Личность

      — Как прошёл твой день? — стоило мне сесть в машину, послышался голос моей старшей сестры.       — Всё хорошо.       — Прекрасно.       — Я подружился с одной девочкой.       — Вот как? И кто она? — автомобиль двинулся с места.       — Ава Асаева, я помог ей. Какие-то недоумки зажали её в туалете и пытались избить, — неосознанно я закатил глаза. Мне никогда не нравились подобные люди. Они ущербны.       — Ты молодец, что помог ей, — Юмжит посмотрела на меня. — Не люблю, когда над людьми издеваются. Ты заставил меня гордиться тобой, — я улыбнулся.       — Почему ты сегодня здесь?       — На работе нет дел.       —У тебя всегда есть работа.       — Смышлёный. Мама бы гордилась тобой, — у меня получилось лишь выдавить смешок.       В тот день я даже не представлял, как плотно Ава вплетётся в мою жизнь, став в ней золотой нитью. В какой-то момент моей тяжёлой жизни она стала моей путеводной нитью: стала моим светом, протягивая руку. Не упустив шанса, я схватился за неё и смог покинуть тьму, что практически стала частью меня. Кто же знал, что тот, кто однажды стал твоим светом, в миг может стать твоей тьмой.       Когда Ава приняла сторону Разумовского и вступила в бой, я отрезал поддержку Вишневского, чтобы у её команды был шанс выжить. Если бы они не справились, значит, были слишком слабыми, но они смогли выстоять. Я слышал от информаторов о травмах Волкова — ужасное зрелище. Любой другой бы не выжил, но не он. Слишком цепляется за жизнь. Как оказалось, ему есть что терять.       Когда Разумовский погиб, Ава пропала с моих радаров. Я приглядывал за ней и, быть честным, напрягся, когда мои люди не могли найти её. Всё оказалось до боли просто: смерть Разумовского подкосила её, и она почти не выходила из дома. Когда выходила, моих людей рядом не было. После его гибели я перестал следить за ней. Отозвал людей и больше не трогал золотую нить, боясь порвать.       Единственное, что мне напоминало о Аве, — это ночь и её подвеска, что ей подарил Разумовский. Я быстро понял о маячке и убрал его. На днях я отправил кулон Волкову, надеюсь, он передаст его Аве. Мне он больше не нужен, мне больше не нужны напоминания о нашей дружбе, о её преданности. В какой-то степени моя подруга предала меня, но с другой… Она никогда не была на моей стороне. Всегда держала нейтралитет.       Когда я был подростком, то приструнил толпу мальчишек, что пытались избить её. В тот же день рассказал Юме, и в течение нескольких месяцев все они погибли. Я узнал об этом лишь недавно, когда искал информацию. Особо этих парней я не помню, хоть мы и были почти одноклассниками, они просто перевелись в другую школу. Сразу, все трое. Не знаю, приложила ли руки к этому моя сестра, или же судьба так жестоко наказала их.       Я склоняюсь к первому. Юмжит чувствует хороших и преданных людей. Аву она почувствовала, сразу сказала, что не против нашей дружбы, хотя до этого скептически относилась к моим знакомым. Возможно, сестра прониклась к Аве и таким способом наказала её обидчиков. В любом из случаев меня не волнует, что сделано — то сделано.       Раньше я не переносил жестокость. Раньше я предпочитал решать всё мирным путём, но когда из-за Разумовского погиб мой друг, я понял, что этот конфликт словами решить не смогу. Юма тогда лишь махнула рукой, сказав: «Учти, если провалишь свою недо-миссию, это будет лишь твоя проблема. Я не собираюсь бросать все силы клана на этого мальчишку. Мне он не угрожает, а твой друг… Мне жаль, что так получилось, но ничего не изменишь. Месть не вернёт его, и ты это знаешь. Мешать не буду, но и помогать тоже».       