***
— Чёрт побери, Микаса, какого хрена? — слышится из ванной ворчание Леви. Аккерман, не понимая в чём дело, поплелась в комнату переглядываясь с Ребеккой. Несколько минут назад стиральная машина пропищала три раза, оповещая об окончании стирки. При чем тут она? — Ответь мне, что сложного отделить белое от красного? — она не успевает зайти в ванную, Леви с недовольным видом держит в руке красный носок и свою некогда белую рубашку. Ту самую рубашку, которая была лично его. Он выкинул только брюки, остальное осталось с ним. Ребекка еле уговорила его избавиться ещё и от УПМ. Скрепя сердце он сам отнёс устройство на свалку, руководствуясь тем, что оно ему не понадобится. Прошлое должно остаться в прошлом. С зелёным плащом разведкорпуса не хватило духу распрощаться. — Я наверно не заметила, простите. Ребекка усмехнулась, но потом резко вспомнила про свою белую блузку и буквально вскочила с места: — Вот, чёрт, — выругалась она, протискиваясь между дверным косяком и Леви. Когда-то белоснежная блузка, сейчас пестрила бледно-розовыми разводами. Как и белые наволочки и полотенца. Один носок испортил практически все светлые вещи. — Уже не так смешно? — усмехнулся Леви, наблюдая за тем, как Ребекка осматривает «урон». — И правда, а ты и забыл, что твоя толстовка тоже была тут, — парировала она, доставая одежду брата. Она знала, что Леви любит эту вещь, хоть изредка и называл мешком. Все вещи Джереми были великоваты ему, но этот «мешок» ему полюбился — удобно и тепло. — Блять, — выдохнул он, стирая ухмылку с лица, опуская взгляд на вещь. Да Леви был расстроен. Не то, чтобы он зависит от таких мелочей, как шмотки, но ходить в пятнистых вещах было, как минимум неряшливо. Единственные комфортные вещи были испорчены. Да и это были единственные вещи, поэтому было жаль. — Я похоже не заметила его и закинула белые вещи, — начала оправдываться Микаса. — Ладно, залью отбеливателем, может и получится вывести пятна, не страшно, — Ребекка вытащила белье сложив все в пластиковый таз. — В конце концов, это просто одежда. — Единственная одежда, — ответил Леви, закидывая рубашку к остальным вещам. В голову Ребекки моментально пришла мысль, что неплохо было бы приобрести им свою одежду. Так ещё и выходной совпал у всех и вещи неспроста полиняли. Это определённо знак. — Как насчёт того, чтобы сейчас отправится в торговый центр и взять вам одежду для себя? — предложила она, уже морально подготавливаясь к различным отмашкам от Аккерманов. — Ты так говоришь, будто это ничего не стоит, — начал Леви, заливая одежду хлористой жидкостью. — У вас недавно был аванс и, если что я добавлю, всё, это не обсуждается. Начнёте отпираться — пинками выгоню, — Ребекка поднялась на ноги, проталкиваясь между Леви и Микасой. — Откуда в ней столько энтузиазма? — задавала вопрос Микаса, не ожидая ответа на него. — Шило в заднице.***
— Лестница едет? — Микаса уставилась на эскалатор. — Это эскалатор. Пойдёмте. Несколько часов в магазине прошли мучительно долго для Леви. В торговом центре было шумно и многолюдно. Для себя он решил, что будет избегать подобных мест и не посещать их без крайней необходимости. Все куда-то спешили, создавали ненужную суету. Морщинка на переносице, всё это время не разглаживалась, всем своим видом он показывал, что ему тут максимально некомфортно. Весь этот шум смешивается с мелодичной музыкой и объявлениями, что в каком-то из магазинов проходит акция. Пока Микаса находилась в примерочной, Леви облокотился на пустую стену, занимая позицию наблюдателя. На себя он потратил не больше пятнадцати минут, на первое время хватит. Осталось только дождаться остальной части оплаты и можно подыскивать жильё. Он буквально считал дни до переезда. Ему было некомфортно с самого первого дня, быть обязанным, зависеть от кого-то, будто связан по рукам и ногам. Ещё немного и можно будет выдохнуть. — Мне кажется