Данная работа является дополнительным материалом к трилогии «Личность».
Отдельное спасибо °𝚇𝚜𝚞𝚜𝚑𝚊°, за идею написать именно дополнение.
СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ. МАРТ
Луна была высоко, время давно перевалило за полночь, когда я проснулась. Виной тому стал Разумовский, боднувший меня локтем в спину. Не хотя разлепила глаза, дабы узнать что происходит. За моей спиной был слышен шорох одеяла. Кое-как заставила себя приподняться на локтях, поворачивая голову в сторону Серёжи. Его мотало по кровати, а несколько рыжих прядей залезло на глаза. Он вздрогнул, словно его ударило током. Затем он замер, а через минуту всё повторилось. Было ощущение, что его лихорадит, но лоб был холодным. — Серёж? — осторожно положила ладонь ему на плечо, слегка сжимая. — Серёжа? — никакой реакции. — Рыжик, проснись, — я слегка потрясла его за плечо, и парень резко открыл глаза. — Родной, всё хорошо? Тебе что-то приснилось? — мой голос тихий, сонный. — Родной? — Всё хорошо, — он улыбнулся. Его дыхание тяжёлое, а улыбка вышла кривой и неправдоподобной. — Вижу, что лжёшь, — окончательно приняв сидячее положение, придвинулась ближе. — Что тебе снилось? — обе мои руки покоились на его плече. — Кошмар. — Что в нём было? — Разумовский лёг на спину, уставившись в потолок. Я переплела наши пальцы. — Пожар. Там была ты и Олег. Он не успел выбраться, на него упала горящая балка, — сделав глубокий, но судорожный вдох, продолжил. — Ты умерла у меня на руках, — в свете луны его голубые глаза блеснули. — Всё хорошо, я рядом, — прошептала, поглаживая его руку. — Это просто кошмар, — нагнувшись к нему, провела носом по скуле. Мои волосы закрыли нас от всего мира, оставляя одних. — Ты такая хорошая, Ава, — прошептал рыжик, кладя ладонь на мою щёку. — Почему из всех мужчин выбрала меня? Проблемного, неуравновешенного, когда могла выбрать любого другого, кто будет спокойнее. — Вместе всё преодолеем, а дальше плевать что будет. — Спасибо, что появилась в моей жизни. Пока ты рядом, мне не страшно. — Я тоже тебя люблю, — прошептала ему в губы, наблюдая, как на лице вновь появляется улыбка: в этот раз искренняя. Я чуть приподнялась, разглядывая его. Лунный свет вновь осветил лицо Разумовского. Какой же он красивый. Мой любимый, родной рыжик. — Почему ты такая? — Какая? — Хорошая. Любишь меня, не смотря на грехи. — Я ведь тоже не святая. Так что один-один. — Любимая, — произнёс тихо, почти шёпотом, всё так же улыбаясь. Его улыбка прекрасна. Поддавшись вперёд, коснулась губами уголка его губ, оставляя сухой поцелуй. Следующий поцелуй пришёлся на скулу, затем кончик брови, лоб, нос и всё лицо. Я оставила на его лице свыше десятка поцелуев, чувствуя, как его губы продолжают тянуться в улыбке. В самом деле, я чувствовала, как его сердцебиение становится медленнее: он начал успокаиваться после кошмара. Ему стало легче. — Я люблю тебя, милая Ава, — в ответ подарила ему поцелуй, но уже в губы. Серёжа ответил спокойно и нежно, явно наслаждаясь нашим мгновением. Его ладонь легла на мою талию. — Не могу описать, что я чувствую к тебе. Это чувство намного больше, чем любовь. В ответ я лишь улыбалась, выпутываясь из-под одеяла. Нависнув над ним, вновь коснулась губ. В этот раз поцелуй был чуть страстнее и каплю грубее. Его левая ладонь легла на моё бедро, а правая на шею, притягивая ближе. Язык Разумовского скользнул по моим губам, заставляя приоткрыть рот. Через мгновение наши языки сцепились в жарком танце, а звуки поцелуев наполнили комнату, лаская слух. — Хорошая, — его хриплый голос прервал нависшую тишину. Я хотела ответить, когда в дверь настойчиво позвонили. — Я никого не жду, — голос Серёжи изменился: стал собранным и серьёзным. Теперь он не казался тем, кто только что проснулся. — Я тоже, — спустившись на пол, покинула спальню и быстро прошла к входной двери. — О, господи. Видеодомофон показывал Волкова, что еле-еле стоял, держась за стену. Поспешив открыть дверь, буквально приняла в руки, рухнувшего на меня Олега. Мне хватило сил, чтобы удержать его и помочь пройти вглубь квартиры. Серёжа же с пистолетом в руках замер на несколько секунд, замечая в моих руках полуживого Олег. Он положил оружие на тумбочку и подбежал ко мне, забирая Волкова. Я же закрыла дверь на все замки и поспешила в ванную: забрать аптечку. — Что произошло? — услышала приглушённый голос рыжика, подходя к дивану. — Твоя наводка — хрень собачья. — Кости целы? — спросила, открывая чемоданчик с лекарствами. — Да, — я ожидала услышать голос Серёжи, но это был Олег. — Дошёл же. — Что за наводка? — Разумовский помог мне стянуть с Волкова водолазку. Два пореза: первый на торсе, второй под ключицей. Множество синяков и ссадин. — Мне на ухо нашептали, что в городе завелись прислужники Алтана, — ответил рыжик, начиная обрабатывать чужие раны. — Понятно, — я нахмурилась. Почему я узнаю о наводках, когда Олег приходит к нам еле живой, после того, как идёт проверять эти наводки? — Не обижайся, не хотелось волновать тебя и отвлекать от работы лишний раз, — Разумовский на пару секунд отвлёкся от друга, проводя рукой по моей спине. — Всё нормально. — Ава, есть снотворное? — бывший наёмник посмотрел на меня с надежной. — Да, — мельком глянув на рыжика, быстро направилась в ванную. С недавних пор в нашей квартире появилось снотворное. Последнее время Серёжу частенько мучает бессонница, и, вот, сегодня добавились кошмары. Волков принял две таблетки и прикрыл глаза. Вскоре его дыхание стало равномерным, и он перестал жмурить глаза от боли: уснул. С помощью снотворного он проспит до самого утра без задних ног. Разберемся утром, что за наводка и кто его так отделал. Всё потом, сейчас же — спать. Я до ужаса не выспалась. — О чём думаешь? — за спиной послышался голос Разумовского. — Ни о чём. — Не сердись на меня, понимаю, что виноват. Не изводи себя, я хотел, как лучше, — его руки легли на мои плечи, прижимая к себе. — Я не хотел, чтобы ты волновалась лишний раз, — он прижался щекой к моей голове. — А когда Олег пришёл полумёртвый, я тоже должна была не волноваться? — Я не думал, что он пострадает. Всё казалось прозрачным, — его голос говорил сам за себя: рыжик размышлял. — Главное — он жив и ладно, — я сдалась, кладя ладони на его предплечье. — Я тебя люблю, Серёж. Всегда. — И я тебя люблю, всегда, — он поцеловал меня в висок. Немного вывернувшись в его руках, мы оказались лицом к лицу. В его голубых глазах отражалась не только луна, но и весь мир. Мой мир. Его глаза — мой маленький, любимый и родной мир, словно сбежавший из сказки. Разумовские глаза в свете луны были прекрасны. Они стали по-особенному яркими и светлыми. Взгляд стал глубже, а улыбка — шире. Он наклонился, касаясь своими губами моих. Так спокойно.