Тёмная сторона

На улице было относительно тихо. Стальные облака недовольно хмурились, тихо шелестели опавшие листья. Медленно плывущие, тяжёлые тучи, предвещали новые осенние дожди. Ледяной ветер протяжно завывал, унося с собой мёртвые листья. Слышны звуки сухой колышущейся травы и обнажённых ветвей деревьев. Было очень спокойно и уютно... — Да какого хуя? – взбесился Чуя, хлопнув ладонью по перилам с громким и гулким треском. Звук эхом разнесся по фойе, прежде чем медленно затихнуть. — Ебаный пиздец. — Ши-ши-ши, рыжий гном снова бунтует, – откликнулся Бельфегор, который сидел на первом этаже, откинувшись на спинку дивана, лениво скрестив ноги и прислонившись к подлокотнику, держа в руке стилет. — Заткнись нахуй. Я в бешенстве. Почему всегда я? Почему? Ну почему мне так везёт? – рыжеволосого мафиози конкретно заклинило. По виду он будто съел что-то невообразимо кислое, даже один глаз задёргался. Он немного съёжился и подрагивал, то ли от холода, то ли от злости. Сегодня он наконец-то смог оторваться от рутинных дел, первую половину перепоручив заместителям, а вторую отложив в бесконечно растущую гору «на потом», из которой, как известно, уже ни одно дело не выбиралось завершённым. Заполнение бумаг и диаграмм от него не требует полной отдачи, он делает это на автомате. Слишком приелось, настолько, что он может делать всё с закрытыми глазами. Целую неделю рыжий мафиози занимался тренеровкой рядовых и проводил вступительные экзамены, которые определяли в какой отряд варийцев их стоит отправить. Результаты его сильно порадовали, но очередное нудное задание на очередную зачистку, он выполнять отказывается! — Ши-ши-ши, кажется нам снова пора запасаться новыми холопами, – Хранитель урагана шутливо выставил перед собой руки, наглядно демонстрируя, что ничего не делал. Скуало согласно кивнул, на собственном опыте познавший, что в первую очередь следует позаботиться о людях, работающих в замке, а уже потом об угрозах, исходящих от голубоглазого урагана. Все, кто имел несчастье знать рыжего мафиози, понимали, что обычно его появление связано с угрозой для жизни и личного имущества. Может, это срабатывала даже не коллективная память, а инстинкт самосохранения, выработавшийся по умолчанию. В нём была отлично заложена программа «кто-то сейчас огребёт». — Интересно, сколько нам придётся платить новым бойцам. С каждым днём всё больше рядовых сбегают из замка, стоит им только увидить его, – рассеянно ответил Суперби, хмуро глядя в потолок. Такие вещи здесь уже были вполне себе нормой, наёмные убийцы видели и не такое. Леви смотрит на эту ужасную сцену новыми глазами: — Я так и знал. Он хочет перепугать всех подчинённых и напасть на босса. Я тебя раскусил. Больше я не позволю вредить нашему замку и его обитателям. Парень выпрямился и вперил в его злое лицо недовольный взгляд. Одно только его присутствие вызывало раздражение. — Хорош гнать, ты кроме самовлюблённого себя и Занзаса больше ни о ком не заботишься и не упустишь возможности получить свою выгоду, а на других тебе насрать. Я уже не раз в этом наглядно убедился. Ты мне вообще ни разу не нравишься, напротив, мне даже находиться рядом с тобой противно. — Чёртова гадюка. Ты слишком сильно сблизился с нашим боссом. Возможно из-за своей доброты, босс и повёлся на твои уловки, но я освобожу его от твоего влияния. – Хранитель урагана решительно отошел от стены, готовясь к атаке. «Как же он меня раздражает...» – между тем, подумал рыжеволосый, слушаю болтавню мужчины. — Да неужели ты научился думать? – Чуя улыбнулся плотоядно, подхватывая настрой мужчины. Глаза Накахары были такими же свирепыми, как и всегда, и его черты были искажены из-за внезапного яростного прилива. Дерево под его руками стало деформироваться, и затем рассыпалось на пол, словно пазл. Леви чертыхнулся, хватаясь за кожаную спинку дивана и потянулся за оружием, кинув в сторону рыжеволосого суровый взгляд, в котором читалась скрытая угроза. Это была не первая их перепалка. Они порой ссорились на пустом месте, не поделив место в комнате или же последнее задание, поднимали на уши всех, кто находился на базе и один раз даже разнесли кухню, увлечённо споря, пытаясь ударить в слабые места, словно от этого зависит их жизнь. Чуя особо не знает этого мужика, но ненавидит заочно. В прошлый раз Леви здорово прилетело ещё до начала драки ударом по голове, а затем по ней же стулом. Эти двое находили любой, даже самый пустяковый повод для перебранки, а после сводили всë в драку. Хотя это и несло порой за собой