***
Слой за слоем белая краска ложилась на грязно желтую стену. Валик плавно проходился по пятнам от металлических стеллажей, стирая любое напоминание о том, что тут был антикварный магазин. Леви решил перекрасить все в белый, оставив только кирпичную кладку на одной из стен. Он бы сделал их темными — все равно закроются баночками и стеллажами, но Ребекка заверила, что в помещении совсем не останется света. Леви решил довериться, ему хотелось чтобы все было идеально. Он был дотошным в делах касающихся его будущего дела. Ответственно отнёсся к выбору материалов для столов и прилавка, успел изрядно надоесть консультанту в строительном магазине при выборе краски и несколько раз просил перевесить вывеску, поэтому что та, по его мнению, криво висела. Практически все было готово, осталось дождаться пары документов и можно было готовиться к открытию. Леви решил сделать что-то вроде мини кафе с парой столиков, чтобы посетители смогли на месте определиться с выбором. Поэтому пришлось обойти ещё несколько инстанций, чтобы не возникло никаких проблем. С этим ему помогала Саманта, поэтому Леви даже не беспокоился по поводу лицензий. Человек, сумевший освободить его из-под стражи, точно разберётся с кучкой бумаг, поэтому он даже не совался. Во многом помогала Ребекка, заказывая всякие штуки для интерьера и развозила заказы по городу, если Леви не справлялся один. А сегодня ещё и Тайлер вызвался помочь покрасить стены, вооружившись валиком. Ребекка уже заканчивала, докрашивая небольшой участок над дверью. Она немного покачнулась, чувствуя легкое головокружение, и отступилась, промахнувшись ступенькой на стремянке. Она схватилась за металлический край, попытавшись не упасть, при этом не уронить валик на стеклянную дверь. Заметив мельтешение, Тайлер успел ее подхватить, мягко опуская на пол. Леви обернулся на шум, обеспокоенно посмотрев на Ребекку. — Всё в порядке? — Ты как, нормально? Ребекка усмехнулась тому, как они оба замельтешили перед ней. — Все хорошо, просто голова немного закружилась, — ответила Ребекка, одной рукой все ещё опираясь на Вуда. — Может немного проветрим? — предложил он, откладывая инструмент в сторону. — Нет, на сегодня достаточно, завтра сам доделаю, — возразил Леви, все ещё наблюдая за Ребеккой. — Уверен? — Да, собирайтесь, — кивнул Леви, снимая с себя перчатки и фартук. У него у самого голова сегодня тяжелая, но Леви уже как-то привык, может поэтому не до конца понял причину недуга. Металлические крышки плотно закрыли отверстия в банках с краской, а рядом расположились пару кисточек и валики. Он окинул комнату оценивающим взглядом, намечая на завтра план работ. — Я пока выйду, хорошо? — Тайлер указал на дверь, доставая из кармана звонивший телефон. Леви кивнул, переводя взгляд на Ребекку: — Точно всё в порядке? — Точно, просто надышалась краской, — коротко ответила она, похоже все ещё злилась из-за ситуации утром. — Ну, пойдём? — Да. Свежий воздух сразу наполнил легкие, как только они вышли на воздух. Разум будто очистился, сметая любые остатки мигрени и головной боли. Солнце уже успело опуститься за горизонт, оставляя после себя алые разводы на темно-синем небе. Ещё не так темно, чтобы фонари успели зажечься, но уже не так светло, чтобы суметь что-то разглядеть вдалеке. Леви закрыл дверь, поднимая глаза на Тайлера, который стоял неподалёку. Он только расслышал чёткое «понял», когда тот закончил телефонный разговор. Ещё где-то секунд пять Тайлер держал трубку у уха, а потом медленно опустил, и казалось вот-вот телефон выпадет у него из рук. Сердце медленно отбивало удары и он четко слышал их у себя в голове. Мир замолчал. Медленно рушился, разрушаясь до состояния крошки и пыли, выбивая почву из-под ног. — Тайлер, что-то случилось? — он услышал только обеспокоенный голос Ребекки, но не так четко, как хотелось бы. — Она умерла, — выдал он не своим голосом, — бабушка умерла. Глаза перестали четко фокусироваться, теперь все казалось таким расплывчатым. Не понимает из-за слез