Я лучше буду призраком оберегать тебя, отвергнутым духом, чем поднимусь на небо без тебя. Благодаря твоей любви, я никогда не буду одиноким человеком.
Фильм «Крадущийся тигр, затаившийся дракон»
Рони бросает взгляд на экран мобильника: ехать ещё полчаса. Чёрт, почему так много? Да потому что автобус плетётся со скоростью улитки — хотя даже улитка быстрее будет. Девушке так и хочется крикнуть водителю, чтобы тот ускорился. Но Рони не делает этого, а лишь крепче прижимает к себе рюкзак. В попытках успокоиться она лезет ещё раз проверить его содержимое, точнее только то, что на поверхности: несколько каких-то странных предметов для какого-то странного ритуала. Бобби так и не рассказал, что этот ритуал из себя представляет и для чего всё это делается. Он позвонил три часа назад. Сказал, что он в больнице, и огласил список весьма сомнительного содержания. Звонок был неожиданным, разговор — коротким. Всё это заставляло Рони нервничать. Когда Монтанари села в автобус, она решила набрать Сингера ещё раз, но тот не отвечал. Девушка опасалась, что в тело Бобби мог вселиться какой-нибудь дух или демон, поэтому в одном боковом кармане рюкзака лежала фляжка со святой водой, а в другом был припрятан мешочек соли. Но, на самом деле, Рони всё же надеялась на лучшее. Раз Бобби так внезапно позвонил и попросил её помочь со сбором нужных вещей — знал ведь, что она в другом городе — то, скорее всего, он очень торопится. Для чего? Что случилось? Может, его кто-то преследует? В автобусе безумно душно — конечно, конец апреля ведь. После того случая с Винчестерами в доме Сингера прошло чуть меньше четырёх месяцев. За всё это время с Бобби Рони виделась всего два раза. Она боялась, что мужчина будет задавать вопросы насчёт случившегося или совсем прогонит её, не желая видеть после того, что она делала с Винчестерами — эй, ничего такого, просто спасала жизни! — но, к её удивлению, Сингер никак не комментировал произошедшее. Монтанари не знала, рассказали ли Сэм и Дин обо всём произошедшем, но, раз Бобби ничего по этому поводу не говорил, то всё нормально. Интересно, это он так пытался проявить понимание или же ему просто наплевать? Рони хотела верить в первый вариант. Вдруг он ждёт, пока она сама расскажет? С Винчестерами Рони за все четыре месяца встретилась всего раз: в начале весны, когда девушка приехала навестить Бобби. Их чёрную машину — кажется, Шевроле Импала — Монтанари заметила ещё из далека. Как оказалось, братья как раз собирались уезжать, но, Боже, какое же сногсшибательное везение. Хотя в этот раз их встреча прошла более-менее гладко: Сэм недовольно поджимал губы и отводил взгляд, а Дин показательно подтягивал ремень, на котором был закреплён пистолет. Рони лишь закатывала глаза, показывая Винчестерам средний палец. Чуть позже она попросила Бобби впредь всегда докладывать о визитах братьев в его дом, чтобы не столкнуться с ними. Сингер чуть повозмущался, но в итоге согласился. Наверное, ему тоже не очень приятно наблюдать за их перепалками. Когда автобус наконец остановился на нужной остановке, Рони вылетела из него как ошпаренная. Волнение за Бобби, казалось, достигло своего максимума. В голове металось множество теорий — одна хуже другой. До больницы, адрес которой назвал Сингер, девушка добралась минут за двадцать. Чёрт, Бобби позвонил ей почти четыре часа назад, за это время могло произойти что угодно. Переступив порог больницы, Рони решительно направилась к стойке регистрации, возле которой, к счастью, не было очереди. — В какой палате находится Роберт Сингер? — твёрдо спросила Монтанари. Женщина в белом халате окинула Рони каким-то странным взглядом и скептически приподняла бровь. — Кем приходитесь пациенту? — Дочерью, — без колебаний ответила Рони, чтобы не возникло никаких подозрений. Женщина недоверчиво поджала губы, но всё же застучала по клавиатуре, переводя взгляд на монитор маленького компьютера. Меньше чем через минуту она озадаченно хмурится. — У нас нет такого пациента, — произносит она и снова смотрит на Веронику. Монтанари тоже хмурится. Он мог представиться ненастоящим именем. И как Рони узнает, где его искать? Он ведь даже на звонки не отвечает! Рони хочет попросить женщину проверить ещё раз, но вдруг чувствует, как кто-то схватил её за руку. Резко оборачивается. — Она со мной, — поясняет Бобби женщине за стойкой и уводит Рони в коридор с правой стороны. Первые несколько секунд Монтанари просто позволяет вести себя, но потом резко вырывает руку. Она останавливается, мужчина тоже. — Какого Санта-Клауса тут творится?! — почему-то шёпотом спрашивает она, хмурясь. — В больнице орудует суперсильный демон или дух? Неужели он не может справиться с какой-то нечистью, поэтому решил позвать в напарники Рони? Такая мысль находит приятный отклик в душе девушки, но она тут же одёргивает себя. Бобби выглядит уставшим и чуть… напуганным? Взволнованным? Если всё так серьёзно, то почему он не позвонил Винчестерам и не попросил приехать их? Или они слишком далеко и не успеют приехать? — Ты привезла? — Сингер бросает мимолётный взгляд на её рюкзак. Рони кивает и достаёт из рюкзака небольшой пакет с вещами из того списка, что продиктовал ей Бобби. Мужчина облегчённо вздыхает и забирает пакет. — Мне сейчас нужно будет уехать и достать оставшиеся ингредиенты, — сообщает он. Рони снова хмурится. — Сначала объясни, что происходит. — Винчестеры попали в серьёзную аварию, которую подстроил демон. Дин в критическом состоянии, поэтому Джон попросил принести ему кое-какие предметы для ритуала, — нетерпеливо поясняет Бобби. Рони переводит взгляд в сторону и несколько раз моргает. Авария? Винчестеры? Ритуал? Боже, что? И почему опять чёртовы Винчестеры? Мысли крутятся у неё в голове, не успевая сформироваться в нужную картинку. — Ритуал, чтобы спасти Дина, — добавляет Сингер и поджимает губы. Видимо, ему тяжело об этом говорить. Девушка медленно кивает, понемногу начиная понимать суть того, что пытается донести до неё Бобби. Охотник чуть хмурится и смотрит куда-то в пол. Он явно торопится, но что-то не даёт ему просто уйти. Рони терпеливо ждёт. — У меня есть к тебе просьба, — наконец говорит он. — Тебе это не понравится, но ты не обязана соглашаться. Можешь посидеть здесь, с ними? Мне так было бы спокойнее. А если что-то случится, то просто позвони мне. Теперь Бобби смотрит на неё исподлобья, словно ожидая отказа. И она бы отказалась, если бы не знала, как Винчестеры ему дороги. Рони хочется съязвить или пошутить, но вместо этого она лишь коротко кивает. — Посижу. Езжай. Бобби измученно улыбается, тихо произносит какие-то слова благодарности и идёт в сторону выхода из больницы. Рони же замечает кофейный автомат в углу и направляется к нему.***