она тебе подойдёт, — Ребекка прервала его мысли, протягивая чёрную рубашку, на которую он изначально смотрел. — Наверно, — лениво ответил Леви, стараясь уйти от разговора. — Я знаю, что ты устал, но, пожалуйста, — взмолилась девушка, — просто примерь. Микаса всё равно ещё переодевается. — Какой смысл, если я не буду брать её. Она мне не по карману. — За обычную примерку денег не берут, — Ребекка всунула вещи Леви и толкнула его в сторону примерочной. Он пытался отнекиваться, но в конце сдался, понимая, что она от него не отстанет. Да и чего скрывать, вещь и правда ему понравилась и смотрелась так, будто на него сшили. В разведке форму обычно заказывали и шили по меркам. Сначала отшивали по единому размеру, пытаясь сэкономить, а потом поняли, что так выходит уж больно затратно. Этому в плечах жмёт, тому брюки длинноваты, а с девушками всегда одна беда — пуговица отлетает, как грудь не пережимай и не утягивай. Свою форму Леви всегда старался держать в чистоте, относился бережно и носил аккуратно — бюджет не резиновый. Видимо привычка осталась. Нечего растрачиваться на тряпку, когда есть вещи поважнее. — Вау, — высунулась через плотную шторку Ребекка, не скрывая своего восторга, да так внезапно, что он слегка дёрнулся. «Теряешь бдительность, Аккерман», — как бы напомнил себе он. — А если бы я тут голый стоял? — И что тебя бы это смутило? — усмехнулась девушка, не отрывая глаз от отражения в зеркале. — Меня — ничуть. Это бы смутило тебя. Ребекка часто захлопала глазами, слегка заливаясь румянцем, вспоминая тот, вечер в её комнате. Благо маска всё закрывала, спасибо пандемии, как бы ужасно это не звучало. — Всё, ты довольна? Можем идти? — начиная расстёгиваться пуговицы сверху, уточнил Аккерман, надеясь, что на все вопросы ответ будет положительным и они покинут этот муравейник. — Да, тебе идёт, возьмёшь? Он только отрицательно покачал головой. — Ну, Леви-и, она же тебе понравилась. — Нет. Всё, мне это уже порядком надоело, — уже расстегнув последние пуговицы, ответил он. — Так и будешь пялиться? — Ла-адно, я поняла, молчу. Микаса, как раз уже закончила и расплачивалась на кассе, забирая пару белых пакетов. Леви тоже не заставил себя долго ждать, вешая рубашку на место. Наконец-то они поедут домой. Так странно называть домом место, которое таковым домом и не является. Они с Микасой там на птичьих правах. Леви уж точно не привыкать, дом у него был один, который он ненавидел всем своим сердцем. А потом разведкорпус, который тоже сложно называть домом, а сейчас вот это. В конце месяца Ребекка обещала помочь с жильем. Точнее помочь подобрать и договориться по поводу аренды. На свой дом им пока рано рассчитывать, да и вряд ли они с Микасой будут до конца жить вместе. Сдался ей Леви. — Вот, черт, я забыла корм Сейлему, — Ребекка вдруг остановилась посреди торгового центра, — я быстро схожу, а вы пока садитесь в машину. Девушка кинула ключи от машины и Леви успел поймать их. Он знал как разблокировать дверь и снять с сигнализации автомобиль. — У него же ещё целый пакет, я кормил его утром, — заподозрив неладное ответил Аккерман. — Эм… ну сейчас на него акция, возьму ещё одну и вообще мне нужно в туалет, увидимся на парковке. Леви хотел запротестовать ей, но Ребекка уже скрылась среди толпы людей и гремящих тележек. Недовольно цокнув, Аккерман направился к выходу. Микаса, тихо хмыкнув, поплелась за ним. Через несколько минут Ребекка вернулась, но без корма, оправдываясь тем, что он закончился. Леви только скептично посмотрел на неё, но говорить ничего не стал. Этот день вымотал его, на лишние перепалки желания не было. И вообще не его это дело. Дни тянутся. Медленно. А выходные пролетают быстро. Вот она, нормальная жизнь, да? Работать с утра до вечера и ждать выходных, в которых он не очень-то нуждался. Ребекка начала задерживаться, поэтому Леви приходил раньше. Но оно и понятно, ему