Личность

      Сегодня мой рабочий день начался ровно в девять утра: работы было чересчур много. Мой коллега любезно попросил меня опросить пару свидетелей. Насколько я поняла, они увидели убийство: молодого парня прирезали в баре, на окраине. Удивительно, что во всём баре нашлось только два свидетеля.       Товарищ по работе обосновал свою просьбу словами: «У тебя должность выше, да и опыт уже есть. С Разумовским же справилась, поэтому и здесь сможешь. Ты ведь более угрожающе выглядишь, чем я». Только вот он не учёл одного момента: разговор с Разумовским в лечебнице был спокойным, потому что того накачали огромным количеством таблеток. Справился бы даже студент.       Я согласилась, потому что тот пообещал купить мне обед. Хоть и в деньгах я больше катастрофически не нуждаюсь, перекус за чужой счёт лишним не будет. Дают — бери, не дают — забирай. Работает не всегда, но периодически применять можно. Эта фраза была любимой у моей тёти, поэтому слова ко мне и приклеились.       — Добрый день, майор Асаева, у меня к вам несколько вопросов, — достав блокнот и ручку, продолжила: — Они касаются, — запнувшись, сразу же полезла в бумаги, чтобы найти нужную фамилию, — гибели Александра Храмова, — я подняла голову, встречаясь с холодными серыми глазами.       — Добрый-добрый, — молодой парень вальяжно расселся на стуле. — Я вас не помню на месте происшествия.       — Марк, вы знали погибшего? — я проигнорировала его слова и пододвинула фотографию убитого. Фото было сделано, когда Храмов был ещё жив.       — Лично нет, но видел в баре каждый понедельник.       — С утра?       — Да.       — Почему свидетелей только двое?       — Заведение открывается в двенадцать дня, он пришёл в десять, — словно предвидя мой вопрос, произнёс: — Впустили мы его, потому что так шеф сказал.       — Подробнее, пожалуйста, — я продолжала записывать его слова в блокнот.       — Ну наш шеф, Артём Маленин. Ему двадцать один и у него есть бар, он сказал, чтобы мы пустили этого Александра.       — Зачем и по какой причине?       — Первое, потому что он постоянный клиент. Второе, затем, чтобы заработать на чаевые. Он хорошие чаевые оставлял. Всегда беру смену в понедельник.       — Вы видели убийцу?       — После двенадцати к нам зашёл тип: светлые брюки, толстовка и капюшон натянул на лицо. Встал рядом с Саней и херак: рукой махнул, шею перерезал и выскочил. Я, собственно, к Саше и подбежал, пока то, пока сё, и про парня того вообще забыл.       — Второй свидетель откуда?       — Менеджер наш, Ксюша Загрянина. Я крикнул её, и она сразу прибежала. Скорую и полицию она вызвала. Только поздно уже было, — Марушев уже не держался так расслабленно, как в начале беседы. — Вы же найдёте убийцу? Вроде этот мужик нормальным был. Денег не жалел.       — Мы постараемся, но не обещаю. Над делом работаю не я. Не могу позволить себе отвечать за других.       — Мило с вашей стороны.       — Зато честно. Предпочитаю не кормить людей лживыми надеждами.       — И правильно. Слушайте, — он выпрямился и положил руки на стол, — познакомиться не хотите?       — Не хочу, — я закрыла блокнот и положила ручку в пружинку. — Вы свободны. Если у нас появятся вопросы, мы с вами свяжемся.       — Если что заходите: рад буду повидаться, — улыбаясь, парень поднялся из-за стола и покинул допросную.       Я лишь молча закатила глаза и поднялась следом. Отдав коллеге блокнот, получила миллион благодарностей и его карту, со словами: «Купи себе обед, я не знаю, что тебе нравится». Отказываться не стала, пошла и купила себе то, что покупаю почти каждый день: кофе и салат. Для перекуса самое то.       Пластиковый контейнер отправился в мусорку, а полупустой стакан с кофе остался стоять на столе, пока я перебирала бумаги. Нужно было оставить самое важно и наклеить их на доску, чтобы информация была перед глазами. Я как раз прицепила первый лист, когда раздался стук, и из-за двери высунулась голова.       — Можно? — спросил Цветков, крепко держась за дверь.       — Заходи, раз пришёл.       — В общем смотри, — закрыв дверь, подошёл ко мне и открыл принесённую собой папку. — Мельников отправил тебе результаты своих тестов, — наш судмедэксперт наконец закончил свои исследования. — Рост убийцы и сила удара. Мужик однозначно, — Костя протянул мне два листа. — Что думаешь?       Молча подошла к своему столу и взяла листок с другими результатами. На этой бумаге было написано буквально то же самое, но жертва другая: Вячеслав Соколов. Брат покойной Камиллы Соколовой. Как и ожидалось, итог был таков: убийца один человек. Дела были объединены не зря.       — Что убийца один человек.       — Совпадает?       — Да.       — Вот только под такие результаты попадает большая часть страны.       — Да не сказала бы, — я ещё раз прочитала текст, но уже вслух: — Неизвестный ударил один раз: метко, чётко и кроваво. Удар раздробил височную кость и задел скуловую. По мощности такой удар может нанести профессиональный боец или же человек, который регулярно занимается спортом.       — Почему он этого в прошлый раз не написал?       — Узнай. Пусть напишет объяснительную о том, как наш профессиональный судмедэксперт упустил этот факт.       — Есть, товарищ майор, разрешите идти? — со смешком протараторил Костя.       — О Господи, вали уже, — через смех потребовала я, и Цветков шустро покинул кабинет.       Сегодня своих напарников я могла не ждать. Игорь взял выходной, чтобы сходить на свидание с Юлей: о его планах знаю только я и Дима. Дубин долго того уговаривал взять выходной и провести время с девушкой. Для Пчёлкиной это однозначно будет большим удивлением.       Дима же проверял информацию по кулону, который Алтан отправил Олегу. Попросила я об этом именно его, потому что доверяю: знаю, что постарается и врать не будет. Почему попросила его, а не Волкова? Доверяю больше. Дубина я знаю со времён академии, он проверенный. В случае чего, врать и наставлять пистолет не будет.       Закончив с доской, запросила орден на проверку бухгалтерии компании «SOKOLOV FOREST» на основании «Проверка версии». Возможно, я теряю время, и эта нитка ни к чему не приведёт, но просить Волкова не собиралась. После ночной ссоры разговаривать с ним желания нет. Его слова прочно засели в моей голове. Они оставили чересчур большой след. Тем не менее поговорить с ним надо будет, просто чуть позже.       Дима:       «Есть новости, когда можешь приехать?», — на экране телефона высветилось уведомление.       Ответ:       «После работы приеду, я позвоню, когда закончу.»       В копилку упало ещё одно дело, которое нужно выполнить. Большую часть своих планов на день я закончила уже к четырём. До конца рабочего дня оставалось три часа. Решив провести время с пользой, я перешерстила интернет и полицейскую базу в поиске чего-либо, связанного с Дагбаевыми.       По итогу нашла я всего две статьи и одну полицейскую сводку, в которых ничего интересного не нашла. Первую Юля прочитала в кофейне: Юма проспонсировала только что открывшуюся компанию Соколова. В следующей говорилось о том, как глава клана Дагбевых прилетела из Гонконга, чтобы лично присутствовать на свадьбе Вячеслава Соколова с Анной.       В сводке было чуть интереснее, но всё же без результата: машина с младшим Дагбаевым попала в небольшое ДТП. Виновный заплатил компенсацию, Алтан отказался от претензий и дело никто возбуждать не стал. Ничего интересного. Два часа рабочего дня были потрачены впустую. Радовало одно: время пролетело быстро.       Раз остался всего час, я могла попробовать отпроситься и уйти пораньше. На моё удивление Фёдор Иванович лишь махнул рукой, что означало: можешь идти. Поблагодарив его, покинула кабинет. Генерал-полковник с кем-то очень эмоционально разговаривал по телефону и ему не было до меня дела. Меня это насторожило, но шанса уйти пораньше упускать не стала.       — Привет, я приеду через полчаса.       — Хорошо, жду тебя, — слишком безэмоционально ответил парень.       — Нормально всё? По голосу могу сказать: что-то не так.       — Всё хорошо, — нежно ответил Дима. — Я просто заработался.       — Могу приехать завтра, а ты поспишь.       — Нет, всё нормально, приезжай.       — Как скажешь. Купить чего-нибудь?       — Кофе разве что.       — Латте?       — Да, с ореховым сиропом.       — Скоро буду.       — Жду.       Дима был моим близким другом. Таким же ценным, как Юля и Игорь. Они все для меня важны. Если представится возможность отплатить им за их преданность и доброту, я обязательно воспользуюсь этим шансом. Если понадобится — погибну за них. Эти трое слишком много для меня значат. Не побороться за них = предать самого себя.       — Выглядишь очень уставшим, — сказала, разглядывая его лицо.       — Так и есть, — Дубин сделал шаг в сторону, давая мне пройти в квартиру.       — Держи, — я протянула ему стакан с банкой и поспешила снять обувь.       — Спасибо, — парень прошёл на кухню.       — Не за что, как себя чувствуешь? — куртка повисла на крючке, а я направилась следом.       — Всё хорошо, тебе энергетик?       — Да, — он кивнул и занял место за столом.       — Что ты нашёл? — открывая банку, поинтересовалась я.       — Как я и думал: посылку отправили из Китая.       — Значит, Алтан в другой стране?       — Я этого не говорил, — Дима поднялся и подошёл к подоконнику. На нём лежал конверт. — Это уже от Игоря, — протянув его мне, отпил кофе.       В конверте оказались фотографии. Алтан и Юма в аэропорту Санкт-Петербурга, на заднем фоне мелькал Вадим, вокруг Дагбаевых было ещё несколько людей, их охрана. Я сглотнула и положила фото на стол, переваривая информацию. В одном уверена точно: кулон отправил не Алтан, скорее всего, его подчинённый. А кто, уже не важно.       — Прилетели частным самолётом на похороны Камиллы.       — Откуда вы всё это узнали?       — Как только ты мне всё рассказала, я сказал Игорю, тот, пользуясь своим званием, пошёл в аэропорт и любезно попросил дать ему записи с камер.       — И они так просто ему их дали?       — Об этом он мне не рассказывал.       — А ты?       — Что я?       — Как узнал?       — Поехал к Олегу, тот сказал, что прислали курьером. Найти курьера проблем не составило, тот дал мне данные отправителя. Имени нет, но зато район Гонконг.       — Какой вообще был смысл отправлять мне кулон?       — Весы — это символ справедливости. Возможно, хотел этим сказать, что справедливость восторжествует. Ну, или просто захотел заявить о себе.       — Пиздец полный, — в голове цензурных слов для ответа не нашлось.       — Алтан знает о том, что Разумовский жив?       — Не знаю, — я подняла голову, встречаясь с его грустным, но добрым взглядом. — И это самое страшное. Неизвестность пугает.       — Если я скажу, что всё будет хорошо, это будет эгоизмом. Я не могу этого обещать, — Дима вновь присел на стул.       — Нам нужно прийти на похороны Соколовой, — твёрдо произнесла я.       — Шутишь? — он подавился.       — Игорь точно согласится. Ты же будешь сидеть в машине. Навесим на нас прослушку и всё запишем, мало ли, пригодится.       — Ты сумасшедшая.       — На улице, посреди белого дня никто убивать нас не будет. Слишком много свидетелей.       — А если ему плевать на свидетелей? Ну, знаешь, убьёт всех.       — Алтан не мясник.       — Разумовскому о своих планах не говори.       — Конечно.       — Я не думаю, что эта встреча будет что-то значит. Не думаю, что мы узнаем что-то новое.       — Знаю. Мне нужно лишь поговорить с ним и понять: можно ли до него достучаться? Вдруг ещё не всё потеряно.       — Ты была его другом, Ава. Он считал тебя другом, — Дубин посмотрел на меня грустно и без искры в глазах. — Ты связалась с Разумовским, тем самым предав его.       — Мы оба знаем, что я не предавала.       — Предала. Он так считает.       — Это его проблемы, — я не предавала его. Нет.       — Я своими глазами видел, как Вишневский сражался. Алтан ему пообещал что-то, поэтому он бился, словно в последний раз. Ты с Алтаном не договоришься, ему слишком важно уничтожить Разумовского.       — Договорюсь.       — Хоть мы этот разговор закончили почти год назад, но Ава: в тот день, когда ты согласилась на предложение Волкова, ты предала нас всех. Не только Дагбаева, — его голос охрип, а мои глаза защипало от подступающих слёз. — Ты этого не знаешь, но Игорь каждый день переступает через себя, чтобы не одеть на тебя наручники.       — Зачем ты мне всё говоришь? Прямолинейность не твой конёк.       — Затем, чтобы ты поняла: предательство простить очень сложно. Иногда вообще невозможно. Мы смогли тебя понять: ты действовала в интересах полиции. Хотела поймать Личность, но Алтан не смог тебя понять. Если бы смог, то не напоминал бы о себе.       — Я всё равно попытаюсь, — поднявшись из-за стола, отошла к проходу в коридор.       — Попытаешься встать между двух огней? — я остановилась. — Ненависть Алтана и любовь Серёжи уничтожат тебя. Ошибка Дагбаева будет в том, что ненависть затмит ему голову и ничего, кроме неё, он видеть не будет. Разумовский же будет пытаться спасти тебя любой ценой, и в итоге перед ним встанет выбор: друг детства или любимая девушка. Этот выбор убьёт его. — Серьёзные разговоры не твоя стихия, — крепче сжав энергетик, я вышла в коридор.       — Ава, я веду к тому, что, если мы и дальше продолжим всё это, мы поставим на кон всё, — Дима прошёл следом. — В первую очередь моральное здоровье.       Дубин мне всегда казался очень солнечным и добрым. Складывалось ощущение, что он не может быть серьёзным. Тот самый весельчак в компании, о проблемах которого никто и никогда не задумывался. До определённого момента. Такой миг наступил сегодня, несколько минут назад, когда мы плавно отъехали от темы. Дима ведь прав — я предала всех, — поставив превыше всего работу. Или же свой личный интерес.       — Прости меня, — прошептала, шмыгая носом. — Я не думала, что оставила на вас такой глубокий след. Мне очень жаль, что я втянула вас во всё это. Не думала, что Игоря это так задело. Я вообще не думала о том, что вы чувствуете, — по щеке скатилась слеза.       Я поставила банку на полку и поспешила надеть кроссовки. Все мысли в голове смешались в один прочный и вязкий клубок, который теперь мне предстояло распутывать. Делать я это буду в одиночестве. Скорее всего, этот поступок полностью ошибочный, и я об этом пожалею, но после того, о чём узнала сегодня, нагружать ребят ещё и своими личными загонами не хотелось.       — Ава, всё нормально. Мы же обсуждали это. У Игоря всё нормально. Он не винит тебя.       — Он винит себя, — взяв напиток, посмотрела на друга. — Винит за то, что личная привязанность не позволяет ему поступить по закону. В этом виновата я.       — Слишком много на себя берёшь, — резко отрезал Дима. — Если бы мы не хотели, мы бы не помогали тебе. Если Игорь отпустил Разумовского и позволяет ему находиться на свободе, это значит только две вещи: он решил, что поступает правильно.       — А вторая?       — Доверие. Игорь тебе доверяет. Он считает, что ты в силах держать Серёжу в узде.       — Блядь, — сорвалось с моих губ, и я облокотилась на дверь, медленно опускаясь на пол. — Прости, пожалуйста, — я не нашла в себе сил, чтобы сдержать истерику.       — Всё хорошо, — Дубин спешно подошёл ко мне и, взяв за плечо, крепко прижал к себе. — Я не виню тебя. Игорь и Юля тоже. Нам всем просто нужно время и спокойствие, — уткнувшись лбом в его плечо, я заплакала. Громко и сильно.       До этого момента я даже не догадывалась о том, как сильно ранила людей своим решением в прошлом.