…Когда травинка вернётся в леса,
черное станет белым,
белое станет чёрным.
В этот воскресный день Фима просто воспользовалась камином декана, чтобы попасть в банк. Она не сказала ему, что собирается что-то делать, только сообщила, что гоблины назначили ей встречу и нужно срочно прибыть в Гринготтс, чтобы уладить все дела. Гоблины встречают её и ведут сначала к поверенному. Как же — первый друид за последние триста лет, да ещё и девушка! Один из зеленошкурых рассказал ей, что у Ласси никогда не было поверенного, но есть счёт в банке, которым уже давно не пользовались и небольшой замок в лесах Шотландии. Друиды уже давно не связывались с Гринготтсом, поэтому местонахождение последнего из них было неизвестно. Они сказали ей, что, возможно, родственник сам найдёт её, когда почувствует, что появился кто-то новый в его роду. После этого девушку отвели в ритуальный зал, обмыли травами и дали специальное одеяние. Она осталась в пустом зале одна — у этого Рода никогда не было последователей или Хранителей — друиды всё делали сами. На небольшом постаменте лежало тонкое кольцо Главы Рода, которое не надевали уже вот 430 лет — с момента смерти последнего Главы Ласси. Будущая Леди начала читать катрены и выпустила свою магию, показывая Матери-Прародительнице, что она достойна надеть это кольцо. Она почувствовала тёплый ветерок, и поняла, что это знак. Тонкий, из тёмного металла, обруч сел на левый указательный палец и мягко обтянулся вокруг него. Серафима прочитала клятву, что она будет заботиться о благополучии и процветании рода. Из ритуального зала выходила уже не Серафима Грей, а Леди Ласси. Гоблины рассказали ей, как можно скрыть кольцо Главы от чужих глаз, хотя вряд ли хоть кто-то из ныне живущих мог знать, как оно выглядело. Но привлекать к себе внимание лишних людей не хотелось. Слизеринка вернулась камином ещё до ужина. В банке она узнала, что есть фамильный Мэнор, который можно будет пробудить. Но сделать это прямо сейчас было бы невозможно, если она не хочет проваляться неделю на больничной койке — пробуждение старого замка потребовало бы уйму сил и магии. И брюнетка решила, что сделает это на коротких пасхальных каникулах. Снейп иногда пристально и внимательно наблюдал за ней, будто силясь понять, что тогда произошло с его уравновешенной и очень спокойной студенткой. Но поинтересоваться не пытался. Скорее всего, Люциус уже всё рассказал магу. Внезапно Грей подумала, что ни разу не интересовалась, когда отмечает свой День Рождения Лорд Малфой. И вот, четвёртого апреля, она случайно узнала это у Драко, который готовил небольшой подарок для papá в этот день. Фима в срочном порядке заказала домовым эльфам найти дорогой виски из запасов Мильтона Грея, а от себя добавила вкусный горький шоколад, готовящийся в кондитерской вручную. Серафима оставила на записке скромную подпись: «С днём рождения, мистер Малфой» И отправила в этот же вечер совой в Малфой-Мэнор. После того Рождества она иногда общалась с Поттером, который хоть и избавился от компании Уизли, всё ещё общался с кудрявой Грейнджер. И с Наследником Лонгботтомов. Но с Героем и его подругой Фима часто пересекалась в библиотеке школы. Брюнетка начала понимать, что из всех грифов на факультете, эти — самые адекватные. Грейнджер, как оказалось, тоже презирает Дамблдора за изменение программы образования в худшую сторону; за то, что не заботился о ребенке, которого сам же и забрал из магического мира (Поттере); за магглолюбскую политику; за уничтожение при этом британской магической культуры. Грей сначала офигела от размышлений заучки, а потом усмехнулась: в львятнике есть ещё надежда. На весенних каникулах, вместо праздника с Малфоями, девушка отправилась в поместье Греев. Так она сказала своим опекунам. Да, сначала она действительно пошла камином к себе домой, а потом уже отправилась в Гринготтс — зелёные коротышки обещали дать ей порт-ключ до замка Ласси. Её Мэнор и правда оказался в каком-то лесу. Небольшое плато на возвышенности, с проходящей мимо речкой, посреди которого стояла крепость. По-другому и не назовёшь. Высокая ограда из коричневого тёплого кирпича, из-за которого торчали высокие башенки того