Личность

      Я укрыла Диму пледом, что нашла на краю кровати. Он крепко спал, и я решила его не тревожить. Убрала за собой посуду, дабы утром ему не пришлось тратить время на то, чтобы её помыть, собралась и покинула квартиру друга. Домой я ехала без макияжа — после моей истерики он «поплыл», и я окончательно его смыла.       — Долго ты сегодня, — меня встретил хмурый Разумовский. — Привет.       — Привет, — проигнорировав его недовольство, прошла на кухню.       — Всё хорошо? Выглядишь неважно.       — Я в порядке, — наполнив стакан водой наполовину, повернулась к Серёже.       — Ави, я тут использовал свои старые связи и узнал, когда и где будут похороны Соколовой.       «Ави…»       — Ты нигде не засветился?       — Может, и засветился, но значения это не имеет.       — Имеет. Напомню, что ты живёшь у всех под носом, будучи объявленным мёртвым. Будет очень весело, если кто-то случайно узнает, что ты не похоронен, а пьёшь кофе на балконе.       — Так тебе говорить, где похороны или нет?       — Это настолько секретная информация? — я немного отпила из стакана.       — Там соберутся только важные люди, поговаривают, они будут решать судьбу бизнеса Соколовой.       — И как нам туда пробраться?       — Ты не пойдёшь, — слишком нехарактерный для него тон.       — Не поняла.       — Там будут Дагбаевы.       — И? Никто публично убивать меня не будет.       — Только Игорь.       — Ладно, — я согласилась с ним лишь потому, что план был уже готов. По плану шли я и Игорь. Мы отлично понимаем риски, но кто не рискует — тот не пьёт шампанское.       — Обещай мне, что не пойдёшь туда.       — Хорошо.       — Ты ведь человек слова: обещай.       — Договорились, — мне не хватило смелости произнести «обещаю». Серёжа же нахмурился и положил листочек с адресом на стойку.       — Я волнуюсь, Ави, — я посмотрела на него. — Кроме тебя и Олега, у меня никого нет и уже вряд ли когда-то будет, — парень подошёл ближе и забрал из моих рук стакан. — Мы оба знаем, что с той историей, что мы наворотили, будет победой дожить хотя бы до сорока.       — Всё будет нормально.       — Я вижу, что тебе что-то мешает, — в недоумении я выгнула бровь. — Если ты не хочешь рассказывать — настаивать не буду. Просто знай, что я рядом, — эти слова вызвали у меня улыбку. — Когда всё закончится, поедем отдыхать.       — С чего ты решил, что я поеду?       — А куда ты денешься? — он улыбнулся, наклоняясь вперёд.       — Ты абьюзер и манипулятор, — усмехаясь, сказала я, наблюдая за тем, как Серёжа ставит стакан.       — Обидно было, — лёгкий, нежный поцелуй. — Люблю тебя, — тихо добавил: — Всегда.       — И я тебя, — прошептала в ответ, прижимаясь к родному телу. Я слишком мало контактирую с ним.       — Поехали к Олегу сегодня? Выпьем, отдохнём немного.       — Можно, если он не против, — не переставая обнимать его, подняла голову.       — Это была его идея, — после, не спеша продолжил. — Он хочет извиниться за те слова.       — В какой-то степени он прав, — Разумовский промолчал.       — Ты не пообещала.       — И ты отлично понимаешь почему.       — Ава, Ава.       Для Питера такая погода была абсолютно не удивительной: пасмурно, слабый ветер. Казалось, что ещё немного, и пойдёт дождь. Прогноз погоды уверил меня в том, что дождя не будет. По крайней мере, когда мы подъезжали к кладбищу, дождя не было. Надеюсь, и не будет. Никто из нас двоих не взял зонт.       Широкая дорога привела нас к месту похорон. Рядом с выкопанной ямой находилось знакомое мне надгробие: брата и сестру похоронили рядом. Говорили, они были близки, словно близнецы. Даже смерть Вячеслава надолго не разлучила их. Наоборот, она вновь свела их пути вместе. Точнее, концы их путей.       Ни у кого из присутствующих наше прибытие не вызвало удивления. Некоторые лица были мне знакомы, а всё потому, что я уже была на похоронах. Ровно в этом же месте. Здесь проходили похороны Вячеслава Соколова, только тогда его сестра была жива. Она находилась рядом со своей семьёй.       Вдова и племянник стояли неподалёку от ямы. Женщина нежно поглаживала плечо молодого парня, словно утешая. На обоих не было лиц, а парнишка чуть ли не рыдал. Казалось, ещё чуть-чуть, и он прыгнет к открытому гробу погибшей матери. Его глаза не выражали ничего. Боль от смерти матери уничтожила в нём ребёнка. Единственное его спасение — жена дяди: Анна.       Надеюсь, она будет рядом, пока этот ужаснейший период в его жизни не кончится. Не все люди могут самостоятельно пережить смерть близкого человека, иногда таким людям нужна поддержка. Будь это вторая половинка, друг или же такой же разбитый родственник. Если чувства Анны не фальшивы, то она станет для Артёма настоящим спасением.       — Асаева Ава Александровна, — властный, спокойный, пронизывающий душу голос заставил множество воспоминаний выплыть наружу. — Рада тебя видеть.       — Юма, — я повернулась и смело протянула Дагбаевой раскрытую ладонь. — Взаимно.       — Какими судьбами на данном мероприятии?       — Положено по долгу службы.       — Мм, — протянула девушка, переводя взгляд на Игоря. — Юмжит, приятно познакомиться, — она протянула Грому ладонь, и тот на удивление спокойно пожал её в ответ.       — Игорь, взаимно.       — Алтан рассказывал о вас. Вам удалось разрушить его многолетний план мести, — по телу пробежал холодок. — Амалия вырастила из тебя своё подобие. Это было её лучшим решением из всех, что я знаю. Она бы гордилась тем, какой ты выросла.       — Спасибо, — тихо произнесла я, сглатывая накопившуюся во рту слюну.       — Добрый день, мои дорогие друзья, — за спиной Юмы появилась фигура Алтана.       — Если его можно назвать таковым.       — И тебе привет, — сквозь зубы пробурчал Гром.       — Я вас оставлю, нужно переговорить с бедной Анной.       — Она теперь далеко не бедная.       — Где манеры? — Юма позволила себе слабо ударить Алтана по губам. — Прошу прощения, вынуждена отлучиться. Ава, была рада увидеть тебя, — она улыбнулась. Увы, но я не смогла понять: её улыбка настоящая или же фальшивая.       — Ты не поздоровалась, подруга, — сказал Дагбаев, смотря на меня сверху вниз, стоило сестре отойти на достаточно далёкое расстояние.       — Привет.       — Здравствуй, — он оглядел сначала меня, затем напряжённого Игоря. — Я так понимаю, вы получили кулон? — я оставила вопрос без ответа, чтобы сразу перейти к делу.       — Зачем тебе это? Мы ведь можем договориться.       — Ты правда выдашь мне Разумовского? — ни я, ни Гром никак не отреагировали. — Прошёлся слух, что он жив. Вынюхивал по поводу похорон.       — Алтан, не поздно отступить, пока у нас ничего на тебя нет. Ты ведь знаешь, что произойдёт, если ты решишься на то, о чём размышляешь.       — И о чём же я размышляю?       — О мести, — вместо меня ответил Игорь. — Мы даём тебе шанс не трогать нас. Один из нас всё равно выживет, и ты отправишься за решётку.       — Дорогие, вы мне не нужны, — Алтан скучающе перевёл взгляд на надгробие, что находилось к нам ближе всего. — Мне нужен Разумовский. Если ты не будешь закрывать его собой, то не погибнешь, — мужчина обратился ко мне. — Ава, я всё ещё помню нашу дружбу. Хоть ты и предала меня, но убивать тебя я не хочу.       — Ты знаешь, что будет, если ты не согласишься на наши условия.       — Да будет так, — Алтан сделал шаг назад. — Увидимся на похоронах Разумовского, — пауза. — Ну или же кого-то из вашей компании. До встречи, господа, — Гром сделал рывок в его сторону, но я схватила его за запястье.       — Не смей.       — Ава, сейчас его можно остановить, — я обошла его и с силой нажала на его грудь свободной рукой.       — Полезешь на него с кулаками? Его люди убьют тебя быстрее, чем ты руку на него направишь. Не смей, — я посмотрела в сторону живых Соколовых, что внимательно смотрели на опускающийся под землю гроб. — Не порть людям и так плохой день.       — Ну и как? Договорилась с ним?       — Это можно сделать, нужно лишь больше времени.       — У нас его нет, он нам войну объявил.       — Игорь, сгоряча не действуй, — он прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.       — Извини.       — Всё нормально, — я последний раз глянула в сторону уходящего Алтана. — Нужно побыть до конца похорон в знак уважения. После мы уедем.       В машине по дороге домой мы не разговаривали. Игорь не был зол, он просто был слишком сильно погружён в собственные мысли, и я не стала ему мешать своими теориями. Решила, что оставлю все разговоры на потом. Гром, как оказалось, никогда не был фанатом моих решений. Ему по сей день не нравится моё решение касательно сотрудничества с Волковым.       Как настоящий друг он молча помог мне. Если бы его не было рядом в тот день, я была бы похоронена рядом с тётей. Я бы вряд ли в одиночку пережила всё это. Не пуля, так одиночество убило бы меня. Я не знаю, кем бы я была, что бы делала, как бы жила без своих друзей. Они слишком сильно изменили меня и мою судьбу.       К сожалению, рабочий день на этом был не окончен. В тот момент, когда мы собирались свернуть во двор Грома, ему позвонили. Позвонил Прокопенко и потребовал всех нас явиться в участок. Слишком редко полковник что-то требовал, и по этой причине мы решили не тянуть с прибытием на работу. Как оказалось, Дима был уже там.       — Разрешите войти, Фёдор Иванович? — спросил Игорь, чуть приоткрывая дверь.       — Заходите, — втроём мы зашли в кабинет под пристальные взгляды других сотрудников. — Садитесь, — он не был зол, скорее, просто в замешательстве. — У вас ровно неделя, чтобы найти хоть какие-то зацепки по делу Соколовых.       — Простите? — мой голос охрип.       — Врать не буду: положение дел плохое. Два очень влиятельных человека были убиты за последние полгода. Улик нет от слова "совсем". Не будет зацепок — дело передадут в ФСБ. Сейчас дело уже у них на контроле, поэтому прошу: без самодеятельности. Если у вас есть криминальные источники, прошу воздержаться от их использования. Всё стало слишком серьёзно.       — Где они были, когда мы Вишневского ловили? — просил Гром, поднимая голову. — Или на обычных людей им было начхать?       — Соглашусь, — произнесла я, наблюдая за реакцией Прокопенко. — Мы ведь в обоих случаях из кожи вон лезем, но пристали они только тогда, как начали шишек убивать.       — Я понимаю ваше недовольство, но на рожон не лезьте. Не дайте им повода вас отстранить.       — И сколько нам ходить под прицелом? — спокойно спросил Дима, рисуя что-то в блокноте.       — За вами следить никто не будет, только за продвижением дела.       — Тем не менее.       — Пока не сдадим дело в суд, — тяжёлый вздох. — Идите, завтра у вас много работы.       — Сегодня отдыхаем, а с завтрашнего дня работаем на износ, — твёрдо сказал Гром, когда мы покинули кабинет.       — Мы за неделю на Дагбаева никак не выйдем, — прошептала я, хватая парней за запястья.       — Попытаться стоит, — спокойно произнёс Игорь, убирая мою руку. — Мы попробуем, Ава, — он нежно улыбнулся, взглядом даря надежду. — Справимся.       — Ладно, — я отдёрнула руку. — Мне нужно домой, завтра увидимся, до встречи, — спеша покинула участок и побрела на парковку.       Погружённая в свои мысли, доехала до отдельного жилого комплекса. Охрана, камеры, пропуска — и всё под крылом Олега. Поэтому проблем с проездом на территорию не возникло. Я не заезжала в магазин, приехала полностью пустая и без стука вошла в чужую квартиру. Забыла позвонить. Чёрт.       — Ава? — голос Волкова.       — Извини, что не позвонила.       — Всё нормально, — нет, но он умолчал. — Слушай, — он взял мою куртку. — Я хотел извиниться за те слова, я брякнул не подумав. Мне жаль, правда. Прости.       — Было обидно, Олеж, — я посмотрела на него.       — Извини.       — Твои извинения я не принимаю, но это не означает, что теперь мы враги.       — Понимаю. Просто мир? — он протянул мизинец, а я, смотря на это, улыбнулась.       — Мир, — мы скрепили мизинцы.       — Помирились? Прекрасно, — из гостиной вышел Разумовский. Судя по виду, он уже выпил. — Любимая, я так рад тебя видеть, — разведя руки в стороны, медленно направился ко мне.       — Я тут не при делах, — Волков проскользнул на кухню, а я закатила глаза.       — Ты перебрал, по-моему, — стянула с ног кроссовки.       — Разве я без алкоголя не говорю, что люблю тебя?       — Не в таких речах.       — Могу написать тебе стих, я умею.       — И откуда?       — В приюте, где я жил, был дворник — он меня научил.       — Неплохо, — я улыбнулась.       — Так хочешь?       — Потом, — рыжик улыбнулся и всё же подался вперёд, прикасаясь к моим губам.       — Вместе домой поедем?       — Да, ты же на такси не поедешь.       — А вдруг отправишь?       — Отправить тебя на такси — себе дороже, — он тихо засмеялся.       — Ава, тебе стакан нужен или ты из горла будешь? — громко спросил Олег с кухни.       — Из горла.       — Тогда получите и распишитесь, — мужчина вышел в коридор.       В его руках было три бутылки спиртного: две в левой руке и одна в правой. Мы забрали своё и прошли в гостиную. Вид из квартиры был прекрасным. Панорамные окна открывали глазу красочную картину: ночной город. Яркие огни ночных фонарей, проезжающие машины, крыши многоэтажек. Этот вид завораживает.       Парни подготовили три стула с видом на Питер. Боковые заняли они, а я устроилась в центре. Свет в квартире был выключен, чтобы не нарушать вдруг появившуюся атмосферу. Так хорошо. Спокойно и тихо. Никто из нас не говорил, каждый наслаждался видом. Мне даже показалось, что Олег видит подобное впервые — его глаза говорили об этом. И я бы поверила его взгляду, если бы не знала, что этот вид он наблюдает на протяжении года.       Потонуть в собственных мыслях мне помешал резкий грохот. Хлопок, если быть точнее. Громкий звук, за секунды облетевший весь город, заставил меня вздрогнуть. Я резко поднялась, подбегая к окну. Недалеко от Исаакиевской площади виднелось несколько ярких точек. Это был огонь. Пламя пожирало несколько машин, а следом произошло ещё несколько хлопков. Два автомобиля взорвались, а затем пламя стало уничтожать то, что осталось от машины. Через пару минут мой телефон стал разрываться от звонков.