***
Большой холл встретил Микасу, когда она поднялась на второй этаж. Люди разбрелись кто куда, оставляя после себя следы на только что вымытом кафеле. Чуткий нос уловил уже знакомый кофейный запах. Она выходила сюда несколько раз на смену в кофейню, но никогда не поднималась на второй этаж. Взглянув на указатели, Аккерман принялась внимательно изучать их. Ладно, если заблудится — спросит. Поблуждав по широким коридорам, следуя указателям девушка наткнулась на женщину, которая проверяла документы у пары человек. Через несколько минут девушка без проблем прошла первый контрольный пункт, а за ним и следующий. Выбравшись на огромный аэродром, Микаса поёжилась от ветра. Волосы растрепались, а куртка и вовсе распахнулась. Несколько белоснежных стальных гигантов предстали перед девушкой. В голове не укладывалось, как такая махина может взлететь на воздух. До сих пор не понимает. Перед последней битвой её это мало волновало, она даже не всматривалась в то, на чем они доберутся до Марли. Её ничего не беспокоило, ничего кроме Эрена. Эрен — рана, которая не хочет затягиваться. Правильно ли она сейчас поступает? А если он наблюдает за ними и видит Микасу, беззаботную и свободную, готовую к новой жизни. Это нечестно, она не должна быть счастливой без него. Не может позволить себе такого. Что сейчас с ним? Живет ли он такой же беззаботной жизнью? Счастлив ли он? Она не знает. И не узнаёт, наверно. Одному капитану посчастливилось поговорить с ним напоследок, но даже ему он не сказал, что будет с ним дальше. Тряхнув головой, отгоняя плохие мысли, девушка поднялась на борт самолёта. Нет, она уже всё решила, тысячу раз обсуждала это с Ребеккой и с Леви. Если Эрен распорядился их жизнями так, значит тому и быть. Он не виноват в том, что она Аккерман. На своё удивление, своё место девушка нашла быстро. То самое у окна, чтобы видеть город с высоты птичьего полёта. Микаса скачала несколько фильмов, чтобы было чем занять себя во время восьмичасового полёта. Взяла свою тетрадь с занятий по немецкому языку, чтобы вдруг не опозориться в городе. Два месяца назад начала изучать немецкий, изначально выбор пал на итальянский, но после встречи с Жаном её мнение изменилось. Хоть Кирштайн и владел английским в совершенстве, девушка всё же хотела блеснуть своими успехами перед парнем. Итальянский безумно красивый язык, но его Микаса решила отложить до лучших времён. Тем более, её преподаватель — Альваро, коренной итальянец, сказал, что язык очень прост в изучении. Порекомендовал смотреть лёгкие фильмы, а лучше мультфильмы с субтитрами. Поначалу было непривычно. Непонятно смотреть на картинку или читать текст, а ещё и в смысл надо вникать. Но потом глаза начали привыкать, будто так и должно быть. У них была маленькая группа из семи человек. Микаса всегда отличалась старательностью, поэтому базовые вещи она сразу выучила. Альваро был доволен Аккерман. Высокая стройная девушка объявила о том, что посадка закончена, отвлекая девушку от своих мыслей. — Дамы и господа, вас приветствуют на борту авиакомпании Дельта Эр Лайнс. Мы просим вас пристегнуть ремни безопасности и закрепить весь багаж под вашим сиденьем или на верхних полках. Мы также просим, чтобы ваши кресла и столики перед вами были в вертикальном положении во время взлёта. Пожалуйста, выключите все личные электронные устройства, включая ноутбуки и мобильные телефоны. Спасибо, что выбираете нас. Микаса внимательно слушала стюардессу, весь инструктаж по технике безопасности в случае чрезвычайной ситуации. Лететь было не страшно. Самолёт стал набирать высоту, плавно поднимаясь ввысь. Небоскрёбы уже не казались такими высокими, с каждой секундой сливаясь с остальными домами поменьше. Все стало таким крошечным. Некогда лес, теперь представлял собой небольшое зелёное пятно. Америка постепенно начала отдалятся за легкой дымкой облаков. Микаса завороженно смотрела в окно иллюминатора, наблюдая за бескрайним океаном. Жан будто специально выбрал для неё такое место. Невольно вспомнился момент, когда они впервые увидели море. Это