тут дорогу перейти и уже на месте. Микаса уходила рано, но приходила позже всех. Но чаще всего Ребекка заезжала за ней. Переживала. И за Леви тоже. Теперь они часть её маленькой жизни и скоро придётся прощаться с ними. Дверь машины открылась. Микаса наполовину скрученная ввалилась в салон, хватаясь за живот. — Что случилось? — забеспокоилась Ребекка. — Мы можем заехать за ватой и бинтами? — практически взмолилась Аккерман. — Ты поранилась? Объясни мне, что случилось? — не унималась она, бегая глазами по её лицу. Микаса слегка побледнела, вид у неё был измученный. Казалось, вот-вот ее стошнит. Ребекка уже подумала, может она отравилась. — У меня… ну, — Микаса замялась, не понимая, как ей правильно сказать, — в общем, дни, когда идёт кровь. С утра сильно болела голова, но Микаса не придала этому значение. Головные боли были не редкими, хоть и на этот раз настигли с самого утра. Ближе к обеду заныл низ живота, внутри всё скручивало и тошнило. К вечеру боль усилилась, бросало в жар, а потом знобило. В туалете обнаружила, что испачкала брюки и нижнее белье. Давно с ней такого не было, видимо организм вспомнил, что она женщина. От изнурительных тренировок и условий на службе девушки забыли, что существуют критические дни. Изредка менструация настигала зимой, когда деятельность разведкорпуса приостанавливалась. Только никто сильно не радовался, боли начинались ужасные и стирать одежду приходилось в два раза чаще. От вечных расспросов мужского пола об их состоянии хотелось спрятаться, но приходилось только огрызаться. На работе тоже не обошлось без этого. Благо фартук опоясывал полностью, тем самым прикрывая сзади. Уйти пришлось прямо в нем, а сменщика заверить, что унесла стирать. — У тебя месячные? Микаса только коротко кивнула, не понимая, как можно так открыто говорить о таких интимных вещах. Щеки вспыхнули алым румянцем. — Заедем за обезболивающим и прокладками. — Прокладками? — уточнила Микаса, проговаривая новое слово. — Боже, только не говори, что у вас и прокладок не было. Микаса отрицательно мотнула головой. Ей сейчас было всё равно, она еле дождалась конца смены и все мысли были только о горячем душе. Она пристегнулась и съёжилась на пассажирском сидении, если бы можно было свернуться тут калачиком, она бы это сделала. — И как у тебя обстоят дела с критическими днями? Я так понимаю, они не регулярные. — Это впервые за полгода, у меня так всегда. Ханджи давала травы от болей и тёплый компресс на живот, — объяснила Микаса, вспоминая, что ей помогало от недуга. — Когда оформите страховку, обязательно сходи к гинекологу. Опережая твои вопросы, гинеколог — это женский врач, — уточнила Ребекка, не отрывая взгляда от дороги. — И вообще вам двоим стоило бы полностью обследоваться. Поставить прививки от той же оспы. Все мысли Аккерман были сейчас только о душе и постели, вникать в различные болезни ей сейчас хотелось меньше всего. Благо у неё завтра выходной, хоть где-то повезло. Машина остановилась рядом с большим зданием. Ребекка вернулась практически сразу с небольшим крафтовым пакетом. Машину сразу заполнил запах бинтов и медикаментов. — Я взяла разных, чтобы ты определилась и вот выпей, — она открыла бутылку с водой и передала таблетки. — И сегодня можешь лечь у меня, чтобы мы с Леви утром тебя не тревожили. Если бы можно было выпить целую пачку, она бы это сделала. Боль казалась нестерпимой, так будто внизу живота все скручивается в тугой узел и натягивается. — Ты научишь меня пользоваться этими прокладками? — Конечно, там ничего сложного. В ванной всё тебе покажу. По дороге Микаса изучала упаковки этих самых прокладок. Сбоку была инструкция, поэтому по приезде она отказалась от помощи. Сразу прошмыгнула ванную, чтобы избежать лишних вопросов. Ребекка занесла ей чистое белье и пижаму, заодно убедилась, что ей не нужна помощь. — Что происходит? — сразу спросил