Рони нажимает на нужную кнопку, автомат начинает шуметь. Девушка размышляет над словами Бобби. «Винчестеры попали в серьёзную аварию, которую подстроил демон. Дин в критическом состоянии, поэтому Джон попросил принести ему кое-какие предметы для ритуала.» Про Винчестеров всё ясно, но что ещё за Джон? Друг Сэма и Дина? Друг Сингера? Ритуал, чтобы спасти Дина. А ингредиенты для него попросил принести Джон. Значит, именно он собирается проводить ритуал и спасать старшего Винчестера? Видимо, да. Получается, Дин дорог ему. А может, Джон — это отец Винчестеров? Тот самый непутёвый папаша, который предпочёл месть своим детям? Рони хмурится. Она не понимает, хочет встретиться с этим человеком или нет. С другой стороны, какая ей разница? Бобби просил просто «посторожить». Лишние заморочки ей ни к чему. Автомат пискнул, Рони забрала стаканчик американо. Пройдя чуть дальше по коридору, она увидела знакомое лицо: Сэм сидел на одной из лавочек напротив чьей-то палаты. Руки и ноги у него вроде были целы, а одет парень был в обычные белую футболку и спортивные штаны. Рядом с ним никого не было, поэтому Монтанари направилась к нему. Винчестер не замечал её до тех пор, пока она легонько не задела его плечо и протянула стаканчик с кофе. — На, ты наверняка не спал, — картон уже нагрелся, и стаканчик начал обжигать пальцы. Девушка чуть поморщилась. На лице Сэма отразились негодование, испуг и удивление сразу. Рони усмехнулась этому зрелищу. — Не знала, что я вызываю у тебя столько эмоций. Монтанари снова поморщилась — пальцы обжигало — и Сэм наконец догадался забрать у неё кофе. Взгляд Винчестера быстро скользнул в окошко палаты, напротив которой он сидел. Парень как будто не хотел, чтобы Рони видела того, кто там лежит. Девушка повернула голову. В палате на койке лежал Дин Винчестер. Ну естественно, где ещё в такой момент может находиться Сэм, если не у палаты брата? — Что ты тут делаешь? — Сэм явно был недоволен её приходом, но сейчас в голосе парня Рони слышала только усталость. — Бобби попросил помочь. Ему нужны были несколько безделушек для какого-то ритуала, — она скинула рюкзак на пол, прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Сэм удивлённо вскинул брови. — И ты примчалась по первому зову? Рони усмехнулась, но кивнула. Винчестеры наверняка считают, что она не способна на хорошие поступки. Хорошо, что ей плевать — Вероника с этими братьями точно не хочет иметь никаких дел. Они ведь охотники, да и характер у них не очень. С другой стороны, Бобби тоже охотник. Наверное, Монтанари и с Винчестерами смогла бы найти общий язык, но они ведь оба такие злопамятные и агрессивные! Конечно, Рони тоже не ангел, но — эй! — вообще-то это не она тогда в доме Бобби накинулась на них с пистолетами! Сэм поднялся с места, так ни разу и не отхлебнув кофе. — Ты куда? — Схожу в другую палату, — как-то безэмоционально ответил Винчестер и ушёл. Нужно ли Рони пойти вместе с ним? Бобби ведь просил приглядывать… А вдруг Сэм идёт в палату к тому самому Джону? А вдруг этот действительно Джон окажется ещё одним охотником? Монтанари хотела выйти и подышать свежим воздухом — в конце концов она не нянька, чтобы за Сэмми по стопам ходить — но перед этим девушка почему-то решила зайти в палату Дина. Младший Винчестер такое бы точно не одобрил, но тогда хорошо, что она зашла без спроса. Она не понимала, зачем это делает. Может, ей просто интересно посмотреть на полуживого (или полумёртвого) Дина? Позлорадствовать и бросить в его сторону что-то вроде «так тебе и надо»? А может, у неё развился стокгольмский синдром? Рони нахмурилась, несколько раз моргнула и замотала головой, выбрасывая эту абсурдную мысль из головы. Дин выглядел так, будто уже несколько недель лежит в больнице в коматозном состоянии — или ей это только кажется? Нездоровая бледность, из-за которой веснушки Винчестера стали заметнее, синяки под глазами, растрёпанные волосы, несколько ссадин на лице и пара ран на руках. Пухлые губы чуть приоткрыты. Девушке казалось, что Дин похудел. Рони невольно вспоминает смех Дина и его улыбку, когда Сэм вылез из логова оборотня. Вспоминает, как он злился и кричал в амбаре — том самом гнезде вампиров — и дома у Бобби. Вспоминает взгляд его удивлённых зелёных глаз, когда она, притворяясь вампиром, приникла губами к его шее. Дин всегда шумный, и Рони, казалось, безошибочно могла определить, что именно он чувствует, будь то злость, презрение, страх, даже радость — неужели эмоции этого парня так легко считать? Именно поэтому было непривычно видеть его таким. Хрупким, беззащитным. На грани жизни и смерти. Но не слабым, ведь таковым он сейчас точно не был. Если бы Дин Винчестер был слабым, то лежал бы уже не здесь, а в морге. Девушка неосознанно провела кончиком указательного пальца по руке Дина. Она подумала о Сэме, который несколько минут назад пустым взглядом смотрел в окошко палаты. О Бобби, который выглядел усталым и измученным. Дин наверняка очень любит их обоих. Возможно, для Сэма он самый близкий и родной человек. Внезапно Рони осознала для самой себя, что не желает Дину такой смерти. Да, у них не лучшие отношения, но Монтанари всё равно не хочет, чтобы он умер — по крайней мере, точно не так. — Хоть ты и говнюк, но мне бы не хотелось, чтобы ты тут помер, — озвучила она свои мысли, ещё раз взглянула на бледное лицо Дина и вышла из палаты. Сэма возле палаты не было, поэтому Вероника направилась к выходу из больницы. Постоит на улице, подождёт Бобби. Он наверняка скоро уже должен вернуться. Остановившись недалеко от стойки регистрации, Рони бросила взгляд в сторону кофейного автомата. Может, купить ещё кофе? Девушка почему-то подумала о том, что Сэм даже не поблагодарил её за американо. Она усмехнулась, но не успела сделать и шагу в сторону автомата, как всё тело пронзила острая боль. Рони согнулась пополам, стараясь ухватиться одной рукой за стенку, чтобы не упасть. Рядом тут же оказалась медсестра и стала что-то кричать, но Монтанари не слышала. Она пыталась понять, что с ней происходит. Первая и наиболее правдоподобная мысль — это тот самый приступ, который случается из-за демонов, пытающих или убивающих людей в радиусе нескольких километров от самой Рони. Девушка не успела додумать вторую причину: боль последний раз прошлась волной по всему телу и пропала, оставив после себя неприятное чувство — как если бы после удушения. Рони аккуратно вдохнула и выдохнула, боясь повторного приступа, а затем медленно разогнулась. Руки едва заметно тряслись, ноги на несколько секунд стали ватными. Рядом с Монтанари, помимо медсестры, теперь стоял какой-то врач средних лет, который начал что-то спрашивать у Рони, но та лишь отмахнулась и поспешила ретироваться в один из коридоров, где было не так много людей. Вероника продолжала слегка опираться на стену — ноги всё ещё плохо слушались. Она не сразу заметила, что за ней кто-то идёт. Неужели врач всё никак не отвяжется? Рони раздражённо закатила глаза. — Знал бы, что ты такая чувствительная, сделал бы так ещё в палате. И не один раз, — ворчал кто-то сзади. Рони узнала этот голос. Пошатнувшись, она резко развернулась. Дин, идущий за ней, тоже остановился. — Что ещё за хрень? — Рони зажмурилась на несколько секунд и снова уставилась на Винчестера. — Когда ты успел очнуться? — Ты меня видишь? — Дин несколько раз моргнул. Он свёл брови на переносице и зачем-то начал рассматривать свои руки. Рони подняла руку и ткнула указательным пальцем Винчестера в предплечье. Настоящий. Поддавшись странному порыву, она положила вторую руку ему на плечо. Точно настоящий. Сам Дин, словно заворожённый, несколько секунд стоял неподвижно и наблюдал за девушкой, но затем дёрнулся, стряхивая с себя её руку. — Прекрати меня лапать, — недовольно произнёс он. Рони чуть было воздухом не подавилась от возмущения. — И в мыслях не было, придурок! Мне надо было убедиться, что ты не моя галлюцинация! — И как, убедилась? — он издевательски хмыкнул. Девушка поджала губы, задумавшись на несколько секунд. — Ещё нет. Обогнув Дина, она направилась к палате Винчестера. Сэм снова сидел на лавочке напротив неё, но смотрел куда-то в пол. Рони не обратила на младшего Винчестера никакого внимания и, подбежав к нужной палате, уставилась в окошко. Девушка так и замерла на месте. По позвоночнику пробежал табун мурашек, в ушах громко стучал пульс, перекрывая все остальные звуки. Дин, укрытый тонким белым одеялом, всё также лежал на койке. Глаза закрыты. Всё та же бледность, всё те же растрёпанные волосы. Рони медленно повернула голову в сторону. Она как будто боялась, что сейчас рядом с ней окажется какое-нибудь жуткое создание, минуту назад притворявшееся Дином. Если Дин не очнулся, то с кем она только что говорила в