казалось таким волшебным, будто вовсе не с ними происходило. Солёное бескрайнее море, то самое, о котором говорил Армин, предстало перед ними во всей красе. Глаза моментально стали влажными от нахлынувших воспоминаний. Облака стремительно начали закрывать обзор на землю, как бы намекая девушке, что пора перестать плакать. Смахнув остатки слёз, Микаса вынула наушники из кармана, включая фильм. Выбор пал на «1+1». Аккерман специально выбрала добрые фильмы, без намёка на агрессию и драму. В жизни хватило сполна. Через полтора часа, девушку клонило в сон, остальные несколько часов полёта прошли в дреме. — Извините, мисс, самолёт приземлился, вам необходимо покинуть салон, — мягкая ладонь коснулась девичьего плеча, а голос вытащил Микасу из глухого сна. — Да, простите, сейчас. Вытащив чёрную сумку, девушка направилась к выходу. Погода в Мюнхене стояла солнечная, только пару облаков иногда проплывали, закрывая свет. Микаса следовала строго за людьми, чтобы не заблудиться. Не хватало ещё потеряться в чужом городе. Чужой город. Будто Детройт был родным. Нет и, наверно, не станет. Огромный холл встретил Микасу. Было душно и шумно. Люди суетились. Даже несмотря на свои внушительные размеры, в аэропорту будто было мало места. Но много света. Стеклянный купол пропускал через себя солнечные лучи, играя бликами на полу. Аэропорт был красивым и внушительным. Девушке теперь есть с чем сравнивать. Серые глаза начали беспокойно искать знакомую фигуру. Половина лица закрыта голубой тканью — маской, которая усложняла задачу вдвое. Руки уже нащупали телефон, чтобы написать сообщение Жану, но тут же её окликнул до боли знакомый голос. Девушка обернулась, наблюдая, как Жан пытается протиснуться через толпу людей. — Ну, здравствуй, — поприветствовал её парень. — Привет. Он выглядел немного смущенно, сминая в руках небольшой букет цветов. Микаса наблюдала за этой картиной, отчего щёки запылали румянцем. Все выглядело максимально неловко. Общение в сети заметно отличается от живого. — Ах, да, это тебе, — Жан протянул цветы девушке, почесав затылок. — Спасибо, красивые. Жан ожидал немного другой реакции судя по его выражению лица. Девушка никогда не отличалась красноречием, ему ли это не знать. Нет, не в этом случае. Это уже не тот Жан, которого она знала. — Ты голодная? Мы ещё успеем на завтрак, если поторопимся, — попытался разбавить неловкую тишину парень. — Да, немного. Только оставлю вещи в отеле. Кирштайн только кивнул, пропуская вперёд девушку. Он всегда был обходителен с женщинами, вёл себя по-джентельменски. Даже сейчас открыл для неё автомобильную дверь, а у выхода взял её багаж. Всё же осталось что-то от прежнего Жана. Или Микасе просто казалось. Он ведь был влюблён в неё. По радио играла тихая спокойная мелодия, в салоне было немного прохладно. Приятная прохлада после душного аэропорта заставила немного прикрыть глаза. — Тебе не холодно? Я могу выключить кондиционер. — Нет, наоборот хорошо, — девушка наконец сняла маску и одарила парня слабой улыбкой. — Как скажешь. Как долетала? — Хорошо, почти весь полёт проспала. — Что ж, я могу тебе позавидовать, потому что я встал рано, чтобы добраться до аэропорта, — усмехнулся парень. Лучше бы не говорил этого вообще. Только обрадовался, что пошёл хоть какой-то диалог, но Микаса замешкалась и выглядела расстроенной. — Тебе необязательно было встречать. И оплачивать билеты и отель. — Я же не это имел в виду, в конце концов, это я тебя пригласил. Поэтому все расходы я обязан был взять на себя. Микаса ничего не ответила, только легко кивнула и уставилась в окно. Город отличался от Детройта. Это было сразу заметно. Первое, что бросилось в глаза — много пространства. Не было ощущения тесноты. Улочки были широкими: люди свободно передвигались, не создавая толпы. Не было ощущения спешки. Хотя, может, потому что был выходной день. Дома сменялись один за другим. Совсем невысокие, максимум пять этажей. Немного напоминали Сигансину. Такая же тёмно-бордовая черепица покрывала крыши домов. — Нужно будет обязательно сходить на Мариенплац, это