Одна марлийка

Городской фестиваль — радость для всех горожан! От мала до велика, каждый приходит на площадь, чтобы повеселиться, вдоволь наесться, вдоволь напиться. Утром и днём все торговцы собирают лавки на улицах, бары и пабы украшают входы, барышни прихорашиваются, а мужчины подбирают костюм. Вечером весь народ собирается праздновать, звонко цокают кружки, проливая пенное пиво, запах свежей выпечки переплетается с ароматными мясными закусками. Весь город оживает в огнях гирлянд, на домах висят пёстрые флажки, часто с окон вывешивают герб Марлии. Дети смеются и веселятся, пробуя разные сладости. В такой праздник в «Райском саду» у многих был выходной, всё равно клиенты потратят большинство денег на ярмарках. Поэтому Шерман преспокойно зашла утром в детский приют, где её с распростёртыми объятиями встретили ребятишки разных возрастов. Их лица сияли от улыбок, многие уже знали и ждали Ванессу, чтобы поиграть с ней. Воспитательницы не спрашивали у девушки про работу, были не против любой помощи, потому что сирот было довольно много после марлийских войн. И если дети могли хоть немного забыть о том ужасе, что пришлось пережить, — это уже большая награда для всех взрослых, что не смогли это предотвратить. На прогулке она читала детям книги, играла с ними, а после обеда помогала с домашним заданием и объясняла некоторые темы из школьной программы, которые им были непонятны. После Ванесса вернулась в публичный дом лишь ненадолго, чтобы переодеться во что-то более праздничное. А уже вечером направилась на главную площадь, где во всю кипела жизнь. Шерман огляделась, пытаясь найти Леви, но его нигде не было. Решив, что он ещё не пришёл, Ванесса прогуливалась одна, разглядывая разные лавочки, которые наспех открыли торговцы, чтобы продать побольше безделушек детям и влюблённым парочкам. С одним из продавцов у них завязался разговор, пока Фалько вёз Аккермана, а рядом шла Габи и вглядывалась в толпу, чтобы отыскать знакомые лица. Леви первым заметил Ванессу, узнав по её прямой спине и округлым ягодицам, что маняще привлекали взгляды проходящих мужчин. Особенно в той позе, когда Шерман стояла, чуть наклонившись, и мило общалась с торговцем. Леви нашёл в этом то, что внутри откликалось, так называемой, ревностью. Хотя, учитывая работу Ванессы, об этом чувстве уже пора бы забыть. И всё же она здесь, чтобы встретиться с Аккерманом, а не с кем-то другим. Пожалуй, он это понимает. Леви дёрнул девчушку за руку и кивнул в сторону Шерман. — Здравствуйте! — добродушно поздоровалась Габи, подходя к Ванессе. — О, добрый вечер, — девушка повернулась к ним, отвлекаясь от разговора с продавцом, и улыбнулась. Они встретились взглядами, с секунду оценивая друг друга. У Шерман в глазах блеснул огонёк интереса. На пиджаке Леви ни единой пылинки, рубашка идеальна выглажена, на лице ни единой щетинки. Он и без того был хорош, даже слишком для своего возраста и долгой службы. Едва ли шрамы могли испортить такого мужчину. Ванесса первая разорвала зрительный контакт и, отведя глаза в сторону, облизала губы. Аккерман усмехнулся победе над ней, хотя ещё немного и сдался бы сам. Тёмно-красная помада, подведённые глаза, платье, что подчёркивало талию. Всё это он видел и не раз, но почему-то именно в этот момент внешний вид девушки будоражил его сознание в сотню раз больше обычного. Напряжение коснулось обоих, и они отчаянно попытались это скрыть. — Вау! — восторгалась Габи, когда на площади вышли умелые танцоры с огнём. — Мистер Аккерман, — Ванесса обратилась к нему, не отводя глаз от ярких плясок огней, — вы знаете, что за праздник сегодня? — Нет, — он поднял глаза на неё, отвлекаясь от уличного перформанса. — День марлийского единства, — Шерман сложила руки на груди, — полвека назад часть народа в столице восстала против власти, чтобы прекратить бесчисленные войны. Люди умерли под стенами имперского дворца за свои идеалы. Восстание подавили, а на календарь нанесли «день народного единства». Леви внимательно слушал её, не обращая внимания на восхищённое улюлюканье толпы. Он мало что знал в истории Марлии, Фалько и Габи, росшие в элдийских лагерях, не хотели затрагивать эти темы. — Разве в нынешних обстоятельствах не должны поддерживать идеалы восставших в тот день? — Аккерман заметил на женском лице прикрытое раздражение. — Людям неважно, что было раньше, пока в их жизни всё хорошо, — Ванесса пожала плечами. — И всё же, почему вы решили переехать сюда? Разве на Парадизе нет никого, к кому можно вернуться? Раньше этот вопрос между