коридоре? Живого Дина Вероника не увидела. Неужели ей действительно показалось? Да нет, быть не может. Для галлюцинации он был чересчур реальным, да и к тому же… Рони его чувствовала — она ведь трогала его плечо! Монтанари мотнула головой и подскочила к своему рюкзаку. Из ближайшего кармана она выудила маленький мешочек с солью и направилась туда, где только что видела Дина. Вопросы Сэма девушка проигнорировала. Как оказалось, «лже-Дин» и не думал убегать. Он вывернул из-за ближайшего поворота и шёл навстречу Рони, видимо, не замечая фляжки. — Я прохожу сквозь каждого, кто попадётся мне на пути, но видишь меня всё равно только ты! Какого хрена? — он развёл руками и остановился. Наверное, его несколько смутили угрожающий вид Рони и её походка. Парень попятился. — Э-э-э, ты что собираешься сделать? Винчестер выставил руки вперёд, как бы приказывая девушке остановиться. — Стой, не надо! Поздно — Рони бросила в него соль. Дин «заморгал» и исчез, как помех в телевизоре. Рони огляделась по сторонам, убрала мешочек в карман и вернулась к Сэму. Девушка снова осмотрелась. Наверняка со стороны она выглядела как параноик. До неё наконец начинало доходить, что только что произошло. Она на время избавилась от… от кого, чёрт возьми?! Призрака? Но ведь Дин ещё не мёртв! Оборотня? Но оборотни не боятся соли и не растворяются в воздухе! Её взгляд метался по полу, словно ища ответы на вопросы, которые крутились у Монтанари в голове. — Эй! — Сэм вдруг взял её за предплечья и легонько встряхнул. — Что с тобой? Рони хотела ответить, но сбоку от них вдруг снова возник Дин. Кажется, он был слегка недоволен. От неожиданности Вероника вскрикнула и случайно выронила мешочек с солью — немного рассыпалось. — Не трогай её Сэм, а то заразишься дебилизмом! — старший Винчестер смотрел на Рони таким же взглядом, какой был у него тогда, в доме Бобби, когда девушка отказалась уходить из его комнаты. — На что ты смотришь? — Сэм повернул голову и взглядом попытался найти то, на что уставилась Монтанари. Рони озадаченно посмотрела сначала на младшего, затем снова на старшего. — Что смотришь? Думаешь, я не пробовал привлечь его внимание? — Дин скрестил руки на груди. — Он меня не видит, если ты ещё не поняла. — Хватит разговаривать со мной, как с тупой, овощ недоразвитый! — девушка скинула руки Сэма. Тот озадаченно нахмурился и снова проследил за взглядом Рони. — У тебя всё в порядке? — осторожно поинтересовался младший Винчестер. Вероника снова взглянула на Дина. Тот кивнул головой в сторону другого конца коридора, мол, пошли поговорим. Девушка поджала губы, но всё же потрепала Сэма по плечу и ушла вслед за Дином. — Всё в полном порядке, Сэмми, — крикнула она и скрылась за поворотом.***
— Так, стоп, — она махнула рукой, пытаясь прервать болтовню Дина. — Ещё раз, по порядку. Вы попали в аварию, — Дин нетерпеливо кивает, — ты в коме, — снова кивок, — и поэтому теперь ты призрак, хоть и не умер. — Да, — Винчестер закатывает глаза: он только что сказал всё то же самое. — А ещё ты встретил симпатичного ангела по имени Тесса. Они сидят в коридоре, и вот уже минут десять Дин пытается объяснить Рони, что с ним произошло. Девушка забралась на пеленальный столик для детей — на котором, по идее, нельзя сидеть, но когда её это останавливало? — сложила руки в замок и болтает ногами. — Не ангел, а жнец, — поправляет Винчестер. — Без разницы, — отмахивается она. — Эта Тесса хочет утянуть твой зад в рай. А ты сам этого хочешь? — Чего хочу? — Уйти в рай. Дин поджимает губы, его взгляд скользит влево. Парень хмурится. На несколько секунд Рони забеспокоилась: неужели он просто хочет вот так взять и уйти? Даже не поборовшись за жизнь? А если вдруг Рони захочет рассказать об этом Бобби и Сэму, то как это будет выглядеть? «Хей, ребят, перед смертью Дина я немного побеседовала с его призраком. Он сказал, что хочет откинуться в рай, а мне было пофиг, я его даже не попыталась остановить. Такие дела». — Не хочу, — этим Дин прерывает её размышления. Рони облегчённо выдыхает. — Не могу оставить Сэма, — он говорит с непривычной для Рони серьёзностью. Единственное, что Веронике нравится в Винчестерах — это их любовь друг к другу. Возможно, она в какой-то степени даже завидует: ей всегда хотелось так же. Хотелось иметь такого близкого человека, который пойдёт за ней в огонь и воду. Такого человека, который разделил бы с ней радость и печать. Человека, которому она могла бы довериться. Она бы знала — он любит её, и Рони тоже бескорыстно любила бы его. У Винчестеров всё именно так. Сэм и Дин могут положиться друг на друга в любой ситуации — Рони была уверена в этом. Монтанари же всю жизнь могла надеяться только на себя. Что это такое, взаимное доверие? Для Рони это было сравнимо с волшебством, за которое позже не придётся платить. Вряд ли она когда-нибудь сможет всецело довериться Бобби. А кроме Сингера у неё, по идее, никого и нет. Хотя, может, Бобби ей тоже не доверяет? — Тогда тебе надо отделаться от этой Тессы, — Монтанари решительно соскочила со столика. Дин лишь фыркнул. — Я это и пытаюсь сделать! — Винчестер пробежался по девушке каким-то странным взглядом. — Почему меня видишь только ты? С Сэмом у меня было бы в разы больше шансов избежать путешествия в рай с красоткой-жрецом. Рони нахмурилась и сложила руки на груди. Она сделала это неосознанно, и тут же почувствовала себя маленьким обиженным ребёнком. — Ну тогда иди и пройди сквозь Сэма, раз я такая бесполезная! Ах да, ты же пробовал, и у тебя ничерта не получилось! — Давай, ещё ножкой топни! — ядовито бросил Дин. Вероника быстро достала мешочек с солью — та уже заканчивалась, так что теперь мешок помещался в карман — и бросила горстку в Винчестера, словно тот был нашкодившим котом. Парень даже возмутиться не успел — растворился. Монтанари устало вздохнула и закатила глаза: он всё равно вернётся через несколько минут. Девушка снова села на столик. Почему только она может видеть Дина? У самой Рони была только одна теория на этот счёт. Её мать ведь была ведьмой. Да, в далёком детстве Вероника скептически относилась к способностям матери — до одного инцидента — но сейчас отрицать тот факт, что её мать была ведьмой, просто глупо. Значит ли это, что ведьмой может оказаться и сама Рони? Даже если и так, девушка никогда не практиковалась в магии. С чего бы её способностям проявляться именно сейчас? Но как ещё можно объяснить то, что она видит Дина? Хотя, может, это просто случайность? Совпадение? Судьба в очередной раз издевается над Монтанари. Её плечи поникли. Может, Сэм в данной ситуации действительно был бы полезнее? Нужно подойти к младшему Винчестеру и попробовать объяснить ситуацию. Пусть он осуществляет художественное руководство по удержанию Дина на этом свете, а Рони займёт пост почтальона и будет передавать слова старшего младшему. Дин появился прямо перед ней — снова недовольный. — Сколько тебе лет? Ты действуешь, как безмозглый импульсивный подросток. — А ты ведёшь себя, как одноклеточный, но я же ничего тебе не говорю! — Рони сложила руки на груди и отвернулась. Она тут вообще-то пытается помочь ему. Если уж он не слёзно благодарит её, то пусть хоть не хамит. Дин прикрыл рукой глаза и тяжело вздохнул. Наверное, неприятно быть тем, на кого ты охотился всю свою жизнь. К тому же, ему наверняка было больно смотреть на Сэма. Дин здесь, он может говорить, ходить по больнице, и он пока не собирается отчаливать на тот свет. Но парень никак не может сообщить об этом Сэму, сидящему у палаты брата с грустными глазами. Почему Рони вообще думает обо всём этом? Ей должно быть всё равно. Но мысль об исстрадавшемся Сэмми всё равно заставляет девушку остыть и потупить взгляд. Все сейчас на нервах. — Я не знаю твоего