застывших в веках или из-за того, что наконец понял, что ее больше нет. Будто, если бы промолчал, все это было неправдой, чьей-то злой шуткой. Но нет. Леви нахмурился, не сводя глаз с Тайлера. На его лице отражалась полная отрешённость. Леви знает этот взгляд. Видел тысячу раз на лицах товарищей. В воспоминаниях проскользнул взгляд Конни, когда тот сообщил о смерти Саши. Вечно улыбающийся, беззаботный с виду, на глазах превратился в него и тысячу солдат, кто потерял всякую надежду. Карие глаза потухли, как сейчас у Тайлера. — Мне нужно ехать, — коротко бросил он. — Нам поехать с тобой? Тайлер отрицательно качнул головой. Услышал только «будь осторожен» от Ребекки. Дверь машины захлопнулась и он разрешил себе прикрыть глаза. Две скупые дорожки слез прокатились вниз по холодным щекам, обжигая кожу. Голова опустилась на руль, но он тут же выпрямился, пытаясь взять себя в руки. Голос навигатора оповестил, что нужно двигаться прямо пять километров. Он крепко сжал руль, включая первую попавшуюся радиостанцию. Только бы не оставаться в тишине. Кажется играл Eminem-Stan. Не самый лучший выбор сейчас, но он даже не вслушивался в песню. Спидометр плавно поднимался вверх. Ему снова придут штрафы о превышении скорости, а на границе обязательно остановит пост полиции, а ещё пару попадётся по пути. Бабушка всегда говорила быть осторожным на дороге, не разгоняться. В груди что-то сильно обожгло. «Йен разбился, Тайлер, прошу будь аккуратным на дороге. Вы молодые так любите спешить». Какая ирония, что он водит как попало, ведь его друг попал в автокатастрофу. Нога непроизвольно опустила педаль газа. А к чему сейчас осторожность? Ведь у него сейчас никого не осталось. Сначала Йен, а сейчас бабушка. Вспомнилось, как он рассказывал ей, как они съездили в приют на Рождество с Леви, Ребеккой и Хлоей. «У тебя замечательные друзья, Тайлер. Теперь мне не о чем переживать и я могу со спокойной душой уйти». Он тряхнул головой, пальцем прокручивая уровень громкости на полную мощность, пытаясь заглушить мысли в голове. Всю машину заполнил голос Hozier. Машина продолжала набирать скорость и обгонять впереди едущие автомобили. «Жаль, что я не застану твоей свадьбы и внуков, скажи у тебя уже есть дама сердца?» «Я ещё тогда дала себе клятву не умирать, пока тебя на ноги не поставлю. Значит, я свое обещание уже выполнила» «Тайлер, ты только пообещай похоронить меня в тех сапогах, ладно?» «Не держи тьму в своём сердце, ты светлый человек, Тайлер» Нет, так больше не может продолжаться. Он выехал на обочину и заглушил двигатель. Музыка стихла. Мысли прекратились. Пустота. Он в каком-то поле между Детройтом и Рочестером. Несколько машин проезжают мимо, ослепляя фарами. Тайлер вышел из машины, немного отойдя на небольшое расстояние. Высокий внедорожник проехал мимо и его слегка качнуло по инерции. Это несправедливо. Он поднял взгляд в небо, с немым вопросом уставившись в темноту. Он никогда не верил в Бога. Тайлер был убеждён, что существуй он на самом деле — его бабушка была бы жива, отец бы не спился, матери было бы дело до него, а Йен бы не разбился. Или, он просто такой бесчувственный, одурманенный властью господь, решивший оторваться на нем одном. Должен быть баланс, но не в его случае. Весь мир будто ополчился против него. — Да пошло все к черту! — Крикнул он в пустоту, тяжело вдыхая холодный воздух. Он не помнил, как добрался до Чикаго. Просто в одно мгновение он стоял на дороге в куртке на распашку, а сейчас уже в морге, в ожидании каких-то документов. Не помнил, как увидел бабушку Розу, только то, как его накрыло новой волной. Тайлер только одного не понимал: он же знал, был готов к тому, что ему позвонят и сообщат о смерти, но как только он коснулся ее холодной руки, из лёгких будто выбили весь воздух. Ему вдруг пришло осознание, что все это по-настоящему. Все это происходит с ним. Ещё больнее стало, когда гладкий гроб опустили вниз, а потом его засыпали землей. Тогда он понял, что больше никогда ее не увидит. Не увидит