ними не поднимался, хотя Леви и понимал, что рано или поздно она задаст его. — В том то и дело, что нет, — Аккерман досадно усмехнулся, — хоть и прожил там всю жизнь, но как таковым домом, где бы хоть кто-то ждал, я не обзавёлся. — А хотели бы? — Шерман повернулась. — Пожалуй. Габи отвлекла их разговора и потрясла Леви за плечо, мол, видел, как сейчас было здорово? Аккерман посмотрел в её полные воодушевления глаза и лукаво кивнул. Расстроится ещё, что его сюда привели, а он глазеет совсем не на праздник. Затем они уже размеренно гуляли по площади. — А вы знали, что Леви очень сильно любит чистоту? — вдруг спросил Фалько, жуя какую-то сладость. — Да, он помешан настолько, что мы трижды в неделю помогаем ему убираться, — вздохнула девочка, поддакивая другу. — А все разведчики так и твердили нам «капитан — чистоплюй». — Вы действительно такой чистюля, мистер Аккерман? — Шерман хохотнула, посмотрев на мужчину. — Сама не лучше, постоянно перчатки носишь, — фыркнул Леви и взял девушку за руку. — Не нужны они тебе, — он стянул с её аккуратной кисти тонкую перчатку из сетчатого кружева, тоже самое сделал со второй, убирая их в карман пиджака. Мужчина уже не раз подмечал, что на улице Ванесса ничего не трогает голыми ладонями, а иногда и вовсе брезгливо морщит нос, если обнажённой кожи касается что-то незнакомое. — Зачем вы… — У тебя красивые руки, — тихо сказал мужчина и пальцем провёл по мягкой коже. Ванесса снисходительно посмотрела на него, чувствуя, как кончики ушей краснеют. А Габи затейливо переглянулась с Фалько. Шерман не задумывалась над причиной появления этой привычки, просто старалась скрыть руки и, вероятно, от самой себя. Они гуляли до позднего вечера, а затем ребята попрощались и ушли в другую сторону. Леви остался наедине с Шерман и предложил пойти к нему домой. Жаль, что дорогу выбрали не ту и забрели в плохо освещённый пустой переулок. Ванессе стало не по себе, нутром ощущая опасность от таких мест. Как-никак, а именно в такие моменты появляются они… Пьяные мужские голоса послышались сзади. — Эй! — юноша окликнул Шерман и, когда она обернулась, с силой толкнул её, роняя на землю. От неожиданности под грязные насмешки Ванесса упала на шершавый асфальт. Она попыталась встать, но парень ударил её ногой по голове, из-за чего девушка встретила землю лицом и сдавленно промычала от боли. — Вам заняться нечем? — процедил Леви, отвлекая двух молодых людей от Шерман. — А ты куда лезешь, калека? — они, шатаясь, подошли к нему и пнули по колесу инвалидной коляски. — Вот именно, — загоготал низкорослый пацан. — А ты видать… хочешь оказаться в таком же положении? — хмыкнул Аккерман и уже собирался встать на ноги. Пускай он и не в своей лучшей форме, но наподдать таким уже дело чести. — Чё несёшь? Да ты себя видел? — юноша поднял свою дрожащую от алкоголя руку. Мужчина, которого назвали «самым сильным воином человечества», теперь едва мог ходить без трости. Но Леви был близок к тому, чтобы подняться и поломать пару рёбер нахалам, как вдруг одного из них ударили бутылкой по голове. Осколки глухо упали на землю. Звук разбитого стекла — последнее, что услышал пацан перед тем, как потерял сознание и рухнул. Ванесса выпрямилась и посмотрела на второго. Аккерман и пьяный юноша заметили в её взгляде нездоровый огонёк. Леви не сдержал удивлённой ухмылки. Думал, что она из тех, кто робеет при такой обстановке, а нет… — К чёрту вас, — парень сжался и подхватил своего друга за плечо, помогая ему встать. Когда они отошли на приличное расстояние, из руки Шерман выскользнули остатки бутылки, разбившись. Звук вернул девушку из транса, и она шокировано взглянула на руки, перепачканные кровью. Ужас захлестнул её в ту же секунду. Картинка перед глазами сменялась на кадры из прошлого. Вот Ванесса потеряла ребёнка и со страхом смотрела на ладони, измазанные кровью после выкидыша, а вот снова была здесь посреди пустой улицы. Голова заболела также как и тогда, когда муж бил её после того, как узнавал о смерти нерождённого ребёнка. Леви заметил, что девушка тряслась и смотрела на ладони с негодованием, даже не моргая. — Ванесса? — позвал её Аккерман, возвращая в реальность. — А? — вздрогнув, Шерман тут же перевела взгляд на мужчину. — Он же не умрёт, да? — тихо спросила она. — К сожалению, — Леви вздохнул и достал платок из кармана, чтобы вытереть кровь. — Думал, уже мне придётся применить силу, — он аккуратно взял девушку за руку, не совсем понимая, что её так напугало. — Откуда столько смелости? — С бывшим часто дралась, — Ванесса