В серой, проржавелой до дна бочке раздавался по-домашнему уютный треск маленького костерка. Горели древесные обломки вперемешку со старыми газетами и обрывками истлевших довоенных платьев. Игриво хлопали шальные искры, подпрыгивая над бочкой и мгновенно затухая. Они прилеплялись к коптящимся на прогорклом дыму кусочкам крысиного мяса, капли жира скатывались по скрюченным лапкам и срывались вниз, в огненное чрево.
Несколько пар глаз следили за тем, как нехитрый обед покрывается хрустящей коричневой корочкой, наполняя комнату въедливым запахом. Однако, для голодных бездомных бродяг крысиный шашлык казался очень даже желанным блюдом.
— Так значит правда, что Зелёный Самоцвет захватили рыцари? — сухим скрипучим голосом поинтересовался черноглазый старик, подкидывая в огонь обрывки испорченной дочерна книги. — Вот дела.
— Да, не впускают никого и не выпускают, — махнул рукой Дольф, пожирая взглядом мясо на палочке. — Ещё и стреляют во всех подряд, не суйтесь туда.
Четверо бездомных в грязных подранных одеждах сидели вокруг бочки с огнём на перевёрнутых ящиках. Дольф торчал ровно посередине между ними, сильно выделяясь в своём деловом коричневом костюме. Зелёная макушка ярким пятном разбивала окружающие серость и уныние.
Бродяги успокаивали друг друга, шёпотом обсуждая изменения в Даймонд-сити, после чего разобрали шашлыки из обжаренной крысятины и разошлись по своим углам. Рядом с костром и Купером остался только говоривший до этого старик.
— Бери тоже, парень, угощайся, — предложил он аферисту оставшуюся ветку с мясом, заметив искренне голодный взгляд.
— Правда, можно? — с наигранным удивлением переспросил тот, хватая пальцами порцию. — Я думал, что вы тут крошки считаете.
— Саймон принёс несколько тушек, да двух радтараканов, так что мы поделимся, — заверил его бородатый черноглазый мужчина, — Ты не обижайся, но мне даже интересно понаблюдать, как городской пижон станет обедать грязными крысами.
— Это я-то городской пижон? — рассмеялся Дольф, вспомнив своё голодное детство в руинах, когда приходилось питаться не только грызунами, но и вещами похуже. — Ну, тогда не стану лишать вас такого удовольствия, сэр. Приятного аппетита.
— Взаимно, — беззубо ухмыльнулся старик и принялся за свою порцию.
Купер осторожно попробовал крысятину. Он хорошо помнил правило — если мясо горчит и вяжет рот — лучше его выплюнуть, иначе потом будет крайне сложно совладать с собственными кишками. Но этот шашлык оказался вполне пригодным в пищу. Особенно, если выковыривать пальцами застрявшие в корочке жёсткие чёрные волоски.
— Слушай, это… с тобой которое, оно маслом заправляется или работает от батареек? — поинтересовался бродяга, рассасывая шмат мяса во рту с противным чавканьем.
— Он на ядерном топливе, — скосился на собеседника парень. — А что?
— Я просто лишь однажды видел такие штуки, — пожал плечами старик и отхлебнул из жестяной кружки какое-то разбодяженное дёшевое пойло. — Они в меня из лазера пальнули, я и побежал со всех ног. А этот… не буйный? А то у меня жена, дети...
— Нет, — всосал в себя хрустящий крысиный хвост Дольф и продолжил громко жевать. — Он хороший, не бойтесь. Постоит тут ночь, утром я его увезу.
— Может, лучше продадим его на детали? Я видел одного барыгу, он бы за такое редкое оборудование отвалил гору крышек, — старик смотрел на парня исподлобья, словно проверяя, как тот отреагирует на предложение.
— Нет, нет и нет, — чуть не подавился объект его наблюдения. — Это плохая идея.