же цвета. Она окропила кованые ворота кровью, и они, на мгновение вспыхнув зеленоватым светом, тяжело распахнулись. Ласси вошла в сад. Он был под заклинанием вечного стазиса, поэтому казался достаточно ухоженным. Как только Серафима окропила своей кровью ручку кованой двери, она распахнулась, и в холле появился заспанный эльф. — Леди Ласси! — он поклонился, радостно вскрикнув. — Меня зовут Шáто, я готов служить вам, Хозяйка. Остальные эльфы пока в спячке, но как только вы достаточно напитаете замок, они тоже очнутся, — сообщил домовик. Брюнетка кивнула и дала распоряжение привести в порядок одну столовую, одну гостиную, лабораторию, если она есть, тренировочный зал и пару спален. А сама спустилась в подземелья, к Ритуальному Залу, где находилось сердце рода — родовой алтарь. Она сделала всё, как ей объяснили гоблины: сняла верхнюю одежду, оставшись лишь в ритуальной рубахе, взяла ритуальный кинжал и сделала длинный неглубокий надрез от запястья до локтя, и так же на другой руке. Грей отбросила нож и встала у алтаря, уперевшись ладонями в холодный пока камень. Кровь текла из ран, тут к впитываясь в неизвестную породу, а Фима читала слова катрены на кельтском языке, удивляясь тому, что знает, что нужно говорить. Она никогда не учила этот язык, но слова сами приходили в голову. Девушка стояла, пока магия утекала из тела, напитывая алтарь, пока её глаза не начали закрываться. Слизеринка чувствовала, как сознание ускользает от неё, но думала: — Ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть… Она пришла в себя в незнакомой спальне. Было темно. Всё тело болело и руки не слушались. Тут с негромким хлопком появился эльф. Она силилась вспомнить, как его зовут. — Шато, сколько прошло часов с моего прибытия? — Часов? — удивился домовик. — Восемь дней, Хозяйка! Алтарь почти выпил вас досуха, — начало причитать существо. — Ваши друзья потеряли вас, они послали множество записок и громовещателей с совами, — тут Серафима ужаснулась. Восемь дней?! Уже ведь началась учёба! Как она могла проспать так долго? — Шато, принеси мне почту, — сказала она. Эльф исчез и через минуту вернулся, неся с собой не только конверты писем, но и поднос с… Ужином, видимо. Ласси узнала, что уже половина десятого вечера. «Сначала поем», — решила Фима. — «Ничего уже не исправить, а подкрепиться надо». Потом она открыла письма, основное содержание которых сводилось к «Куда ты пропала, Грей?!» Снейп под конец недели прислал громовещатель с угрозой, что если она не появится в ближайшие пару дней, он из-под земли достанет её сам и пожизненно назначит отработки. Где нужно будет проверять эссе первокурсников. Это была вполне реальная угроза, поэтому слизеринка решила написать ему первому и заодно узнать, как отнеслись к её исчезновению в школе. Чтобы сова не летела целые сутки до Шотландии, она отправила письмо камином прямо в кабинет декана в Хогвартсе. Потом решила, что навестит Малфоев лично. Но сказать было проще, чем сделать. Брюнетка еле держалась на ногах, но, слава Мэрлину тут были запасы некоторых зелий, и она выпила укрепляющее. Дойдя до камина, девушка бросила порох и произнесла адрес. Она вышагнула в малой гостиной Малфой-Мэнора. Там горел приглушённый свет и никого не было. Она решила подождать. И через пару минут появился хозяин дома в домашнем костюме. Видимо, он ещё не успел лечь спать. — Серафима? — удивился Люциус. И беспокойно осмотрел её. — Я… Мы все беспокоились, что ты внезапно пропала. Перестала отвечать на письма и некоторые совы не могли тебя найти, — он подошёл ближе, как-то странно глядя на неё. Девушка ещё никогда не видела такого выражения лица у этого мужчины. Видимо, он действительно переживал, что с ней случилось. После той ссоры зимой, волшебник стал относиться к ней как-то мягче, что ли, внимательнее. Она бы подумала, что он что-то чувствует к ней, если бы не была уверена, что это неправда. Люциус ничего не мог знать. — Я проводила один ритуал… — она нахмурилась, пытаясь не сболтнуть лишнего. Кто, как не Лорд Малфой, знал практически всё о кровных ритуалах. — Подпитки родового камня… Он выпил меня почти досуха, — брюнетка неловко улыбнулась. — Это было