебила его. — Ты правда хочешь этого? Ребекка непонимающе уставилась на него. Ему мало, что она, как мартовская кошка ластится к нему, готовая беспрекословно отдаться ему сейчас? Леви Аккерман и правда самый странный парень за всю её жизнь. — Да, — слегка наклонившись, прошептала она в его губы. — Тогда, иди ко мне, — мужские ладони опустись на поясницу притягивая ближе. Холодные руки обвили его шею, пальцы зарылись в волосы, Ребекка прикрыла глаза, всё больше утопая в горячем поцелуе. Одно мгновение и она уже в горизонтальном положении — губы Леви терзают тонкую шею, а руки блуждают под футболкой. Дыхание сбилось к чёрту. Шершавые и мозолистые руки скользили по телу, изучая каждый сантиметр. Леви не спешил. И Ребекку это слегка раздражало, было мало. Она потянула его за край футболки — наверх, заставляя оголить торс. Он поддался манипуляциям, вытягивая вперёд руки и скидывая одежду в сторону. Её взгляд скользнул по его торсу. Шрамы. Бесчисленное количество по всему телу. Глубокие и еле заметные, короткие и длинные. До этого она не обращала на них внимания, да и без рубашки приходилось видеть его лишь раз. Её взгляд упал на самый голубой шрам на левом боку, под ребром. Ребекка нахмурилась, даже боясь представить, откуда они все и сколько боли он пережил. Леви заметил её изучающий взгляд и остановился. — Неприятное зрелище, да? — хмыкнул Аккерман. Она отрицательно покачала головой, целуя его в ключицу, перемещаясь ниже. Пальцы медленно очерчивали его напряженные мышцы, язык проводил по каждому из шрамов. Чувствовала, как его дыхание становится сбивчивым, с каждым поцелуем и прикосновением. В брюках уже становилось невыносимо тесно, но хотелось как можно дольше продлить это время. Недолго думая, Леви решил освободить ее от верхней части одеяния, чтобы быть на равных. После душа Ребекка не стала обременять себя нижним бельём, а Аккермана это только порадовало. Припав к её шее губами, мужчина обхватил руками грудь, пропуская через пальцы соски, уже затвердевшие от его прикосновений. Он вдыхал аромат её кожи и медленно сходил с ума. Проводит языком по темному соску, вырывая из девушки приглушённый стон. Она зарывается в его волосы, немного подается вперёд, чтобы ещё ближе прижаться к нему. Леви отстранился, плавно перемещая руки на талию и ниже. Мягкие домашние штаны, Леви посчитал лишними, поэтому одним рывком стянул их с округлых бёдер. Глаза бегали по ее обнаженному телу, наслаждаясь каждым изгибом. Её кожа розовая, почти прозрачная, можно разглядеть контуры голубых венок на груди и шее. Леви снова потянулся к ее шее, вдыхая сладкий аромат. Он пьянил. Если бы алкоголь действовал на него таким же образом, он бы явно пристрастился к горячительным напиткам. Ребекка в это время нетерпеливо прижималась к Леви, томно вздыхая. Рукой очертил ее стройные ноги, останавливаюсь на внутренней части бёдра. Он не оставлял без внимания ни один дюйм на ее коже, наслаждаясь, будто в последний раз. Грубые пальцы перемещались выше, пока не коснулись кромки белья. Ребекка уже несколько раз пожалела, что не надела под низ, что-то более красивое. Но сейчас Леви мало волновало, что было на девушке. Он бы предпочёл, чтобы она была совсем без какой-либо одежды. Его губы влажными поцелуями спускались ниже, а пальцы накрыли ее промежность. Она неосознанно подалась вперед, требуя большего. Его грубые пальцы плавно двигались вверх-вниз, вырывая из неё тихие стоны. В следующий момент Ребекка почувствовала, как он ввел два пальца внутрь. — Черт… — вырвалось у неё, вперемешку со стоном. У Леви явно были садистские замашки, иначе зачем так долго тянуть с этим. И в чем то она была права. Сколько у него уже не было? Год? Два? Все его тело сейчас словно оголенный провод, одно неверное движение и все сгорит, к чертовой матери. Ни одной лишней мысли. Только он, она и голое желание. К чёрту всё, к чёрту весь мир. С её пересохших губ слетают сладкие стоны, а его пальцы ускоряются с каждой минутой. Ребекка тянется к пряжке ремня, поглаживая выпуклость в брюках. Леви дергается и напрягается всем телом. Бляшка ремня звякает, а ее бесстыдные руки поглаживают его член через белье. Предательский громкий вздох вырывается из его тела, когда она касается