Леви, как только Ребекка вышла из ванной. — Ничего такого, — беспристрастно ответила девушка. — Ох, и Микаса не будет ужинать. — Вы обе ведёте себя странно. Ребекка обдумывала говорить Леви или нет, хотя он все равно догадается. Но Микаса не оценит таких откровений. — У Микасы сейчас не лучшие дни, как бы тебе помягче сказать, — замялась девушка, прямо как Аккерман в машине, — короче у неё месячные. Старайся не дергать её, потому что она мне-то еле призналась. — Ясно, — коротко ответил Леви, стараясь не вдаваться в подробности. Был уверен, что Андерсон уже все ей объяснила и показала, да и вообще взяла все в свои руки. Как всегда. Слегка даже обрадовался, что ему не нужно лезть во все эти женские дела. По крайней мере, Леви никогда не замечал, чтобы Петре, Микасе, Саше или Ханджи было настолько плохо. Или просто не хотел замечать, как-то не до этого было. На тренировке выкладывались и хорошо, хоть Саша иногда паясничала с Конни. Он бы сейчас все отдал, чтобы вернуться к этим отродьям, хотя бы на денёчек. Только отдавать нечего. Все что у него есть — это надежда, что ребята проживают более счастливую жизнь, что была у них тогда. Или будут проживать. Или прожили. Эрен ничего не объяснил, наверно, и сам не до конца понял всего. Все эти привязки к временным промежуткам ни к чему, главное — все они больше не несут бремя войны и этого достаточно. Эта мысль плотно закрепилась у него в голове и помогала идти дальше. Заставляла не опускать руки, заставляла вдыхать этот отвратительный воздух, наполненный выхлопными газами. Учиться заново жить. Может тут всё не так уж и плохо?***
— Снова дождь, — захныкала Ребекка, выбираясь из своей комнаты. Леви стоял у окна, наблюдая, как машины проносятся по дороге, рассекая лужи колёсами. Три машины экстренной медицинской помощи проехали за последний час. Видимо, обстановка в этом мире и правда плачевная. Мужчина обернулся на ворчание со стороны девушки и взглянул на время. Одиннадцать сорок пять. И долго же она спит. Но, признаться, Ребекка заслужила. С того момента, как он находится тут, девушка ложилась только ближе к полуночи. Он даже шуметь лишний раз не стал, хотя не мешало бы пропылесосить. Этот мир можно полюбить, хотя бы за эту причудливую технику, которая облегчает работу по дому. Первый выходной, который не очень то ему и нужен. Микаса на работе, вернётся только ближе к семи вечера. Ребекка наверняка поедет за ней, потому что у неё тоже выходной. Такой некий маленький ритуал. Закончив с утренними водными процедурами, Ребекка закинула пижаму в стирку. Машинка с шумом начала набирать воду и делать первую прокрутку. Взглянув на сушилку, она с ужасом осознала, что единственная одежда, которая там была — это белая майка и широкие спортивные штаны. Леви ещё говорил, что хочет затеять уборку, светлые вещи — самое то. Мужчина уже принялся за уборку, повязывая на голову белый платок. Ребекка до сих пор не знала, откуда он его взял, но было забавно наблюдать за ним в головном уборе. — Подожди, вместе приберемся. Я только кофе попью, — огибая стол, она двинулась к кофемашине. Аккерман наконец обратил на неё внимание. Обратил. Ещё как. Белая майка в мелкий рубчик, едва прикрывавшая живот, отлично выделяла всё то, что тяжело было увидеть в растянутых футболках и хлопковых пижамах. Он уже успел понять, что люди в этой современности одеваются странно. Девушки вообще ходят практически в нижнем белье, иначе не назовёшь. И не только девушки. Понятие гендера размылось, и люди толерантны к этому. — Ты так собралась убираться? — стараясь не смотреть в ее сторону, Леви отвернулся, делая акцент на слове «так». — Микаса забрала последнюю футболку, это единственная чистая одежда. — Тц, почему бы вам не следить за этим более тщательно, — нервно натирая ручки шкафчиков, пробурчал мужчина. — Не ворчи с утра пораньше. — Чтобы ты понимала, уже полдень. Кухня