долг каждого туриста, кто был в Мюнхене, — заметив, как Микаса внимательно разглядывает ничем не примечательные улочки, предложил Жан. — Когда пойдём? Боковым зрением парень заметил, как у Аккерман загорелись глаза. Прямо как у ребёнка, когда ему предложили сходить в парк аттракционов. И тут его осенило. Он всю неделю думал, как организовать прогулки так, чтобы у Микасы остались приятные впечатления. Не может же он гонять её по всему городу, описывая красоты архитектурных ценностей. Хоть он и может говорить об искусстве часами напролёт, но утомлять девушку не было никакого желания. Хотелось, чтобы она запомнила эту поездку. Ведь писала, что ждёт не дождётся, когда приедет в Европу. — Хоть сегодня. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы на днях посетить парк аттракционов. Конечно, нам не тягаться с вашими американскими горками, но Европа тоже может кое-чем похвастаться. — Давай, я никогда не была там. — Никогда не была в парке аттракционов? Даже в детстве? Что-то неприятно кольнуло внутри. От воспоминаний тело покрылось мурашками. Ах, Жан, если бы ты знал, какое у неё было детство. Какое у нас было детство и юность. Нет. Хватит. — Нет, — лаконично ответила девушка, отстегивая ремень безопасности. Они подъехали к большому зданию. Витиеватые буквы, выбитые на гранитной вывеске, немного поблёскивали на солнце. «Луи отель». А рядом красовались четыре золотые звёзды. Вот первое место, где Микаса сможет попрактиковаться в своих знаниях немецкого с носителями этого языка. Администратор вежливо поприветствовал гостей, стоя за дубовой стойкой. Жан уже было хотел начать разговор, только Микаса его опередила. Ладони слегка вспотели из-за волнения, хотя девушка понимала абсолютно каждое слово, произнесенное сотрудником отеля. Она справилась отлично, только акцент немного выдавал. Даже сумела спросить вазу, чтобы поставить в неё цветы. — И давно ты знаешь немецкий? — заметил Жан, когда они уже выходили из отеля. — Уже как два месяца. — Кажется, ты водишь меня за нос. Ты очень хорошо разговариваешь, — Кирштайн сел в машину, выбирая маршрут на кафе. — Это же базовые вещи, обычный туристический словарный запас, — повела плечами девушка. — Английский я учил чуть больше, даже обычный туристический, как ты выразилась, — усмехнулся парень, — чем ты меня ещё удивишь, Аккерман? Так непривычно было слушать от Жана свою фамилию. Ведь всегда он обращался к ней по имени. — Впереди пять дней, узнаешь. Завтрак проходил за непосредственной беседой на террасе. Людей было не так много и место оказалось очень красивым. Между ними уже не было неловких молчаний, постепенно Микаса начала привыкать. Жан рассказывал про плюсы и минусы города, про его архитектуру и особенности жизни в Европе. Рядом с ними сидела дама средних лет и пыталась, разглядеть что-то у Микасы. Скрывать пристальный взгляд, не выходило, Жан сразу заметил её. Не выдержав женщина подошла к их столику. — Прошу прощения, я уже некоторое время наблюдать за вами, — начала женщина на ломаном английском, — не счесть за грубость, но ваша сумка привлекать моё внимание. Микаса с непониманием смотрела на незнакомку, глаза то и бегали от неё к сумке. — А, что с ней не так? — вступился Жан. — Ох, нет-нет, я не хотеть грубости. Вышивка на сумка выполнен в старой техника, очень привлекло меня. Разрешить спросить, где она приобретён? — Эм, это я вышивала, изначально на ней не было вышивки. — Правда? О, вы говорить на французском? Микса только отрицательно покачала головой. — Я очень спешить сейчас, но вы не могли бы связаться со мной, — притягивая тёмно-алую визитку протараторила женщина, — как вас зовут? — Микаса. Микаса Аккерман. — Я Элеонора Дешанель, — протянула руку в знак знакомства. Аккерман протянула свою в ответ, ощутив прохладу от колец на её слегка морщинистой руке. — Микаса, я буду ждать ваш звонок, было приятно познакомиться, — Элеонора встала из-за стола, убегая к своему столику, попутно требуя счёт. Микаса покрутила в руках визитку от этой странной женщины. «Элеонора Дешанель. Дизайнер. Дом