— Дак ты подумай, выгодно же! Можно будет и охрану Даймонд-сити подкупить, вернёшься к себе в город, — продолжал сипло настаивать бродяга. — Ну и нам пару крышечек за дружескую помощь… За искреннее участие, так сказать.
Купер мысленно усмехнулся. Опытного афериста с огромным багажом мошеннических схем за плечами откровенно забавляли неловкие попытки этого беженца завлечь гостя в бесхитростное дельце обещаниями поделить крышки за
его же синта! Если уж не брать в расчёт то, что продавать Валентайна, словно бесхозную вещь — само по себе недопустимое кощунство.
— Поймите, вот Вы — мой друг, и он — мой друг, — ответил Дольф, заискивающе улыбаясь, из последних сил стараясь сгладить назревающий конфликт. — Одного друга ради второго на детали не разбирают.
— У тебя хорошее чувство юмора, городской, — рассмеялся бородатый мужчина, подвигаясь ближе с заговорщицким видом. — Это всего лишь сломанный робот. Лучше подумай, сколько мы…
Раздался щелчок. Одним резким движением Купер вытащил из-под коричневого пиджака револьвер с серебряными гравировками. Холодное дуло направлялось ровно в лоб навязчивому старику, пока отблески огня резвились на чернёном металле. Тёмные глаза, обрамлённые ещё более тёмными мешками угрожающе поблёскивали из-под очков.
— Я сказал — нет.
— Эй! Ты чего, друг, — растерянный бродяга поднял вверх измазанные в крысином жиру пальцы. — Ну нет — так нет, я же просто пошутил, не стреляй, пожалуйста!..
— Вот и славненько, — дружелюбно осклабился Дольф, откусывая кусок зажатого в другой руке шашлыка. — Шутить и я люблю. Это тоже была шутка, дружище — пиф-паф!
Он махнул пистолетом перед самым носом старика и убрал оружие обратно под пиджак. Бородач выдохнул с облегчением, отсаживаясь подальше от улыбающегося стрелка. Его изъеденное оспой лицо стало отстранённо-настороженным. Находящиеся поодаль силуэты остальных бродяг замерли в испуге. Никого не радовало появление оружия в руках человека, назвавшегося «другом».
— Да ладно вам, не бойтесь, — хихикнул Купер, озираясь по сторонам в воцарившейся тишине. — Я не собираюсь в вас стрелять, я не рейдер и не злодей. Но мне действительно нужно починить этого синта. Может, кто-нибудь знает хорошего техника?
Видимо, доверие бездомных было безвозвратно потеряно. Они по-прежнему не сходили со своих мест, обмениваясь опасливыми взглядами. Дольф понял, что общаться с ним никто не спешит, поэтому просто отвернулся и принялся молча доедать остатки крысы.
— Ты чего там устроил, приятель?
Инвалидное кресло выехало из-за навеса позади компании, где пряталось всё это время. Завидев мрачный металлический силуэт с горящими глазами, бродяги поспешно спрятались в свои углы, стараясь держаться как можно дальше от синта.
— Пожалуйста, лишний раз не пугай ребят, — подскочил аферист и склонился к стальному черепу в мятой федоре. — Мы немного перегнули, да, но всё уже нормально. Ты же видишь, какие они нервные.
— Я хотел убедиться, что этот зелёный пройдоха никого здесь не водит за нос, — нехотя пробурчал детектив, обращаясь к собравшимся людям. — Если что, зовите меня, я его за ухо оттаскаю.
— Он разговаривает, как настоящий человек, — протянул подросток-бродяга, обнимающий чумазую, лохматую мать.
— Тихо, не высовывайся, — одёрнула та своё дитя. — Мне страшно, когда он на нас смотрит. Вдруг у него в глазах лазеры?
— Ник, я думаю, они пока не готовы, — Дольф шепнул ещё тише, напряжённый от сложившейся ситуации.
