***
Нет, Тони практически не беспокоился, что он в таком виде перед своей стаей в центре города отмечает Хэллоуин. Он, честно говоря, взгляда не мог оторвать от своего мужа. От стройных ног, затянутых в чулки. Что ж, это прекрасно, что на нём сейчас костюм овцы! Такой волчий стояк ему не удалось бы скрыть без этой хреновой кудрявой накидки. — Привет! — Питер помахал Наташе и, дёрнув Тони за поводок, направился обниматься с подругой. Старку хотелось завыть. Второй наводящей жуть на всю стаю омегой как раз была Романофф. И обе эти дамы крутились вокруг Питера, как полоумные мамаши. Хотя Нат ровесница Пита! — Бог мой, Старк! — Тони достался поцелуй от рыжей бестии прямо в волчий нос. — Я давно говорила, что тебя на цепь нужно посадить! — Не издевайся, Нат, — рассмеялся Питер. — Если бы Тони знал изначально, что этот поводок из одного комплекта с ещё одной штучкой, он бы сам нацепил его на себя, громко лая. Тони фыркнул и грубо пролаял. В волчьей шкуре они могли общаться мысленно с другими волками, но не говорить с людьми. — И что за штучка? — у Наташи загорелись глаза. — Штучка под красными трусиками, — хмыкнул Питер. — Всё. Больше ничего не скажу. О! Пойдём, вон там Брок. Старк едва сдерживал возбуждённый рык, услышав о «штучке под красными трусиками». Но вид Стива и Баки, стоящих рядом с Рамлоу, настолько его порадовал, что он даже был счастлив, что пришёл на этот хренов праздник. Роджерс и Барнс были в ипостаси волков в ярко-розовых намордниках. А сам Рамлоу, поддерживая огромный живот, восседал верхом на Стиве, уложив ноги на Барнса. Одет он был в мягкий спортивный костюм нежно-персикового цвета. Но самым странным являлась шапка в виде тыквы, которая то и дело норовила свалиться. — Хватит ржать, Старк, — мысленно пробурчал Роджерс. — Я на тебя посмотрю, когда Питер забеременеет. И возразить нечего. Питер и так всей душой хлебал воспитание тёти и советы подруги. А беременный Питер — это будет ещё то испытание. Впервые Тони позавидовал Роджерсу: у того есть Барнс, и внимание чокнутого омеги поделено надвое. Благо Питер не заставлял его танцевать. Иначе топчущийся на месте вожак стаи попал бы, так или иначе, во все тренды Ютуба. Тони пил из специального фонтанчика для волков виски и довольно облизывался. Питер танцевал неподалёку со своими подругами и был так прекрасен, что Старк в который раз подумал, что согласен на все ошейники мира, лишь бы быть с Питером. — Ты так и будешь волком весь вечер? — Мэй бесшумно подошла к Тони и ехидно улыбнулась. Он повернул к ней морду и показательно закатил глаза. — Конечно, умничка, Тони. Правильно, слушайся Питти, и всё будет хорошо. Очень хотелось прямо сейчас перевоплотиться и рассказать этой… Мэй! Рассказать ей, почему он не будет превращаться в человека пока что. Питер должен почувствовать, что он вовсе не ручной волк, а вожак стаи! Старк облизал длинным языком клыки, слюна то и дело выделялась, стоило ему подумать о том, как он собрался напугать мужа.***
Ох, как же Тони сейчас был рад, что их дом в самом центре улицы! Напротив жила Мэй с Беном и их сынишкой, рядом родители Питера. Неподалёку Наташа. И сейчас, когда Питер не мог контролировать свои стоны и крики, всё естество Старка сладко пело. Он повалил Питера прямо на ступеньки, перекусив цепь поводка, стоило им открыть дверь, ведущую в дом. Осторожно клыками Тони порвал корсет и накидку, обнажая молочно-белую кожу своего омеги. Он пах невероятно сладко, Тони собирался вылизать каждый дюйм его тела. Он прижал одну ногу Питера и его грудь лапами и принялся вылизывать пальцы второй ноги. Розовую пяточку, косточку