моды Дешанель». — Что там? — с любопытством спросил парень. — Она дизайнер. — Дешанель, что-то знакомое, — немного призадумался Кирштайн. — Погоди, так сейчас у них выставка моды, видимо, она спешила туда. По всему городу были афиши, вот я и запомнил. — Странная она. — Но заинтересовалась тобой, точнее твоим творением, — подмигнул парень. — Да, Микаса, ты правда удивляешь меня. Удивляет. Она сама ещё в шоке от произошедшего. Замаскировала, называется, дырочку на сумке, а тут её замечает достаточно известный дизайнер. — Позвонишь ей? — Я не знаю, сомневаюсь, что из этого выйдет что-то. — Перестань, ты должна верить в себя. Она сама к тебе подошла, заметила. Такой шанс выпадает не всем. В словах Жана была правда. Но неуверенность, не давала ей воспользоваться этим шансом. Всё произошло так быстро, что она даже ничего не поняла. Ещё и вела себя ужасно, слова не могла сказать. Щёки сразу загорелись огнём. Ей с этой статной и уверенной женщиной точно и рядом не стоять. Даже на своём ломаном английском она производила сильное впечатление. Микасе бы эту уверенность, хотя бы капельку. Она ошиблась, Микаса точно не та, кто ей нужен. Она даже не любитель. Какой-то бред. Но крупица надежды, которая теплилась в ней, заставила засунуть визитку во внешний карман сумки. Над этим стоит подумать, но не сейчас. Жан, как и обещал, показал ей Мариенплац. В воздухе витала атмосфера праздника, хотя, такого не намечалось. Создавалось ощущение фестиваля — пахло сосисками, чем-то сладким и хмельным. Всё казалось таким знакомым, но непонятно почему. Жан попутно рассказывал, что тут проходит всемирно известный Октоберфест или проще говоря пивной фестиваль. Девушка замерла, когда увидела маленькую лавку с мороженным. Воспоминания, как лавина накрыли её с головой. Они ведь даже не осознавали. Были такими беззаботными в тот день. Совсем как дети. Один день заменил все годы детства, которые безжалостно у них забрали. Забрали люди, на чьей земле они тогда находились. И эта земля дала им возможность ощутить себя детьми. Какая ирония. — Хочешь мороженое? — заметив взгляд девушки, прикованный к ларьку, спросил Жан. Микаса встрепенулась, не понимая сначала, что парень хочет от неё. Немного погодя, девушка кивнула, не найдя в себе силы ответить. Он мягко взял её за руку, огибая толпу туристов, прямиком к лавке. Она взяла ванильное. То самое, её первое мороженое было белого цвета. Вкусное, но не то. Совсем не такое. Девушка даже немного расстроилась. Но может это и к лучшему, все эти воспоминания не приводят ни к чему хорошему. Пора перестать возвращаться к ним. — Куда завтра пойдём? — вдруг начала Микаса. — Понимаешь, завтра мне на несколько часов нужно будет съездить кое-куда, но вечером мы можем поужинать с тобой. Прости, что так вышло, просто это рабочий процесс, я отложил всё, что смог на следующую неделю. Кроме этого. — А чем ты занимаешься? — Я расписываю стены. В этом заключается моя работа, завтра, например, нужно будет исписать тренажёрный зал. Жану показалось, что Микаса ничуть не расстроилась, но очень внимательно слушала про его работу. — Хочешь поехать со мной? — осмелился предложить Кирштайн. — Да, — совершено неожиданно для себя и для парня, ответила Микаса. — Тогда будь готова к десяти. Я заеду за тобой. На следующее утро Микаса уже стояла в ожидании Жана ровно в десять. Девушка была в томительном ожидании сегодняшнего утра, единственное, чего она ждала с таким же трепетом — это поход в парк аттракционов. Ей очень хотелось понаблюдать за тем, как Жан ведёт себя в своей рабочей среде. — Ты прямо, как солдат собралась, — усмехнулся Жан, открывая девушка дверь. — Ага. Хватит думать. Но все эти воспоминания так давили. Может она зря приехала? Ещё слишком рано, рана ещё не затянулась, не покрылась корочкой. Слишком тяжело. Мысленно похвалила себя, что ещё не дала волю слезам. Спасибо армейской выдержке. Но так хотелось. Уже раза три. Навзрыд разрыдаться прямо на плече Жана. Хотелось рассказать всё. Кричать во все горло. Почему ты не помнишь?! — Приехали, — мужской голос