Детектив и его напарник набрели на лагерь этих нищих бедолаг совершенно случайно, когда мотались по проулкам Бостона в поисках пропитания и места, где можно отсидеться. Семейство бездомных, вооружённое лишь палками и обрезками водопроводных труб, пряталось у заброшенного табачного магазинчика. Дольф решил, что безопаснее будет присоединиться к этой разношёрстный компании, а не ночевать вдвоём на улицах под прицелом патрулей Братства Стали. У них с собой было всего шесть револьверных патронов, а также институтский пистолет в сомнительном после канализации состоянии. Из еды не оставалось ничего, а Купер уже изрядно ослаб и подрагивал от голода.
К сожалению, бродяги были в ужасе от «уродливого робота», которого подозрительный парень в деловом костюме толкал перед собой, они чуть не разбежались врассыпную, едва завидев искусственного человека без кожи. Дольфу потребовалось всё своё обаяние и целая порция дружелюбных улыбок, чтобы убедить перепуганных людей в своих добрых намерениях. Договориться получилось лишь на тех условиях, что Ник подождёт до утра в огороженном месте, не нервируя лишний раз семейство, а Дольф сможет поесть. Но всё снова пошло наперекосяк.
— Я понял, — угрюмо кивнул Валентайн, возвращаясь на свое прежнее место, скрытое от чужих глаз.
Парень тяжело выдохнул, ощущая обиду и огорчение, клубящиеся в механическом сердце детектива. Он явно жаждал продемонстрировать им, что вовсе не опасный, а наоборот надёжный и даже весёлый, но страх бродяжек перед высокими технологиями Института оказался сильнее.
— Прости… — обронил вслед сконфуженный Дольф. — Я скоро приду к тебе…
— А почему ты не боишься эту штуку? — негромко поинтересовался молодой кривоносый парень, прячущийся в тенях.
— Его зовут Ник, а не «штука», — аферист поправил спрашивающего тоскливым голосом. — Неужели никто из вас не слышал о Нике Валентайне? Он… ведь тоже человек. Я знаю, что вы мне не поверите, так что забейте.
— Нет, не слышали. Но мы видим своими глазами пугающее существо, способное убить нас, — вновь повторила мать семейства. — Пожалуйста, пусть твой искусственный "друг" не приближается к детям. Я не хочу, чтобы с ними что-то случилось.
— Откуда ж вы такие? — сдавленно протянул Дольф, ошибочно считавший, что Ник успел перезнакомился со всеми в Содружестве.
— Мы идём с северо-востока, — всё ещё с опаской сообщил старик. — По радио был сигнал для беженцев. Где-то чуть западнее Даймонд-сити появилось поселение с маяком…
— Говорят, в том местечке есть шанс устроиться надолго, даже воду чистую добывают, — мать до сих пор смеряла афериста недоверчивым взором.
— А техник у них, интересно, найдётся? — задумчиво почесал конопатую переносицу Купер. — Может, нам вместе туда отправиться?
Семейство недовольно переглянулись. Они явно не горели ни малейшим желанием путешествовать в компании подозрительной парочки.
— Только не говори, что собираешься привезти туда этого... "Ника", — нахмурился черноглазый старик. — Нас же вышвырнут из поселения...
— Не вышвырнут, — подмигнул ему Дольф. — Всё просто — у меня есть пушка и я умею договариваться. К тому же, вам не помешают лишние глаза и руки в пути.
— Извини, Джейк, но твоим детям нужно спать, — с раздражением фыркнула грязноволосая женщина на болтливого родственника. — Утром решите все вопросы. Надеюсь, нас до этого момента не пристрелят во сне.
— Да, городской, мы просто нищие беженцы, — вздохнул старик, укладываясь на ящиках. — У нас нет с собой ничего ценного, только желание выжить.