разрушительные последствия, оба они получали от этих сражений удовольствие. Накахара оскалился, грозясь накинуться на Хранителя грозы в любой момент, однако внезапно послышались тяжёлые шаги позади. Леви-а-тан вытягивается в струнку и преданно смотрит за спину Чуе. Не сговариваясь, варийцы замерли, затаив дыхание и не двигаясь, как будто они были в опасном положении. Проследив за взглядами варийцев, рыжеволосый поднял голову и вздрогнул. — Мусор, какого хуя я слышу ваши крики? – раздался рычащий голос за его спиной. Чуе на плечи легли теплые руки, а шею защекотали чужие волосы. — Если нечем заняться, я могу устроить вам сладкую жизнь. Услышав повышенный голос, Чуя снова запрокинул голову, которая упиралась в грудь Скайрини и встретился с прищуренными вызывающими дрожь кровавыми глазами. Обладатель порчи впал в некий ступор от такого. Его бордовые глаза с холодным безразличием осмотрели всех в зале, а затем он встретился с небесно-голубыми озёрами. — А ты, пойдёшь со мной, – Занзас обратился к стоящему рядом парню. — Врой! Наконец-то это прекратится. – послышался облегченный вздох Скуало. — Ши-ши-ши, счастливого пути. Надеюсь, принц успеет сразиться с рыжим гномом, прежде чем его бросят в канаву, – пусть Хранитель урагана и продолжал сиять белозубой улыбкой, однако легко можно было заметить лёгкую нервозность, проскользнувшую в его голосе. Ну, учитывая, какой у Скайрини нелегкий характер, подростка понять можно. Если его не послушаться - есть риск схлопотать на свою голову бесконечный поток самой разнообразной ругани и парочку выстрелов. Между ними на пару минут повисло молчание, и вокруг была мрачная тишина, нарушаемая лишь шелестом одежды и неровным дыханием. От столь пристального внимания рыжий мафиози не смог спрятать появляющийся на щеках румянец. — Давай без этого, а? И с какой, я стесняюсь спросить, целью я тебе понадобился? — Накахара попытался избежать всего этого, но ему даже договорить не дали. — Мусор, это не обсуждается, – тиски на плечах исчезли, и рыжеволосого чуть дёрнули за свисающую огненную прядь, заправляя её за ухо. — Вперед и с песней! Накахара небрежно принял его прикосновение, практически не обращая на него внимания. Парень даже не знает, как назвать их отношения и можно ли назвать вообще хоть как-то. Обладатель яростного пламени стал неотъемлемой частью его жизни, хотя отношения между ними по-прежнему держались на взаимном напряжении, уже целых три года. Пусть ему и кажется, что Занзас просто чудик с поехавшей кукухой и манией величия, но именно он держит его на плаву. Не даёт сойти с ума. Как делал когда-то Дазай. Обладатель порчи огляделся вокруг с ощущением безнадежности, тяжко вздыхая, взглянул на людей внизу в последний раз, и направился за варийцем. Занзас являл собой живое воплощение ужаса и разрушений, о которых известно было каждому в мафии, словно, это знание было отпечатано на костях людей. Не говоря уже о том, что его люди все прекрасно знали о том, что он мог сделать, будучи рассерженным. Даже удушающая атмосфера, витавшая вокруг него, казалось, могла вас с легкостью убить. С каждым днём его рыжий мусор хорошеет и расцветает. С каждым годом всё больше наглеет. Такой красивый и, к несчастью, знающий об этом. Занзас с недавнего времени перестал спать с женщинами. Даже в качестве расслабления они перестают его привлекать. Тело и душа хотят другого – разум понимает, что это абсурдно. Но стоит увидеть его улыбку и голубые глаза, как логика в голове варийца перестает работать. Каждая секунда, проведённая с ним, была для него бесценна. Тепло и уют, исходящие от этого человека, грели тело и душу жестокого Занзаса не хуже, чем, материнские объятия. Вариец от этой мысли громко скрипнул зубами. Варийцы не могли не знать, что босс принял Чую в организацию из-за внезапной, не вписывающейся в устоявшийся образ жизни их всех личной к нему расположенности. Это было странно и настораживающе, но они приняли его. Накахара умён и полагается больше на свой ум, чем на грубую силу, это похвально и вызывает уважение. Босс Варии в каком-то роде видит в нём себя и чем больше задумывается над этим, тем больше находит общих черт. Пусть на первый взгляд они совсем разные. В этот период Скайрини испытывает эмоциональные качели, швыряющие его из стороны в сторону. Это убивало до самой глубины души, сбивало мысли и путало разум. Только одно остается неизменным – он хочет держать рыжего мафиози подле себя, даже для того, чтобы просто наблюдать из далека. *** Занзас и Чуя медленно пересекают холл, и стуча каблуками по кафельному полу, направились к выходу из здания.   