вывел её из мыслей. Большое пустое помещение встретило их своей прохладой. Шаги эхом отдавались в тишине комнаты. Зал не был похож на тот, в который она ходила с Леви. Был меньше, намного меньше их тренажёрного зала. Возможно, так казалось из-за отсутствия инвентаря. — А как тут уместятся тренажеры? — Это зал для йоги. Тут не будет тренажёров, они остались внизу. Жан быстро наметил эскиз на стене, пока было непонятно, что он хотел изобразить. Карандаш был еле заметен на стене. Макнув кисточку в краску, парень начал вырисовывать волнистые линии. Его рука плавно перемещалась снизу вверх, взгляд был сосредоточен, но лицо расслаблено. Он наслаждался процессом, рука даже не дрожала. Все движения чёткие, но в то же время легкие. Микаса завороженно наблюдала за парнем. Он почему-то напомнил ей гимнаста. Хоть она и не видела их никогда в живую, но в голове всплыло именно это. — Попробуешь? — резко повернувшись к ней лицом, предложил Кирштайн. — Я? Но я не умею, испорчу ещё все, — от такого предложения девушка опешила, инстинктивно отшагнув назад. — Закрась мне лист лотоса, просто не выходи за пределы и всё, — вручая кисть девушке, объяснил Жан. — Я не уверена, что получится. — Получится. Микаса неохотно приняла инструмент из рук парня, осторожно макая кисть в баночку. Страх ответственности дал о себе знать. Рука слегка дрогнула, когда она прикоснулась к стене. Мужская ладонь накрыла её и направляя вдоль по стене. — Видишь, совсем не сложно, — тёплое дыхание опалило уши девушки, от чего на её щеках выступил лёгкий румянец. Парень находился на неприлично близком расстоянии, отчего Микаса ещё больше занервничала, да так, что кисть упала на пол, ещё и набрызгала на почти готовое изображение. — Прости, пожалуйста, я сейчас всё уберу. Мне вообще не стоило, только испортила всё, — замешкалась Аккерман, в суете пытаясь найти тряпку. — Эй, перестань. Это можно исправить, — Жан поднял кисть и специально разбрызгал краску, оттягивавши щетинки большим пальцем. Немного отпрянув назад, чтобы посмотреть общую картину, Кирштайн слегка прищурился. — Знаешь, а мне так даже больше нравится. Такая лёгкая небрежность появилась, как думаешь? Девушка уставилась на него, устремив непонимающий взгляд. Он не злился? Она же только что испортила то, над чем он работал уже битый час. Да ещё и так нелепо. — Эй, всё хорошо? — Ты не злишься? — Злюсь? На что злиться то? По-моему, круто вышло, я же говорил, что ты моя муза, — усмехнулся Жан, закрывая тюбики с красками. Девушка присмотрелась на зарисовку. И правда вышло хорошо, эти капли ничего не портили, даже добавляли какую-то изюминку общей картине. Муза. Уголки губ невольно поползли вверх. Ей было приятно. Настолько, что это даже настораживало. — Я должен сдать работу заказчику, спустишься пока вниз, там есть кафе, можешь взять себе что-то, — Кирштайн протянул ей банковскую карту. — Жан, я и сама могу позволить себе заплатить за себя. — Микаса, пожалуйста, — парень был настойчив, — это не очень приятно. И бьёт по мужскому самолюбию. — Тебе взять что-то? — сдалась девушка. — Если не сложно, то американо без сахара. Спасибо. Микаса спустилась вниз по лестнице, обдумывая свой поступок. С Леви они всё поделили пополам, но мужчина всё равно взял на себя большую часть расходов. Даже если продукты лежали на девушке, Леви мог расплатиться, когда они ходили в магазин вместе. Но в любом случае, коммунальные услуги всегда оплачивала она. Мужчина не влезал в это. Она могла почувствовать, что полезна и тоже вносит свой вклад. Но эта поездка полностью лежала на Жане. Он не позволял платить за себя, ещё ни цента она не потратила находясь тут. Меркантильная. Сейчас в её голове мелькало это слово, вгоняя девушку ещё в больший диссонанс. — Можно американо без сахара и, пожалуйста, и, — глазами прошлась по меню на небольшом экране, — гранатовый сок. — Конечно, оплачивать будете картой или наличными? — Наличными, — выпалила Микаса, расплачиваясь купюрами, убирая карту в карман джинс. Жан не заставил себя долго ждать и через десять минут уже был на первом