Дольф сообразил, что они тщательно намекают ему на произошедший инцидент с револьвером, но откровенно боятся выступить против, поэтому со скрипом терпят присутствие чужаков в своём лагере. Надо было успокоить этих несчастных запуганных людей, поэтому парень задрал обе руки вверх и как можно дружелюбнее произнёс:
— Понимаю, понимаю. Я для вас как кость в горле, но, спешу заверить — за едой я просто немного вспылил. У меня нет цели в кого-либо тут стрелять, так что спите спокойно.
Они, конечно же, не особо поверили ему, но принялись устраиваться на ночлег. В это время Дольф медленно отступал к огороженному пространству, стараясь не привлекать внимательные взгляды. Ему не хотелось, чтобы они подумали что-нибудь этакое, поэтому в угол с Ником парень залез почти что тайком.
Детектив сидел внутри, таращась в одну точку перед собой, на металлических коленях лежала изрядно потрёпанная сумка. Появившийся из-за тряпичного навеса Купер вынудил его поднять глаза.
— Привет, Железный папочка, — криво усмехнувшись, аферист уселся рядом на перевернутое ведро. — Да, ты сильно сердишься, но я обещал провести эту ночь возле тебя.
— Вовсе не сержусь, — негромко прогудел Ник из глубин своего широкого воротника.
— Не расстраивайся, они не со зла, — Дольф подвинулся вместе с ведром чуть ближе. — Просто эти ребята тебя не знают так хорошо, как я, и переживают из-за моей пушки. Думают, что я их застрелю во сне.
— Ну ты бы ещё чаще при мирных жителях стволом размахивал, — с сарказмом отозвался синт.
— Ну да, да, я погорячился. Знаю. Просто старый бродяга настойчиво предлагал продать тебя по частям, — развёл руками Купер. — А у меня до сих пор та мастерская с синтетической расчленёнкой в коробках перед глазами стоит. О таком тяжело забыть, Ник.
— Вот оно что, — хмыкнул Валентайн, повернувшись к нему вполоборота. — Так ты теперь у нас главный защитник синтов, получается?
— Синта. Одного очень важного для меня синта, — виновато улыбнувшись, поправил Дольф детектива. — От всех других предпочту держаться подальше.
— Ты хоть успел перекусить? — поинтересовался Ник, опёршись локтём на ручку кресла, а голову сложив на ладонь, чтобы было удобнее наблюдать за собеседником.
— Ага, — парень ёрзал на своём ведре, тщетно пытаясь устроиться удобнее. — Крысятина на палочке... Как в старые добрые времена! М-м-м, вкуснотища.
— Давай-ка я отползу куда-нибудь, а ты вздремнёшь на моём месте, — предложил детектив. — Тебе тут даже лечь негде, а я и на земле прекрасно посижу, в общем-то. Как ты там обычно говоришь: только взгляните на это прекрасное инвалидное кресло, мягкую кожаную обшивку — всё самое лучшее для вашей спины.
Дольф выслушал эту внезапную пародию на его фирменные рекламные речёвки и залился звонким хохотом, хватаясь ладонями за собственный рот. Лежащие в стороне беженцы вновь встревоженно повернули головы на звук. Всё ещё давясь смехом, аферист скрестил руки перед собой:
— Нет уж, Никки, оставайся в кресле. Я просто подвинусь ближе и облокочусь на тебя.
— Уверен? — смерил его внимательным золотым взглядом синт. — Вчера ты спал сидя на крыше, сегодня на ведре. Так никогда нормально и не выспишься.
Но Купер не слушал его дальнейшие возражения и уткнулся лбом в рукав песочного тренча. Валентайн молча перевёл руку в более комфортное для чужой головы положение и убрал прилипший к волосам напарника клочок обугленной книги, вылетевший из костра. На почерневшей хрупкой бумажонке ещё виднелись знакомые строки сонетов Шекспира, которые синт мог бы легко зачитать наизусть.
...Мне страшно доверять тебя замкам,
И оставлять добычей вора жаль.