головки, очерчивая основание указательным пальцем. Он сейчас на этой тонкой грани распутства, которую Ребекка уже давно пересекла. Пальцы неумолимо двигаются, подводя девушку к краю. Ее стоны становятся громче и она инстинктивно, пытается свести бёдра. Его губы терзают ее шею и плечи, иногда кусая тонкую кожу, когда ее руки становятся напористей. Нет, так больше не может продолжаться. Чёртова пытка. — Возьми меня, — бессвязно вызвалось с ее губ, вперемешку со стонами. — Сейчас… Большего и не нужно. Она сорвала чертов стоп-кран. Его хвалёное самообладание треснуло. Упало и разбилось, как бабушкина любимая хрустальная ваза. Леви скинул ее руку, ласкающую его член, через мгновение его одежда уже лежала рядом с остальными вещами. Для большей атмосферы не хватает только ее белья на торшере. Леви притянул девушку к себе, впиваясь в ее губы, лихорадочно стягивая с неё остатки одежды. Она лежала полностью обнаженная перед ним, готовая отдаться каждой частичкой своего тела. Ей хотелось чувствовать его рядом, подчиниться его власти и больше ничего. Послышалось легкое шуршание фольги, когда Леви сминал ее губы. «Чёрт, он даже в таких делах успел все изучить. Нужно будет как-нибудь сообщить ему, что я уже второй год сижу на противозачаточных», — подумалось ей. Ребекка почувствовала, как его член упирается в промежность, проскальзывая внутрь. Леви только глухо простонал, когда упёрся до конца. Остановился, давая ей привыкнуть, а себе перевести дух. Сейчас бы не оплошать, закончив через две минуты. Блять, если бы через две. Переключает мысли в другое русло, прикрывая глаза, и начинает двигаться. Ребекка выгибается к нему на встречу, проглаживая пальцами линию позвоночника, протяжно постанывая с каждым толчком. Да, как тут можно думать о другом, когда под ним стонет девушка. Его, черт возьми, девушка. От этой мысли возбуждение ещё больше нарастает, но он замедляется, делая толчки плавными, но глубокими. Поддаётся вниз, перехватывая ее громкий стон поцелуем. Каждые его движения ритмичные и глубокие, отзывались в ее теле тысячей электрических импульсов. Ее руки впивались в мужские плечи, когда тело готово было разорваться на множество частей. Чувствуя это, Леви ускорился — его толчки становились более рваными и быстрыми. Он ловил каждую ее реакцию на его движения, наслаждаясь вожделением, пляшущим в ее глазах. Девичье тело, такое податливое под ним, забилось в блаженной судороге, когда она достигла своего предела. На секунду показалось, что время остановилось, просто перестало существовать. Ничего не было слышно, только сердце, пустившееся в бешеный ритм и пульсирующая кровь в ушах. Леви хватило несколько толчков, чтобы мелкая дрожь накрыла его тело, снимая напряжение с мышц. Даже тут, он пытался сдержаться, но накатывающее удовольствие взяло своё. Леви позволил стону слететь с его губ, который он пытался заглушить, уткнувшись в изгиб ее шеи. Он будто только что умер и возродился вновь. Сам усмехнулся такому глупому сравнению. Ребекка привстала на локтях, чтобы коротко поцеловать его в уголок губ. Ей хотелось немного полежать с ним, но сложенный диван не предоставлял такой возможности. Они даже до комнаты не дошли. — Душ? — Было бы неплохо, — согласился Леви, присаживаясь на край и стягивая с себя презерватив. — Я смотрю, ты в этом вопросе, тоже успел все изучить, — косясь на средство контрацепции, заключила она. Леви только повёл плечами и направился в сторону ванной. После всех этих рассказов про ВИЧ, сифилис и гонорею, ему стало не по себе. Он был уверен, что здоров и что Ребекка здорова, но лишний раз перестраховаться никому не мешало. И дети, явно, не входили в его планы, что тогда, что сейчас. Это были странные ощущения, но не менее приятные. В прошлом Леви старался не спать с женщинами, в чистоте которых был неуверен. Да и этих женщин у него было раз два и обчелся. Триш — бывшая проститутка из элитного борделя, многому его научила в свое время. Он больше склонялся к тому, что это был ее псевдоним, а узнавать ее настоящее имя он не намеревался. Когда жизнь разведки была ему в тягость, он часто коротал ночи с ней. У них были своеобразные отношения — ей нравилось, что Леви всегда опрятен и хорош собой, а ему, что их с ней