имени, — она заметила, что Дин снова сел на лавочку. Почему сквозь стены он проходить может, а сквозь лавочку не проваливается? Или через стены он ходить тоже не может? Эта мысль так зацепила Рони, что она не обратила на слова Винчестера никакого внимания. — Ты стерва, — парень задумчиво нахмурился и отвёл взгляд влево. Монтанари возмущённо открыла рот и ударила Дина по плечу — должно быть, со стороны это смотрелось несколько странно, а, может, комично. — А сам-то! — Пенелопа? Моника? Кларисса? — с каждым именем Винчестер загибал по пальцу. — Какие там ещё «стервозные» имена есть? Меган? Хотя нет, Меган тебе не подходит… Рони вдруг рассмеялась. У него правда интеллект, как у подростка, или он просто прикидывается? Надо признать, когда Дин не кричит и не ведёт себя, как придурок, то его даже можно назвать забавным. Винчестер озадаченно посмотрел на Веронику, мол, чего смеёшься. Девушка неожиданно подметила, какой он сейчас… какой? Красивый? Она мысленно закатила глаза, но всё же какая-то часть Монтанари была согласна с этой мыслью. Солнечные лучи, пробивающиеся в небольшое окошко в коридоре, спутались с растрёпанными волосами Дина, падали ему на лицо, делая зелёные глаза ещё более яркими. Веснушки стали заметнее, словно следы от поцелуев весеннего солнца. Губы снова чуть приоткрыты. От этого зрелища Вероника напрочь забыла о том, что Дин всего лишь призрак… — У тебя какие-то странные стереотипы, — хмыкнула Рони, останавливая поток непрошеных мыслей. Дин вдруг тоже улыбнулся. — В одной из старших школ я встречался с девчонкой по имени Пенелопа. Когда я заявил, что нам нужно расстаться из-за моего отъезда, она вылила на меня стакан апельсинового сока. — Так тебе и надо! — снова рассмеялась Рони. «Пф, значит, он не только агрессивный придурок, а, скорее всего, ещё и бабник» — пронеслось у неё в голове. «Какой-то глупый вывод» — сразу же додумала она. Почему бабник? Он просто сказал, что встречался с какой-то там девочкой из его школы, что тут такого? Это же не делает его бабником. Возможно, эта мысль возникла просто из-за неприязни к Винчестеру, хотя Рони была уверена, что Дин популярен и востребован среди девушек. С другой стороны, должно быть, из-за отца им часто приходилось переезжать. Интересно, сколько школ сменили Сэм с Дином? Боже, она что, ищет Дину оправдания? Девушка чуть встряхнула головой, снова отгоняя глупые мысли. — Так как тебя зовут? — Винчестер прищурился. Так странно — она уже столько знает о Дине и Сэме, а они даже понятия не имеют, как её зовут. В этом было преимущество Рони. Но, скорее всего, жизнь так и продолжит сталкивать их лбом ко лбу, когда они этого совсем не ждут. Называть своё настоящее имя — тем более вместе с фамилией — охотникам, которым не доверяешь, — опасно, но и скрывать это от них почти не имеет смыла. То, как быстро они разузнают его сами — лишь вопрос времени. — Вероника, — она отвела взгляд, словно призналась в чём-то постыдном. Имя было совсем незнакомым, чужим. Дома, в Италии, она была Вероной, в приютах тоже, да и приёмный отец отказывался называть её как-либо ещё — «Верона» казалось ему красивым, статным именем. К этому просто пришлось привыкнуть. На заданиях девушка пользовалась только фальшивыми документами и паспортами, а Бобби — единственный человек, с которым она общается — зовёт её Рони. Верона — нелюбимое, но одновременно с этим какое-то родное, Рони — простое, прижившееся, милое, но вот Вероника — далёкое и странное. Когда-то она сменила «Верону» на «Веронику», но ничего толком не поменялось. Рядом не было того, кто мог её так называть. — Вероника? Как банально, — кажется, Дин даже фыркнул. — Значит, Роня. Девушка несколько раз озадаченно моргнула. «Роня» почти то же самое, что и «Рони», но звучит… мягче? Как-то по-детски наивно? Она постаралась не заострять на этом внимание. Рони была уверена, что если бы представилась, как Верона, Винчестер бы ещё и засмеялся. — Это, кстати, тоже «стервозное» имя, — ухмыльнулся он. — Так что тебе подходит. — И как бы я жила без этой информации! — Монтанари закатила глаза и спрыгнула со столика. — Хватит болтать. Надо что-то делать. Дин тоже поднялся на ноги и развёл руками. — Конечно, вперёд! — естественно, сарказм. — Какие буду предложения? Попробовать пройти сквозь собственное тело? Проходить через каждого встречного? Снять штаны и с голой задницей орать, стоя на стойке регистрации? — Ну ты и придурок! — Рони развернулась и пошла по коридору. Дин, кажется, простоял в замешательстве несколько секунд, а затем кинулся за ней. — Ты куда? — За Сэмом. Он, конечно, не выглядит как эксперт по привидениям, но я хочу верить, что он сможет хоть как-нибудь помочь. Завернув в нужную часть коридора, она сразу заметила, что Сэма нет рядом с палатой Дина. Но стоило Рони пройти ещё пару метров, как она услышала возмущённый голос младшего Винчестера в одной из палат. Найдя нужную, девушка заметила, что дверь была открыта. — Какого чёрта? Дин лежит умирает, а ты ничего не делаешь! — услышала Рони. Это был Сэмми. Интересно, с кем он разговаривает? Монтанари наконец вспомнила о существовании некоего Джона, который, по словам Бобби, находился здесь вместе с Винчестерами. Девушка обернулась, чтобы спросить у Дина, кем им с братом приходится этот Джон и кто он вообще такой, но парень обошёл Рони и уже находился внутри палаты. Разговор — точнее, спор — его явно заинтересовал. Монтанари вдохнула, собираясь с силами, и тоже зашла в комнату. Её опасения подтвердились — мало того, всё оказалось ещё хуже, чем если бы Джон оказался только отцом-охотником Винчестеров. Рони так и застыла в проходе, уставившись на мужчину на койке. У того была сломана рука, на лице — пара синяков и несколько небольших ссадин. Это точно их отец: если сложить все факты и наблюдения, которые копились у Рони в голове, то до этого было не трудно догадаться. К тому же, они с Дином были чем-то похожи — внешне, разумеется — а может, и не только. Но самым ужасным было то, что Вероника с Джоном уже встречались раньше. Он знал, кто она. И знал давно. Подумать только, как тесен мир. Девушка развернулась на пятках и собиралась как можно быстрее свалить из палаты — а вообще, желательно, сразу из больницы. — Стоять. Ну и какого чёрта она остановилась? Нужно делать ноги, пока этот Джон не ляпнул лишнего при Сэме — ну и Дине, разумеется. Рони медленно развернулась обратно и аккуратно нащупала складной ножик в кармане джинсов, приготовившись к худшему. Что именно было худшим в сложившейся ситуации, Монтанари пока не рассчитала. Джон нахмурился и сжал здоровую руку в кулак. Рони же постаралась вернуть своему виду беспечность. Девушка улыбнулась. — Сэмми, нужна твоя помощь. Это касается Дина, — она снова хотела уйти, но Джон снова крикнул своё «стоять». — Сэм, оставь нас, — велел мужчина. Озадаченный взгляд младшего Винчестера перемещался с отца на Веронику и обратно, Дин тоже недоумевал. Монтанари поджала губы, но поспешила скрыть недовольство за усмешкой. — Простите, но, боюсь, это лишнее. Вы не в моём вкусе, — Рони кокетливо накрутила прядь волос на палец. Сэм широко распахнул глаза. Дин, который, между прочим, призрак, подавился воздухом. — Сэм, я сказал: оставь нас. Младший хотел было возразить, но отец снова прогнал его. Упрямство Джона начинало раздражать, причём не только Рони. Сэм недовольно свёл брови на переносице, но всё же сдался и ушёл в коридор, хлопнув дверью палаты. Кажется, у них не самые лучшие отношения. Интересно, с Дином у Джона также? Дин, кстати, уходить не собирался. Реакция отца на девчонку его явно заинтересовала. Рони не хотела говорить при Дине. Монтанари глазами указала парню на дверь, но тот лишь ухмыльнулся и уселся на подоконник. — Да чтоб тебя в