Придётся запереть в моей груди,
Где вечно ты, хотя тебя там нет,
Открыты двери, можешь и войти,
А можешь и уйти в любой момент...
Ник подумал о том, как же причудливо сложились обстоятельства жизни. Когда-то аккуратный том Шекспира в дорогой бирюзовой обложке стоял у него на полке, подаренный Дженни на сороковой день рождения детектива. Он даже помнил тот пьянящий запах бумаги, исходивший от разворота книги. Сейчас этими сонетами беженцы разжигали пламя, чтобы поджарить жилистое и неприятное на вкус крысиное мясо. Не таким уж и бессмертным оказалось всё бережно накопленное человечеством литературное наследие?
— Утром отправимся с бродягами в новое поселение, — устало пробормотал Дольф, не догадывающийся ни о каких стихах, застрявших в его зелёных волосах. — Может найдём кого-нибудь, кто поможет тебя починить. По крайней мере, говорят, там безопасно.
— Хорошо, мальчик мой, — мягко отозвался Валентайн. — Но тебе лучше сосредоточиться на том, чтобы заснуть.
Тихо улыбаясь, Купер обвил плечо синта руками. Тот не стал возражать, лишь задумчиво потрогал пальцами свою шею, состояющую из подвижного стального хребта, а также закреплённых на нём проводов и трубок. Погрузившись в грустные думы, он сам того не замечая повторил вслух только что прочитанные с сожжённой страницы строки. Дольф скосился на Ника одним глазом.
— Красиво. Это что?
— Шекспир, — ответил синт.
— Видел такое слово на какой-то книге в одной разрушенной библиотеке, — шёпотом протянул аферист. — А ты правда всех древних писателей помнишь? Не удивлюсь, если вы с этим Шекспиром — старые приятели и по пятницам вместе ходили в театр.
Ник негромко рассмеялся и потрепал парня по макушке. Наивные предположения Купера вызывали у него улыбку (
пусть и не заметную без резинового лица). Да, для таких, как он, имена всех довоенных литераторов были лишь случайными незнакомыми словами, за которыми не крылось ничего. Всё прежнее искусство выгорело до тла, как и эта книжица с сонетами, пригодившаяся лишь для растопки бочки. А мир по-прежнему двигался дальше, будто ничего не случилось. Больше не было ни музеев, ни кафешек с щебечущими официантками, ни зелёных лужаек, ни безмятежных прогулок по магазинам и паркам. И в новом мире рождались новые мальчишки и девчонки, потерянные и измученные, бесконечно далёкие от прошлой жизни, но в глубине души жаждущие именно её.
— Я хочу, чтобы ты мне почитал что-нибудь вслух, — попросил Дольф, сонно зевая, и повозил щекой вверх-вниз по рукаву тренча. — Например, этого твоего Шекс...как там?
— Надо же, — слегка удивился Валентайн. — Ну хорошо, дружище, я уважаю подобное стремление к литературе. Будет тебе сказочка на ночь. Только закрой глаза, я же вижу, что ты подглядываешь.
Он издал звук, похожий на кашель, после чего принялся вполголоса декламировать знакомые сонеты, тщательно выуживая биты информации из дальних уголков своей многомерной электронной памяти. За Шекспиром в ход пошли и По, и Байрон, и остальные поэты погибнувшей эпохи. Дольф внимательно слушал лиричные строчки, представляя всё происходящее в своём воображении в виде сценок из комиксов. Главными героями выступали, конечно же, он и Ник. На романтичных стихах его сердце начинало биться чаще, а сцены в мыслях становились драматичнее и болезненнее. Проваливаясь в водоворот ярких картинок о любви и предательстве, о смерти и красоте, измождённый парень медленно засыпал, а вместе с ним засыпало затихшее семейство бродяг, тоже убаюканное вкрадчивым и хрипловатым голосом Валентайна...