ничего не объединяло кроме секса. А когда она вышла замуж, Леви уже хапнул капитанские обязанности. Ребекка последовала за ним, закрывая за собой дверь. Мужчина уже успел включить воду, вставая под тёплые струи воды. Она зашла внутрь, обнимая его во спины. Леви, казалось, напрягался каждой клеточкой своего тела. — Что ты делаешь? — повернувшись к ней лицом, уточнил Леви. Ребекка и не поняла, что могла нарушить его личное пространство. Обычно, она так не делала, но ей всегда хотелось принять душ вместе. — Прости, я просто подумала, — она запнулась, понимая, что Леви — это Леви и нужно было предугадать его реакцию, — я пожалуй, выйду, помоюсь после тебя. Она потянулась к створке, чтобы выйти, но Леви перехватил ее руку и потянул к себе. Она совсем ему не мешала, скорее смущала. И ситуация показалась ему странной, ему не приходилось мыться перед кем-то ранее. Не считая общих душевых в казармах. К этому нужно привыкнуть, когда твоё пространство больше не занято лишь тобой. Он потянулся к тюбику и поглаживал ее уже мокрую спину. Ребекка блаженно закрыла глаза, когда его губы оставили короткий поцелуй на макушке, а руки начали бережно намыливать ее тело. — Так вот, что это было, — больше для себя сказал Аккерман. — А? Ты про что? — От тебя приятно пахло, — Леви покосился на тюбик с гелем. — Слишком приятно. — Ой, ты у нас любитель кокоса, — усмехнулась она, проводя рукой по затылку. Леви непонимающе посмотрел на неё. Ребекка знала этот взгляд — Леви услышал новое слово. — Кокос — это, — она задумалась. Она правда не знала что это такое, фрукт, орех? Наверно. — Это орех, вроде бы, я не знаю. Растёт на пальмах. — Ясно, — смыв с себя и с неё пену, Леви повернул кран. — Я покажу тебе, когда мы поедем к океану, — небрежно бросила Ребекка, выходя из душа. Холодные капли падали на мягкий ковёр, тут же впитывая в себя влагу, оставляя мокрые следы. Мужчина нахмурился, укутывая ее в мягкое полотенце, параллельно обтирая. «Океан, море, говорит так, будто это сущий пустяк, будто мы будем жить вечность», — возмутился про себя Леви. — Что такое? — Не загадывай так далеко, мы можем не … — Леви резко остановился. В его глазах было осознание, будто только что всё прояснилось. Ребекка поняла, что он хотел сказать. Мы можем не дожить. Загадывать так далеко ему ранее не приходилось. Даже следующий день скрывал в себе неизвестность. Смерть ждала на каждом углу, так и норовя выскочить, и унести с собой. — Все хорошо, — она обняла его, утыкаясь носом в шею. — Тут мы в безопасности. В относительной, конечно, но безопасности. Я покажу тебе океан и горы, и ещё много всего. Буду рядом насколько это возможно. Именно сейчас она так сильно хотела, чтобы он был уверен в завтрашнем дне, что он никого не потеряет. Хотелось дать эту защищенность. Он стоял голый во всех смыслах этого слова. В эту секунду он стал таким уязвимым. Эта невысокая девушка, со своими руками-ниточками, своими объятиями, будто могла защитить его от всего. Почему-то ему в эту секунду так показалось. Секундная слабость, кажется, так называют это. — Дай полотенце, я мёрзну, — совершенно безразличным голосом произнёс Аккерман, пытаясь уйти от этого состояния. Ребекке оставалось только фыркнуть и выйти из ванной. В этом весь Леви — можно говорить ему самые искренние вещи, признаваться в любви, он молча выслушает, но потом скажет что-нибудь, дабы перевести тему. Она собирала вещи по полу, чтобы отправить на стирку, уже успев натянуть на себя безразмерную футболку. — Ты можешь взять одежду Джереми, — она оповестила Леви, когда он вышел из ванной, с обмотанным вокруг бёдер полотенцем. — Ты хочешь чтобы я остался? — Ну, да, а… — она запнулась, недоумевая, — Постой, а ты собирался уйти? — Я не рассчитывал, что всё обернётся так. — Ясно. Вот только Леви ничего не было ясно. Тон явно не сулил ничего хорошего. — Что не так? — шумно выдохнул Леви. — Все так, если хочешь, то можешь идти, — ответила Ребекка, демонстративно, не обращая на него внимания. — Я останусь. — Не нужно делать одолжений. Она исподлобья посмотрела него, кинув недовольный взгляд. Подумать только, они только что переспали, а он хочет уйти, будто она и не его девушка вовсе, а обычная шлюха. На секунду, она почувствовала