дьявольский унитаз засосало, — она сложила руки на груди и облокотилась на стену. Пожелание было адресовано в первую очередь Дину, но, в принципе, Рони бы с радостью пожелала бы того же и Джону. Хотя он и так принял это на свой счёт — как же, Дина то он не видел. — И тебе не хворать, — в голосе Джона Винчестера явно читалась угроза. — Какого хрена ты тут делаешь? Что тебе нужно от Сэма? Не смей приближаться к моим сыновьям! — Мир не вокруг тебя и твоих сыновей крутится! Твой неудавшийся дуэт Чипа и Дейла мне нафиг не сдался! — И давно вы знакомы? — подал голос Дин. Рони кинула на него мимолётный взгляд. Как она потом будет ему всё объяснять? Да и Джон точно поведает сыновьям о том, кто она на самом деле такая. А потом они все расскажут об этом Бобби. Чёрт, это катастрофа! Монтанари слишком часто сталкивалась с осуждением и презрением, но вот к разочарованию в глазах Сингера она точно не готова… От мужчины не ускользнуло то, куда смотрит Вероника. Он развернулся в сторону подоконника, где сидел Дин, но, естественно, никого не увидел. — Думаешь сбежать? — видимо, Джон сделал какие-то свои выводы. — Сбежать? От тебя? — Рони усмехнулась. — Да много чести. Вообще-то, я хотела поговорить с Сэмом, а ты отнимаешь у меня время. — Как ты здесь оказалась, и что тебе нужно от моего сына? — Тебя это не касается. Девушка вдруг ядовито усмехнулась. — Кстати, как там дела с кольтом? А с Азазелем? — она просто не могла не спросить, хотя, наверное, не стоило его провоцировать — особенно перед Дином. Джон Винчестер был тем самым охотником, который четыре года назад пытал её в тёмном переулке Нэшвилла, выуживая информацию о высших демонах. Полгода назад они пересеклись ещё раз в Лас-Вегасе. Тогда он и поведал ей о существовании кольта и снова задал ей несколько вопросов о высших демонах — на этот раз конкретно об Азазеле и о желтоглазых. Рони понимала — Джон Винчестер определённо точно хочет убить её, но пока не сделал этого просто потому, что у него нет на неё времени. Очевидно, Азазель — его первостепенная задача. Шестерёнки в голове Рони закрутились с новой силой. А зачем ему вообще Азазель? Вспомнился рассказ Бобби о том, почему Джон Винчестер вообще решил начать охотиться. Элементы одного большого пазла сложились в сложную картинку. Мужчина хотел было что-то сказать, но Рони его перебила. — Азазель как-то причастен к смерти твоей жены? Ты хочешь ему отомстить? — выдвинула своё предположение девушка. Казалось, молчание длилось безумно долго. — Откуда ты знаешь? — Джон и Дин произнесли это одновременно, но последнего услышала только Рони. — Не твоё дело, — она ответила только Джону. Мужчина недовольно нахмурился. — Могу сказать тебе то же самое. — Ну тогда нам больше не о чем разговаривать. Рони потянулась к дверной ручке, чтобы наконец покинуть палату. — Мои сыновья, видимо, не знают, кто ты такая, — Рони уже стояла к Джону спиной и услышала, как Дин соскочил с подоконника. — Но я обязательно им расскажу. С Азазелем скоро будет покончено, и тогда я возьмусь за тебя, будь уверена. Рони поджала губы. Джон Винчестер уже два раза находил её в абсолютно разных городах — интересно как. Стало не по себе, но, в любом случае, сначала ему надо разобраться с Азазелем, а он, вообще-то, один из Князей Ада. Это наверняка будет не так-то просто. — Господи, кажется, у меня начинают трястись колени и я вот-вот описаюсь со страху! — наигранно воскликнула она, открыла дверь и вышла из палаты. Наконец-то. Монтанари сложила ладони и прижала их ребром к переносице. Тяжёлый вздох. Сегодня произошло слишком много не самых приятных событий, а день ещё даже не закончен. — Ну и что это было? — Рони едва не вскрикнула от неожиданности: рядом стоял Дин. — Не надо ко мне подкрадываться! — Не надо так громко возмущаться, — Дин скрестил руки на груди. — Для окружающих ты кричишь на пустое место. Рони оглянулась. Недалеко от неё на лавочке сидели пожилая пара и женщина с маленькой девочкой. Все вчетвером, включая малышку, косо смотрели в её сторону. Монтанари притихла и поспешила отойти в сторону — ближе к палате Дина, возле которой снова сидел Сэм. — Давно ты знакома с нашим отцом? — снова спросил Винчестер. Рони закатила глаза. — Какая разница? — Дин молчал, очевидно, ожидая ответа. Девушка раздражённо выдохнула, словно объясняла очевидны вещи маленькому ребёнку. — Пересеклись на охоте в Лас-Вегасе полгода назад. Немного повздорили — с кем не бывает, — она пожала плечами. По сути, почти не соврала. — Что он имел ввиду, когда говорил что мы с Сэмом не знаем, кто ты такая? — Это что, допрос? — возмутилась Вероника. В одной из палат вдруг громко запиликали приборы. Рони увидела, как Сэм подорвался с места и подбежал к окошку диновой палаты — туда уже забежали врачи. Монтанари застыла лишь на секунду, после чего быстро подбежала к Сэму и тоже уставилась в окошко. Тело Дина лежало всё так же неподвижно, но приборы почему-то и не думали прекращать пищать. Вокруг него суетились врачи. Сердце Рони забилось быстрее, в ушах снова забарабанил пульс. В руках она нервно мяла низ собственной футболки. Что будет, если Дин сейчас умрёт? Вот так просто возьмёт и исчезнет. А как же Сэм? А Бобби? А что станет с той дурацкой комнатой в доме Сингера? Кто будет забрасывать под кровать новые плейбои и ставить бесполезные банки из-под пива на ту пыльную полку? Кто будет ездить на его жуткой машине? А носить его безвкусную кожанку? В голове у девушки откуда-то взялись тысячи слов, которые она не успела сказать Дину. Что это за слова и в чём их смысл Рони понятия не имела. Знала только, что не готова вот так просто отпустить Винчестера на тот свет. Откуда все эти мысли? А это чувство страха за Дина откуда? Она ведь его ненавидит. Ненавидит же? Рони медленно перевела взгляд на Сэма. Его губы двигались в немой молитве, которую слышал только он. В уголках глаз парня скопились слёзы. Он приложил кончики пальцев к стеклу. Сэм хочет помочь брату, он отдаст за него жизнь, но сейчас… сейчас он бессилен — а это самое ужасное. Да, умирать страшно, но куда страшнее видеть, как умирают близкие тебе люди. Они уходят в неизвестность, оставляя тебя одного. Ты осознаёшь, что каждая секунда, проведённая рядом с этим человеком, бесценна. Его уход оставит на сердце глубокую рану, а в душе — звенящую пустоту. Такую рану нельзя будет зашить, а эту пустоту невозможно будет заполнить. Говорят, время лечит. Но это не так: время лишь учит нас жить с этими раной и пустотой, привыкать к ним. Дин для Сэма — всё. Он наверняка заменил ему и мать, и отца. Что станет с Сэмом, если Дин умрёт? Сможет ли он жить с мыслью о том, что потерял самое ценное, что было в его жизни? Только бы Дин не умер… Рони не сразу заметила, что все аппараты стихли. Сэм обессилено рухнул обратно на лавочку, закрыв лицо руками. Девушка хотела предложить принести ему кофе, как вдруг она осознала страшную вещь: Дина нигде не было. Монтанари не видела его, когда врачи боролись за его жизнь, мельтеша в его палате возле аппаратов. Сейчас Винчестера тоже не было рядом. Решив, что Сэму нужно побыть одному, она направилась искать Дина — если, конечно, он всё ещё где-то здесь.***