сложно, и я только что очнулась. — Но ритуал подпитки может проводить только Глава, — нахмурился маг. И Серафима поняла, что прокололась на самом очевидном. Тогда она сделала непроницаемое лицо и сказала: — Простите, Люциус, это всё, что я могу рассказать вам. Когда-нибудь вы всё поймёте, — она попрощалась и собралась уходить, как Малфой спросил: — Ты ведь не только будущая Леди Грей, не так ли, Серафима? — сощурившись, он ухмыльнулся. Девушка закусила губу и кивнула. — До встречи, Лорд Малфой. Когда она вернулась, то обнаружила письмо от декана Слизерина, который писал, что простой отговоркой студентка не отделается, а в школе он сообщил Директору, что Грей сломала ногу и лежит у себя дома под костеростом. Значит, у неё есть пару дней, чтобы уладить все свои дела и вернуться в школу. Так она и написала Снейпу. Уже на следующий день Ласси заметила, что многие эльфы пробудились, а замок активно восстанавливался. На всех комнатах, конечно, был наложен стазис, но даже вечные заклинания спустя несколько веков ослабевают, пока не истончаются совсем, и тогда родовое гнездо медленно умирает. Здесь же нужно было лишь немного обновить мебель, хоть и род друидов немного обеднел — галлеоны со временем обесценились, — у Греев было предостаточно средств для этого. Уж Мильтон, его отец и дед позаботились об этом. Днём она успела сбегать к своему поверенному, который должен был поговорить с Директором банка о новом хранителе золота для Ласси. Они до сих пор искали подходящего гоблина для этой работы. Вечером слизеринка собрала все необходимые вещи и решила уже отправляться в школу. Когда она вышла в кабинете декана, того не было в гостиной, но на звук сработавшего камина отворилась дверь из лаборатории. — Грей, — нахмурился зельевар, — наконец-то вы почтили нас своим присутствием! — Простите, профессор, я уже писала вам, что… — Что у вас были какие-то мифические дела, а теперь я хочу услышать правду. Во что. Вы. Вляпались. На этот раз, — чётко произнёс он. «Я вляпалась ещё до своего рождения, Снейп», — подумала девушка, но вслух не сказала. — Ни во что, только в наследство, — усмехнулась третьекурсница. — Я пробуждала Мэнор, — прямо сказала она. — Думаю, Люциус уже вам рассказал всё. — Да… — сощурился маг. — И чей же Мэнор вы пробуждали, да и как вообще додумались делать это в одиночку? — Свой Мэнор, — Серафима злилась на его отвратительное отношение к её исчезновению. Словно она чем-то разозлила его. Лорд Малфой отреагировал лучше. — Из моего рода больше не осталось ни одного волшебника, кто мог бы мне помочь, — слукавила она. Ни одного волшебника. Но один друид точно был. Правда, неясно было, где его искать. Но вскоре её родственник объявился сам. Фима взмахнула рукавом мантии, собираясь покинуть недоброжелательно настроенного зельевара, но декан внезапно поймал её за руку, задирая ткань и спросил: — И что за ритуал вы проводили? Или это то, о чём я думаю? — он посмотрел ей в глаза. Серафима поняла его намёк, что она могла сама себе причинить боль. Её разозлило это. Неужели Снейп её совсем за идиотку считает? Она дерзко ответила: — Профессор, я понятия не имею, о чём вы думаете, я не легиллимент. А как называется ритуал, сказать вам не могу — это тайна Рода. Тот только ещё сильнее нахмурился, не отпуская её запястья, внимательно осматривая рубцы: — Серафима, — внезапно мягко позвал зельевар, — если это тёмная магия жертвоприношения, чтобы пробудить древний род, то я могу вам помочь восстановиться. Если нет, то, думаю, хватит и обычного бодрящего. — …Я буду благодарна вам, если вы дадите мне модифицированное восстанавливающее, — подумав, тяжело произнесла слизеринка, понимая, что гордость сейчас неуместна. Снейп только кивнул, с подозрением поглядывая на неё. Отпустил её руку, сходил в лабораторию за мазью и сам намазал лекарство, шепча над шрамом какое-то неизвестное заклинание. А потом Ласси почти спокойно вернулась к учёбе, успешно увиливая от расспросов однокурсников. Люпин назначил самым выдающимся ученикам дополнительные, на которых они изучили заклинание Патронус. Чтобы создать магического посланника, относящегося к классу светлых чар, нужно вложить приятные