***
Тэхён успешно прячется от Чонгука целых четыре дня. Выполнить это до смешного легко — омега без лишней надобности не выходит из дома, а если вылазка неизбежна, то покидает своё убежище только по утрам, когда истинный находится в школе. Альфа появляется во дворе исключительно после обеда, ближе к вечеру. Тэхён это знает и с нетерпением ждёт нужного часа. После мимолётного знакомства с истинным вечера для омеги становятся особенно интересными. Тэхён следит за Чонгуком. Прячась за шторкой, он наблюдает, как альфа бесцельно слоняется около подъезда; и это занятие очень нравится омеге. Каждый жест истинного, любое его действие вызывают у Тэхёна неконтролируемый всплеск эмоций. Особую радость приносят оставленные на балконе нарциссы. Омега украдкой любуется истинным, при этом ощущая себя немного извращенцем, но извращенцем несомненно счастливым, и поэтому он даже не думает добровольно отказываться от своего странного развлечения. Тэхён не чувствует вины перед Сокджином, ведь знакомиться с Чонгуком он не собирается и уж тем более не станет с ним общаться. А что касается подглядывания за истинным… Сокджину не нужно об этом знать. В конце концов, каждый человек имеет право на маленькие секретики. В жизни Тэхёна впервые происходит нечто такое, чем омега не хочет делиться с Сокджином. В пятницу судьба вносит коррективы в планы омеги. Утро Тэхёна начинается с похода в магазин. Опустевшие полочки кухонных шкафчиков и холодильника дают понять, что пора закупаться провизией. Поборов желание позвонить Сокджину, чтобы тот оформил доставку из супермаркета, Тэхён решает сходить за продуктами самостоятельно. Ким долго выбирает подходящую одежду и крутится перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя со всех сторон — родители учили, что омега в любой ситуации должен выглядеть опрятно и привлекательно. Помня просьбу Сокджина всегда быть на связи, Тэхён берет с собой телефон. Прихватив с тумбы, что стоит в прихожей, связку ключей и кошелек, омега выходит из квартиры и направляется к ближайшему магазину. Ассортимент продукции дворового магазинчика оставляет желать лучшего, но Тэхёну многого не надо. Он неторопливо шагает вдоль стеллажей, складывая в корзинку приглянувшиеся товары. Выбрав необходимое, оплачивает покупки картой и выходит на улицу. Ладонь болезненно ноет от впившейся в кожу полиэтиленовой ручки, но перспектива самому тащить тяжеленный пакет не портит омеге настроение. Это утро на удивление пригожее. В воздухе отчетливо пахнет весной: сыростью оттаявшей земли, сохранившей в себе тонкий запах редкой прошлогодней листвы; едва уловимым ароматом первых распустившихся на клумбах цветов; липкой и упоительно свежей горечью набухших тополиных почек. Тёмную ткань плаща приятно пригревает солнце. В разлившейся неподалёку луже купаются оголтело орущие воробьи, а с детской площадки, которая располагается посреди большого двора, доносится радостный гомон малышей, гуляющих под присмотром пап. Тэхён глубоко вдыхает весенний воздух и щурится от ласковых касаний солнечный лучей. Таким прекрасным утром меньше всего ожидаешь чего-то плохого, и именно поэтому омега замирает на месте и таращит глаза, когда перед ним, как чёрт из табакерки, внезапно появляется истинный альфа. — Привет. Меня зовут Чонгук. А тебя Тэхён, да? Я в музее правильно услышал твоё имя? Альфа преграждает путь, смотрит открыто, а на его лице сверкает ослепительная улыбка. — Правильно. Тэхён. А… Ты что здесь делаешь? — не веря в происходящее, растерянно лепечет омега. — У тебя же сейчас уроки. — Прогулял, — веселым голосом сообщает Чонгук и протягивает очередной букетик свежих нарциссов. Тэхён не торопится забирать подаренные цветы. Сначала он решает, что от альфы надо убежать. Чуть