себя использованной. Он подошёл ближе, прекрасно зная, что она больше ничего не скажет, заправляя за ухо ещё мокрые пряди. — Это не одолжение, но, если продолжишь себя так вести, я уйду, — раздраженно ответил он. Он слепо следовал её указаниям, ведь до этого, Леви не приходилось делить ни с кем постель. Значит так нужно, даже если он считает некоторые вещи странными и бессмысленными. Но, в конце концов, Ребекка знала на, что шла. Он ее предупреждал, поэтому и обижаться сейчас глупо. Коротко поцеловав его в скулы, она скрылась в комнате. Леви зашёл за ней, попутно набирая сообщение Микасе, что сегодня его не будет дома. Устроившись рядом, она почувствовала его тёплые руки у себя на талии. Затылок щекотало его тёплое дыхание, а спина чувствовала чужое тепло. Она не заметила, как заснула. Сквозь сон послышался знакомый голос, бессвязные слова эхом раздавались в ее полусонном сознании — кто-то зовёт. Она с трудом разомкнула глаза, когда голос стал уже более различаемым. Это Леви. Его брови сведены к переносице, дыхание сбивчивое. — Эй, — она осторожно коснулась его плеча, — Леви, проснись. Его лицо приобрело былое спокойствие, когда он проснулся и перевёл взгляд на неё. Ребекка включила лампу, щурясь с непривычки от света. — Плохой сон? — Да, — он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть время. Снова Петра и, что только этой малявке от него нужно. Мало донимала его после своей смерти. Ее отец долго снился ему в кошмарах. Да, виноват. В каждой чертовой смерти, хоть и не при чём. Они же ещё совсем дети были. Леви потёр глаза, чтобы смыть этот образ. — И часто так? — После вступления в разведку, участилось. Я подышу воздухом. Леви поднялся, натянув на себя худи и спортивные штаны Джереми. — Мне пойти с тобой? — Нет, ложись. Он выскользнул из комнаты, когда она услышала только, как открылась балконная дверь и короткое мяуканье. Уснуть дальше не получалось. Столько вещей она не замечала за ним, хотя месяц они прожили вместе. Когда Ребекка просыпалась Леви уже бодрствовал, а когда засыпала, ещё не ложился. Прошло где-то пятнадцать минут, а Аккерман ещё не вернулся. Она завернулась в одеяло и последовала на балкон. Леви стоял оперевшись на поручни, наблюдая за ночным Детройтом. Бесшумно проскользнув, она заключила мужчину в свои объятья. Он слегка вздрогнул. Уже не раз замечал, что теряет былую бдительность. — Почему не спишь? Сейчас же возвращайся в постель, ещё простыть не хватало, — отчитал ее Леви, замечая босые ноги на кафеле. — Пойдём со мной, — она положила голову ему на плечо. — Я всё равно не усну. — Тогда просто полежи со мной, — прошептала Ребекка. Очутившись в уже остывшей постели, ее голова оказалась у него на плече, а руки гладили, изувеченное шрамами, тело. — Петра, ты звал её, — Ребекка осмелилась начать разговор. — Это девушка из моего первого отряда. Она погибла, когда мы пытались поймать женскую особь. — Похоже, ты переживал за неё в своём кошмаре. — Да. Она несла чушь, что-то про счастье, что любит меня, пока её разрывали на части. А я, ничего не мог сделать. Впрочем, как всегда, — немного промедлив, мужчина тихо продолжил, так тихо, будто боялся, быть услышанным. — Я не заслуживаю всего, что сейчас со мной происходит. Но Ребекка услышала, хоть и не должна была. Привстала на согнутых локтях и со всем своим возмущением ударила его в плечо. — Чего дерёшься? — Чтобы я больше не слышала от тебя подобного, ясно? Ты, черт возьми, заслуживаешь всего и даже большего, что у тебя есть. Ты, Микаса, Петра, Эрвин, Армин, — перечисляя имена тех, кого смогла запомнить, Ребекка почти тыкала его пальцем в грудь, — вы все заслуживаете нормальной жизни. Леви счёл ее небольшой гнев забавным, будто мышка решила показать свою силу. Она все продолжала говорить, но Леви уже не слушал. Он уже услышал самое важное. В один момент, Леви просто взял и заткнул ее, накрывая ее губы своими. Ребекка не сразу среагировала, брыкалась и мычала, но потом поддалась, охотно отвечая на поцелуй. «Всегда срабатывает», - подметил про себя Леви. — А теперь спи, — отстраняясь от неё, отвечает он. — Ты просто невыносим, — последнее слово все же остаётся за ней, но Ребекка сползает на его грудь, прикрывая глаза в попытке заснуть.