воспоминания и положительные эмоции. Первого у неё было предостаточно, но после смерти опекуна, бывшего самым близким человеком, оно затерялось где-то в далёком детстве. А со вторым было совсем сложно в последнее время. Поэтому у Грей Патронус получился далеко не сразу и только после того, как она вспомнила свою встречу с оборотнем. Девушка не раз думала, что Снейп действительно за неё тогда испугался, он беспокоился за неё, а значит девушка была не безразлична профессору. Фима вспоминала лицо мужчины, когда очнулась у него в гостиной, как увидела его выражение глаз. Почему-то это грело ей душу, и она спокойно произнесла, взмахнув палочкой: — Экспекто Патронум, — и белая дымка заклинания превратилась в… Нечто, напоминающее лису с семью хвостами. Она не знала, что это за животное. Стоило поискать в библиотеке, но это явно что-то необычное. Разве профессор Люпин не говорил им, что магические существа не становятся Патронусами? Лисичка пробежалась по пустому дуэльному залу, где волшебница отрабатывала заклинание, и растаяла в воздухе. Брюнетка вспомнила, что у Поттера чары получились почти сразу же. Кажется, у него был олень. У Грейнджер — нечто похожее на бобра или выдру, у Малфоя — то ли сурок, то ли хорёк, а у Блейза — рысь. У всех были абсолютно нормальные животные, встречающиеся в дикой природе. Почему у неё появилось магическое существо? На следующий день слизеринка отправилась в библиотеку и спустя какое-то время нашла, кем был её Патронус. Кицунэ! Магические лисы-духи, обитающие на японских островах. Местные жители считают, что встретить семихвостого лиса — большая удача. Кицунэ обычно обитают в храмах, питаясь светлой энергией людей. Иногда становятся фамильярами волшебников. Когда третьекурсники остались на дополнительные у Люпина, преподаватель попросил Грей ещё раз попробовать сделать Патронус. Девушка вздохнула, потому что понимала, что её магический посланник точно привлечёт внимание всех в аудитории. И была права. Как только белое облачко заклинание преобразовалось в лиса с семью хвостами, профессор негромко сказал: — Этого не может быть! Кицунэ? — он взглянул на студентку. Она кивнула ему. Все ученики в классе тут же устремили свои взгляды на брюнетку. — Профессор, но вы же говорили, что магические существа не могут стать нашими Патронусами! — удивилась Грейнджер, видимо, тоже знавшая, что это за животное. — Да… — оборотень нахмурился. — Видимо, везде бывают исключения, — он неловко улыбнулся и продолжил занятие, переводя фокус внимания учащихся на себя.***
А в начале лета рядом с ней прямо в Хогвартсе появился эльф, который сообщил, что некий Эадорис Тарай Азимут Ласси стоит у ворот их замка. Было раннее утро среды, Фима сидела в гостиной, изучая дополнительный материал по Травологии, и никак не могла отлучиться из школы. Но ей очень хотелось увидеть одного из своих, и она решилась. Ласси пошла к декану несмотря на то, что ещё не было и семи утра. Снейп не спал, но выглядел очень недовольным. Серафима сказала ему, что её единственный родственник в смертельной опасности, если она не увидит его сейчас, то, возможно, больше никогда не сможет. Зельевар смекнул, к чему она всё ведет и сказал: — Чтобы до отбоя вернулись. И не смейте сами попадать в эту смертельную опасность! — и открыл камин. Девушка так обрадовалась, что неожиданно обняла декана: — Спасибо Вам, Сэр! Чтобы я без вас делала! — она тут же отстранилась, боясь, что получит за свою вольность. Но декан лишь усмехнулся: — Ели бы блевательные батончики близнецов Уизли, чтобы оказаться в больничном крыле и прогулять занятия. Грей не чувствовала ни капли вины за свою ложь. Если бы она рассказала правду профессору, скорее всего, он не отпустил бы её. А так она сможет увидеть ещё одного друида! И этим же утром слизеринка переместилась к себе в замок, обнаружив в своей гостиной необычного человека. После появления своего домовика в Хогвартсе, она сразу же попросила эльфа запустить гостя, чтобы он не стоял у ворот. И теперь она молча лицезрела странного мужчину, который сидел на небольшой софе и грел руки о чашку с чем-то горячим. Спустя пару секунд он встал в полный рост, и девушка поняла, что этот