Она нашла его в соседнем коридоре. Дин сидел на полу, согнув колени и прижавшись спиной к стене. Людей тут почти не было: несколько человек толпились в самом конце возле окна. Рони постелила на пол кофту, которая была завязана вокруг пояса девушки, и села рядом с парнем. На его лице — страх, шок от пережитого ужаса. В глазах — отчаяние. Он только что чуть не умер. Дин нервно сжимал и разжимал кулаки, чуть хмурился, кусал нижнюю губу. Рони не знала, что ему сказать, как помочь, утешить. — Я не хочу умирать, — тихо произнёс Винчестер. Это прозвучало так невинно, так по-детски, что у девушки защемило сердце. Боже, да что с ней не так? Дин будто только сейчас осознал всю опасность своего положения. Только сейчас понял, что балансирует на тонкой грани между жизнью и смертью, рискуя в любой момент сорваться. — Я… — его взгляд заметался по полу, как бывает у безумцев. — Я не могу умереть, — голос парня дрогнул. Внутри Рони словно что-то щёлкнуло. — Эй, — сама не понимая, что делает, она повернулась к Дину и обхватила ладонями его лицо, заставив повернуться и его. Она не могла видеть его в таком состоянии. Откуда-то возникло глупое желание успокоить Дина, заверить его, что всё будет хорошо. Потому как если Винчестер перестанет в это верить, то и Рони тоже. Хотя нет, не так. Если Дин перестанет верить в то, что всё будет хорошо, то обязательно случится что-то плохое. Наивное и нелепое до мозга костей убеждение, но Веронике именно так и казалось. Дин непонимающе смотрел на Рони. Та, опомнившись, хотела одёрнуть руки. — Нет, стой! — Винчестер, почувствовав это, быстро положил свою правую ладонь поверх её руки. — Не надо. Не убирай. Монтанари несколько раз озадаченно моргнула и снова прижала тёплые ладони к его холодным щекам. Дин вдруг прикрыл глаза. Рони почему-то обратила внимание на его длинные пушистые ресницы. Его страх, кажется, ушёл, уступив место усталости. Парень чуть наклонил голову в бок, словно ластясь к одной из ладоней Вероники. Теперь она поняла: ему важно чувствовать её. Чувствовать хоть кого-то. Это напоминает ему о том, что он всё ещё жив. Что он не один, что не сошёл с ума. Что не всё потеряно. Рони проводит большим пальцем по глубокой царапине на левой щеке. На второй щеке никаких ссадин и царапин нет, но девушка всё равно медленно проводит по ней большим пальцем. Дин на это никак не реагирует. Монтанари только сейчас заметила, что парень не дышит — наверное, это логично, он же, вроде как, призрак. — Вот ты где. Рядом с ними, словно из неоткуда, появилась девушка с тёмными короткими волосами. Она смотрела на Дина сверху вниз так, будто тот был её мужем, и она застукала его с любовницей. Рони и Дин моментально отстранились друг от друга, словно их и вправду застукали за чем-то постыдным. Её щёки, кажется, покраснели. Да что со мной такое, мать его? Рони потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и осознать, что девушка, вероятно, обращалась к ней. Но кто она? Медсестра? Но вместо больничного халата девушка была одета в обычные майку, куртку и джинсы. Монтанари пытается сообразить, что ответить, но Дин её опережает. — Снова ты! — он хмурится. Рони переводит взгляд на парня. — Хватит, Дин, твоё время подходит к концу. Не стоит оттягивать неизбежное. Вероника мысленно окунулась в водоворот их с Дином недавних разговоров и вдруг вспомнила, что охотник рассказывал про некоего жнеца по имени Тесса. Может, это она? В конце концов, кто тут ещё может видеть Дина? Наверняка эта Тесса не относится к Аду, а Рони имела дела только с теми тварями, которые были оттуда. А откуда тогда Тесса? Из Рая? К его существованию девушка относилась скептически, ведь никогда не видела его, в отличие от того же Ада. В любом случае, связываться с существом столь высокого ранга наверняка опасно — особенно для Вероники. А охотникам нужно истреблять жнецов? Можно ли и их отнести к нечисти? Кто-нибудь вообще когда-нибудь сталкивался с подобным? Рони не знала что делать и как себя вести, поэтому просто продолжала сидеть в метре от Дина и внимательно следить за каждым движением Тессы. Чёрт, будет несколько обидно и даже грустно вот так отдавать ей Дина. Тесса медленно перевела взгляд с Дина на Рони так, словно вот-вот озвучит какой-то страшный приговор. От плохого предчувствия у девушки внутри всё скрутило. Жнец сделала маленький шаг к ней и слегка нахмурилась. — Вероника Монтанари, — Тесса растягивала слова, словно пробуя каждую букву на вкус. Теперь была очередь Дина метать озадаченный взгляд то в одну, то в другую девушку. Рони медленно поднялась на ноги. Карты раскрыты, значит сидеть со взглядом затравленного зверя нет смысла. Откуда эта Тесса? С небес? Неужели о Монтанари слышали даже там? Рони не понимала, нужно ли начинать бояться или хотя бы беспокоиться. — Не знала, что я такая знаменитая. Автограф хочешь? Тесса ещё больше сдвинула брови. — Не трогай этого парня, — взглядом она указала на Дина. — Ему не место в Аду. — Думаешь, я собиралась утащить его вниз? — усмехнулась Рони. Тесса знала о чём говорит, ведь раньше Монтанари так делала. В каком-то смысле это была часть работы Вероники: она подбивала жадных пустышек или вкрай отчаявшихся бедолаг заключить сделку. Она не гордится своим прошлым, но что было, то прошло, да и сама Рони несколько изменилась — хотя большинству на это всё равно наплевать. Девушка не собирается вымаливать прощения на коленях, лишь бы её оставили в покое. — Видишь ли, Дин пока не собирается умирать, — Рони попыталась перевести разговор в нужное русло. — И я пытаюсь ему помочь. Винчестер пробурчал себе под нос что-то вроде «пока не очень выходит», но обе девушки его проигнорировали. — Не нужно вмешиваться в равновесие, Вероника. Хотя мне известно, что ты любишь так делать. Был за ней такой грешок — и не раз. Живым людям нельзя спускаться в Ад, а если они по какой-то причине всё равно это делают, то там и остаются. Раньше Рони бывала там довольно часто, и она всегда возвращалась. Стоило догадаться, что кому-то это может не понравиться — ведь кто-то же придумал эти дебильные правила. Она никогда не спускалась вниз по собственному желанию: её отправлял туда приёмный отец. Иногда на задание, иногда — как он выражался — воспитывать характер и силу воли. Рони не нравилось в Аду. Крики замученных душ, резкие перепады температур, бесконечные камеры, клетки и тёмные коридоры, запах смерти. Каждый раз она боялась, что не сможет выбраться обратно в мир живых. Что она задохнётся и сгниёт в одном из этих коридоров, и никто не станет её искать. Там она теряла ощущение реальности. — И ладно бы ты сидела и пеклась в Аду, но в Рай тебя лезть никто не просил. Мне следовало бы забрать и тебя, но я тороплюсь. — Чего? — изумлённо спросил Дин, хотя Рони была удивлена не меньше. На несколько секунд она позволила себе снять маску уверенности, сменив её на неподдельную растерянность. Она сказала про Рай, но — эй! — Рони даже в его существование не то чтобы верила. — В какой ещё Рай? — ответ на этот вопрос волновал её почти также сильно, как факт того, что теперь у Дина появится куча вопросов, на которые он потребует ответы. Тесса вновь хмурится и теперь смотрит на Дина, но тот дёргает за рукав Веронику. — Что хрень она несёт? — Монтанари утыкается взглядом в пол и одёргивает руку — она не знает, что сказать и как всё объяснить Дину. Тот видит её замешательство и тоже сдвигает брови на переносице. — Роня? Вопреки строгому голосу его бархатное «Роня» снова приятно ласкает ухо, но она всё равно не решается посмотреть на парня. Девушке не хотелось бы, чтобы за ней по каждому штату гонялись ещё и Винчестеры. И по какой-то причине ей не хотелось видеть в глазах Дина разочарование: он ведь такой же охотник, как и остальные. У него ужасный — как Рони казалось — характер, с ним трудно найти общий язык — такой, как он, не будет стараться понять её и выслушивать слезливые истории про трудное детство. Мне тоже всю жизнь было тяжело, но я же не спелся с демонами. В голову приходит какой-то ответ, но Рони тут же забывает его, когда слышит вскрик Тессы. Монтанари смотрит в противоположный конец коридора: оттуда в их сторону быстро плывёт какое-то чёрное облако, и она сразу понимает, что это такое. Демон. Пока Тесса продолжает кричать и возмущаться, Рони пытается оценить ситуацию. У неё при себе нет ни святой воды, ни её антидемонического ножа, ни чего-либо другого — соль ведь закончилась — чем можно было бы защищаться — всё осталось в рюкзаке рядом с палатой Дина. Разве что складной ножик в кармане, но ведь он в данной ситуации совершенно бесполезен. Девушка хочет схватить Дина за руку и крикнуть ему, что пора валить, ведь он точно также стоит неподвижно, но тут её отшвыривает к стене. Ударяется затылком — больно. Последнее что она видит — тьма, отталкивающая Тессу, и Дина, не понимающего, куда податься и какой из девушек помочь. «Роня?» — последний раз слышит она и отключается.***