подумав, понимает, что вряд ли ему это удастся — руку оттягивает пакет с продуктами. Да и от кого бежать? От школьника, который выглядит не просто безобидно, а даже немного сиротливо из-за неподходящей по размеру ветровки, из коротких рукавов которой виднеются оголенные запястья, и громоздких ботинок, густо облепленных грязью. «Знал бы, что встретимся — купил бы ему шоколадку или мороженое», — с тоской размышляет омега и склоняется над пакетом, чтобы отыскать что-нибудь подходящее. Что-то, чем можно угостить истинного. — Сосиски будешь? — спустя недолгое время поисков, робко предлагает Тэхён. — Буду. Жареные, — кивает Чонгук. — Очень вкусно, особенно с пивом. Купишь нам пару бутылочек? А то меня продавцы не знают и пиво не продадут. — Не куплю, — хмурится омега. — Ну и не надо. Мы и без пива их слопаем, — альфа быстро соглашается с решением Кима. — Сейчас к тебе придём, пожарим… — Ко мне нельзя, — обрывает рассуждения истинного Тэхён. — Пиво не попьём. К тебе в гости не пойдём, — Чонгук горестно вздыхает. — Мне хотя бы проводить тебя можно? — Проводить можно, — недолго помявшись, разрешает Тэхён. Альфа забирает из его руки пакет и ловко суёт в раскрытую ладонь букет нарциссов. Не дожидаясь Кима, первым идет по тротуару вдоль дома. — Ты куда пошёл? — удивляется Тэхён и указывает оглянувшемуся альфе на узкую асфальтированную дорожку, пролегающую через двор и доходящую почти до нужного подъезда. — Так быстрее. — А нам надо, чтобы было медленнее, — хитро улыбается в ответ Чонгук. — Немного погуляем вместе. Тэхён окидывает взглядом выбранный истинным путь, в уме прикидывая расстояние. Если идти по периметру двора, то совместная прогулка, действительно, выйдет дольше раза в три. Сначала надо пройти тот дом, в котором располагается магазинчик. После свернуть направо и пойти вдоль еще одного дома. Наверное, это неплохая идея — пока не видит Сокджин, позволить себе недолго побыть рядом с истинным. Тэхён с удивлением понимает, что он вовсе не против прогуляться с Чонгуком. Один разочек, не больше. Неторопливо, наслаждаясь отличной погодой весеннего дня, вместе пройтись мимо двух цветочных клумб, виднеющихся вдалеке, мимо чужих подъездов и стоящего на краю двора зеленого заборчика, за которым скрыты мусорные баки. «Выйдешь ты из дома, например, за продуктами, а альфа тебя хвать — и затащит за мусорные контейнеры. Вот так, Тэхён, начнется твоя половая жизнь…» внезапно вспоминает омега слова Юнги, и становится как-то жутковато. — Нет, — Тэхён решительно встряхивает упавшей на глаза чёлкой. — Мы пойдём прямо. Он первым направляется к узкой дорожке. Следом за ним плетётся недовольно бубнящий Чонгук. Выбранная дорога на деле оказывается вовсе не такой безопасной, как предполагал Ким. Редкие омеги, выгуливающие своих детей, укоризненно смотрят на странную парочку и перешептываются между собой. О чём именно — Тэхён не слышит. Быть может, они обсуждают неопрятный вид Чонгука? А может быть, осуждают самого Тэхёна, который шагает налегке, заставив идущего следом ребёнка тащить тяжелый пакет? Ким, почти физически ощущая обращенные в его сторону недобрые взгляды, сутулит плечи и спешит как можно быстрее скрыться от чужих глаз, но Чонгук игнорирует происходящее — едва они добираются до нужного подъезда, он плюхается на скамейку и, схватив истинного за руку, тянет к себе, усаживая рядом. — Ты чего такой зашуганный? — интересуется он, не выпуская из ладоней омежье запястье. Заметив на тэхёновом лице тревогу, делает неправильный вывод. — Обижает кто-то? Если да, то ты мне только скажи — и я разберусь с этим козлом. Поверь, я смогу тебя защитить. — Никто не обижает, — отвечает Тэхён и чуть улыбается, позабавленный самоуверенностью альфы. Его истинный ещё