на тебе, — оставив тряпку, Леви последовал в ванную. — Бу-бу-бу, — покривлялась девушка, отпивая кофе. Лениво листая ленту в Инстаграм, Андерсон смаковала свой «завтрак», иногда реагируя на звуки доносящееся из ванной. Он там что решил перестановку устроить? Решив, что видимо пора заканчивать, Ребекка принялась за уборку. Нужно было пройтись сначала сверху, потому что, если этот чистоплюй узнаёт, что она вставала на столешницу ногами, уничтожит на месте. А как она должна дотянуться до верхних шкафчиков, с ее ростом в полтора метра, его мало интересовало. Разобравшись с гарнитуром, Ребекка начала перебирать еду. Хлеб уже давно зачерствел, можно было избавиться от него, отложив его в сторону рядом с прокисшим молоком и испорченным йогуртом, Ребекка сложила остатки в холодильник. Леви расправившись с ванной комнатой, обнаружил, что у Ребекки ещё конь не валялся. — Ты все ещё не закончила тут? — Почти все, только выкину испортившиеся продукты. Аккерман посмотрел на еду, которую девушка хотела безжалостно утилизировать. Уже потянувшись к мусорному ведру, мужчина тут же перехватил ее запястье. — Ты чего? — Ты не выкинешь это, — строго произнёс бывший капитан, отпуская женскую руку. — Это уже испортилось, поэтому отправляется в мусорку. — Я сказал, ты это не выбросишь. Скорми голубям, сделай блины, что хочешь. — Да, что с тобой? Это же просто испорченная еда. «Просто испорченная еда», — проговорил в голове Леви. Ведь когда-то он за такой кусок черствого хлеба мог избить до полусмерти. Всё же ничем это из него не выбьешь. Детская травма? Так принято это называть. Возможно, он даже согласен. — Ладно, возможно, я погорячилась. Но блины на тебе, — Ребекка прохлопала мужчину по плечу, усмехнувшись, как бы напоминая, что сейчас его очередь дежурить. Ребекка не сразу уловила его позыв, но потом додумалась, что с едой в разведке могло было туго. Это объясняет его ярое стремление сохранить продукт. Она никогда не задумывалась о таких простых вещах, как нехватка еды. Нет, конечно, все эти аргументы в сторону детей из Африки никогда не оставались без внимания, но все равно это не так ощущалось. Люди не задумываются о таких вещах, пока их самих это не коснётся. — Леви, ты можешь помочь мне подстричь когти Сейлему, пока мы не пропылесосили? Аккерман кивнул, подхватывая кота и усаживаясь на диван. Ребекка устроилась на ковре, доставая кусачки. Леви, конечно, не понимал зачем стричь коту когти, потому что это же кот, но спрашивать ничего не стал. В этом мире много странных вещей и это, он уверен, ещё не самое своеобразное. — Смотри, надавливаешь немного на подушечку, — она взяла лапу кота и слегка надавила на неё, — выпуская когти и держишь, пока я не достригу. — Хорошо. Сейлем всегда был котом с характером, поэтому, как и полагается немного вырывался, успев поцарапать девушку. И Леви слегка досталось. Но строгий капитанский голос сумел усмирить животное. Ребекка сейчас была очень сосредоточена и серьёзна, как никогда. Взгляд сам упал на область декольте. Отгоняя от себя все развратные мысли в своей голове, мужчина считал минуты, когда это закончится. Кто бы мог подумать, что продолжительное сожительство с женским полом начнёт оказывать на него такое влияние. Или это продолжительное отсутствие секса даёт о себе знать? Его передернуло от одной только мысли о ее обнажённом теле. «Сейчас же прекрати», — тут же в мыслях осекся он. — Ну, вроде, всё, — выдала девушка, поднимаясь с колен на ноги, — спасибо, а то одна я бы не отделалась парой царапин. Леви выдохнул, отпуская кота на пол. — Кажется дождь закончился, — выглядывая в окно, констатировала девушка, — так, что насчёт уток на озере?***
