Sister bird

      Все это происходило слишком... Двояко. Я слишком долго пролежала в больнице, я знаю это как никто другой, но за всеми моими размышлениями совсем не заметила, как полетели почти два месяца моего лечения. Но кто бы мог подумать, что эти несколько месяцев ничто по сравнению с тем, что будет происходить в моей жизни дальше.       Я живая, даже относительно здоровая, но, ко всеобщему и моему в особенности удивлению это все благодаря Все-за-Одного. Благодарна, конечно же, спорить с очевидным не стану, но этот мудак у меня все равно в списке на уничтожение любыми существующими способами, что бы не произошло. Я сама поставила перед собой цель спасти всех дорогих моему сердцу людей и обязана сдержать это слово. Однако в любом плюсе и минусе есть исключения. В том что я жива все точно так же. Прошло совсем немного времени со спортивного фестиваля, потом была эта стажировка, теперь этот лагерь... Такое чувство, что, благодаря моим знаниям я перенимаю на себя роль главного героя - Мидории. Да, не спорю, признаю все: и свои чувства, и чувства окружающих, и обстоятельства, и свои действия, и всевозможные исходы, и переменные, но все события все равно идут вразрез с моими ожиданиями. Это напрягает. Сколько я должна буду страдать, чтобы хоть одно событие пошло по моим планам? Хотя бы по одному из них! Почему все, что я знаю идет в разрез с тем, чего я от этих самых знаний и ожидаю? -Неужели мне надо действовать не полагаясь на планы?...-       Все, что я только сумела придумать на весь прочитанный тайтл было прекрасно и ничто не могло пойти наперекосяк, но... Что происходит? Что мне надо сделать? Как я могу... *тук-тук-тук*       Три коротких стука отрывают меня от моих же мыслей и заставляют вернуться во вполне, теперь, реальный мир в котором я теперь прописана. Чертов мир аниме. Чертовы законы всех этих анимешных миров!       Белая комната, вполне просторная, учитывая, что тут стоит только кровать у окна в углу, шкаф не так далеко, прикроватная тумбочка и телевизор напротив кровати. Одиночная камера отбывания домашнего наказания. Или общественного, не могу сказать точно - голова болит слишком сильно, чтобы я могла задумываться над всем этим безумием, хочется просто упасть на подушку и не замечать этот мир. Заснуть на столько долго, чтобы все события обошли меня стороной. Из груди вырывается короткий выдох, похожий на нервный смешок. Конечно, кто же мне позволит такую роскошь, как проспать все события? -Входите-       Мой голос звучит хрипло и приглушенно, что отличается от моего привычного мягкого, но громкого и мелодичного стиля разговора. Впрочем, он приходит сюда несколько раз на неделе и привык ко всему за все это время.       Белая деревянная дверь легко отодвигается в сторону и дает увидеть пришедшего гостя, впрочем, о его приходе можно знать заранее - приходит через день в одно и тоже время, каждый раз стучит три раза с интервалом в секунду между ударами. В его руках всегда маленький букетик цветов и шоколадка с орехами - моя любимая, молочная. Его глаза всегда осматривают меня до невозможного осторожно, грустно, будто я приведение - мираж, что вот-вот, в одно мгновение, растворится в воздухе и больше не появится, чего он очень сильно боится. Губы парня опять сжимаются в тонкую полоску перед очередным приветствием, которое повторялось из раза в раз. -Дура. Выглядишь лучше- -И тебе привет, Кацуки. Иду на поправку, говорят, еще немного и выпишут-       Я улыбаюсь. Сейчас все хорошо. После того, как я пришла в себя на четвертый день после арки лагеря было много чего удивительного. Мои крылья больше не красные, а розоватые. Мои волосы больше не пшенично-блондинистые, а несколько бледно-кремовые, что-ли? Оттенок ближе к белому, но с явным желтым отливом, точнее сказать не могу. Зато мне все на серебряном блюдечке принесли врачи в виде огромного потока документов, снимков и информации. Оказалось у меня был сильный нервный срыв и выброс большого, нет, огромного количества адреналина в кровь, на столько, что мозг и тело вошли в состояние обороны и использовали на столько незаметные железы, сохраняющие металл в организме. Это пара маленьких мешочков под лопатками, что задерживают металл в организме, соединенные специальными трубочками с крыльями, что позволяет перьям становиться твердыми. У Кейго они тоже есть, но несколько меньше, чем у меня. Черт. Теперь все настаивают на смене имени для причуды на "железный хищник" или похожее, но я возьму это название для приемов, если научусь использовать эту силу.       На 12 день после моего пробуждения и на 16 день после конца арки с лагерем ко мне позволили заходить посетителям, пусть и на 30 минут максимум, пусть и со скрипящим сердцем, идя по тонкой грани сохранения моего здоровья - допустили. Это произошло вечером на 13 день после моего пробуждения, когда солнце подходило к горизонту и окрашивало небо в мягкий оранжево-малиновый закат. Именно тогда я впервые услышала этот ритмичный стук в первый раз. Голоса у меня еще не было и я была прикована к множеству аппаратов - ходить не было никакой возможности, пришлось тянуться к какой-то чашке у края прикроватной тумбочки и скидывать ее. Громкий и несколько противный звук разорвал тишину, повисшую в комнате для меня и коридоре для парня, загоняя сердце в бешенный стук из-за страха происходящего. Подключенная ко мне штука измеряющая пульс, название которой я благополучно забыла, начала сходить с ума, показывая на экране невозможные кульбиты, лини скакали как кузнечики среди травы в знойный летний день. Ну, судя по тому, что из моего носа потекла тонкая алая струйка - давление скакнуло.       Как только начался звук в комнате дверь громко раскрылась и первое за что зацепился мой взгляд - лицо Кацуки. Растерянный, нет, напуганный, не знающи что делать и готовый вот-вот заплакать - глаза красные и на мокром месте, а под глазами глубокие синяки, по веску стекает пот, а руки сжимаются до побеления костяшек. Шоколадка сломалась на несколько частей, а букет с цветами выпал из рук, роняя пару лепестков в воздухе, плавно падающих на пол следующие мгновения - теперь цветы надежно лежат в руках у перехватившего их парня. -Ха...ху... хи...-       Из моего горла вырывается еле различимый хрип, в рот затекают капли крови, отдавая странным вкусом на языке. В палату врывается мед сестра и подбегает ко мне, отодвигая парня в сторону и сразу начиная что-то шаманить надо мной, не обращая внимание на осколки под ногами, однако это уже бессмысленно - звук моего сердцебиения выравнивается и только кровь продолжает течь. Девушка с бело-желтыми волосами эльфийской внешности останавливается, успокаивается и отходит в сторону, применяя свою причуду и проникая в мое сознание, считывая мысли. -Простите, мисс Пенрик, со мной все хорошо, правда, просто нечаянно уронила стакан, когда хотела попить и испугалась резкого звука-       Явная ложь, но девушка не умеет различать правду от вранья, особенно такую хорошую, как у меня, по этому верит сразу же. Эльфийка глубоко вздыхает и собирая осколки стакана спрашивает о стоящим истуканом Бакуго - выгнать ли его или оставить со мной? Я прошу дать немного поговорить на едине и все же напоминаю про желанный стакан с водой.       