Ласси выше, наверное, даже Люциуса. А уж она со своим метром с кепкой выглядит вообще крошечной на его фоне. Её родственник имел зеленоватый цвет кожи, скуластое узкое лицо, голубые глаза и светлые тёмно-каштановые волосы цветом, как у неё самой. — Простите, мистер… — спросила Серафима. — /Сестра! / — сказал друид на непонятном языке, но та, к её удивлению, поняла его. Какая ещё сестра? — /Я… Я не понимаю./ — начала она и обнаружила, что говорит с незнакомцем на одном диалекте. — /Ох, простите, я просто удивлена. Меня зовут Серафима Грей, Леди Ласси, хотя вы, возможно, знаете это/. — /Да, я знаю, дорогая/, — друид тепло ей улыбнулся. — /Я почувствовал, что время пришло и пришел туда, куда меня вели духи. Ты была нашим подарком судьбы. Ох, я так давно не общался с людьми, что совсем забыл/, — он, кажется, смутился. — /Эадорис Тарай Азимут Ласси/, — он протянул руку, как подумала Фима, для рукопожатия, но родственник притянул её в крепкие объятия, а потом отстранил и поцеловал в лоб. — /Я так рад, что Лорд Грей воспитал такую прекрасную Наследницу. А где он сам? / И Ласси помрачнела. — /Он умер восемь месяцев назад/, — она отстранилась от друида. — /Ох, я сожалею о твоей потере, Сестра! Я буду молиться за его душу/, — выразил свои соболезнования Эадорис. Потом хозяйка дома пригласила его к столу, и там они поговорили о многих важных вещах. Друид рассказал ей действительно много всего интересного. В том числе и о той ночи, как она появилась. Брюнетка сходила с ума от нетерпения узнать, кто же её родители. Но всё оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала… Небольшая группа древних друидов праздновала Имболк. Этот праздник был очень важен для этого народа, так как с каждым годом их становилось всё меньше и меньше. Они разбавляли своё наследие, надеясь возродить свой ушедший в века народ, но с предыдущей войной, прошедшей буквально в этом столетии, и с нынешней Магической войной на Британских островах, затронувшей и крошечную Ирландию, это было почти невозможно. Уже несколько столетий не рождалось ни одного друида, нынешние жители леса были хоть и способны завести потомство, но не могли найти ни одной сильной женщины, ни одного сильного мага, способных и желающих это сделать. Время шло. Лесной народ вымирал в стычках с Тёмными Лордами. В этот, безусловно, значимый для них праздник друиды искали благословения у Матери-Прародительницы и просили помощи, чтобы её дети могли выжить и продолжить свой род. И Она помогла им. Взамен на жертву одной из них, Магия даровала детям леса надежду на жизнь. После этого рассказа девушка некоторое время приходила в себя, а потом вспомнила про время и заторопилась в школу. Договорившись с мужчиной о следующей встрече уже в конце месяца, она распорядилась эльфам, чтобы они подготовили комнату для гостя, и ушла через камин. Когда Серафима вышла из камина в апартаментах Снейпа, то встретилась лицом к лицу с недовольным деканом. — Ну что, Грей, ваш родственник теперь в безопасности? — скептически спросил он. — Да, Сэр, с ним всё хорошо, — она была так очень задумчива после разговора с Эадорисом, так что не обратила никакого внимания на недовольство Снейпа. — Хм, да? Удивительно. И кто же он вам? И откуда появился? Насколько я знаю, у Лорда Грея больше не было близких по крови родных. — Ну, он родственник не Мильтона, а мой. И я не знаю, может быть, двоюродный брат? Или дядя по какому-то там колену… В общем, он очень дальний родственник, — она смутилась, потому что поняла, что рассказала уже слишком многое своим партнёрам. А ведь хотела сохранить всё в тайне! Потом брюнетка добавила, что он поможет ей восстановить род, подумав, что уже нет смысла что-то скрывать, ведь если старший Малфой догадался, то это знает и Мастер Зелий. — Так вы… Не Грей больше? — осторожно спросил мужчина. — Не только, — ушла от ответа Серафима, — но никто не должен знать, кроме моей семьи, хорошо, профессор? — спросила она. — И вы, что, считаете меня семьёй? — удивился преподаватель. — Да, а почему нет? Малфои — моя семья. А вы — неотъемлемая часть её. И вы мой декан и профессор. — Профессор Хуч тоже ваша семья? — усмехнулся маг. Фима закатила