— Не хочешь сказать им что-нибудь на прощание? Над ней склоняется женщина лет тридцати, увешанная разноцветными медальонами, бусами, серьгами и кольцами. «Они совсем некрасивые» — думает девочка. Кажется, это была подруга её матери. Верона, одетая в чёрное кружевное платьице, стоит прямо напротив двух гробов, в которых, по словам окружающих, лежат её родители. Эти гробы слишком маленькие. Наверняка эти люди ей врут — там нет её родителей. Папа был очень высоким, а мама ни за что не легла бы в такую штуку добровольно. Никто не открывает эти ящики, значит там никого нет. Это всё игра. Или розыгрыш — папа любил розыгрыши. — Верона? — почти невесомое касание плеча. — Я хочу домой, — тихо произносит девочка, не в силах оторвать взгляд от жутких деревянных ящиков. Женщина прикрывает глаза и мотает головой. «Какое горе, — твердили все вокруг, — девочке всего пять лет, а уже сирота». Никто так и не удосужился объяснить ей значение этого слова. Просто сказали, что родители больше никогда не вернуться. Они меня бросили? В последнее время они много ссорились, вдруг это из-за меня… Женщина находит ладошку маленькой Монтанари и уводит её подальше, куда-то в толпу. Странно, ей дали чёрные туфельки на высокой — как ей показалось — платформе, а все вокруг по-прежнему такие огромные. Верону сажают на стул, а на стол прямо перед ней ставят тарелку с панфорте. Женщина, увешанная цветными побрякушками, куда-то отходит, но вокруг Вероны всё равно довольно много людей. На похороны Сигрид и Патрицио Монтанари пришло много народу: одна часть — мамины подружки-ведьмы и медиумы, другая — чуть побольше — друзья и подчинённые отца. Каждый человек здесь был по-своему опасен. Многие девушки могли достать засохшую веточку какого-нибудь экзотического растения и наслать порчу, а у каждого мужчины при себе было оружие. Но Верона знала, что ей ничего не грозит: если с ней что-то случится, папа «всем бошки поотрывает, а из тел сделает решето». Девочка оттолкнулась от стола, тем самым отодвинув стул, на котором сидела. Есть сладости не хотелось. Она болтала ножками, как вдруг услышала разговор стоящих рядом людей. — Я возьму девчонку к себе, — уверенно заявил гладко выбритый мужчина лет сорока. — Патрицио этого хотел бы — мы ведь эту девчонку с самого рождения знаем! — Откуда ты знаешь, чего хотел бы Патрицио? — щурится женщина постарше — на ней тоже куча амулетов. — Вы постоянно на своих вылазках и заданиях, а девочке нужен уход и внимание. Отдадим её, куда следует. Верона начинает нервно теребить ткань платья. Куда они хотят её отдать? Родители будут искать её! — Их дочь — их наследие, а вы хотите отдать её не пойми куда? — шипит другой мужчина. — Не хотите, чтобы её брали мы, возьмите и вырастите сами. Развлекайте её своими фокусами. — И мы не будем брать, — возражает другая пожилая дама. — Мы такой груз нести не собираемся. — Сигрид хотела бы этого. Ваш клан большой, чего вам стоит взять ребёнка? Женщина отрицательно качает головой. Она поправляет воротник иссиня-чёрной накидки, звеня браслетами. «Мужчины — друзья папы, — зачем-то про себя повторяет Верона, — они хотят забрать меня с собой в Америку? Папа обещал, что, когда мы полетим туда в следующий раз, он покажет мне, как стреляет его пистолет. А женщины с браслетами — подружки мамы. Мама говорила, что они знают много-много старых заклинаний». Чем больше маленькая Монтанари думает об этом, тем больше испытывает какое-то странное чувство тоски. Грусти. Одиночества. Ей кажется, что приближается что-то огромное и тёмное, готовое вот-вот на неё обрушиться. Становится страшно и холодно. — Дело не в этом, — поясняет какая-то молодая женщина. — На девочке страшное проклятие. В будущем она будет расплачиваться за ошибки своей матери. А нам и нашему клану, знаете ли, проблемы не нужны. Эта девочка всех нас погубит, если оставим её. Вероне странно, и это странно склоняется скорее к страшно и жутко, чем обидно и горько. Куда хотят увезти её эти люди, если дома ждут родители? Почему та женщина говорила такие страшные вещи? Почему мама и папа не заберут её отсюда? Ощущение того, что скоро что-то произойдёт скрутило живот и воткнуло в каждую конечность тысячи иголок, не позволяя пошевелиться. Когда вечером её не привезли домой, она заплакала — это с ней давно не случалось. Почему мама с папой не приехали? Что будет с её домом? Маленькую девочку с головы до ног окутало ужасающее чувство несправедливости и страха. Впереди была только неизвестность, и вопросов с каждой секундой появлялось всё больше и больше. Никто ничего не объяснял и не говорил ей за исключением фразы «мама с папой умерли». Родители часто рассказывали, что чужим доверять нельзя — Верона и не верила, но ведь мама с папой всё ещё не приехали. Они больше не любят её? В день похорон родителей она не чувствовала ничего. Осознание свалилось тяжёлым грузом только потом, когда даже незнакомых мужчин и женщин рядом не было. Рядом вообще никого не было. Чувство отчаяния и одиночества поглощали её с каждым днём всё больше. Никто не помог ей, но зато со временем Верона поняла, что она со всем сможет справиться сама. Они не протянули тебе руку помощи, но показали, что у тебя есть свои.***
Рони накинула рюкзак на плечо и вошла на кухню. Бобби сидел на скрипучем деревянном табурете и медленно потягивал пиво, сверля стену пустым стеклянным взглядом. Девушка замялась. Не хотелось его сейчас беспокоить — это совсем не к месту в данный момент. — Говори, — хриплым басом проговорил Сингер, стирая пиво с усов тыльной стороной ладони. Рони неловко топталась на месте, то и дело поправляя лямку. — Я хотела предупредить, что ухожу, — она отвела взгляд. Бобби как-то горько усмехнулся. — Куда хоть? — Я не знаю, — девушка выдохнула и провела ладонью по лбу. — Не хочу тебе глаза мозолить. Вы все в таком траурном настроении… Не хочу ходить по дому и лицемерить, говоря как я скорблю по Джону. Это неправда и вы все это знаете. Может, вам сейчас и нужна поддержка, но я не знаю, как лучше её преподнести. А если бы я знала, как вам помочь — осталась бы. К тому же, Дина я раздражаю, Сэму я просто неприятна… Бобби поднял ладонь вверх, прерывая её — Рони сразу же замолчала. Она говорила абсолютную правду: ей хотелось поддержать охотника, но Монтанари элементарно не знала, что делать с тоской мужчины. Может, лучшее, что она могла сделать, это уйти и просто дать им побыть вместе, свыкнуться с горем? Бобби снова отхлебнул из бутылки. — Как хочешь, — только и произнёс он. Рони коротко кивнула, попрощалась и быстро вышла из дома. Она ещё не знала, куда отправится. Нужно придумать какой-нибудь случайный маршрут и следовать ему — она всегда так делает. Но сейчас почему-то не получалось. Внутри скреблось иррациональное чувство незавершённости, возвращающее её мысли к Бобби и Винчестерам. Словно если сейчас она уедет, то пропустит что-то крайне важное. Что, привыкла к общению и теперь не хочешь в очередной раз оставаться наедине со своим одиночеством? Рони мотнула головой. Глупости, нужно как можно скорее уезжать. Девушку вдруг наполнила странная злость на