Воздух на улице был свежим и приятно прохладным, освежавшем чуть разгорячённое лицо. Рыжеволосый застыл посреди улицы, прислушиваясь к чему-то далекому, безымянному и безликому. Полы его пальто вздымались при каждом порыве ветра, как пара чёрных крыльев. Настоящий осенний вечер. Тёплые пальцы коснулись плеч, надевая чёрную форменную куртку и слегка сжали. — Просто сядь в машину и расслабься, мусор. Нам предстоит долгий путь. Чуя послушно сел на предоставленные для этого заднее сиденье, и ожидал начало путешествия. Спустя пару мгновений, они медленно катятся по длинной подъездной дорожке возле особняка, под колесами хрустит гравий. Накахара натянуто улыбнулся и позволил тишине растянуться на несколько мгновений, город расплывался вокруг них, пока машина мчалась по узким улицам и рядам высоких небоскребов, которые проходили по всей Италии. Скайрини по большей части молчит. В какой-то момент ему звонят; разговор ведется на итальянском, а тон меняется от раздраженного до твердого. Из всего разговора улавливает лишь одно название. Вонгола. И это сразу объясняет раздражение брюнета. Голубоглазый мафиози не знал о чём можно было спросить Занзаса. Тот как всегда молча смотрел куда-то в пустоту. Он всегда выглядел измученно, когда дело касалось Вонголы. В тёмной голове крутилось много плохих мыслей, от которых пальцы сжались в кулаки, а зубы прикусили нижнюю губу. Решение приходит спонтанно. Чуя уверенно ложит руку поверх руки брюнета, отвлекая от уничижительных мыслей. Пальцы алоглазого дёрнулись. Скайрини даже от окна отвлекся. Внимательно посмотрел на голубоглазого, и слегка ухмыльнулся. Парень промолчал, отчетливо чувствуя чужую благодарность. Рыжеволосый только глубоко вздохнул и выпрямился, также слабо улыбаясь алоглазому в ответ. Вариец выглядел спокойным, словно только что ничего не произошло. Обладатель порчи прекрасно понимает, что итальянец страдает от собственного бессилия, перед собственным отцом, которому, по правде плевать на чувства сына. Желание стать новым "крестным отцом" всей мафии держат его, как на цепи. Выжигают душу гневом и ненавистью. Правда в том, что он был напуган, и ему было больно. Он просто хотел признания. На данный момент Вонгола должна заплатить по счетам больше всех в мире, за страдания брюнета, и она заслуживает любого разрушения, которое мир обрушит на них. Но сейчас действительно не время для этого. Однажды они заплатят за все свои грехи. Им предстояло сделать много вещей, но пока они будут просто спокойно ждать и наблюдать. ~ Чуя не знает, как долго они едут. В какой-то момент дорога и свет уличных фонарей сливаются воедино, и он уже не может с уверенностью сказать, спит он или бодрствует. Через несколько часов они останавливаются у двухэтажного ресторана, который снаружи выглядел весьма дорогим, по мнению Накахары. — Мы на месте, — говорит Скайрини, как только машина останавливается. — Можешь выходить. Казалось, прошли десятилетия к тому времени, когда голубоглазый, наконец, сумел выбраться из машины, в ушах у него всё ещё звенело от сумбурного пробуждения. Занзас переговаривается с водителем меньше минуты, затем оборачивается на Чую и быстро заходит в здание, и мафиози следует за ним. Он открывает дверь и входит. Рыжеволосый мафиози следует за ним к дальнему столику, не обращая внимания на всю роскошь, что находится в ресторане. Сверкающие люстры, роскошное убранство, приятная мелодия, заполнившая помещение. Это пространство, в которое голубоглазый мафиози совершенно не вписывался, вызвало у него мгновенный приступ удушья. Король гравитации на мгновение поднял голову и увидел, что потолок очень походил на картину Микеланджело «Сотворение Мира», на которой изображены небо и земля. Накахара по приглашению Босса Варии садится на бархатный стул, а сам Вариец взмахом руки подзывает официанта и садится в большое кресло. Пока Занзас делал заказ, Чуя от скуки осматривал местность. В ресторане нет ни одной души, из чего выходит, что вариец забронировал весь ресторан, что, если честно, немного настораживает. Закончив быстрый осмотр, парень снова обращает внимание на Скайрини. Он одним махом влил полстакана виски в горло: — Как же блять хорошо, наконец-то выпить. Акулий мусор выкинул все мои запасы ещё утром. Надо бы выбросить его из окна или пристрелить на месте. Кстати, ты ничего не хочешь, я могу позвать... — В чём дело? К чему это всё? – Чуя с ожидающим спокойствием смотрел в ответ. Вариец прикрыл