и не услышит, не ощутит мягкость ее исхудавших рук у себя на голове. Последние, кто решил проститься с миссис Вуд уже разошлись, кидая свои сухие соболезнования вслед. Тайлер все ещё стоял напротив гранитного камня, не решаясь уйти. С каждой секундой было все сложнее это сделать. Тайлер услышал сзади хруст снега, который усиливался и стал уже совсем близко. Чья-то рука коснулась его плеча, а нос уловил запах дешевого пойла. Тайлер обернулся, встречаясь с зелёными, заплывшими от отеков, глазами. — Что ты тут делаешь? — Холодно произнёс Тайлер, смахивая чужую руку со своего плеча. — Как это? Пришёл проститься с матерью. Тайлер обернулся, замечая в его руке бутылку самого дешёвого пойла. Руки его были в синяках и ссадинах, одежда местами порвана и в мутных пятнах, лицо опухло, а волосы значительно отрасли и сбились в мелкие колтуны. Он практически не изменился. — Проваливай, — ответил Тайлер, собираясь уходить сам. — Ты как с отцом разговариваешь, сопляк? Она моя мать и я… — он запнулся на полуслове, — имею полное право тут быть! — он схватил Тайлера за воротник, разворачивая лицом к себе. — Отец?! — Возмутился Тайлер, перехватывая отцовское запястье, — где ты был, когда мы разгребали твои сраные долги?! Скажи мне, ублюдок! Где ты был, когда бросил меня, а? Где ты был, когда бабушка боролась с ебаным раком? — Он грубо оттолкнул его от себя, что тот пошатнулся и чуть было не упал, но сохранил равновессие, — Ответь мне, где ты, мать твою, был все это время?! — Мне очень жаль, Тай… — Ах, тебе жаль, — оборвал его Тайлер, горько усмехнувшись, — знаешь, что? Иди к черту, Дин! Его трясло от ярости, несправедливости и ненависти. Тайлер сжал кулаки и шумно выдохнул. Он развернулся, чтобы уйти прочь и уехать домой, но отец схватил его за плечо и развернул к себе. Дин замахнулся так, что кулаком прошёлся по правой части лица Тайлера. Во рту появился ярко ощутимый вкус металла. Пару капель крови упало на снег, окрашивая его в алый цвет. — Я тебя научу, как старших уважать, сопляк, — он замахнулся ещё раз, но в этот раз Тайлер перехватил его кулак своей ладонью и оттолкнул от себя, ударив под дых. Он не удержался на ногах и рухнул на уже грязный снег. Пойло в руках разлилось, часть попало на одежду. Тайлер провёл тыльной стороной ладони по губам, стирая остатки крови. Дин хоть и был пьяницей, но удар у него все равно оставался крепкий. — Тайлер, ну прости дурака, — жалобно протянул тот, — сложно мне сейчас, я знаю ты неплохо зарабатываешь, помоги отцу, а. Мы же не чужие люди. — Дин нелепо поднялся на ноги, пошатываясь и запинаясь об собственные ноги. Тайлер был в не себя от злости. Он взглянул на него ещё раз, чтобы убедиться в никчёмности этого человека. Он даже отцом его назвать не может. Человек, бросивший его на произвол судьбы, не может называться родителем. Даже животные не бросают своих детенышей. Так и хотелось расквасить его лицо в мясо, чтобы живого места не осталось, но Тайлер остыл. Он понял, что все самое худшее, что могло с ним произойти Дин уже сделал сам. Он своими руками разрушил свою карьеру, семью и жизнь. Тайлер всматривался в его лицо и знал, что никогда не позволит себе стать таким же. — Наследство ты не получишь, ведь ты тут за этим. Не приходи сюда больше, — сказал Тайлер, не оборачиваясь, — никогда.***
Дни тянулись медленно, особенно когда день плавно перетекал в ночь. Один нескончаемый день длинною в неделю. Он просто не мог заснуть. Только прикрывал веки, как перед глазами возникал образ бабушки. Удавалось только дремать пару часов от усталости. А потом опять по новой, хорошо хоть продолжал за собой следить, несмотря на удалённую работу. Уж слишком в памяти отпечатался образ его, так называемого отца. Тайлер вернулся сразу же, как решил все дела с завещанием и вступлением в наследство. Сменил замки в доме миссис Вуд и уехал, захватив с собой только коробку от сапог, ее гребень и фотографии. Решил, что эта проклятая коробка будет хранить в себе воспоминания в виде открыток на