Две минуты. Именно столько заняла моя подготовка к разговору и именно столько Кацуки простоял в углу картонкой без эмоций и движений, кажется, парень даже забыл как правильно дышать и сосредоточился только на происходящим со мной, пока добрая сестричка в белом халате не толкнула его в спину. -Молодой человек, вам нельзя тут находиться больше получаса и будьте осторожны. Девушка все еще слаба-       Да-да-да. Я пришла в сознание почти 2 недели назад, но еще с трудом могу сесть, про говорить все молчат, как бы каламбурно это не звучало, все это даже на мгновение забыть не могут - Пенрик напомнит об этом каждому. Хех.       Я привычно улыбаюсь - мягко и любя, словно на собственного ребенка смотрю - протягиваю руку, движением подзываю к себе и блондин повинуется как заколдованный, подходит ближе и усаживается на край кровати. Смотрит на свои руки в которых 9 цветов синего ириса. "Я тебя уважаю как друга". Среди букета скрылось несколько цветков бузины. "Сочувствую" или "сострадаю тебе". Совсем немного, прямо в центре - красная гвоздика. "Я очарован тобой", "горяче люблю тебя" и "восхищаюсь тобой". Моя улыбка становиться ярче, была бы моя воля - засмеялась бы с такой прекрасной и милой картины, но все, что в моих силах на данный момент - тихо хрипеть. -Привет, Кацуки. Как вы там без меня?-       Я говорю это на столько тихо, не уверена, расслышал ли он меня или нет, но спокойно жду ответа от парня, готовая если что прохрипеть эти слова еще много-много раз. -Дура!-       Ответ приходит незамедлительно. Приглушенный всхлипом крик разноситься по палате, слезы текут рекой по бледным щекам блондина, а плечи мелко дрожат. Точно, мы же с Бакуго более-менее сдружились, а тут каждый раз, когда он рядом со мной что-то серьезное происходит, ведь когда я с Мидорией я не оказываюсь полумертвая в больнице. -Почему!... Почему ты продолжаешь так смотреть на меня?! Почему ты не ненавидишь меня?! Из-за меня ты постоянно в больнице! Я приношу тебе столько боли, а ты продолжаешь так смотреть на меня! Почему? Ты продолжаешь тренировать меня, помогать мне, общаться со мной, хотя когда я рядом тебе так плохо?! Ненавидь меня! Почему ты...-       Кацуки плачет, сжимается в комок и кричит, просит ненавидеть, спрашивает, почему я все еще с ним и почему смотрю на него с такой заботой и лаской. От этого мне больно, но я не могу плакать вместе с ним, вместо этого я собираю последние силы в теле и привстаю, опираясь на правую руку, левой же обнимаю этого красноглазого дурака и валю на себя - сидеть все еще больно. Моя ладонь осторожно поглаживает колючие на вид, но такие мягкие на деле волосы, пока вторая рука обнимает широкие плечи и прижимает парня к моему телу. Впрочем, Кацуки и не против такого поворота - прижимается ко мне сильнее, обнимает, впивается ногтями в ткань и продолжает плакать. Теперь уже моя очередь говорить. -Все хорошо. Ты мой друг, по этому я не могу ненавидеть тебя. Я понимаю, что ты чувствуешь, поэтому не могу ненавидеть тебя. Ты ни в чем не виноват и я рада, что ты не пострадал. А теперь послушай меня, Кацуки. Ты сильный, но это не значит, что ты должен держать все в себе. Мы твои друзья и поможем тебе если нужно будет. Я, Мидория и все в нашем классе. Мы готовы помогать тебе и принимать тебя любым-       Кацуки сильнее сжимается в комок, но успокаивается и поддается ласке с моей стороны - терпит все поглаживания и легкие поцелуи в макушку, терпит до тех пор пока не засыпает. бормоча сквозь дремоту что-то на подобии "дура, ты не должна так любить меня, пока я приношу столько боли". Эти слова вызывают во мне короткий смешок, ведь он сам принес мне цветок со значением признания любви.       Солнце за окном светит непозволительно тускло для конца августа, может показаться, что в ближайшие часы хлынет настоящий ливень. Пошел второй месяц с тех пор, как я пришла в сознание, за это время я восстановила голос, начала заново ходить и отрастила новые крылья. А еще сделала свою палату проходным двором - каждый день кто-нибудь да придет проведать, иногда даже целые компании приходят, особенно часто Мидо- и Бакуго-сквады. Шинсо, Монома и Момо тоже наведываются. Кто с цветами, кто с вкусняшками, кто с новостями, а кто с морем слез и пожеланием скорейшего восстановления. Герои, учителя и семья тоже наведывались, особенно Кейго с мамой были частыми гостями у моей кровати, в тоже время являясь самыми страшными для меня. Особенно брат. Он кричит, плачет, ругает и говорит, что больше не позволит мне идти в академию, раз там не могут как следует позаботиться о моей безопасности, приходиться говорить ему, рассказывать правду и обещать, что все это закончиться за год или два. Клясться, что скоро я буду не одна, что к декабрю этого года я буду более чем в безопасности и пока они мне верят. Пока верят, но все еще обещают забрать из академии если что. Но я не против, просто прошу времени хотя бы до декабря, чтобы максимально помочь ребятам в тренировках и уйти в другую школу. Хотя бы до времени второй стажировки я должна остаться в Юэй. Дальше можно идти на покой. -Хех, а флорист тебя не поздравлял, случаем?-       Я смотрю на пришедшего Кацуки с усмешкой, подмечая какие бутоны распускаются в его руках, оставляя после себя желтоватый туманчик из пыльцы при движении. Сразу вспоминается флорист, к которому ходит Кацуки - милый парень с голубыми глазами, длинными зелеными волосами и парой деревянных рожек, наряжающийся в традиционные китайские наряды. Олин, если мне память не изменяет, заходила к нему пару раз несколько лет назад. Правда, как я оказалась в этом районе я вспомнить все никак не могу. -Говорил, что счастлив за меня и все будет хорошо. Странный тип, так и не понял, к чему он это вякнул-       Красные глаза проходятся по небольшому букету красивых цветов, выбранных по принципу простой считалочки. Бакуго как-то рассказал, что с одними и теми же цветами ходить как-то не очень, по его мнению, а в флористике не понимает от слова ничего, вот и выбирает методом тыка. -Амброзия в твоих руках означает намек на любовь. Как бы "Я жду" или "Будь смелее" Ты мне часто носишь что-то со значением "я люблю тебя", так что флорист подумал, что тебе ответили взаимностью и ты ждешь следующих шагов-       Бакуго не скрывает шока, краснеет и кидает букет куда по дальше вскрикивая "черт!", чем вызывает у меня улыбку и короткие смешки. Все остальные тоже приносят цветы, но ограничиваются чем-то одним, к примеру, лотосами, означающими долгую жизнь. -Ты разве знаешь язык цветов?