этаже. Девушка что-то листала в телефоне, потягивая сок через соломинку. — Спасибо, за кофе. Ты не голодная? Только сок взяла. — Нет, — притягивая карту парню, ответила Микаса, — твою работу приняли? — Да, всё в порядке. Ему очень понравились эти брызги, хоть мы их и не согласовывали, но я люблю работать на импровизации. И заказчики в основном довольны. — Я очень рада, — улыбнулась девушка. — А всё благодаря тебе, — Жан подмигнул девушке, доставая телефон из кармана, — что-то с уведомлениями, банк не прислал сообщение о списании. Сделав пару кликов по экрану, парень заметно нахмурился. — Микаса… — Я не могу так, ты и так всё оплачиваешь, мне стыдно. — Так и должно быть, разве нет? Нечего тут стыдиться, — пытался достучаться до Миксы парень. — Я чувствую себя меркантильной, — Микса заметно засмущалась и стушевалась. «Так вот в чем проблема», — пронеслось у Жана в голове. — Ты не меркантильная, вовсе нет. Я не считаю тебя таковой, когда плачу за тебя. Мне просто приятно это делать, — уголок губ дёрнулся, — меня так воспитали. Мама растила меня одна, я видел как ей тяжело, как она пыталась дать мне всё, чтобы я ни в чём не нуждался. Сейчас я понимаю это. И я не позволю, чтобы девушка за что-то платила, тем более за меня. Понимаешь? Микса только кивнула, хлопая своими большими серыми глазами. Всё-таки Жан изменился. Она помнила, как он в своё время относился к своей матери. А теперь, похоже, очень чтит её. Это радовало и пугало одновременно. А что ты хотела? Увидеть прежнего Жана. Его больше нет. Вроде говоришь с человеком, которого знала как свои пять пальцев, от и до. Но внутри это совсем другой человек. Осталась только оболочка и имя. Но она не может его винить. И не станет. Будет узнавать заново. А старого друга зароет глубоко в памяти, да так, чтобы никто не нашёл. Даже она сама.***
Множество разноцветных огней мелькало в парке, привлекая к себе внимание, пахло сладкой ватой и попкорном. Прохладный ветер обдувал голые щиколотки, отчего девушка покрылась мурашками. В последний день в Мюнхене Микса решила надеть платье. Простое голубое платье с поясом. В глазах отражалась карусель, где на разноцветных лошадях устроились дети, махая маленькой ручкой родителям. — Куда сейчас хочешь? — поинтересовался Жан, пытаясь угадать желания девушки. Они уже достаточно погуляли по парку, успев побывать на гигантских качелях, комнате страха, американских горках. В тире у Микасы получилось выиграть большого зайца с розовыми ушками, которого она добродушно подарила девочке с забавными хвостиками. Та бежала на встречу к маме и запнувшись, разодрала колени в кровь. Чтобы её успокоить девушка решила подарить ей выигранного зайца. Изабель. Она даже назвала своё имя, когда Микаса взяла с неё обещание, что та больше не будет плакать. — На колесо обозрения, — подняв голову вверх, наконец ответила Аккерман. — Как скажете, милая леди. Жан демонстративно вытянул ладонь, взяв девушку за руку. Кабинка закрылась и стала плавно уноситься вверх. Микасе вспомнился полёт на самолёте, как они так же неспешно набирали высоту, устремляясь вверх. — Жан, а расскажи про свои картины, — не отрываясь от вида ночного города, попросила девушка. — Ты про гигантов? Микаса положительно качнула головой. — Мне начали сниться кошмары. Будто я и ещё несколько ребят, сражаемся с этими чудовищами. Пару раз я просыпался от того, что меня съела одна из этих тварей. Кошмары повторялись и не давали мне спокойно спать. Аккерман внимательно слушала Жана, не перебивая. — Уже подумал, что я сошёл с ума. Потому что всё было так реалистично. Но психолог убедил меня, что я абсолютно здоров и предложил изображать сны на бумаге. С каждым разом я запоминал больше деталей и переносил их на бумагу. Каждый месяц мне снился новый гигант. На десятый месяц всё прекратилось и я начал вглядываться в лица своих товарищей, с кем сражался. Так, зародился твой образ. Девять месяцев, на каждый месяц свой титан. Микаса, специально не спрашивала Жана о картинах в переписках и звонках. Хотела лично узнать. При встрече. Он точно