Рождество, билетов с памятных поездок и старых кассет с Pink Floyd, от которых он фанател в школьные годы. Сколько Тайлер себя помнил он всегда коллекционировал разные камушки и ракушки с моря, складировал билеты в кино и копил старые монеты. Правда сейчас он стал более избирательным к тому, что удостаивалось его внимания. Очередной мрачный вечер проходил в одиночестве в компании баночки энергетика и дурацкого фильма. Он даже не вникал в суть, просто сверлил взглядом синий экран. Прервался только когда в дверь позвонили, он мельком взглянул на часы убедившись, что прошло всего пару часов, как он закончил с работой. С этим режимом он совершенно потерял счёт времени. Тайлер открыл дверь, даже не спросив «кто» и элементарно не посмотрев в глазок. — Привет… Боже мой, что с тобой случилось? — Ребекка потянулась к его лицу, замечая разбитую губу и ссадину на скуле. — Непредвиденные обстоятельства, — хмыкнул Тайлер, отходя немного в сторону, чтобы пропустить гостей, — заходите. Леви и Ребекка не были незваными гостями, но Тайлер не ожидал увидеть их у себя на пороге. Не думал, что они действительно придут, ведь в течение недели они узнавали его дела и он вежливо отписался, что все в порядке и волноваться не стоит. Не хотел лишней жалости, видеть эти взволнованные взгляды на себе и слушать поддерживающие речи. Не хотелось показывать свои слабости, ведь именно сейчас он был уязвим больше, чем когда-либо. Ему казалось, что он справиться с этим самостоятельно. — Отец явился на кладбище, пьяный в щи, как только совести хватило, — начал Тайлер, присаживаясь на край кресла в гостиной, — вмазал мне, а потом начал просить деньги. — Не думаю, что у таких людей есть чувство совести. — Леви, — протянула Ребекка, недовольно косясь на Аккермана. — Нет-нет, Леви прав, — хмуро ответил Тайлер, — мой отец не образец для подражания. До пяти лет он и дня не видел его трезвым. День отца был самым худшим праздником для Тайлера, в школе устраивали мероприятия и он часто пропускал этот день, поэтому что не выдерживал. Сбегал с последних уроков, чтобы не слушать рассказы от своих одноклассников про своих отцов. А что ему было рассказать? О том, что Дин заядлый пьяница и игроман? Проще было прогулять, а потом выслушивать замечания от учителя. Мама не выдержала и ушла, когда Тайлеру было шесть. С тех пор он мог видеть ее только на своём дне рождении, а после своего тринадцатилетия она вовсе перестала приезжать. Тогда у него осталась только бабушка, которая и заменила ему всех, ради которой он старался стать нормальным человеком. Она старалась для него, а он для неё. Вдруг у Ребекки зазвонил телефон, вовремя выдергивая Тайлера из детских воспоминаний. Она мельком взглянула на экран и зажала кнопку сбоку, чтобы заглушить вызов. — Это Джереми, позже перезвоню, — отмахнулась Ребекка, уже собираясь убрать телефон в карман джинс. — Нет, возьми, вдруг что-то важное, — нахмурился Тайлер, — можешь в комнате поговорить или на кухне. Она немного смутилась, но кивнула и ушла на кухню. Комната Тайлера показалась ей слишком сокровенным местом и ей не хотелось нарушать его личное пространство. — К этому нельзя привыкнуть, да? Тайлер задал этот вопрос даже не посмотрев на Леви. Он знал о чем говорит Вуд. Знал почему этот вопрос прозвучал именно в его адрес. — Нет. — Не знаю что мне делать с домом в Чикаго, но я не хочу туда возвращаться, — он будто ждал, когда они останутся наедине. Тайлеру казалось, что Леви может его понять. И он понимал. Испытывая тёплые чувства к Ребекке, ему было некомфортно показывать свою слабость перед ней. Пусть его влюблённость уже давно была в прошлом, но он не мог показаться перед ней уязвимым. Глупый стереотип, что мужчина должен оставаться мужчиной отпевался, как клеймо в его воспитании. — Весь этот город пропитан болью. Знаю, что убегая, я не спрячусь от этого, но находится там невыносимо, а здесь у меня… — Есть мы, — продолжил за него Леви. — Тайлер, я не мастак толкать приободряющие речи, но ты же