Здесь пахнет тобой

В лаборатории по-прежнему было шумно, а мы вчетвером не уместились бы на втором этаже. Так что я прихватил часть пледов и одеял и отнес их в тир, где тут же появились на столе чайник с ароматным чаем и немного помятая коробка конфет, а Котов, смущаясь и криво улыбаясь, вытащил из кармана пиджака набор цветных карандашей из шести цветов. С лица Котова ясно считывалось смущение, Игорь смотрел прямо честными, грустными глазами, Лис зализал назад волосы и старательно пялился на чайник чая, будто оттуда мог вылететь джинн и разрешить нашу ситуацию. Джинн, конечно, не появился, даже когда я украдкой потер керамические бока. От задержанных оборотней я уже знал, что их общий маг — не любовник, а Учитель — планировал что-то вроде коммуны. О его планах на секс со всей бандой сами оборотни вроде бы знали, но факт секса отрицали. Может, так оно и было, кто ж спорит. Все они, включая своего Учителя, спали в одной комнате, одним «клубком» и подпитывались от него силой, тогда как он ставил на них свои опыты… Во все детали произошедшего я не вникал, я уцепился за слово «коммуна» и понял, что нужно делать. Ладно, за это «понял» отвечал не разум, разум был в шоке. Это таившаяся ориентация и прочие извращения взяли вверх и желали заполучить себе сразу троих оборотней, и жадно кричали «Это мое!» на попытки включить рассудок. Откровенного разговора было не избежать, но мы оттягивали его совместного усилиями, и пока Лис рассказывал, как задерживали преступников, а Игорь вставлял редкие комментарии и подливал мне чай, Котов всунул в руки карандаши и блокнот. О да, этот способ борьбы со стрессом мне был ближе всего. Так что я рисовал. Лис-на-бумаге сложил голову на плечи нарисованного Игорька, и оба они в две руки обнимали лежащего на Костиных коленях красного нарисованного Котова. Увидевшие этот скетч оборотни переглянулись, и я заметил, как взглянули друг на друга Костик Котов и Игорек. Интересно, а между ними вообще что-то было, кроме дележки Лиса? Кажется, нет. Я перевернул страницу. Красный Котов-на-бумаге, сжимал в кулаке кудряшки синего нарисованного Лиса и прижимал его голову к своей шее. Позади угадывался желтые очертания, но Игоря я не прорисовал четко, лишь обозначил его присутствие. Разве что детально изобразил желтую ладонь на красноватых бедрах. Переворачивая страницу, я уловил, как переглядываются Игорь и Костики. А про себя я понял, что чем больше думаю об этих троих друг с другом, тем горячее становится кровь и стекает от головы к другой части тела. И понял это, разумеется, не только я. — Сергуня, — позвал Игорь, — посмотри на меня. Я посмотрел. Сначала в глаза нарисованного Игорька, с обнаженным торсом и протягивающего вперед руки, потом в глаза реального Игоря. Я посмотрел в глаза и не понял, что именно должен увидеть, точно так же, как не знал, что видно в моих. Вот теперь, сидя рядом с моими оборотнями на полу тира, я начал подозревать, что дело не в одном лишь трезвом расчете, что я им нравлюсь достаточно для того, чтобы испытывать ко мне сексуальный интерес. Я старался не опускать глаза ниже их лиц — ну ладно, хотя бы ниже уровня груди. Но взглядом художника все равно видел очертания и размеры членов… — Ты серьезно? — спросил Лис. Котов шумно фыркнул, он потянулся и лег, складывая голову на колени Кости Лисицына так, как я рисовал несколькими минутами ранее. У оборотней вряд ли были возражения против секса вчетвером. Ну, разве что их незнающая границ ревность, но касательно моих оборотней я сильно сомневался в ее границах. Связи Лиса с Игорьком и Лиса с Котовым длились долгие годы, и друг к другу ревности они не испытывали. И вообще, оборотням положено быть распутными, да?.. Я не выпустил из рук блокнота, моего последнего щита, когда качнулся вперед, касаясь губами губ Игоря, и дернул на себя Лиса, заставляя конструкцию из Костиков приблизиться ко мне. Раньше, когда мысли и фантазии о близости с Игорем навязчиво лезли в голову, я не знал, каким будет наш поцелуй. Мне всегда казалось, что Игорь даже в постели спокойный и доброжелательный, тогда как моя извращенная фантазия жаждала напористости… Целовался Игорь как существо, ради поцелуя с которым можно продать душу. Я едва не забыл, что мы не одни, и вспомнил о Костиках лишь тогда, когда один из них присосался к моей шее. Губы у Котова были влажными, и я не мог точно