-       Смущенный. Бакуго красный до ушей и старается смотреть куда угодно, только не на меня. Это мило, даже в теле от этой прекрасной картины полегчало, хотя врачи говорили, что таблетки до вечера сделают из меня овощ, не способный к достаточно легкому перемещению. -Читала детективный роман, где главными подсказками выступали цветы и их значение. Если хочешь, могу дать почитать-       Все так хорошо сейчас, несмотря на пасмурную погоду за окном. Все так хорошо, хотя я точно знаю, что это лишь временно - скоро, буквально спустя пару месяцев после нового года будет подготовка к войне со стороны Паранормального Фронта и мне надо внедрить туда кого-нибудь своего. Еще нескольких шпионов. И с этим мне поможет приближающийся экзамен на геройскую лицензию. -Деку и Двумордый сказали, что подойдут немного позже. Все всё ещё на нервах и переживают за тебя, хотя тебя через пару недель уже выписывают-       Кацуки фыркает на собственные слова и переводит взгляд в окно на улицу, куда, через пару секунд поворачиваюсь и я - и в правду - Изуку и Шото идут к зданию больницы быстрым шагом, сжимая в руках какие-то пакеты с, наверняка, выпечкой или разными соками, как я люблю. Пусть мне и не разрешают пихать в себя столько мучного и просят пить определенные жидкости - мне уже все равно, диеты-то нету, просто не рекомендуют, ничего криминального в этом нету. Внезапно парни останавливаются и поворачиваются в сторону прилежащего к территории больницы лесо-парка, машут руками и подпрыгивают, подзывают кого-то и торопят, показывают на мое окно пальцем и уже машут нам в знак приветствия. Я машу в ответ - привет. Кацуки только фыркает и скрывается от смотрящих на холодном плиточном полу, садясь по-турецки.       И что я имею по итогу последних двадцати минут? Смущенного Бакуго и бегущих ко мне Изуку, Шото, Хитоши и Нейто. Ребята выглядят активными, радостными и здоровыми, совсем не такими, какими бы они были в компании друг друга, не будь меня в этом мире и эта информация разноситься по моему сердцу вполне себе материальным теплом, позволяя легкому румянцу проступить на щеки. Теперь у меня есть даже больше, чем я смела когда-либо мечтать, но, как я уже говорила самой себе ранее - в любом плюсе и минусе есть исключения. Я обязана теперь работать еще усерднее, ведь людей, которых я хочу защитить любыми способами становиться все больше и больше. И это меня пугает. Очень.       Коридор, что до этого момента и так был усыпан множеством криков, разговоров и звуков становиться а порядок громче, позволяя нам с Кацуки услышать разговоры друзей. Изуку просит поторопиться очень нервным голосом, будто я умирать собираюсь, хотя это совсем не так. Шото отпускает достаточно громкие и эмоциональные комментарии, шутит, что с такими темпами парень перебудит всю больницу и их выставят за порог как нарушителей законного отдыха больных. Нейто остается все тем же - беззлобно ворчит про эмоциональность, плохое поведение и в целом сумбурный 1-А геройский класс, который они обязательно превзойдут. Один только Хитоши остается молчаливым, или же говорит настолько тихо, что его невозможно расслышать за шумом столь активных друзей. Ну ничего, за сегодня они все смогут выговориться вдоволь, я это знаю.       Уже давно смазанная и больше не скрипящая от движений дверь открывается второй раз за этот день и пропускает в мою палату компанию парней, притащивших с собой, прямо под стать моим ожиданиям, много выпечки, разных напитков и пару книг от Хитоши, судя по обложкам - детективам. Любимая тема криминалистики, соединяющая меня и Фиалку уже достаточно долгое время. Очень мило, что он и Кацуки так же сильно любят криминалистику с легким упором в развивающиеся романтические отношения между персонажами и от этого часто списываются между собой, обсуждают книги, ходят гулять, да и в целом - очень круто, что эти неумеющие общаться социализируются. -Кийоко-семпа-ааай! Я слышал, что тебя выпишут в конце недели! Пока тебя не было столько произошло и мы- -Мидория, ты опять сейчас заплачешь, успокойся- -Эх, ну вот, 1-А класс опять выделяется, даже тут-       Парни разговариваю между собой, смеются, задают мне вопросы и рассказывают обо все, что только слышали за все это время в академии, обнимают меня, зовут погулять и повеселиться классами, после моей выписки и еще много чего в точно таком же духе, а я сижу у себя на кровати и соглашаюсь, отвечаю и слушаю, тихо посмеиваясь с этой невероятно милой картины.       Общага стала жилым местом еще пол месяца назад, так что теперь мне остается только слушать о их семейной жизни и совсем скоро в эту суматоху добавится двадцатое звено - я, выбившая разрешение на жизнь в общаге мольбами, обещаниями и торжественной клятвой писать отчеты маме и Кейго к 7 вечера ровно и ни минутой позже. Иначе, я не захотела слушать их угрозы. Какие вообще могут быть угрозы от старшего брата с гипер-опекой и мамой, только вылечившей свой потухший во мраке мира рассудок. Мой ответ - серьезные, по этому и не стала слушать.       Но все же, самыми шокирующими новостями стало отчисление Минеты. Взял и по своей собственной воле перевелся в иностранное учебное заведение, переехав вместе с мамой в Испанию или Грецию, точно сказать не могу - кто что говорит, но подтвердить информацию невозможно - Минета поменял абсолютно все контакты, забрал документы и улетел. Странно все это, хотя не мне судить, ведь он тоже человек и опасность может пугать не только его, но и его родителей. А вот человек, который вызывает у меня настоящие вопросы - Аояма - предатель Юэй, работающий непосредственно на Все-за-Одного и передающий информацию о нас в руки злодея. Этот блестящий блондин, судя по словам мои одноклассников, стал каким-то нервным, постоянно спрашивает обо мне, а после ответа на свои опросы как-то зажато отводит взгляд в сторону, будто обвиняет себя в каких-то мыслях. Будто его против...       От собственных не самых радужных мыслей меня выводит достаточно громкий вскрик Хитоши, а после - звук удара - парень с достаточной силой закрыл себе рот, краснея от кончиков пальцев до самых ушей из-за этого мимолетного порыва эмоций. Фиалковые глаза прикрываются на пару мгновений, после распахиваются и нервно осматривают внимательно слушающих людей. Пальцы отрываются от тонких губ, подрагивают, перебирают воздух и мнутся из стороны в сторону и сжимаются в кулаки, пока до наших ушей все же не доходит приглушенный голос Шинсо. Точнее предложение-просьба. -Просто я тут подумал, что было бы не плохо... Отметить выздоровление Таками-куна? Ну, там... Сходить погулять или приготовить что-нибудь для... Не знаю даже...