понимаешь что с нами можешь не вести себя как крутой парень? Тайлер слабо улыбнулся и кажется хотел что-то сказать, но Ребекка вернулась, закончив разговор с братом. Они резко замолчали. — Я помешала? — Нет-нет, как твой брат? — решил спросить Тайлер. — Отчитал меня, что я опять забываю про его игру, — она качнула головой, стиснув зубы. — Я плохая сестра. — Он же футболист, да? Помню ты рассказывала, — тут же встрепенулся Тайлер, — погоди, так мы же можем посмотреть запись сейчас. — Эм… ты уверен? Это же совсем не обязательно. — Уточнила Ребекка, но тут же словила на себе осуждающий взгляд Леви. — Все нормально, я пойду разогрею пиццу, — Тайлер поднялся и ушёл в сторону кухни. — Погоди, я помогу, — окликнула его Ребекка, уже собираясь уйти. — Тц, стой. Что такое футбол? — Леви отдёрнул ее за рукав, чтобы остановить ее, и спросил тихо, чтобы Тайлер не услышал. Ребекка слегка нахмурилась. Леви, прожив тут практически целый год, ещё не знал многих, казалось бы элементарных, вещей. Это было ее упущение, но никогда не угадаешь понадобится эта информация Аккерману или нет. — Это игра, где люди гоняют мяч по полю, — она сразу же поймала недоумевающий взгляд на себе, — знаю, звучит как бред, но иногда за этим забавно наблюдать. Ты поймёшь в ходе просмотра. Тайлер уже успел вернуться с разогретой пиццей и бутылочками пива, пока Ребекка пыталась объяснить Леви правила игры в футбол. Вуд немного расспрашивал Ребекку про Джереми, пока Аккерман пытался понять хоть что-то. Попытки оказались тщетными, поэтому оставшееся время он просто изображал интерес, искоса поглядывая то на Ребекку, то на Тайлера. Леви удивлялся тому, как комментатор успевает следить за игрой и озвучивать все происходившие на поле действия. Однако, ясности ему это не прибавило. — Кстати, хотел сказать, чтобы ты не скидывала больше звонки от брата, да и не только от него, — начал Тайлер, когда объявили тайм-аут, — не хочу показаться занудой, но все эти обиды — это же такой пустяк, по сравнению с … — Хорошо, Тай, я поняла тебя, — прервала его Ребекка, понимая к чему он клонит. Признаться, Ребекка каждый раз корила себя за то, что стала меньше уделять время близким людям, но каждый раз находились какие-то отмазки то с ее стороны, то со стороны мамы или Джереми. Это ведь абсолютно не сложно просто взять и уделить пару минут. Она понимала, что хотел сказать Тайлер. Он бы сейчас все отдал, чтобы поговорить с бабушкой хотя бы минуту. Матч продолжился и они замолчали. Леви уже не старался изображать мнимый интерес, а полностью погрузился в свои мысли. Слова Тайлера засели у него в голове. И он подумал о Кенни. Воспоминание предательски всплыло в его голове, в виде мертвого дяди, когда тот признался, что был братом Кушель. В груди неприятно кольнуло. Эрен же неспроста дал ещё один шанс, чтобы исправить свои прошлые ошибки. Но гордость впереди него родилась и засунуть бы ее куда подальше, да упрямая. Прямо, как он сам. Леви почувствовал на своём плече тяжесть и колкость у линии челюсти. Повернув голову, он обнаружил, что на нем расположился спящий Тайлер. — Эй, он уснул, — Леви шёпотом подозвал Ребекку. — Тогда нам уже пора. Леви осторожно привстал, а потом понял, что Тайлер спит как танк и можно было не церемонится. Ребекка накрыла его пледом и подложила подушку под голову. Они выключили телевизор и тихо выскользнули из квартиры. Было уже достаточно поздно, когда палец Леви завис над контактом Кенни. Или половина двенадцатого было прекрасным оправданием, чтобы пересилить себя. Леви зажал вызов, обещая себе, что после пятого гудка сбросит. Пошёл третий и он мысленно уже проклял эту идиотскую затею. Четвёртый и вот должен быть пятый. — Леви? Ты номером ошибся? — голос Кенни показался Леви удивлённым. — Просто заткнись, Кенни, ладно? Лишь решил убедиться, что ты не подох. На том конце послышался хриплый смех Аккермана. Не самое лучшее начало для диалога, но это уже лучше чем ничего. По крайней мере, для Леви. Он наконец-то почувствовал облегчение.