совсем ребёнок, но уже такой храбрый. — Ты извини, что мы с тобой долго не виделись, — начинает объяснять Чонгук, как будто их с Тэхёном встреча была запланирована заранее. — Я пытался прошмыгнуть в подъезд вместе с другими жильцами, но меня консьерж каждый раз выгонял. Иди, говорит, и звони в домофон. Пускай тебе дверь открывает тот, к кому пришёл. А как ты мне дверь откроешь, если у тебя домофон не работает? Не орать же мне под окнами, чтобы ты спустился. — Кричать точно не надо, — соглашается Тэхён, в душе радуясь, что отключил аудиотрубку, когда въехал в квартиру, чтобы его не беспокоили звонками люди, разносящие по почтовым ящикам рекламные буклеты. — Я и не орал, — продолжает говорить Чонгук. — Не хватало еще, чтобы консьерж полицию вызвал. Он у вас злющий, как собака! — Наверное, — мямлит Тэхён, искоса поглядывая на столпившихся на детской площадке омег. Да чего они так пялятся?! Впервые альфу увидели, что ли? — Слушай, — Чонгук, заметив, что беспокойство истинного не проходит, хлопает себя по коленке, и от этого резкого звука Тэхён невольно вздрагивает. — Если тебе не нравится сидеть на улице, то пошли в квартиру. — Я уже сказал, что ко мне нельзя. — Из-за родителей? Не переживай, я умею производить хорошее впечатление. На миг позабыв про тревогу, омега с удивлением смотрит на растрёпанного истинного. Умеет производить хорошее впечатление? Да кто бы сомневался! — Я живу один, — отвечает Тэхён. — Тогда почему мне нельзя зайти? — изумляется Чонгук. — В квартире давно не прибирался, что ли? Знаешь, мне пофиг, какой у тебя срач, — увидев, как у Тэхёна от возмущения округляются глаза, быстро предлагает: — Не хочешь приглашать к себе, тогда поехали ко мне. А вот это отличная идея! Тэхён судорожно размышляет, что ничего лучшего и придумать нельзя. Он приедет к альфе в выходные, когда вся семья будет дома, и поговорит с его родителями. Они, в отличие от Чонгука, взрослые люди и обязательно поймут, а после объяснят своему сыну, почему тот должен прекратить таскаться к истинному омеге. — Я с удовольствием приеду к тебе в гости, — улыбается Тэхён, отыскав решение от всех своих проблем. — Сейчас? — радуется Чонгук. — Нет, в выходные. Тэхён, чтобы вынуть из кармана плаща телефон, осторожно убирает пальцы альфы со своего запястья. Почему он не сделал этого раньше? Как мог не обращать внимание, что истинный крепко держит его за руку? Чувствуя, как от смущения начинают гореть щеки, Ким водит пальцем по экрану, снимая блокировку. — Когда будет удобнее: в субботу или воскресенье? — В воскресенье, — отвечает чуть огорчившийся Чонгук. Он, как и омега, тоже достает телефон. — Скажи свой номер, я тебе сообщением адрес пришлю. — Лучше просто продиктуй, — упрямится Тэхён. — Я запишу в заметках. — Так ты хочешь ко мне в гости или нет? — Конечно хочу. — Тогда говори номер, — остается непреклонен Чонгук. Чуть поразмыслив, Тэхён называет цифры. Наверное, нет ничего страшного в том, что истинный узнал его телефон. Их общение прекратится через пару дней, а если нет — в любой момент можно попросить Сокджина купить новую сим-карту. Тепло попрощавшись и еще раз пообещав обязательно приехать в гости в воскресенье, омега уворачивается от прощального поцелуя в щёку, открывает железную дверь и, подхватив одной рукой поднесённый альфой пакет с продуктами, а другой прижимая к груди нарциссы, скрывается в подъезде. Он минует будку консьержа и почти успевает дойти до лестницы, когда слышит за спиной грозный оклик. — Вот ты и попался, бесстыжий вор! Тэхён оглядывается и крутит головой, пытаясь увидеть пойманного воришку, но никого подозрительного рядом нет. В холле подъезда их двое: растерянно озирающийся по сторонам Ким и бегущий к нему консьерж. — С виду приличный