-       Хитоши мямлил и отводил взгляды, но оно и понятно - впервые предлагает дружеские посиделки достаточно большой компании, если добавить сюда остальных наших друзей, достаточно плотно общающихся между собой - геройские классы и несколько людей с других факультетов, даже страшно представить, как они в столовке кричат, ведь сидят теперь вместе. Самое главное, чтобы эта компания не увеличилась от пары-тройки старшекурсников, а не то придется делать один большой стол. Мидория на заявление друга встает на ноги, прыгает несколько раз на месте и начинает по новой бурчать что-то себе под нос о возможностях посидеть в торговых центрах и сравнивает все эти возможности с посиделкой более чем 40 человек в столовой одной общаги - настоящий отаку-Помидорчик, так запыхался говорить, что аж покраснел. -Изуку, после выписки я еще 2 дня проведу дома, потому что это будут выходные, но как приеду в общагу, можем и пообедать всей компанией-       Все качают головой, но все еще улыбаются. В своей злобной манере скалится Кацуки, все еще по-турецки сидя на полу, но уже откинувшись головой на мою подушку и прикрыв глаза - явно спать готовиться, если уже не спит, времечко-то уже позднее - пол, внимание, девятого! Обычно он в это время уже пятый сон видит, а тут засиделся, бедненький, все разговаривает и в кулак себе зевает, никак в любимое царствие Морфея свалить не решается. Хитоши расположился между двумя блондинами - обсуждает что-то с Нейто в телефоне, почти лежа на полу, облокотившись головами друг о друга, но при этом не подавая и малейших признаков на сонливость. И когда они только настолько сильно сблизились? Напротив меня, вместе со мной на кровати сидели Изуку и Шото - порядком уставшие, напоминающее о времени и старающиеся дописаться до Айзавы с объяснениями где они и почему их еще нет в общежитии, в основном этой причиной был мирно сопящий Бакуго, все же вырубился, что подтверждает его несостоявшееся падение на Фиалку - того перехватили мои перья и положили рядышком на кровать. -Ребят, идите сюда, сядьте кучнее, да, вот так, а теперь смотрите в камеру-       Изуку и Шото сели возле кровати, облокачиваясь на нее и выставляя пальцы вперед, ярко улыбаясь для фотографии. Нейто и Хитоши сели на корточки позади ребят, а я легла рядом с Кацуки, подобрав идеальный ракурс для фотографии, которую я обязательно распечатаю, но позже, сейчас же снимок летит к классному руководителю как оправдание.

-Проблемные дети, могли раньше вернуться? Заеду за вами, ждите- -Шинсо Хитоши и Монома Нейто, вы напишите объяснительные своим учителям-

      Ответ стал нашим утешением - не поругали и на том спасибо, от одного представления Айзавы в плохом расположении духа мурашки табуном бегают по коже, не смея остановить свой поток, доходя даже до внутренних органов дрожью. Не знаю как обстоят дела у двух остальных, но тройка А класса точно, хотя, вряд ли же их бить будут? Надеюсь, что нет, будет очень печально, если из-за, считай, меня им отвесят подзатыльников. Не хочу быть причиной синяков на столь светлых головушках моих очень хороших друзей.       Все дружно выдохнули держащееся до этого в легких напряжение и опрокинулись на рядом лежащие поверхность - кто друг другу на плечи, кто на мою кровать, а кто расслабился на столько сильно, что упал на холодный пол. Собственно, эти легкие падения стали роковой ошибкой для Хитоши, Изуку и Шото - те моментально потеряли связь с внешним миром, стоило только голове коснуться относительно мягких поверхностей, оставляя только меня и Нейто. -Ты им прямо как мама. Хотя, ты всем живым прямо как мама. Это у тебя такой характер?- -Хех. И давно тебя интересует этот вопрос?-       Мы с Нейто сидим на подоконнике, облокотившись спинами на прохладные окна и не сдвигаясь с места разговариваем, прыгая с темы на тему и обсуждая все, что только попадется нам под руку. Делать пока нечего, да и сидеть негде - Изуку и Кацуки почти в обнимку посапывают друг другу в плечи у меня на кровати, пока Хитоши и Шото развалились на полу, хорошо еще, что я под ними постелила одеялку и всучила подушки под головы, не на холодном и голом полу же спать, верно?       На заданный мной ответный вопрос блондин только отводит взгляд, тупит пару секунд, кивает самому себе на какие-то мысли и повернувшись ко мне активно кивает несколько раз подряд. Я тихо смеюсь с такого милого выступления, но все же набираю в грудь побольше воздуха, чтобы наконец дать ответ. -Такой вот у меня характер. Кстати, ты ведь тоже мой ребенок, с твоей-то логикой-       Я отвожу взгляд. Да. Такой вот у меня характер - я просто хочу защищать тех, кто мне нравиться. Я просто слишком ответственная еще с первой жизни, так меня воспитала жизнь. И я просто... Боюсь потерять хоть кого-то, ведь однажды мне уже довелось побывать на похоронах Тойи, а после, когда я понимала, что все вокруг меня меняется - боялась, что в заправду потеряла друга. Боялась, что однажды мне придется придти на могилу к Тойе Тодороки и молится на прощение, ведь я ничего не сделала, ничего не сказала и только надеялась. Ведь тогда умер он, а не... От грустных мыслей меня отвлекает зашуршавший Монома. Парень смотрит на меня обеспокоенно, как бы спрашивая, все ли со мной хорошо и не задел ли он не нужную тему, но я киваю, мол, "нет, ты не сказал ничего плохого" -На самом деле, я просто... Когда я была маленькой потеряла человека, которого, думала, что любила. Старшего брата Шото. Я чувствовала, что будет что-то плохое, но ничего не предприняла и поплатилась за бездействие... Спустя неделю узнала, что он сгорел заживо. И теперь я не позволю никому погибнуть-       Гнетущее молчание повисает в воздухе, от чего тот же самый воздух кажется потяжелевшим и ни как не хочет проталкиваться в легкие. Неловко. Может от этого чувства неловкости Нейто и сжимается, отводя взгляд в сторону и нервно посмеивается? Не так, как это звучало до того, как он подружился с остальными классами, а так, будто он серьезно прокололся. -Прости. Я не знал-       Голос парня дрожит, а по лбу стекает холодная капля пота - волнуется. Даже слишком, хотя тут понятно почему - смерть на столько важного человека наверняка пробуждает в человеке не лучшие воспоминания о прошлом. Ну, у меня этих воспоминаний многовато, так то уже все равно. Вместо грусти я улыбаюсь, хлопаю блондина по плечу и говорю весело, успокаивающе и приободряющие. -Все хорошо. Это произошло больше 10 лет назад, так что это уже не так больно-       Тем более, я уже точно знаю - он жив и относительно здоров, так что переживать об этом нет никакого смысла. Пока сердце его бьется я смогу его спасти и пока бьется мое собственное - у Тойи и остальных всегда будет дом, к которому они смогут придти, если вдруг захочется чего-то человеческого. Примитивного тепла или понимания, вот тогда я их приму.       