глаза, не став отвечать на сарказм, а потом зельевар проводил её до гостиной, чтобы Филч не застал его студентку после отбоя. Не в силах уснуть после насыщенного дня, Грей всё размышляла о встрече со своим, так называемым, родственником. Ласси предложил ей помощь в обучении магии друидов. Он мог научить её управлять стихиями без палочки и заклинаний, слушать Лес и общаться с духами. Она была рада принять это предложение, но это значило, что ей придётся отказаться от приглашения Малфоев провести у них всё лето, как и планировалось. Эадорис сказал ей, что на время обучения они уйдут в леса на месяц или больше. Девушка пока раздумывала над этим предложением. Исходя из нынешней ситуации, было бы правильнее сначала закончить Хогвартс, а потом пропадать на пару месяцев, но её чутьё подсказывало, что сейчас — самый удобный момент. Дамблдор на время затих, и появилась отличная возможность, чтобы набираться сил перед следующим его ударом. Что Директор что-то готовит, она не сомневалась. Ещё с удивлением слизеринка узнала, что друиду уже добрых 628 лет, и он чувствует себя вполне хорошо. Она знала, что магические расы — долгожители по сравнению с людьми, но чтобы настолько! Дети Леса живут в среднем 800 лет, как сказал ей мужчина. Её партнеры давно умрут, а она будет существовать ещё пять-семь веков. Серафима вздохнула. Всё это было слишком для неё.***
Девушка после окончания экзаменов не поехала к Малфоям, а отправилась сразу в Грей-Мэнор. Она извинилась перед Люциусом и Нарциссой, сказав, что непременно навестит их в августе. Почти сразу же после этого переместившись в замок Ласси, она обнаружила друида, ждущего её возвращения. Эадорис сидел в саду прямо на голой земле и общался с растениями, жестикулируя руками. Тут Фима заметила, как преобразился её сад. Добавилось несколько деревьев, никогда не росших здесь, кустарников и цветов стало намного больше, да и трава выглядела зеленее обычного. Девушка улыбнулась и присела рядом с мужчиной. Она вспомнила, что хотела спросить, где остальные друиды. Не мог же остаться он совсем один? Оказалось, мог. Родственник рассказал, что со дня её рождения до сегодняшнего из них остался только он. Остальные братья и сёстры гибли, защищая его перед Лордом и его приспешниками, как самого молодого, или же угасая от стресса в те ужасные времена. Ещё предок объяснил ей, что сама девушка никогда не станет выглядеть, как он, потому что является подарком Магии, а не настоящим друидом. Брюнетка успокоилась, переживавшая, что за цвет своей кожи и изменения во внешности. Так же Эа сказал ей, что вряд ли она будет жить так долго, тем более, что её партнёры — человеческой расы. Магия никогда не совмещает пары настолько разной продолжительности жизни. Потом они с друидом договорились, что будут уходить в лес на неделю, где он будет обучать её «настоящей магии», как сказал мужчина, а потом Серафима будет возвращаться к себе в замок, чтобы восстановить силы. Так и повелось: на неделю Грей вместе со своим родственником уходила в Леса Глеттенассиг, где она и родилась. Там они ели плоды, что дарила им природа, пили из ручья и спали на голой земле. Сначала девушке было очень некомфортно, хотелось вернуться домой, в тепло и уют волшебного Мэнора, но потом она поняла очарование этой жизни. Избавившись на второй день от грязной и рваной одежды, брюнетка завернулась в тонкие шкуры животных, прикрыв грудь и бедра. Поначалу всё было предельно просто: Эадорис учил её чувствовать природу, живых существ, потоки энергии. Потом стало сложнее: нужно было научиться переправлять эти потоки, изменять их направление, преобразовывая в магическую энергию, вступавшую в контакт с её собственным магическим ядром. Так и получилась магия друидов — они просто заимствовали энергию из природы и окружающей среды. Мужчина показал ей, как может заставить реку выйти из берегов, сдвинуть камень со скалы, вытащить дерево и посадить его в другом месте. Природная магия была прекрасна по своей сути и очень разрушительна на практике. Иногда Серафима оставалась в лесах больше, чем на неделю. Она уже даже забыла о своём обещании навестить Малфоев в начале августа — так увлекло её