омега, а на деле оказался жуликом! — продолжает громко возмущаться пожилой бета, становясь напротив ошарашенного омеги. — Это кто тебе позволил так нахально воровать? — Вы ошибаетесь, — пытается утихомирить консьержа Тэхён. — Я ничего не крал. — А в руках у тебя что? — Продукты. Я их оплатил в магазине, — терпеливо объясняет омега, чтобы завершить неприятный разговор. — И нарциссы. Тоже мои. — Ах твои! Твои? — бета хватает Тэхёна за рукав плаща и тащит к выходу. — А ну пойдём! Я сейчас покажу, откуда ты берешь «свои» цветы! Я тебя сейчас рылом туда натыкаю! Консьерж выволакивает слабо упирающегося омегу на улицу и уводит в конец дома. Останавливается у двух больших клумб и восклицает: — Вот! Любуйся! Широко распахнув глаза, Тэхён рассматривает клумбы. Та, которая справа, щеголяет невысокими ростками и тугими бутонами ещё нераспустившихся тюльпанов. Левая клумба варварски разгромлена: усыпана тонкими зелеными листьями и слегка увядшими цветами, которые оказались непригодны для сегодняшнего букета; повсюду раскиданы ссохшиеся лепестки и пожелтевшая зелень, что были оборваны в предыдущие дни; а из земли торчат огрызки стеблей, оставшиеся на месте сорванных нарциссов. На разрыхленной почве клумбы видны отпечатавшиеся следы от тракторных подошв ботинок альфы, которые этим утром были густо обляпаны грязью. «Блин, Чонгук, — мысленно стонет Тэхён. — Зараза ты мелкая!» — Думаешь, для тебя люди цветочки сажают? — продолжает возмущаться консьерж. — Думаешь, если отхватил богатенького альфу, который оплатил квартиру в приличном доме, то всё вокруг принадлежит тебе? — Простите. Мне очень жаль, что так вышло, — извиняется Тэхён и трёт пальцами висок. От воплей беты голову словно зажимает в тисках. — Я сегодня же позвоню Сокджину, — заметив непонимающий взгляд, быстро объясняет: — Ну, это который богатенький альфа. Так вот, я ему позвоню, и он всё уладит. Честное слово, я всё исправлю. Тэхён пятится назад. Через несколько шагов разворачивается и почти бежит к своему подъезду, под аккомпанемент ругани беты и в сопровождении укоризненных взглядов собравшихся на детской площадке омег. Подхватив брошенный у лестницы пакет с продуктами, стремглав поднимается на второй этаж и прячется за запертой на все замки дверью. Лишь скрывшись в гулкой тишине квартиры, омега позволяет себе сделать глубокий вдох, чтобы поскорее прийти в чувство, и делает необходимый звонок. — Джини, со мной произошла маленькая неприятность, — Тэхён говорит мягким, наигранно детским голоском. Тем самым, когда ему необходимо что-то попросить у альфы. — Нет, скорую вызывать не надо. Тут совсем другое дело. Сам не понимаю, как так получилось, но я испортил чужую клумбу… Нет, я не танцевал на ней вместе с пьяными Юнги и Чимином! Всего лишь оборвал цветочки, — услышав раздавшийся из трубки гогот альфы, обиженный Тэхён поджимает губы. — Чего ты хохочешь? Не вижу ничего смешного. Меня консьерж отругал, как школьника. Опозорил на весь двор!.. От тебя что хочу? Чтобы ты как-нибудь всё исправил, конечно же! Найди ландшафтного дизайнера или позвони в контору, которая отвечает за озеленение города. В общем, понятия не имею, кто это будет делать, но клумбочку надо снова цветочками засадить… Спасибо, Джини! Люблю тебя сильно-сильно! Выбросив из головы незаслуженные обвинения скандального беты, омега переодевается в домашний костюмчик и раскладывает на кухне продукты. После, взяв высокий, наполненный водой стакан, проходит в комнату, с удовольствием рассматривает выставленные на полке букетики и ставит рядом с ними ещё один. Кто бы что ни говорил, а омега считает, что подаренные Чонгуком нарциссы принадлежат только ему. Вот только немного жаль, что ухаживания истинного закончатся уже в это воскресенье.***