глаза и принял сосредоточенный вид. Изящные пальцы размеренно постукивали по столу. Мужчина с мрачным лицом повторял свои действия снова и снова. Это была привычка, которая проявлялась, когда он был чем-то сильно раздражен. — Я собираюсь захватить Вонголу. – произнёс брюнет, отодвигая пустой стакан. Он замолчал, прежде чем глаза Накахары расширились. Вмиг весь мир собрался в одной точке, в одном моменте — в парне, сидящем напротив Чуи в кресле, смотрящий на мафиози до боли спокойно. Брюнет смотрел в упор, не отводя взгляда, не забирая назад сказанное. Смотреть на него было тяжело. Это было неожиданно, это казалось сюрреалистичным. Даже если ты пытаешься жить спокойно, все равно произойдет что-то, что изменит всё с ног на голову. Накахара чувствовал, что огонь, который горел в нём и согревал всех вокруг погас. Все жизненные силы исчезли, растворились в моменте. Нехорошее предчувствие, тяжёлым камнем залёгшее где-то в груди, постепенно разрасталось и теперь уже сдавливало лёгкие, затрудняя дыхание. Занзас выжидал хоть какой-то реакции, но Чую словно парализовало. На мгновение ему показалось, что от шока тот вообще забыл как говорить, но рыжеволосый тихо вздохнул и начал говорить: — Могу я узнать причину такого решения? Брюнет снова бесстрастно уставился в голубые глаза Чуи, растянув губы в ухмылке: — Почему ты хочешь знать то, что и так все знают? Ты действительно не понимаешь, зачем я это сделаю? Это же так просто. Власть - для меня это сбрасывание всех цепей и ошейника, что старик нацепил на меня, прикрываясь этим ёбаным благополучием. — И по этой причине ты… – обладатель порчи скорее всего предполагал такой ответ, но, услышав его в живую, почему-то выглядел шокированным. — Если я наконец-то достигну своей цели, то весь мир будет мой, а если нет, то... Тысячи вопросов беспрерывно проносится в голове короля гравитации. Вот, только не смотря на сотни копошащихся в голове слов, он не находит в себе сил выдавить хотя бы одно. Чуя видел в сидящем перед ним мужчине опасную решимость, с какой идут либо на победу, либо на верную гибель. И это более всего заставило его с искренним непониманием и волнением взглянуть на Скайрини. Неужели свобода для него, важнее собственной жизни? — Все уже знают, так ведь? Поэтому ты хотел, чтобы мы уехали. Рассказать о своих планах, а что дальше? Хочешь, чтобы я тоже согласился? Зачем? Ты уже побывал во льдах, неужели хочешь снова? – Накахара растерянно пробегался взглядом по чёрной фигуре, которая смотрела на него в ожидании. — Может пора прекратить платить болью за собственную свободу? — после недолгих напряжённый минут молчания и раздумий решил спросить Чуя. — Ты сам знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы получить хоть глоток сраного воздуха. Думаешь, мне приятно видеть, как этот ебучий старик улыбается какому-то мелкому ушлепку, который даже думать не умеет? Этот сопляк имеет больше свободы и признания, чем я, хотя он даже не понимает как дорого всё это стоит в мире мафии. – гнев всё-таки взял вверх над остальными эмоциями, беспорядочно носившимися в мыслях Занзаса. Настолько на взводе, что не может себя контролировать. — Сейчас, пока сопляк ещё не вырос, я хочу уничтожить его тихий и спокойный мирок, уничтожить его былое спокойствие и смотреть как эта тварь корчится в истерике. Грех было бы упускать такой шанс. Не было сомнения — Скайрини сдержит своё слово. Если придётся убить одного ребёнка, пусть и пока гражданского, он убьёт. Рыжеволосый отчаянно замотал головой, в глубине души понимая, что он не способен пробиться сквозь пелену этой ярости, но всё равно упорно пытаясь воззвать к своему соратнику: — Твои подчинённые тебя очень высоко ценят, Занзас. Одного твоего жеста достаточно, чтобы названный мною хрен появился здесь в ближайшее время. Так зачем заставлять ребёнка страдать? Может лучше направить твой гнев на саму Вонголу? — И они и этот пацан получат сполна. И я не остановлюсь, пока мы не получим всего, что наше по праву. Просто скажи, ты пойдёшь за мной? — Я... Я последую за тобой. Я последую за тобой, как второй заместитель и твоя левая рука, – настойчиво повторяет Накахара, и его голос напряжен, как будто слова причиняют ему настоящую физическую боль. В тишине он чётко услышал, как Босс Варии облегчённо выдохнул. Порой, стремясь к лучшему, мы вынуждены принимать сложные решения. — Думаю, что нам пора, - проговорил вариец, кивком головы указывая в сторону окна, где лишь лунный свет пробивал бесшумную темень. —Спасибо за твою преданность.