изучение нового и неизведанного. Девушка будто выпала из реальности, потеряв связь с внешним миром, и даже не знала, что Пожиратели Смерти снова начали свою деятельность на Международном Чемпионате. Однажды сова с письмом от Люциуса нашла её прямо в лесу. Тот писал, что Нарси переживает за «забывчивую юную мисс» и очень обидится, если Грей «прямо сейчас не соизволит притащить своё мягкое место в Малфой-Мэнор». Брюнетка сначала даже не поняла. Она передала пергамент с письмом Эа, чтобы тот объяснил ей, что за место такое мягкое. Она даже совсем забыла, что Лорд писал ей на английском, а друид мог не понять этого языка. Но переживала Фима напрасно. Мужчина внезапно рассмеялся, читая письмо её партнёра. — Дорогая, я думаю, он хотел, чтобы ты поскорее посетила его, и принесла с собой то, откуда растут твои ноги. Ну, и себя заодно, — Ласси подмигнул, а девушка покраснела, когда до неё дошло. — Я думаю, что Лорд Малфой просто постеснялся написать это грубое выражение даме, но смысл его слов ты уловила, — мужчина подмигнул ей. — Может, он просто переживал, что ты так долго не появлялась у них и не писала письма? «Даа», — подумала слизеринка, — «А уж письмо-то можно было написать Люциусу. Надеюсь, они не очень злятся, что я забыла про них». Потом Фима всё-таки выкроила немного времени и появилась в Малфой-Мэноре на пару дней. Нарси повздыхала, что девочка так выросла и отдалилась от них. Брюнетка поняла, к чему клонит женщина и пообещала, что следующим летом будет бывать у них чаще. А потом снова убежала на свои тренировки. Грей не говорила Малфоям, чем конкретно она занимается. Сказала, что нашла себе учителя, который поможет ей восполнять пробелы в знаниях. А Люциус с недовольством посмотрел на Драко: — Тебе бы, сын, стоило брать пример с Серафимы. Она даже на каникулах трудится и учится чему-то новому, в отличие от вас, юных лентяев, — и насупленный взгляд младшего Малфоя стал ему ответом.***
После первой дуэли с Эадорисом девушка аппарировала в Ласси-Мэнор. До этого друид всегда действовал щадяще, и сильных травм у неё не было, но сейчас было точно сломано пара рёбер и вывихнута рука. Фима еле стояла и понимала, что нужно обратиться в больницу. Выжатая, словно лимон, она уже не могла себя залечить — риск полного магического истощения был слишком велик. Можно и впасть в кому после такого. В Мунго Грей обращаться не хотела — любой колдомедик, увидев студентку Хогвартса с такими тяжёлыми травмами, сразу же известит Директора. И пусть они на летних каникулах, а Серафима находится под присмотром Люциуса Малфоя. Дамблдор будет поставлен в известность. Оставался один вариант. Снейп. Она приказала домовику отправиться к Северусу и попросить у того Костерост и Универсальное Заживляющее. Строго запретив эльфу звать её Леди Ласси при посторонних волшебниках, она отпустила его в Хогвартс. А сама аккуратно прилегла на софу, стараясь не тревожить рёбра. Всё тело было в синяках, и от полученных травм у слизеринки даже поднялась температура. Через двадцать минут Шато вернулся с различными склянками в руках. Там было и Противоожоговое, и от головной боли, и то, что просила сама Грей. И записка от декана с приказом открыть ему камин, чтобы он осмотрел её повреждения. Но Фима знала зельевара, чтобы понять, что тот лишь беспокоится и, возможно, злится, что она вновь попала в какую-то передрягу э, а ему опять её вытаскивать. Поэтому, выпив все необходимые зелья, девушка написала профессору записку, что с ней уже всё в порядке, и диагностика ей не требуется. Поблагодарила за помощь, но камин открывать не стала. Она считала, что ещё рано её партнёрам знать о том, кто она. Ведь увидев замок Ласси, у них тут же возникнут сопутствующие вопросы. На них Фима была пока что не готова отвечать. До первого сентября Ласси упорно занималась с друидом, пропадая целыми днями в лесах. Она понимала, что во время учебного года у неё не будет много времени на это, а зимой, на рождественских каникулах, заниматься в лесу уже не получится. Она чувствовала, что этот год будет суматошным, ведь уже все знали из газет, что в Хогвартсе будет проводиться Тремудрый Турнир. У Фимы было нехорошее предчувствие.