— Я все ещё не понимаю, как тебе удалось меня вытащить, — бросая кусочек хлеба в воду, произнёс Леви. — Просто, я умею уговаривать, — провела плечами девушка, повторяя действия Аккермана. Пернатые быстро схватывали угощение, поднимая клюв вверх. Вопреки всем убеждениям Ребекки, что птиц нельзя кормить мучными изделиями, она все-таки пошла на озеро. После дождя было так свежо, этот запах мокрого асфальта давал девушке чувство спокойствия. Возвращал во времена, когда ничего не тревожило. Даже дышалось по другому. — Ты знал, что уток нельзя кормить хлебом? Последний кусочек полетел прямо в клюв утёнку. — Нет, почему нельзя? — Они поправляются, а у некоторых возникает проблема с пищеварением. — И ты решила рассказать об этом сейчас, когда мы скормили им весь хлеб? — Леви был недоволен представленной информацией. — От одного раза ничего не будет, — улыбнулась Ребекка, — пройдёмся немного? Не хочу домой. Леви на секунду замер, наблюдая за тем, как морщинки вокруг глаз собираются, когда девушка смеётся. Это тоже не осталось без внимания Аккермана. Сейчас она вела себя, как ребёнок, который возвращался домой из школы и специально выбирал самую дальнюю дорогу до дома. Непонятно откуда он знал об этом, может из дурацких фильмов, которые они смотрели с Микасой, а он слушал диалоги в пол уха. Какое-то чувство умиротворения возникло внутри. В эту секунду все стало таким неважным, мысли вылетели из головы, мозг перестал бесконечно думать. Будто организм взял долгожданный перерыв. Такое непривычное ощущение, когда вся твоя жизнь сплошное сражение, где ни на секунду нельзя отвлечься. А сейчас внезапно все стерлось в пыль. Белый лист, где ты сам решаешь, какая история будет писаться дальше. Все в твоих руках. Никакого долга и бремени. — О чем задумался? — бесцеремонно прервала его поток мыслей Ребекка. — Ни о чем важном, — не желая делиться своими мыслями, Леви обогнал девушку.***
Учащённый пульс, мокрые дорожки от слез и полная опустошённость после. Ребекку нечасто мучили кошмары, но один повторялся из раза в раз. Редко, но метко, как говорится. Обычно все заканчивалось истерикой, бесконечным потоком слез и панической атакой. Но сегодня все ограничилось только тихим плачем в подушку, потому что она больше не одна в квартире. Тихо выбравшись из кровати, девушка вышла, попить воды. Не помешал бы ромашковый чай, но будет слишком шумно заваривать его. Ребятам завтра рано вставать, поэтому Ребекка решила ограничиться обычной водой. На кухне горела тусклая подсветка под гарнитуром. Леви уснул, перед ноутбуком с лекцией в наушниках. Вокруг лежали пару листов бумаги с конспектами. Стараясь не шуметь, девушка подошла сзади, чтобы посмотреть, что его так утомило. Тучный мужчина что-то активно объяснял, исписывая при этом маркерную доску. Немного присмотревшись, девушка прочитала называние ролика на ютубе — «Финансовый менеджмент и его основы». Шёл уже третий по счёту ролик в подборке. Сделав для себя заметку, что просмотр подобных нудных видео отличное средство от бессонницы, девушка прошла в гостиную. Стащив плед с кресла Ребекка осторожно накрыла им бывшего капитана, отчего тот проснулся. На щеке остался след от ручки, а рука затекла. — Прости, я не хотела разбудить, — шёпотом начала оправдываться она. Слегка потерев глаза, взгляд Леви упал на первый нижний угол экрана. Без четверти два и он пропустил половину лекции, которую придётся пересматривать. — Может пойдёшь спать на горизонтальную поверхность? — предложила Андерсон, обращая на себя внимание Аккермана. — Предлагаешь лечь с Микасой? — изогнул бровь мужчина, — или может с тобой? Ребекка не совсем поняла данную фразу. Леви казалось, что эту девушку ничем не сбить с толку, но похоже ошибся. Какой дурак, что за неуместные фразы? Можно было просто отмолчаться, как всегда. С ним определённо происходит, что-то странное. — Доброй ночи, Леви, — Андерсон наполнила стакан водой, — и, для справки — кресло раскладывается. — У тебя глаза красные, — констатировал Леви, убирая листы в стопку. «Неужели опять плакала?» — подумал про себя он. — Это из-за