выдохнула и расслабилась, приходя в себя. — Дралась? — Аккерман неоднозначно хмыкнул, убирая с белых ладоней красные капли. — Я бы сказала, что меня били, но это будет неправдой, — она поджала губы, — приходилось отвечать, чтобы не уехать с разбитым черепом. Леви взглянул на неё с неподдельным интересом. При первой встрече он ошибочно посчитал, что в Ванессе есть только чарующая страсть и обходительность. И Аккерману было бы достаточно даже этого, но теперь… Стало легче от осознания, что ему не нужно сильно переживать за неё. В его нынешнем теле не развернёшься, так что всем только лучше, что Ванесса может сама постоять за себя в любой ситуации. «Как бы это против неё не сказалось», — подумал Леви, складывая платок. — Можно перчатки обратно? — неуверенно попросила Шерман. — Да, держи. Позже они добрались до дома без происшествий, только в ванной Шерман заметила на щеке красный след от удара. Леви подошёл к ней, опираясь на трость, и достал из шкафчика мазь, которая залечит раны быстрее. Мужчина сам удивился заботливости, когда осторожно наносил прохладный гель на лицо девушки. — Спасибо вам, — прошептала Ванесса и с улыбкой повернулась к Аккерману. — Давай на «ты», — он убрал длинную прядь за ухо, открывая лицо, — тебе тоже спасибо. Шерман облизала губы и, словно заискивая, посмотрела в глаза Леви. Этого хватило, чтобы распалить то, что копилось весь вечер, отражаясь искрами во взаимных гляделках. Он не сдержался и настойчиво поцеловал алые губы, за талию притянул ближе. Чуть отстранившись, Ванесса нарочно взглянула на Аккермана и соблазнительно оголила плечо медленным движением руки. Намёк был понят мгновенно. Его губы примкнули к бархатной шее, медленно спускаясь к ключицам. Томный вздох заставил Леви окончательно сойти с ума от возбуждения. Низ живота скручивает, когда Шерман лежит на кровати и тянет подол платья вверх, оголяя стройные ноги в чулках. Аккерман пожирает её взглядом, пытаясь справиться с проклятой рубашкой. И вот белая ткань на полу. Сильные руки помогают избавиться от одежды, протискиваются снизу, прикасаясь к спине. Ванесса послушно выгибается навстречу мокрым губам, что целуют ложбинку между грудей. Лиф остаётся где-то в стороне, Леви кусает нежную кожу, не оставляя девушке и шанса прийти в себя. А ей и не нужно. Он стягивает остатки нижнего белья, пока есть хоть какие-то силы не разорвать к чёрту ненужные тряпки. Нежная ладонь ведёт от ключицы до паха, останавливаясь в миллиметре от резинки трусов. Аккерман теряет последнюю каплю выдержки, но даёт сделать всё тонким пальцам. Они проворно расстёгивают ремень, ширинку, очерчивают вставший член. Слишком медленно. Леви отгоняет руки, стягивает штаны с бельём вниз. Ванесса не даёт ему начать с пальцев, перехватывает запястье, заставляет резко войти в неё. Громкий стон опьяняет разум, горячие стенки сжимают, вдох наслаждения будоражит кровь. Аккерман начинает двигаться, крепко держит за бёдра. Шерман прикусывает губу и смотрит сквозь пелену похоти. Он придерживает её, помогает подняться, поменять позу. Ванесса любит быть сверху, обожает доводить до исступления. Леви знает, позволяет, хрипло рычит, прижимаясь лбом к белоснежной груди. Она вдруг отстраняется, откидывается назад, меняя угол проникновения. Аккерман проводит пальцем по клитору. Всего одно касание. Ванесса дрожит, содрогается. Снова и снова, просит ещё. Усмешка. Не одному Леви мутит рассудок от сладостной жажды и удовольствия. Он чувствует, как Шерман сжимает внутри его член. Раз за разом. И как ей только удаётся так много и часто? С ним наверняка лучше, чем с теми, кто ходит в бордель. Хотя Аккерман не знает, что там за мужики, и даже думать не хочет. Придёт день, и Ванесса будет только его. Уж в этом Леви не сомневается. — Не уходи утром, — попросил он, заваливаясь на кровать. — У меня работа, ты же знаешь, — устало ответила Ванесса и закрыла глаза. — Мне нужна помощь с завтраком, — Леви нагло пытался соврать, хотел проснуться наконец не один. — Так и быть, — Шерман сдалась и притянула Аккермана ближе, заставляя уткнуться в оголённую грудь. Он уснул быстро, но всё же ощутил, как Ванесса поцеловала в лоб. Утром Леви с досадой понял, что в доме вновь никого. Всё же ушла. Хоть с кухни и пахло вкусной едой, этого было мало, чтобы развеять тоску. Он приземлился на стул, взял записку. «Приятного аппетита». Лучше бы лично сказала. Аккерман взял в руку вилку, оставаясь до сих пор недовольным. Хотел всего лишь с ней чаю попить, пока солнце встаёт. Когда-нибудь обязательно.