Один час и тридцать пять минут. Именно столько времени потребовалось для Айзавы-сенсея и Влад-сенсея, чтобы доехать от академии до больницы и забрать заснувших учеников из палаты. Буквально на руках выносили, при чем я тоже, так что, к всеобщему сожалению запечатлеть это зрелище не удалось, но все в подробностях было расписано в чате: как Бакуго не хотел укладываться у меня на руках, из-за чего пришлось брать Хитоши; как Фиалка вцепился в меня и мычал, пока я шла с ним в сторону лифта; как Изуку говорил во сне о причудах и отвечал на мои разговоры, на что я написала "никогда не думала, что с Изуку и во сне спорить можно". Все с этого посмеялись. Все говорили, что Шото и Нейто, что просто тихо-мирно посапывали на чужих руках были скучными. Все говорили, что если я выпишусь, то, скорее всего всех придется перетаскивать из моей спальни или растаскивать по комнатам с прихожей, мне же оставалось только смеяться с этого и поддерживать разговор. -Таками-       Уложив ребят на задние сидения автомобилей, уже собирающуюся уходить со спокойной душой в палату меня окликает Айзава. Голос его дрогнул, но быстро вернул былую усталость, смешанную с напряжением, глаза же выражали привычное безразличие, но я почему-то уверена, что там затесалась и крупица волнения. Переживает за меня? Неудивительно, в мире черти-что твориться, учителя тут не за что винить. Поворачиваюсь к Айзаве лицом, руки скрепляю в замке на груди, крылья поправляю парой резких движений и аккуратно складываю за спиной - всем видом показываю - внимательно слушаю. -Ты выписываешься прямо перед экзаменами. Ты хоть готова к таким нагрузкам?-       И все же за меня не только друзья с семьей переживают. Состав преподавателей и те, кому я хоть немного когда-то давно была дорога - все они хотят видеть счастье и здоровье во мне, а не постоянную боль и бинты на белоснежном фоне больничного кафеля. -Да. Я поклялась, что больше не пострадаю. Отныне я буду действовать аккуратней. На столько, на сколько это возможно-       Мой голос сейчас тверд - ни капли каких-либо эмоций, кроме уверенности. Все будет хорошо, теперь никто не пострадает, чтобы не произошло. Теперь мне остается только действовать медленно, настолько осторожно, на сколько это только возможно. Действовать из тени и бить в спину как можно сильнее.       Резина шин коротко скрипнула, автомобиль скрылся за ближайшим поворотом, но холодный ветер продолжал обдувать мое тело еще около получаса - солнце зашло прямо на моих глазах, показывая зачатки луны и звезд с противоположной стороны горизонта. Глубоко вздохнув уже ночной воздух я сделала маленький шаг в сторону больницы - пора возвращаться в палату.

-Пора становиться серьезней-

      Утро. На столько раннее, что утренний туман до сих пор не дает правильно разглядеть название магазина на той стороне дороги, солнце на столько плохо выглядывает из-за загородивших горизонт туч, что вокруг все еще царит сумрак. Утро. На столько раннее, что дороги почти пусты, а по тротуарам не ходят люди, все бродячие животные спят, свернувших в клубок где-нибудь в уголке этого мира. Туман. Он настолько густой, что даже не верится, единственное, что помогает не сбиться с пути - работающие светофоры и фары редко проезжающих мимо автомобилей. Широкие улицы меняются на узкие переулки заваленные хламом и мусором, жилые многоэтажные здания сменяются на простые, стоящие в ряд и давно не работающие магазинные палаты среди которых я ходила еще будучи маленькой девочкой. Все эти так знакомые мне пути, через которые я множество раз ходила - путь к тому самому месту, где я провела более 12 лет своей жизни - Комитет Общественной Безопасности Героя. Место, где я проведу еще не один год как воспитанница, место которое использует меня и которое использую я - вот, куда я сейчас направляюсь. И это место встречает меня как когда-то давно - так же радушно. -Здравствуйте, Директор Мера-       Сидящий за столом полу-спящий мужчина поднимает на меня свои черные глаза, моргает пару раз и наконец набирает в легкие побольше воздуха, наконец отвечая на приветствие. -Коршун... Да, здравствуй. Ты хотела меня видеть?... Так?-       Бежевые, немного длинные волосы качаются в такт с резкими движениями головы - спать хочет, жалуется об этом даже сейчас - тихо-тихо проклинает свою работу. Я его понимаю, по этому и стою тихо, не вставляя несколько копеек похожих фраз, ведь работы много не только у него. -Да. Я по поводу тренировок. Вы ведь уже знаете про сталь в моих крыльях-       Мой вопрос развеивает остатки спокойствия в воздухе, на замену ему приходит напряжение и внимательность - естественно знает, как и знает о опасности использования этого приема, а при неправильном использовании причуды и скорое протекание горшочка под названием "черепушка", чего уж точно никому не надо. В моих легких собирается еще немного воздуха для следующего предложения и из горла вырывается очередной поток слов. -На самом деле мне много чего хочется с вами обсудить, так что вы не против, если я задержусь и начну с самого начала?-       Это будет очень долгая беседа, но я не тороплюсь, время сейчас относительно и именно времени для всего мне как раз таки не хватает. Так... Почему бы не использовать то, что у меня всегда было под рукой? Комитет отлично справиться со всеми задачами, что я на них возложу и в лучшем виде, даже если это будет трудно. Если это дело дам им я, то они выполнят. Если я просто поднажму на пару фактов, что нарыла за все эти года, то много работы сделают за меня, пока я буду занята другими - совершенно новыми и трудными делами.       Огромное место, жаль только, что геройские классы распределили по разным площадкам, было бы здорово поговорить с Нейто перед всей этой заварушкой, было бы здорово полетать с ним на столь огромной территории, при чем совершенно легально! Было бы здорово опять поприкалываться над Киришимой и Тецутецу, говорящих и действующих совершенно одинаково. К сожалению, остается только наслаждаться развернувшейся картиной перед глазами. Бакуго, Тодороки и Мидория под моим началом объединили весь класс в одну большую компанию и теперь все стоят в одной большой кучке, на перебой кричат о своем волнении, пока я отстаиваюсь в сторонке - смотрю на здание и думаю о сегодняшнем дне, вспоминая сюжет собственных действий, намеченный вчерашним вечером. Под грудью немного щемит, а в глазах горит усталость - все же надо было больше спать этой ночью. Все же надо было немного больше подготовить себя к сегодняшнему. Все же надо было немного больше поговорить с Кейго и мамой.       Восточная часть Японии, ее прославленная академия Юэй с которой в этот комплекс выслали нас и западная часть Японии с академией Шикецу. Не скажу, что между академиями противостояние в рейтинге или еще где бы то ни было, мы скорее представляем собой опоры Японского государства на равне с Комиссией, но этот парень - Инаса, он очень... Активный и шумный, так что не заметить его подкрадывающимся к нам со спины было бы трудным. Не заметить его очень громкие слова, переходящие в крики или резкие движения, эти "глубочайшие извинения" - тем более. Ну, этот лысо-головый чудак интересен только моему классу, мой же взгляд был нацелен совершенно на другого человека. К сожалению кто это сейчас сказать невозможно, ведь на экзамене в этом обличии будет немного поехавшая от видоизмененных сумасшествием чувств девушка. Отношения Шутки и Айзавы - сугубо их проблемы, которые меня не касаются, так же, как не касаются и Мины, о чем я ей поспешила напомнить слабым подзатыльником. Ну, после подзатыльник отвесил мне Айзава, когда я не по-детски пошутила над Шиндо, сказав, что он, видимо, очень популярен у девушек, с его-то причудой. Поняли не все, посмеялись единицы, покраснели все, кто понял. Весело. И больно.       