сказать, чья слюна на их: его собственная или Лиса? Игорь отстранился, и я едва сумел перевести дыхание, которое тут же вновь сбилось, стоило мне подумать, что сейчас я увижу поцелуй Игоря и Лиса. Но, увы, они лишь переглянулись, на их лицах появились одинаковые улыбки, щеки вспыхнули… Котов что-то глухо проворчал, на мгновение отрываясь от моей шеи, и тогда Игорь отпрянул от Лиса и сел в стороне от всех нас. Явно недовольный растерянный Лис тоже отодвинулся, и Котов тоже с явной неохотой отстранился. Мы снова возвращались в русло откровенного разговора, который я надеялся форсировать. — Оборотни не делят своего романтического партнера друг с другом, — пояснил Лис. — Обычно любовные треугольники кончаются побоищем. С его точки зрения ситуация, должно быть, выглядела крайне неоднозначной. С моей, если честно, тем более: разум искал логические доводы в пользу секса вчетвером, но не находил, и одно лишь «Я так хочу» выступало в качестве аргумента. Это извращенное желание могло бы окончательно испортить отношения между Костиками и Игорем. Правда, могло бы. Должно было бы. Если бы не одно но: это были Костики и это был Игорь. — Можно подумать, сейчас вы друг с другом не делитесь партнером. — Я заметил, как оборотни переглянулись с некоторым недоумением. Возможно, предполагалось, что я не знаю об их отношениях. Возможно, они сами никогда не задумывались, почему не ревнуют друг к другу и почему Игорек и Котов, попеременно вылезая из постели Лиса, не пытаются перегрызть сопернику горло, а наоборот дружно идут в тир, в кино, на рыбалку или охоту… Даже странно, что их треугольник до сих пор не замкнулся. Повисла долгая пауза. Я налил себе еще чашку чая и выпил, но как ни старался сосредоточиться на вкусе и запахе, мысли неслись вскачь, принося с собой то одну сексуальную фантазию, то другую… Я даже схватился за карандаш и блокнот, чтобы освободить голову, но едва наметил контуры, как меня мягко взяли за руку. «А ты уверен?» — молчаливо спрашивал Игорь. Он смотрел заботливо и участливо, высокий и крупный, как каменная стена. Мягкая каменная стена. Уверен ли я? Я не был уверен даже в чае, который пью, что уж говорить об моей сексуальной жизни! Еще недавно я старательно изображал примерного семьянина и ненавидел себя за фантазии о сексе с мужчиной. Я мог бы выбрать Игоря, я был влюблен в него бесконечно долго, даже когда не осознавал, что мои чувства к нему зовутся влюбленностью. Я был уверен в Игоре. Но только не в том, что он питает ко мне такие же чувства. Но я не мог бы отсечь Костиков. Ни из жизни Игоря, ни из моей головы. Я мог бы выбрать одного из Кость. Я мог бы вообще не выбирать. С жадностью ребенка в отделе игрушек я решил заполучить себе всех, потому что в глубине души, даже не обладая нюхом оборотней и вампиров, я знал: эти трое — из одного комплекта, одна серия книг, трехцветная мармеладная долька, где каждый отвечает за один слой. Можно употреблять по отдельности, но какой в этом толк? Они связаны друг с другом куда сильнее, чем я с любым из них. Уверен ли я? — Да, — ответил я вслух на молчаливый вопрос Игорька. — Я уверен. — Как ты себе это представляешь? — тут же уточнил Лис. Я закатил глаза. В самом деле? Я уже нарисовал им несколько скетчей с моими фантазиями, я могу нарисовать еще. — Я думаю, будет лучше, если мы обсудим это сейчас, на берегу, чем в разгаре, узнаем, что не так поняли друг друга, — объяснил Игорь. Разве оставалось хоть что-то, что можно не так понять?.. Я хотел секса со всеми тремя: в одной кровати или в трех разных. Я хотел видеть их вместе: по двое или по трое. Я не знал, как далеко готов зайти, во всяком случае, в первый раз. Я не видел потенциальных сложностей для нашего общения телами. Во всяком случае, если один из нас не является поклонником экстремального секса в позе летящего таракана и в маске Ганнибала Лектора — мы легко поймем друг друга в процессе. Я нетерпеливо пожал плечами. Губы горели, пылала кожа на шее, я сам весь пылал. Я лишь представил себе пару-тройку позиций с нами четырьмя, как желание стало почти невыносимым, и лишь блокнот в руке прикрывал пах, хотя толку от него не было. Моя рука по-прежнему лежала в ладони Игоря, карандаш выпал из пальцев, и звук его падения на пол стал спусковым крючком. Во всяком случае, для Кости Котова, который решительно пересек короткое расстояние и с бормотанием «О чем мы вообще спорим?» присосался к моим губам. Наверное, это стало последней каплей для Игоря и Лиса, потому что вскоре я почувствовал, как целуют мою шею, чьи-то руки потянули с плеч пиджак, чьи-то пальцы пробежали по пуговицам рубашки. Костины губы сменились губами Игоря, пока Лис расцеловывал мне затылок. И я далеко не сразу сумел отстраниться, чтобы коснуться волос на ближайших головах и подтолкнуть их друг к другу. Игорек и Лис покосились сначала на меня, затем на замершего рядом со мной Котова, чье тяжелое дыхание было ответом на их невысказанный вопрос. Лис провел языком по нижней губе, кадык на шее Игорька дернулся, руки тут же легли Лису на плечи, скользнули вниз, к пояснице, но не замерли там, а опустились на ягодицы. Губы встретились, и я едва не забыл, как дышать — поцелуй вышел до того горячим, что я сам не заметил, когда положил руки на ширинку и коснулся ноющего члена. А затем мою ладонь накрыла ладонь Кости Котова, губы скользнули по мочке уха, на мгновение сомкнулись зубы, даже не прикусив по-настоящему. Костя чуть приподнялся, нависая надо мной, и уже через секунду я опустился на спину и обхватил его талию ногами. То, что увлеченные друг другом два угла четырехугольника не забыли про нас я понял, лишь когда язык Котова кружил чуть ниже пупка, а горячая ладонь с грубой кожей размазывала смазку по члену. Я вцепился в курчавые волосы Лиса, когда он начал меня целовать, губы Игоря накрыли соски… Мне фантастически нравилось принимать ласки сразу от троих оборотней и в то же время я понимал, чего мне не хватает, чтобы окончательно слететь с катушек. Я поймал взгляд Игоря, предупредительно заглядывающего мне в лицо. Не знаю, почему он думал отыскать там беспокойство или неловкость, потому что последняя вскоре охватила его самого, когда я многозначительно указал глазами на Лиса. Я хотел видеть их вместе в куда более активных действиях, чем поцелуй. Вот этому уплывающий за грань разум подобрал объяснение: об однополом сексе у меня были смутные представления, а о сексе с конкретными существами — лишь фантазии. Я хотел посмотреть, что меня ждет. — Да вы, батенька, извращенец, — пошутил Игорь, но срывающийся голос и тяжелое дыхание дали понять, что его самого возбуждает моя идея. Лис коротко прорычал, когда его коснулись руки Игоря, затем его губы… Я помог стащить с Лиса пиджак и расстегнул его рубашку, щелкнула пряжка ремня… Губы Котова наконец перестали меня дразнить, и головка члена погрузилась в горячий и влажный рот. Я с жадностью смотрел на Игоря и Лиса, я развел в стороны ноги и согнул их в коленях, когда Костя попросил, и я не сопротивлялся, когда мокрый палец проник внутрь и коснулся простаты. Удовольствием, будто молнией, прибило, я мог лишь хватать ртом воздух, цепляться в волосы Лиса, потому что они были длиннее и удобнее, чем у Котова, толкаться бедрами вверх, и потом, на самом пике, стонать в губы Игорька, стараясь заглушить рвущиеся наружу крики. Оргазм оглушил. Я чувствовал себя одновременно опустошенным досуха и рожденным заново. Двигаться не хотелось. Я лишь погладил Котова по голове, и он наконец выпустил изо рта мой член. Зрачки у Кости расширились, и радужку из-за них не было видно, взгляд выдавал в нем оборотня — в нем не было ничего человеческого. Только меня этот взгляд не пугал. Каким бы разморенным я себя ни чувствовал, я не стал возражать, когда Костя пошевелил пальцем. Я вновь согнул в коленях ноги и приподнял бедра. Только Костя, добавляя к пальцу второй, смотрел то на меня, то на Игоря. Игорь тоже смотрел. Было интересно. Я кивнул, хотя не был так уж уверен в затее. Мне казалось, что после оглушительного оргазма у меня еще нескоро появятся силы, чтобы продолжить. И я сомневался, что готов зайти так далеко. Но я явно недооценил терпение Игорька. Стоило мне кивнуть, Игорь оставил в покое Лиса и перебрался ко мне за спину, осторожно повернув меня на бок. Котов же наоборот устроился подле Лиса и принялся увлеченно вылизывать его шею и плечи. Я неосознанно сжался, опасаясь, что моего активного согласия никому не требуется, и старательно убеждал себя расслабиться, но Игорь и не думал двигаться. Он лишь лежал рядом, и я чувствовал прижатый к ягодицам член, теплая большая ладонь скользила по моим плечам, по груди и животу. Игорь не спешил, Игорь даже не лез целоваться, он только гладил меня — но