Винчестеров. Они вновь так резко ворвались в её жизнь, внесли кучу противоречий и потрясений, из-за чего Рони теперь накручивает себя из-за всяких пустяков. И вообще, она устала — слишком много экшена за последние дни: тревожный звонок Бобби, неконтролируемые приступы жалости к Сэму и Дину, помощь призраку Дина, встреча со жнецом и её странные комментарии в сторону Вероники, смерть Джона Винчестера, с которым она, как оказалось, была знакома уже четыре года. «Жесть» — после всех размышлений и мысленных нервных срывов на ум приходило только это. На заднем дворе дома, где находилась автомобильная свалка, послышался грохот. Рони вздрогнула, ибо совсем выпала из реальности. Она бы подумала, что упала очередная металлическая груда, но шум не прекращался. Девушка обогнула дом и взглядом наткнулась на крайне странную картину: Дин Винчестер кочергой колошматит свою машину, которую, по рассказам Сингера, он любил до дрожжи в коленках. Причём делает это с такой яростью, словно представляет на месте Импалы Азазеля. Повинуясь нелепому порыву, она подходит ближе. Дин, который решил зайти с другого угла, потому что на левом боку машины, видимо, было ещё недостаточно вмятин, заметил девушку. Он остановился, тяжело дыша. Ей удаётся рассмотреть лицо парня. Он старается выглядеть непоколебимо, хотя глаза, в которых плещутся отчаяние и боль, выдают его. Дину больно — нет, не так, Дину очень больно. У него только что умер наставник и отец в одном лице. Человек, который знал его с самого рождения. Человек, к которому Дин был привязан душой, на которого Дин надеялся, в которого всегда верил. Последние дни парень ходил сам не свой, а теперь, видимо, на него обрушились подавляемые им самим же эмоции — Импала просто попалась под руку. Царапины, которые ещё не успели зажить на его лице, наверняка жгло из-за слёз, скатывающихся по щекам Дина. — Чего тебе? — хмуро поинтересовался он. Дин в таком состоянии из-за смерти Джона. Этого ей точно не понять: Джон Винчестер угрожал ей расправой, запугал, когда ей было пятнадцать, и привлёк к ней внимание Азазеля. Рони считала, что от Джона были одни неприятности, поэтому в какой-то мере даже радовалась, что одна из проблем решилась сама собой. Перед смертью отец сказал братьям лишь то, что им не следует иметь с Вероникой никаких дел — это она чуть позже узнала от Сэма. Об остальном — слава Богу — он не успел рассказать. Помимо всего прочего оказалось, что Дин ничего не помнит о том, как его заблудшая душа скиталась по больнице и общалась с Рони. И этот факт тоже злил девушку: Винчестер не помнит, как они нашли более-менее общий язык и пытались сотрудничать, а теперь его предвзятое и однобокое мнение о Рони вернулось — хотя оно вроде как и не исчезало. Просто теперь в его сознании не существует их слегка потеплевших отношений. Да ещё и Джон, который подлил масла в огонь перед своей кончиной. Теперь у Дина совсем не осталось причин даже смотреть в её сторону, не то что разговаривать не на повышенных тонах без грубостей и оскорблений. А ещё он снова не знал её имени. — Пришла посмотреть на твои душевные страдания, что же ещё, — она хотела пошутить в попытке сгладить углы, но получилось так, будто бы ей просто хотелось поиздеваться. Возможно, у неё просто отсутствовало чувство юмора. Дин недовольно поджал губы и сжал кочергу в правой руке. — Знаешь, что сказал мне отец там, в больнице? — он начал подходить к девушке. Та не сдвинулась с места. — Чтобы мы с Сэмом держались от тебя подальше. — Да, Сэмми меня уже обрадовал, — её доброжелательность и сострадание к парню тут же испарились. Ни Сэм, ни Дин ничего о ней не знали — даже имени — но зато решили послушать чокнутого папочку и смотреть на неё под таким же тупым углом. Ничто другое не вызывало у неё раздражение также быстро и сильно, как предвзятость. — Сказал, что ты опасна, — Дин проигнорировал её реплику, — что сделал всё, что смог за свои последние часы жизни, чтобы избавиться от тебя. Теперь Дин стоял в каком-то шаге от неё. Рони вопросительно подняла бровь: что Джон мог сделать против неё, лёжа в больнице со сломанной рукой? Винчестер ядовито усмехнулся. — А, ты не знала? Он пытался продать тебя Азазелю. В обмен на мою жизнь. Возможно, Дин говорил всё это просто потому, что на него накатили эмоции: отчаяние, тоска, горечь и боль. И Рони бы всё поняла и, может, даже простила, если бы не услышанное. Джон хотел продать её? Азазелю? За жизнь Дина? Ну конечно, Джон ведь наверняка знал, что многие демоны до сих пор ведут охоту за Монтанари, желая получить немалый выкуп за неё. Винчестер наивно полагал, что и Азазелю это нужно, но ведь он не какая-нибудь мелкая сошка, которой некуда податься, он был Князем Ада. Но ещё Джон не знал, что теперь за Рони выкупа никто не даст, ведь никто её не ищет, не ждёт от неё звонка. Видимо, Джон совсем не воспринимал её как человека или личность. Он был не только односторонним эгоистом, но ещё и лицемером. Спасает людей? Помощь бывает нужна всем, не только людям, но и тем, кого за людей в общем-то не считают! Кроме того, не только те, кто кричат от страха и трясутся, разбежавшись по углам, нуждаются в этой самой помощи. Джон не тот, кто имеет право вершить правосудие и решать, кому можно жить, а кому нет. И Рони это злило. Хотел сдать её адскому Князю, просто потрясающе! Внезапно захотелось воскресить Джона и самолично надрать ему зад. Обменять её на жизнь своего сосунка, как же! — Да пошёл ты, Винчестер! — Рони сделала к нему шаг и ткнула пальцем в грудь парня. — Теперь я понимаю, в кого ты такой придурковатый засранец! Кем твой отец себя возомнил? Богом? Да он был последним эгоистичным куском дерьма, который думал только о себе! Думаешь, он спас тебя, потому что весь из себя такой благородный был? Не-е-ет, папочка просто не знал, как будет дальше жить с тем, что дал любимому старшему сыночку, который всю жизнь скакал перед ним на задних лапках, умереть! С каждым словом на лице Дина отражалось всё больше эмоций: гнев, безысходность, враждебность, печаль. Его глаза наполнились влагой, а губы почти потеряли свой яркий окрас от того, как он их сжимал. На секунду Рони даже испугалась, что она окажется на месте Импалы и Дин ударит её кочергой. Наверное, то, что она говорила — учитывая ситуацию Дина — было неправильным и жестоким. Но Винчестеры просто выбесили её. Ну нет, она не станет испытывать чувство вины за пару фраз, тем более Джон всё это заслужил. Джон, но не Дин. Эта мысль мелькнула на периферии сознания, но Рони поспешила выкинуть её. Стоило слезе скатиться по его щеке — Рони тут же пожалела обо всём сказанном. Она не подала виду — всё ещё хмурилась и зло поджимала губы. Лишь кулаки сами собой разжались, а внутри что-то неприятно заскреблось, требуя немедленно попросить прощение за сказанное. Теперь девушка разрывалась на части: первая рвала и метала — не за что было извиняться! — а вторая действительно чувствовала себя виноватой. Спрашивается, какого вообще хрена? — Знаешь что? — Дин понизил голос почти до шёпота. — Убирайся. Рони смотрела ему в глаза. — Убирайся, и чтобы я тебя больше не видел. Он обогнул девушку и направился в сторону дома. Вот теперь чувство незавершённости пропало. Неужели для этого надо было выяснить отношения с Дином? К чёрту. Она с радостью отсюда уберётся. Подальше от Винчестеров. Наверное, это будет лучшим решением. Рони шла вдоль дороги, по которой изредка проносились машины. В голове крутились недавние события, но одним из самых странных моментов всё же был разговор со жнецом Тессой. Как она сказала? «…но в Рай тебя лезть никто не просил»? Монтанари задумчиво закусила нижнюю губу. В Ад она спускалась не один раз, но ни в каком Раю она никогда не была. О чём говорила Тесса?