Сколько нас тут собралось в этом здании? Несколько тысяч? По крайней мере, на вид это точно выглядит именно так. Сколько тут школ собралось? Я не знаю, да и вряд ли тут только ученики первых годов Японских школ. Вон там явно испанец стоит. А там? Судя по приглушенности и картавости, француз. И явно - тот всем недовольный, вспоминающий себе под нос чертей - русский. Так много национальностей собралось именно в Японии и для меня это странно, ведь по опыту могу сказать - наши академии - не самые лучшие во всем мире, так почему нас так много? Странно это все, но не хочу обращать на это внимания - не моего ума дела, почему эта деталь присуща этому моменту.       Да. Я была права и нас тут действительно много - полторы тысячи, из которых отбор пройдет лишь около сотни. Умные фразы директора Меры про "всем же хочется кушать" оборвались, плавно перетекли в объяснения правил экзамена и как только все завершилось - стены разъехались в разные стороны, открывая вид на невероятных масштабов поле, похожее на увеличенную зону ненастоящих катастроф в U.S.J, однако... Почему-то у меня плохое чувство по поводу сегодняшнего экзамена. Что-то сегодня произойдет и это мне уж точно не понравится. Плохой день сегодня -Ты уж прости, Изуку, но этот экзамен ты пройдешь сам. Я многому тебя научила, так что выкручивайся-       Не стоит вечно ходить за этим Помидором по пятам, как курица-наседка, у него своя голова на плечах есть, в то время как у меня на руках есть небольшой список из дел, которые мне надо во что бы то ни стало сделать, с чего я и начну. Пришло время открыть охоту на вампиров.       Не привлекая к себе особого внимания я осторожно спряталась за несколькими крупными валунами в зоне гор, сжалась в как можно меньший комок и распустив крылья принялась искать нужного мне человека в черном костюме и кепочкой академии Шикецу - Химико Тога в обличии одной из учениц. Может я пока не умею правильно распоряжаться своей причудой и ставлю на кон полторы тысячи жизней я должна постараться. Пришло время действовать. Шутки закончились. Больше нет места моим любимым семейным чертам - постоянным приколам и подколам, но при этом мне нужно избавится от соперников и пройти экзамен. Надо... С глубоким вздохом я окружила себя барьером из перьев, отозвав пару сотен "исследующих" местность и выискивающих светлую шатенку не так далеко от Деку. Тога... Шизик, помешанный на любви... Голос сумасшедшей... Интонация помешенной на чувствах девушки с причудой, связанной с кровью... -Не думать это...-       Вот он! Мне нужна это девушка прямо сейчас! Малиновое перо подхватывает за одежду тело и со всей скорости несет его сюда, для большего удобства "заложнице" добавляются еще несколько мягких наполнителей для подушек. Мне надо все сделать быстро и аккуратно, а еще надо убедится в своей правоте. Это должна быть Тога. Иначе весь мой план пойдет прахом этого мира прямо под ноги Все-за-Одного... Я должна сделать больше! -Что за?!...-       Девушка вскрикивает, когда осознает произошедшее, но увы, слишком поздно - хрупкие плечи впечатываются со всей силы в камень, а к горлу подступает заостренное, но не железное перо размером с маленький кинжал. На меня смотрит пара гневных карих глаз. Надо действовать быстрее и выбить побольше человек и, желательно, обогнать Инасу - хочу выделиться, как сестра героя №3 и ученица Комиссии. -Тога. Это же ты? Можешь не отвечать, я знаю-       Кажется, мои глаза светятся в полу-мраке тьмы купола из перьев, а голос становится намного ближе к загробному. Девушка улыбается - смотрит, но уже с привычным безумием в глазах, смеется так громко, что немного звенит в ушах. Противно, но другого посыльного у меня нет и быть не может - не хочу, чтобы Кейго был втянут в это еще сильнее. Вообще как-то. Мне это не нужно. Я должна сама. Я же... не умру? А может, наоборот? Наконец умру навсегда? -У меня послание для Шигараки и Даби. Передашь им эти конверты лично в руки без посторонних глаз. Ни Курогири, ни Твайс, ни компрессор или кто-либо еще не должны это видеть, ты меня поняла?-       Девушка хихикнула, быстро опустила голову, как обрезанная от ниточек кукла - глубоко вздохнула и посмотрела на меня. Мое тело не меняло положение, мое лицо не меняло эмоций, я просто продолжала смотреть на нее. -С чего ты взяла, что я тебя послушаю, а?!-       Ни звука. Ничего. Ни единой эмоции не отразилось на моем лице - я просто молча показал на маленькое, размером с указательный палец, белое и блестящее перышко - чистый металл льдом проскользнул под одежду и задержался под грудью. Именно в этот момент уголок губ дрогнул в улыбке. Она не сможет отвязаться. И тем более... Я же права! Я обязана так сделать - это правильно, мне не стоит переживать за свои действия - они окупятся. Я не умру, ведь не могу. А я не хочу умирать и это хорошо. Я буду жить в счастливом мире. Я... Просто хочу умереть. -Я узнаю. Если ты не выполнишь хоть одно условие и тогда...-       Белое, до этого тщательно продезинфицированное перышко осторожно скользнуло под кожу, устраиваясь по одним из ребер не задевая жизненно важных органов и оставляя после себя как можно меньше крови. -Это перышко моментально вонзится тебе в сердце. Не успеешь кому-то сказать и умрешь-       Мне... Нет, ей плохо - не больно, но перспектива быть убитой девушке явно не нравится, по этому она принимает конверты, осторожно прячет их за пазухой и кивает, давая знак - поняла и выполнит все в лучшем виде, не заставив перышко внутри пошевелится в напоминание о себе. Этот вывод устраивает нас обоих и я начинаю говорить дальше, но уже с менее страшным лицом. -Как только все условия будут выполнены - я вытащу перо из тебя и ты продолжишь жить-       Эта фраза положила конец нашему диалогу и с парой быстрых движений я сделала задуманное - выбила 199 человек с помощью перьев, держащих мячи в воздухе до этого и Тогу, в сумме - 200. Инасу обошла, первый этап экзамена прошла, сообщения знакомым передала. Все целы выполнены, все хорошо. Я в порядке и поддержание одного пера в состоянии металла не причинит особого вреда мне. Все хорошо. Теперь же... Все будет хорошо, так?       Второй раунд для меня выдался до невозможности легким, будто специально подстраивали все под меня - просто спасти как можно людей и расчистить завалы? Я сестра героя №3 - Ястреба! Ученица Комитета Общественной Безопасности - Коршун! Я справлюсь, что бы не произошло! Я должна... Все будет хорошо... Со мной и со всеми, кто меня окружает. Я не спасу их, не стану надеждой мира на жизнь и мир, но сделаю все возможное для этого не зависимо от того, на чей стороне я буду, кем стану и кого привлеку к себе.       Сильно выпендриваться не стала, экономя как можно больше сил для поддержания здравого рассудка как минимум до вечера - спасла пару людей от завалов и на этом все, сколько получила очков - даже знать не хочу. Сдала, ушла и мне хорошо. Все будет хорошо. Да... Теперь все будет хорошо.