Мягко шурша шинами, автомобиль заезжает на парковку перед просторным домом. Широкие окна первого этажа занавешены. Даже не видя всего происходящего внутри здания, несложно догадаться, что скрывают плотные портьеры: красиво сервированные столики; гости, пришедшие на обед в данное заведение; бесшумно скользящие по залу официанты. Если перевести взгляд чуть выше, то можно увидеть белые жалюзи, закрывающие окна на втором этаже. В спальнях прежних владельцев особняка теперь располагаются офисные помещения, и вместо мягких кроватей в некогда уютных комнатах стоят рабочие столы и стеллажи, забитые папками с документами. В этом здании вместо теплых семейных бесед звучат переговоры компаньонов, которые пришли отпраздновать удачную сделку, и шаблонные комплименты альф, пригласивших в ресторан приглянувшихся омег. В выходные дни тут слышна живая музыка, которую исполняют нанятые музыканты — она совсем не похожа на ту, которую любил играть на фортепьяно папа. На заднем дворике в беседке, построенной руками отца, быстро курят выбежавшие во время короткого перерыва работники ресторана; а вместо детских качелей стоят мусорные баки. Какая мерзость. Разволновавшийся Юнги брезгливо передёргивает плечами и тянется к лежащим на пассажирском сидение зажигалке и пачке сигарет. Прикуривая, делает осторожную затяжку. Она вызывает уже ставшее привычным першение в горле, и омега глубоко вдыхает ядовитый дым, забивая им рвущийся из груди кашель. Скоро, через месяц или два, можно будет навсегда распрощаться с сигаретами. Когда закончатся затянувшиеся обсуждения сделки и на документах будут поставлены подписи с печатями, омега сможет отбросить гложущую сердце месть и наконец-то заживёт спокойно. Табачный дым окутывает сизым облаком. Воздух становится густым и спёртым. Юнги опускает стекло, позволяя свежему ветру ворваться в салон автомобиля и разогнать нависший над головой дым, а после откидывается на сидение и прикрывает глаза. Омега не просто устал — он вымотан борьбой, которую ведёт с семьей Чонов с тех пор, когда в его распоряжении оказались переданные отцом деньги, долгие годы хранящиеся на банковском счете. Получив финансы, Мин осознал, что месть — это не посылаемые в сторону недруга проклятия, а решительные действия. Деньги помогли Мину начать новый жизненный путь, а маяком стал особняк — Юнги приезжает к изуродованному Чонами дому, чтобы злостью подпитать иссякающие силы, и в очередной раз напомнить себе, ради чего всё начиналось и какая награда ждёт его в конце пути. Сделав последний вдох, Юнги щелчком пальцев отправляет окурок на асфальт парковки и поднимает стекло. Очень скоро омега сможет освободиться от разъедающей изнутри желчи. Едва Чоны покинут город, ненависть уйдёт вместе с ними, а в жизни омеги останутся лишь приятные хлопоты. Впереди его ждёт ремонт особняка и переезд — Мин уверен, что сможет в кратчайшие сроки вернуть родному дому прежний вид. Потом можно будет рвануть в отпуск, прихватив с собой лучших друзей — учитывая последние события, Чимину и Тэхёну тоже не помешает сменить обстановку. После отпуска Юнги планирует посетить врача, завязать со всеми вредными привычками, которые на данный момент используются омегой в качестве «допингов», наладить режим сна и приобрести абонемент в бассейн. Телефон оживает вибрацией. Юнги, рассмотрев высветившийся на экране номер, скалится в злорадной улыбке. Пройдёт несколько недель, и омега найдёт долгожданный покой, но сейчас ещё не время расслабляться. Осталось сделать последние шаги, чтобы сполна насладиться местью. Такой приятной местью. — Привет, Хосок. Уроки уже закончились? — отвечает на звонок Юнги, слушает радостный голос альфы и говорит: — Тогда я выезжаю. Буду у школы через полчаса.