на щиколотке, засунул язык между большим и указательным пальчиками на стопе… — Щекотно, Тони, — тихо хихикнул Питер, и Старк, рыкнув, провёл мокрый длинный след языком от пятки до самого бедра. — А-а-ах. Да. Тони грозно гавкнул: вообще-то он планировал напугать мужа! У них никогда не было секса в волчьем облике, а этот… воспитанный фуриями омега кайфует. Тони принялся вылизывать всю доступную кожу: живот, рёбра, грудь, соски, шею, чуть прикусил ключицу и тут же зализал. Он лизал и лизал свою метку на белой омежьей шее, а Питер только стонал и стонал, выгибаясь и подставляясь. Хотелось наорать на него: «Где твои мозги, пацан?! Тебя кусает волк!». Тони любил его до умопомрачения, особенно в эту самую секунду. Старк, порыкивая, перевернул Питера на живот, стянул оставшиеся на нём тряпки и вздёрнул его на четвереньки. Вылизав каждый позвонок, он положил одну лапу Питеру на поясницу и облизал его от кончика члена до копчика. Сладко-солёная смазка уже вовсю текла из сжимающейся дырочки порциями, и Старк совсем обезумел, вжимаясь пастью между ягодиц омеги. Он облизывал, обсасывал и толкался языком внутрь, глотая и глотая смазку. Питер возбудился так сильно, почти как в течку. Тони хотел вставить в него палец и замер, глядя на мохнатую огромную лапу и когти. Он мгновенно перевоплотился и, продолжая вылизывать Питера, толкнулся внутрь него сразу двумя пальцами, волчий язык уже достаточно для этого растянул дырку. Питер скулил на одной ноте, когда Тони, отогнув вниз его член, заглотил его и трахал пальцами тёкшее отверстие. — Тони, — простонал омега. — Давай. Хочу-у-у. Тони длинно лизнул его позвоночник, аккуратно толкнулся внутрь головкой и прижался поцелуем к загривку Питера. Омега облегчённо вздохнул и толкнулся назад, принимая член полностью в себя. Старк уже не мог терпеть. Он обнял Питера поперёк груди, схватил за бедро второй рукой и принялся вколачиваться в жаркое нутро на предельной скорости. Питер хрипло скулил. Крики закончились ещё тогда, когда Старк вставил в него пальцы. Малыш уже был вымотан. Тони обхватил член Питера и задвигал по нему рукой в такт своим толчкам. Питер уже начал дрожать в поступающем оргазме и пробормотал: — Узел… Пожалуйста… Кто, собственно, Тони такой, чтобы отказать своему собственному божеству? Он плотно прижал Питера к себе, коротко и глубоко двигая бёдрами, — Питер закричал и выплеснулся ему в ладонь, сжимаясь вокруг члена Тони, и Старк отпустил себя, чувствуя, как набухает узел. — Потерпи, Пит, — шепнул Тони и осторожно подхватил мужа чтобы улечься с удобствами хотя бы на диване в гостиной — он ближе, чем кровать. Услышав человеческий голос, Питер ошалело обернулся, глянул на Старка и громогласно расхохотался. — Ой, — он схватился за живот и попытался отдышаться. Но всё равно срывался то на смех, то на стоны от ощущения узла внутри себя. — Тони, это просто… — Да чего? — устало спросил Старк. Его выебали, а он ржёт! — А ты костюмчик так и не снял, да? — икая, спросил Питер и погладил Тони по руке. — Ох, бля-я-я. Старк быстро развязал завязки на чёртовом костюме овцы и скинул его на пол. — А я-то думаю, что мне так колет! — фыркнул Тони, и они снова рассмеялись, срываясь на стоны. Потому что смеяться, будучи повязанными узлом, — тот ещё квест.***
— Питер, а это что такое?! — прохрипел на утро Тони. Питер раскинулся на кровати, лёжа на животе, а между его ягодиц торчал золотой круг с гравировкой «собственность Тони Старка». — Пробка, Тони, — буркнул Питер, — щенков от тебя хочу. Дай поспать. — А… А надпись? — Я же говорил, это из одного комплекта с тем ошейником.