***

      Вечер. Общежитие. Новости и празднование сдачи экзаменов. За окнами, где-то там в тишине гуляет ветер, листва раскачивается под потоками, но, почему-то не издает привычных и правильных звуках шелеста. Однако, даже находясь у себя в комнате и пакуя чемоданы с вещами я слышала веселые разговоры и шум маленького праздника 19 человек - класс Б уже давно спит дома в кругу семьи. Мы же... Ну, А класс всегда выделяла слишком сильной дружбой, так что тортики и пиццы с кучей остальной дряни - все это сопровождалось смехом. Сопровождалось бы смехом и дальше, если бы... Не случилось то, что случилось.       Очередной дневник, еще одна записная книжка, пара рисунков, сложенных пополам в файлике. Все это летело в чемодан. Сумки наполнялись вещами. Голова наполнялась мыслями. В голове роились голоса. Перед глазами стоит картина, полу-скрытая за кровавым полотном. Они молчат. Они говорят. Они... Что они делают? В груди кипит, уже невыносимо, и стоять тяжело, будто что-то невообразимо тяжелое давит на меня и не хочет слазить - утянуть под воду страданий и топить в отчаянии. Топить. Топить пока я не умру, захлебнувшись в потоке этих жизней. Больно. Или не совсем, но голова идет кругом и мне явно стоит позвать на помощь, иначе случится что-то плохое. Шаг, третий, двадцатый, на углу коридора замечаю Кацуки и окликаю, стараюсь звучать как можно громче и идти прямее, все попытки, к сожалению, идет прахом - цепляясь за стену руками скатываюсь на пол под обеспокоенно-агрессивные возгласы. Не могу пошевелиться, теперь не только от боли, но и из-за шока - перед моими глазами промелькнула белоснежная прядь волос. Моих волос. Прошу отнести меня к учителю Айзаве и побыстрее. Кажется, пришло время немножечко выйти из под контроля моей причуде и разрушить все на своем пути - усмехаюсь мысли и хватаюсь за юношеские плечи, царапая кожу до крови даже через одежду. Обычно светлые потолки кажутся черными в темноте, но это помогает мне немного придти в себя, золотые глаза продолжают цепляться за светлые пятна - маленькие лампы, мелькающие перед глазами, тени деревьев в окне складываются в странные и даже пугающие фигуры за размытым зрением. Кажется, мне срочно нужны усиленные тренировки по контролю причуды. -Ребята! За Айзавой! Срочно! Что-то происходит с Кийоко!- -Мне плохо. Причуда выходит из-под контроля-       Что происходит? Темно и явно что-то есть в далеке, я это чувствую, что-то... Странное. Нечто теплое, такое родное, будто часть меня самой старается показать мне направление и вывести из этого состояния, но я не могу сдвинутся. Это потому что меня обступили со всех сторон? Потому что меня явно поддерживают под плечи и аккуратными, немного щекотящими движениями поглаживают дрожащую спину? Я вижу, что напротив меня сидит Шото и пытается остудить пылающую, сошедшую с ума голову, замораживает некоторые перья, что уже не могут подчинятся мне. Остальные тоже не сидят без дела и стараются усмирить то, что больше не является частью моего разума, но ни у кого не получается хорошо. Все замедляют меня, замедляют движение и уменьшают боль. Кацуки обнимает, прижимает к себе как можно ближе, старается усмирить судорогу, но не выходит. Холодные руки Шото касаются моего плеча со стороны спины и распространяют так нужное сейчас спокойствие от холода. Изуку старается меня связать, обнимает с противоположной стороны Шото и успокаивает. Как может, говорит, что все скоро будет хорошо. Я стараюсь откликнуться на эти слова, хочу сказать, что он прав, хочу ответить, но все, что вырывается из моего горла - душераздирающий вопль. И почему это происходит со мной?       Тело обмякает, уступая боль блаженному опустошению - пришел Айзава и стер мою причуду своей. Теперь я в порядке, остается только Кейго позвонить, чтобы забрал и помог доехать до КОБГа в безопасности, без схождения с ума вновь. И да, теперь все хорошо. Под ясным взглядом алых глаз учителя. В теплых и ласковых руках брата. В мягком и нежном шепоте мамы. ответном шепоте, что мне надо поскорее научится управлять этой частью причуды. В ласковом шепоте двух злодеев, что только что разрушили мое перо.