запомнил их лица. Марко, Сашу, Армина, Конни и даже Леви. По крайней мере его силуэт. Лучше всех запомнил её. Почти на каждой картине мелькал её красный шарф. Её короткие волосы развивались на ветру. Тщетные попытки узнать в нём её Жана, того самого, который был влюблён в девушку с кадетского корпуса. Того Жана, который постоянно спорил с Эреном. Жана, который отлично справлялся с командованием. — О чём задумалась? — Нет, ни о чём, ни о чём важном. — Если тебя беспокоит что-то ты всегда можешь сказать мне, я попытаюсь помочь, — парень заботливо положил ей руку на плечо. — Спасибо. Второй круг заканчивался, плавно возвращая их на землю. Огни города скрывались над макушками деревьев и аттракционов. Жан галантно подал руку девушке при выходе из кабинки. Приятный вечер стремился к своему логическому завершению, люди стали разбредаться кто куда. Последовав их примеру, Жан отвёз девушку в отель. За всё это время парень не позволял себе ничего, что могло отпугнуть Микасу. Не хотел ничего портить и не нарушал границы. До безумия хотелось поцеловать девушку, но анализируя поведение Аккерман, Жан посчитал, что ещё рано. Влюбился. Ещё тогда на выставке. Мчался к телефону, когда тот вибрировал. Мог обновлять чат часами. Вёл себя, как мальчишка, стоило только написать ей, как лицо расплывалось в дурацкой улыбке. Настолько она запала в душу. На следующее утро Жан отвёз Микасу в аэропорт. Всю дорогу они молчали, не знали, что говорить. На душе было тоскливо. Пять дней пролетели словно их и не было, время шло беспощадно, забирая каждую минуту. Вместе с тем, Микаса возвращалась с тёплыми воспоминаниями, пусть мысли и мешали ей полностью наслаждаться прожитыми днями в Мюнхене. — Кстати, твои цветы всё ещё были свежими, завяла только одна роза, — решалась нарушить тишину Микаса. — Правда? — Да. Говорят, если цветы долго не вянут, значит подарены от чистого сердца. — Правду говорят. Отчего же не забрала их? — усмехнулся Жан, переводят взгляд на девушку. — Специально, чтобы вернуться сюда. — Ещё одна примета? — Ага, — улыбнулась девушка. — Тебе не нужен повод, чтобы возвращаться. Я всегда буду рад видеть тебя. — Лучше приезжай сам. Аэропорт встретил своим шумом и духотой. Если попросят назвать самое беспокойное место, то Микаса без раздумий ответит — аэропорт. — У меня кое-что есть для тебя, — парень вытащил конверт, протягивая его девушке, — откроешь, как сядешь в самолёт. Девушка смущенно приняла письмо, устремив на Жана непонимающий взгляд. Объявляли посадку рейса. — Спасибо тебе, Жан, — Микаса потянулась к парню, чтобы обнять. — Тебе спасибо, Микаса. Пообещай, что приедешь снова, — Кирштайн заключил её в свои объятья. — Обещаю.***
Девушка с детским нетерпением заняла своё место, чтобы поскорее открыть конверт, который дал ей Жан. Стюардесса, объясняла правила безопасности, что-то про телефоны, но девушка не слушала, внимательно вчитываясь в текст.«Милая Микаса, я был на седьмом небе от счастья, когда ты согласилась приехать ко мне в Мюнхен. Я написал это письмо, после нашей прогулки в парке аттракционов. Ты невероятная девушка. Спасибо за эти прекрасные пять дней, которые ты скрасила своим присутствием.
Хотел ещё сказать, чтобы ты поверила в себя и всё-таки позвонила этой странной женщине в кафе. Лучше жалеть о том, что ты сделала, чем жалеть об упущенной возможности.
«Искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном». Дени Дидро
Буду с нетерпением ждать встречи с тобой.»
В конверте лежал ещё в четверо сложенный листок. Развернув его, ей предстал её портрет, где она в профиль смотрит на город из кабинки колёса обозрения. Прижав к себе письмо с рисунком, девушка отдалась тёплым воспоминаниям. Она ни о чём не жалеет. Эта лучшая поездка в её жизни, которая вскоре может обернуться новым этапом её жизни. Вот она стоит у дверей аэропорта, с дрожащими руками набирая номер с матовой визитки, гудки протяжно действуют на нервы, с каждым новым нарастает тревога и страх. — Здравствуйте, Элеонора, это Микаса Аккерман. Вы просили связаться с вами в кафе в Мюнхене.