темноты так, — отмахнулась девушка, специально закрывая лицо волосами, — закругляйся тут, а то зрение посадишь. После наставлений, Ребекка скрылась за дверью в свою комнату. Зрение посадишь. Будто это его заботило. Зрение. Сон. Опять ее неуместная забота. А может он надумал все себе? Она, наверно, со всеми так себя ведёт. «Конечно, со всеми, кретин. Неужели ты думаешь что достоин особого отношения?» — мелькает в голове Леви. Тут же задается вопросом, почему его это заботит. Он слишком сблизился с ней за этот сраный месяц. Тут столкнётся с ней в гостиной, здесь случайно коснётся. Или неслучайно? Будто повод ищет, а Ребекка поддаётся. Погрязли в этой игре, сами не понимая, как вырыли себе могилу, завязали петлю на шею, вручили друг другу ножи. Оба запутались, но продолжали, потому что чертовски приятно. Пытались держать дистанцию, но сами стёрли её. Когда человек успевал настолько сильно приблизиться к Леви за считанные недели? Никогда. Только тяжёлые месяцы, а то и годы. Хотя, кого он обманывает, всегда первый привязывался. Дурацкая привычка, лучше бы курил ей-богу. Скоро это закончится, они с Микасой переедут и он перестанет быть таким уязвимым. А к Ребекке снова вернётся одиночество. Все будет, как прежде. Нихрена подобного. Ничего уже не будет, как прежде. Леви сам не понимает что происходит, как позволяет ей себя подстричь. Забыл, как из его рта вылетел положительный ответ. Всегда же стригся сам, никому не позволял притрагиваться до своих волос. Никому. «Так что в ней особенного?» — практически кричит внутренний голос, который в отличии от него сохраняет здравый ум. И Леви может со сто процентной уверенностью сказать: «Ничего». А вот ничего в ней нет. Обычная. Ничем не примечательная. Так и он тоже обычный. Простой. И больше никакой не сильнейший воин. И замечательно, он будто выкинул багаж, набитый кирпичами. Забавно, ведь сейчас он даже не сутулится, как прежде. А что там со стрижкой? Под предлогом, показать как работает электрическая бритва, проводит ей по затылку. Лёгкая вибрация проходится по голове, что даже щекотно с непривычки. Несколько незатейливых движений и он уже становится похожим на того Леви, которого он знает. И вот опять. Смахивает остатки волос с шеи. Тонкие пальцы касаются шеи и разносят тысячи мурашек по всему телу. Кидает в след глупую фразу: «с вас семьдесят долларов», сопровождая звонким смехом и уходит, так будто ничего не сделала. Проходит ещё одна неделя. Ребекка помогла им с выбором жилья, вот только с таким, как Леви все дома проходили жесткий отбор. Тут запах, здесь кран капает, там район отдаленный. Он и сам не помнит, когда стал таким придирчивым. Однако, за ту стоимость которую предлагали арендодатели можно было и создать более благоприятные условия. — Поздравляю, это была последняя квартира по списку, — Ребекка уперлась затылком в сиденье, устало прикрывая глаза. — Мы так точно не найдём жильё, — утвердила Микаса с нескрываемым недовольством. — Хочешь жить с клопами, Микаса? Скатертью дорожка, адреса ты знаешь. — Кажется, капитан, вы придираетесь. — Всё, перестаньте, — обрубила Андерсон, обновляя приложение по поиску жилья. — У нас ещё есть завтрашний день. Серая стрелка прокручивалась, обновляя варианты. На секунду Ребекка задумалась о том, что снова останется одна. Но тут же отогнала эти мысли, зарывая свой эгоизм глубоко внутрь. Она должна довести дело до конца, пусть и очень сильно привязалась к ним. Не могут же Леви и Микаса насовсем остаться у неё. Порой их сожительство приносило дискомфорт каждому. Ребекка контролировала свою одежду: не позволяла себе ходить по дому в коротких шортах и узких майках; Микаса старалась не занимать душ надолго; а Леви напрягал сам факт, что он находится не у себя дома. — Появилось ещё одно объявление, — отозвалась она, нажимая на вновь появившиеся уведомление, — это не далеко отсюда. Я звоню?