***

      Тога вернулась на базу в странном состоянии - заметили все и сразу, в вопросе голос подал только заинтересованный в подруге Твайс. Блондинка, на всеобщее удивление сохраняла тишу и почти мертвый покой, хваталась за грудь, глубоко дышала и будто бы терялась между реальностями - зависала на пару минут, продолжая изучать однотонную стену. Не делала ничего безумного и осматривала всех весьма взволнованным взглядом. Этот момент жизни напрягал всех. Пугало и волновало парней, Магне старалась подбодрить и вывести девушку на разговор и лишь Даби и Шигараки было все равно - они смотрели каждый в свою сторону и абстрагировавшись от окружающего их мира думали о своем. Каждый о ком-то. Каждый о чем-то. Каждый о приблизительном будущем. Они бы и дальше сидели не двигаясь, если бы блондинка максимально серьезно не повела бы их на разговор с таким лицом, словно в ней бомба заложена. И, к сожалению, они были бы не далеко от правды, если бы озвучили свои мысли вслух. -Меня раскрыли на экзамене. Таками-тян, кажется, знала, что я буду на экзамене и знала кем именно буду. Она просила передать вам кое-что. Без посторонних глаз, сказала, что если кто-то кроме вас узнает - убьет меня! А после, прямо мне в тело всадила железное перо и я чувствую, как оно двигается у меня под сердцем!-       Тога вскрикнула на последнем предложении, быстро закрывая себе рот руками, прислушалась - услышал кто или нет. К счастью - никого возле двери не было, да и прослушки в этой комнате нет, что известно на все 100 процентов.       Услышав блондинку Томура подорвался самым первым, максимально аккуратно открывая письмо и доставая заветную бумагу с текстом. Аккуратный почерк, наверняка старалась над выведением кажной закорючки в иероглифах, ведь обычно письменность этой девушки разобрать трудновато. Красные глаза как можно осторожней скользили по строчкам - главное, не поддаться чувствам. Главное не подпустить ненужную влагу. Главное, не узнать чего-то ненужного. Привет. Я много как тебя называла за всю нашу жизнь. Для меня ты был Шимурой Тенко, потом мы взяли фамилию Ями. Теперь ты Шигараки Томура. Прости меня, я пропала из твоей жизни на непозволительно долгий срок. Прости, я догадываюсь, как ты жил все эти 15 лет. Но я никогда не прекращала жить. Не прекращала помнить тебя. Не прекращала помнить песню, что напевала тебе вечерами и даже днями! Помнишь, как я сказала, что тебе 4 года в первую встречу? Прости, но тогда я знала кто ты, сколько тебе и то с тобой произошло. Я помню, что говорила перед "смертью", но ты, видимо, не запомнил. "Все хорошо. Я цела. Не стоит волноваться". Теперь понятно, почему ты замешкался в U.S.J, это же та же фраза, да? Ты убил меня. Это и правда, и нет. Я жила как Кийоко и как Мицуно в одно и тоже время. Когда мне было 16 как Мицуно, как Кийоко мне был всего год. Я не знаю, что тебе сказать, в голове много чего крутится. Просто знай, что ты в опасности. Помнишь тот торговый центр, где мы встретились? Недалеко есть малолюдный парк. Я буду там в воскресенье в 2-3 часа дня. Приходи туда с Даби. Я хочу с вами поговорить. На все вопросы отвечу на месте. Знай, ты все еще тот, о ком я хочу заботится. Я скучаю по тебе и хочу тебе помочь.       Бумага, исписанная с одной стороны и разрисованная трещинами на другой осыпалась прахом на пол вместе с оберткой, а опустошенный с виду Томура направился в известном только ему направлении, тихо матерясь под нос, но потом немного подумал - задержался. Надо прибрать за собой, если вдруг учитель сможет восстановить пепел, мало ли - береженного Бог бережет. Так говорила Кийоко, когда жила с ним.       Даби читал со смешком, не воспринимал Кийоко всерьез, не думал, что его может узнать та девочка, что была знакома с ним больше 10 лет назад и вряд ли запомнила его лицо. Хотя, кто может знать наверняка, потому и читал с отбивающим, как о барабаны, грудную клетку сердцем, отдающим звуком в ушах. Привет. Тойя, я бы хотела, чтобы за мной тогда пришел ты, а не Компрессор. Он хороший, правда, с ним интересно поговорить и флирт с ним тоже смешной, но я бы хотела обнять тебя. Как тогда - много лет назад, когда мы были детьми. Помнишь? Ты сильно изменился, но не узнать тебя нельзя. Твои глаза все такие же красивые, огонь, правда, цвет поменял. Я помню, как пела тебе и Кейго колыбельные в 3 года, пока мы лежали в одной кровати после того, как вы поссорились. Я помню, что тебе нравилась песня: А внутри у него розы темно-алые, А внутри у него письма запоздалые А внутри у него льется дождь и радуга, Я бы все отдала за минуту в его ласковых руках. У тебя правда теплые руки, горячий парень. Хех, да, каламбур. Я помню, как когда мы прятались, ты как человек-паук спрятался под горкой, а я в дупло по лестнице забралась. Смеху тогда было... Перед твоим уходом я сказала, что я - твой дом. Это все еще так. Мне все равно - злодей ты, герой, кого хочешь убить или что-то такое. Я тоже ненавижу Старателя, презираю всем сердцем и даже погавкала на него на спортивном фестивале! Однако, вся помощь, что я могу предоставить - засудить его, не убить, хотя признаю, он должен платить за эти 25 лет ваших страданий своими. Я скучаю по тебе, Тойя. Ты часть моей семьи, до сих пор, как бы мало не пробыли вместе. В это воскресенье иди с Шигараки, я встречусь с вами и отвечу на все вопросы.       Голубые глаза не были способны заплакать, хотя сейчас очень хотелось. Она помнит. Она узнала и признала, поняла и готова простить! Нет - даже не винила его! Как может, но хочет помочь. Как бы сильно он не думал о том, что остался совсем один, в его жизни все еще остался человек, который его никогда не забудет. Его отдушина в этом страшном и жестоком мире. Его еще одна маленькая сестренка. Сцепленные хирургическими скобами - губы разошлись в улыбке и письмо исчезло в голубом пламени причуды старшего Тодороки. За текстом бы отправился и конверт, как в случае с Шигараки, если бы внутри не лежало ожерелье, похожее на то, что ему подарили в детстве перед расставанием - обрезанное от мира перо в разводах голубого пламени.       Тело до это стоящей столбом Тоги двинулось впервые за последние пару минут - белое перо тихо вышло из тела и зависло перед парнями, все в крови, дрожащее и содрогающееся, оно вибрировало и, кажется, хотело издать какой-то звук.

-Мне плохо. Причуда выходит из-под контроля-

      Голос был металлическим, больше напоминал скрежет лопаты, складывающийся в слова где-то на подзакаулках сознания, запоминался и переписывался в слегка дрожащий женский голос. Такой веселый. -Все будет хорошо. Ты ведь не одна - справишься, просто отдыхай побольше, вечно ты себя изматываешь-       Не столько для девушки, сколько для себя тихо буркнул Шигараки - знает, что его слышат, но не хочет показывать столь светлых чувств и скрывает все за маской сарказма. К этому времени Тога с прижженной раной тихо-мирно посапывала на полу. -Ага. Вечно ты страдаешь с другими, забывая о себе-       Это было самое странное время в жизни Даби и Томуры - кто бы мог подумать, что они сойдутся во мнениях, завяжут мирную беседу и даже поговорят о прошлом! Они этого точно не ожидали, но знали, если Кийоко как-то связана с сидящим напротив, то ему можно боле-менее доверять. Главное, не раскрывать всех козырей и серьезный тайн, а там их по любому сплотит маленькое счастье с, уже полностью белыми волосами и розовато-лавандовыми крыльями.