даже одно это заставляло кровь бежать быстрее. Передо мной катались по полу Костики, и пока они боролись за лидерство, я изучал их повадки: Котов любит целоваться, так что за вылизыванием во всех, даже в труднодоступных местах, к нему. Когда он прижал колени Лиса к его груди и нырнул языком между ягодиц, мой член заинтересованно шевельнулся. Котов же мог забыться и выпустить клыки и когти, но Лис лишь шикнул на него и красноречиво прошептал «Откушу», как когти втянулись, и Костя вновь вернулся к облизыванию. Лисицына явно не занимали в постели вопросы субординации. Если минутами ранее я гадал, кто из них сверху, потому что оба казались убежденными активами, строго хранящими свою задницу, то во время их борьбы четко понял: я ошибался. Лис смял ягодицы Костика, даже потерся о них членом, но потом послушно повернулся к Косте спиной и подставил задницу. Стоит ли говорить, что к тому времени я уже был полностью готов к продолжению, тогда как рука Игорька опускалась до моего лобка, но затем, дразня и распаляя, поднималась вверх. Я прогнулся в спине и потерся ягодицами. Страшно не было. Было интересно. Хотя в первые минуты не слишком приятно. Костики устроились перед нами, полностью зеркаля наши позы и движения. Разве что, может, Лис на секунду опережал меня, и я сам не заметил, как начал за ним повторять, точно так же склонился вперед, бедра подались навстречу Игорю, и член вошел так глубоко, как, мне казалось прежде, просто не может. Лицо Лиса оказалось чересчур близко, и потому я потянулся еще ближе, чтобы поцеловать. Рядом раздался красноречивый мат громким шепотом. Игорь двигался неспеша, появившийся поначалу дискомфорт прошел, а когда я сдвинулся и угол вхождения изменился, яркое удовольствие стало разливаться волнами. Хотя до финала мне было все равно далеко. А вот Костики мчались к нему семимильными шагами. Оставив нас заниматься сексом на боку, они переместились в коленно-локтевую, Котов прижал голову Лиса сначала к одеялу, потом позволил дотянуться до меня. Удерживал его за волосы, размашисто и быстро толкаясь вперед бедрами, и мурлыкал «Как же я скучал по тебе, идиоту, так долго скучал». Они что, уже несколько недель друг друга игнорировали? С моей первой совместной ночевки с Лисом? Вот идиоты! За спиной хмыкнул Игорь — наверняка он думал о том же. Игорек не спешил, удовольствие плескалось, и я всерьез задался вопросом: почему мы раньше этого не сделали? Было до того хорошо двигаться навстречу друг другу в тихом, неторопливом ритме и растягивать удовольствие, что я мог бы, казалось, заниматься сексом часами. Но Костики повалились рядом со мной, когда сперма Лиса выстрелила на одеяло, и еще несколько минут целовались, прежде чем повернуться к нам. И как будто ураганным смерчем снесло наше неторопливое блаженство. Смерч был огненным, и я горел, летел, задыхаясь от остроты ощущений. Я уже не осознавал, где и чьи губы: кто целует меня, а кто лижет соски, кто вобрал в рот член, и чей язык нырнул туда, где соединялось мое и Игоря тела… Мне было так горячо и так остро, слишком много ощущений и удовольствий, что в какой-то момент начало выключать, и весь мир перестал существовать, кроме бушующего в крови смерча. А когда я пришел в себя, смерча не было. Я был мокрым как мышь, хотя все мы, вылизанные с головы до ног и вспотевшие, были четырьмя мокрыми мышками. Только я заодно чувствовал, как сквозь наваливающуюся дремоту и сладкую негу пробивается ощущение, что я еще никогда не был так полон сил, как будто я тоже стал немного оборотнем и тоже получал от секса энергию. Но пока мне хотелось хоть немного поспать, и моим оборотням, судя по всему, хотелось того же. Мы расположились, прижавшись друг к другу, и меня с двух сторон зажали Костики, а Игорь устроился позади Лиса и обхватил его за живот, как ребенок — плюшевого лисенка. — Останется запах, — пробормотал я, когда понял: одеяла на место теперь не вернешь, если я не хочу, чтобы все узнали подробности нашего секса. — Эти одеяла чем только не пахнут, — прошептал мне на ухо Костик Котов. — Тебе лучше не знать. Я немного встревожился: в лаборатории мы держали пледы и одеяла неподалеку от холодильника морга, они могли натянуть запах мертвецов, а оборотням с их острым нюхом… Но Лис тут же прошептал мне в другое ухо: — Ерунда, они пахнут тобой. И тогда Игорь согласно хмыкнул, подтверждая его слова.