Особых плодов мой план не принёс. Я лишился подруги, с которой смог сохранить дружбу. Мне пришлось придумать для неё другую личность: весёлого, неугомонного парня, чтобы она не смогла прочитать меня. Ава очень умна, она бы догадалась о моих тёмных делах и точно бы помешала мне. Так я водил её за нос несколько лет. А ведь Ава даже и не говорила со мной на эту тему. У нас было множество шансов, но ни разу она не заводила об этом разговора. И я смел ненавидеть её?       За окном стояла ночь. На удивление небо было ясным, и моему взору открылось прекраснейшее небо, усыпанное звёздами. Я сразу вспомнил Аву, ведь в ту ночь, много-много лет назад, мы поклялись друг другу. С того момент я звал её belle nuit — прекрасная ночь. Ещё в юности я выучил французский и стал звать её именно на нём, чтобы никто не узнал. Чтобы знала лишь она. Теперь звёзды по сей день напоминают мне о нашей дружбе, которую я сам и испортил.       — Ваше золотейшество, — Вадим как всегда в своём репертуаре. Должна же хоть где-то в мире быть стабильность. — Прошёлся слушок, что дружок вашей милой Авы подослал к нам шпионов.       — Что? — я резко повернулся.       — Волков подселил к нам шпионов, — уже в более официальной форме повторил Дракон.       — Откуда информация?       — В главный офис «SOKOLOV FOREST» заявилась полиция. Гром и Асаева провели обыск.       — К сути, — раздражённо прорычал сквозь зубы.       — Я отправил подопечную выкрасть папку с чёрной бухгалтерией. Там ведь и вы отпечатались. Она не вернулась, — мой тяжёлый вздох — это единственные, что хоть как-то разбавило нависшую тишину.       — Папка у полиции?       — Да.       — Ясно, — я провёл рукой по столу. — Хочешь сказать, что кто-то слил информацию?       — Да.       — Насколько я знаю, под компанию они копали давно. Даже ордер запросили. Может, совпадение? — не могу позволить себе броситься на Волкова без доказательств.       — Кто-то ускорил выдачу ордера. Его должны были выдать лишь через неделю. Кто-то «пропихнул» их запрос в первый ряд.       — Интересно, — у Авы не так много знакомых, которые могли провернуть подобное. — Найди мне Разумовского.       — Он же умер.       — Ты в это веришь? — я хмыкнул. — Самоубийство? Скорее поверю, что Гром набрался смелости его застрелить.       — Почему же вы раньше не перепроверили?       — Мне было не до этого, — Вадим лишь кивнул, покидая мой кабинет.       Когда в комнате стало тише, вновь подошёл к окну. Открыв его, вышел на балкон. Благодаря тому, что мой особняк ограждён забором и по уши забит охраной, могу не беспокоиться за свою жизнь. Сейчас, пока я наблюдал за звёздами, было тихо и спокойно. Они словно говорили мне о чём-то, словно что-то надвигается. Интересно, что же?       Моё одиночество продлилось недолго. Вскоре раздался очередной стук, и я вернулся в помещение. В комнату тут же вошёл один из моих подопечных. Он принёс мне две папки. Одну совершенно новую, буквально только что из магазина, вторая же была потрёпана временем. Старая и пыльная, словно последний раз её открывали в девяностых.       — Что ты принёс мне?       — Как и просили. Расследование родословной Асаевой, ранее Митромановой.       — Что?       — Когда девочке было тринадцать, её мать написала от неё отказ и опеку над тогдашней Митромановой взяла Амалия Асаева. Когда Ава получила паспорт, в нём была уже другая фамилия: Асаева. Всё это было сокрыто. Обычная проверка бы не выявила такого. Кто-то очень хорошо скрыл правду.       — Есть что-то ещё?       — Да, смотрите, — его руки потянулись к старой папке. Он открыл её. — Вы случайно ничего не замечаете? — подопечный взял фоторамку с моего стола и поднёс к фотографии, что была прикреплена к досье.       — Как интересно получается, — завороженно прошептал я, забирая фоторамку из рук.       На фотографии я с Авой в студенческие годы. Губами она зажимала сигарету, я же держал бокал с выпивкой. Мы праздновали Новый год.       — Найди мне Асаеву. Точное местоположение, мне нужно поговорить с ней, — он уже подошёл к двери, когда я окликнул его. — И да, будь добр, держи это в секрете.       — Разумеется.       Таким образом я оказался на кладбище. В этом году было семь лет с гибели старшей Асаевой. Мне повезло застать её при жизни, она была очень хорошим человеком. Плохой бы не смог вырастить из ребёнка, что мечтал уничтожить всех и всё на своём пути, прекрасного человека. Амалия сделала невозможное. Вырастила из Авы человека.       На моё появления она отреагировала слишком спокойно. Похоже, что ей было особо не до меня, но всё же Ава выслушала меня. Насколько я понял, она приняла верное решение. Прислушалась ко мне. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу донести до неё, что Разумовский не такой уж и святой.       Обычно о мёртвых не говорят ничего плохого, а если и говорят, то только правду. Он ведь не мёртв, я чувствую это, знаю. К тому же, я говорю правду насчёт него. Даже если Разумовский и правда погиб тогда, прыгнув с моста, я не очерняю его память. Когда-нибудь на последнем издыхании я прошепчу Аве правду, и она примет решение. Только какое, я уже не узнаю. Возможно, это и к лучшему.       — Господин, — меня окликнул один из подчинённых. — На имя Авы Асаевой был куплен билет на самолёт. Вылет через два дня, в Новосибирск прямым рейсом.       — Просмотри круг её знакомых и друзей, узнай, летит ли она с кем-то.       — Уже. Юлия Пчёлкина и Марк Марушев.       — Найди мне всё, что можешь об этом парне.       — Хорошо, — он кивнул и направился к выходу.       Я оказался прав — Ава приняла верное решение. Скажу больше, она напала на нужный след быстрее, чем я ожидал. Она поняла, о чём я говорил, хоть у меня и создалось впечатление, что она не особо внимательно меня слушала. Значит, Ава действительно слушала меня и придала значение моим словам. Значит ли это, что у меня есть шанс на разговор между нами?       — Входите, — ответил на стук. В комнате оказался Вадим, и я отодвинул бумаги в сторону. — Узнал?       — Это с какой стороны посмотреть, — он указал на стул, в ответ получая мой кивок. — В общем, точной информации о том, что Разумовский жив, нет. Все возможные камеры по всему району, где живёт Асаева ни разу не видели его, ближайшие районы тоже. Подтверждений того, что он жив, нет.       — Вот как, — немного обречённо хмыкнул я, задумываясь. Неужели, я ошибся?       — Но, — стоило мне посмотреть на него, как Вадим продолжил. — Подтверждения его смерти тоже нет. Официально он мёртв, но вот интересный момент: небольшая часть тех денег, что получает компания «Вместе» автоматически перечисляются на банковский счёт. Он, конечно же, записан на подставное имя.       — Отследить возможно?       — Деньги проходят через десяток банков по всему миру. Мы смогли отследить их путь лишь до банка в Канаде. Дальше деньги разделяются в множество разных банков и так ещё несколько раз. Скорее всего, все они приходят на один банковский счёт, но отследить его невозможно. След именно этих денег теряется.       — Раз так, то Разумовский должен хоть как-то быть привязанным к компании. Должен же он как-то управлять социальной сетью, раз не может сидеть в офисе, значит, можно отследить его местоположение.       — Наши люди нашли неподтвержденное соединение к главному компьютеру компании. След пропал в Рио-де-Жанейро. После Бразилии след меняется каждые пять секунд, этого времени, чтобы выйти на настоящее местоположение не хватает.       — То есть точка прыгает с места на место?       — Да, каждые пять секунд местоположение меняется. Даже если он Петербурге, найти мы его вряд ли сможет. Найдём, конечно, но только если он сам захочет, — Дракон положил руки на стол, сцепляя их в замок. — Так заморочиться со следом мог только Разумовский. Не думаю, что Волков разбирается в том, как каждые пять секунд оказываться в любой точке планеты.       — Именно поэтому ты уверен, что он жив?       — Да. Деньги же ведь куда-то уходят. Сумма небольшая, но постоянная. Десять раз по сотне тысяч и уже миллион.       — Какой промежуток?       — Сотня в неделю.       — Позови мне того, кто всё это узнал, — Вадим вернулся через несколько минут.       — Вы звали? — подал голос молодой парень.       — Да, присаживайся, — они заняли свои места. — Скажи мне, если ты застанешь вывод денег именно в тот момент, когда они покидают Канаду, сможешь ли ты отследить, куда они попадут в итоге?       — То есть вы хотите просмотреть весь маршрут?       — Именно, до последней точки.       — Это возможно, но важна каждая секунда. Мне буквально нужно будет проникнуть в систему банка.       — Сделаешь это — сможешь попросить что угодно.       — Хорошо, я попробую, но не обещаю, что получится. Возможно, по пути будут преграды, что выставил владелец счёта, на который в конечном итоге приходят деньги.       — Я понял, можешь идти, — кивнув, он покинул кабинет. — Как ты думаешь, Вадим, выйдет?       — Не знаю, сложно представить, что «да». Ведь Разумовский хоть и безумен, но, как программист, он гений.       — А Волков? Что ты можешь сказать о нём?       — Он профессионал своего дела. Скажите, а что вы собираетесь делать дальше? Вы узнаете номер его счёта, подтвердите свою теорию, после узнаете местоположение. Что дальше? Убьёте его?       — Не думаю, что мне придётся делать это. Он сам себя убьёт.       — В каком смысле?       — Я уверен, что его вторая личность никуда не делать. Так просто, по щелчку, она не исчезнет. Уверен, что наполовину эта личность управляет им. В последнюю нашу встречу Разумовский был слишком самоуверен.       — Да, я тоже это заметил.       — Рано или поздно ему это надоест, и вторая личность возьмёт полный контроль над Разумовским, а там и до предательства Асаевой недалеко.       — Хотите сказать, сожаление добьёт его?       — Если не добьёт — добью я.       — А как же эта девчушка? Насколько я понял, вам она важна. Неужто сможете причинить боль?       — Не думаю, что после предательства ей будет до него дело.       — Вы можете в будущем переманить её на свою сторону, — я перевёл взгляд с окна на Вадима. А это мысль.       — Я запомню, спасибо за идею.       — Обращайтесь, Ваше золотейшество, — он улыбнулся своей фирменной улыбкой, и я лишь закатил глаза, игнорируя его слова.       — Иди, — Дракон кивнул, покидая кабинет.       Оставшись в тишине, я поднялся из-за стола, направляясь к окну. Мой взгляд устремился к небу. Я внимательно разглядывал звёзды, вспоминая юность. Если бы отвечал по-другому и делал каждый раз другой выбор, моя жизнь была бы прежней? Если бы я решил не мстить, Ава бы по-прежнему была моим другом или мы всё равно бы разошлись? Возможно, нам было суждено пойти по разным дорогам. Но такие ли это разные дороги? Настолько ли они далеки друг от друга? Что, если наши дороги ведут в одно место?       Я не удивлюсь, если наши до боли разные дороги ведут к одному концу. Это не будет удивлением или чем-то сверхъестественным. Я предпочёл пойти более жестоким путём, она же лояльным. А может, мы идём по одной дороге? Просто по разным сторонам. Дорога длинная и извилистая — то разводит нас, то сводит снова. А, возможно, настоящую версию я и предположить не могу.       Моё внимание привлёк приближающийся к моему особняку автомобиль. Услышав звук, я оторвал взгляд от звёзд, внимательно всматриваясь в непонятного мне гостя. Чёрная, тонированная машина припарковалась напротив въезда на территорию дома, в следующие пару секунд тишину разрезала вибрация мобильного.       — Я слушаю, — неизвестный номер.       — Мне нужно поговорить с тобой.       — Ава? — эта ночь обещала быть интересной.