Какая уже сигарета по счету? Какая уже затяжка на этот раз? Стоя на старом потрепанном балконе, я смотрел на открывшийся вид городского пейзажа, постапокалиптического, к глубокому сожалению. Возможно, это даже лучше. Атмосфера одиночества и отдаленности, загнивания и медленной смерти. Это идеально подходит к обстановке на улице и дальше. Даже несмотря на испорченные дома и грязные пустые улицы, я испытывал умиротворение, я бы сказал, спокойствие. Я это так давно не ощущал.
Не ощущал с тех пор, как началась подготовка к Революции.
Как не было бы жаль, но весь этот прекрасный вид будет принадлежать не мне. И видеть его тоже так часто не смогу. Я не хозяин этого балкона, я не хозяин этой квартиры. Я лишь гость, вечный странник в некогда собственном городе, который процветал под моей некогда крепкой хваткой. Всё, на что способна сейчас эта хватка, это лишь слабая поддержка за поручень, которая старалась держать тело в равновесии. Порой, складывается ощущение, что я уже не в силах изменить себя и свою жизнь, все давно пустилось под откос. Я мог ещё тогда умереть, держа в руках пистолет, или нож, или стоя на крыше многоэтажного дома. Почему я ещё жив? Почему я не закончил свой медленный жизненный тлен еще раньше?
Шаги, которые послышались из кухни, явно направлялись ко мне, на балкон. Даже не обернувшись, я продолжил концентрировать свое внимание на дальний вид потухшего внешне города. Глубоко наплевать, кто ко мне зашёл в этот момент, мне хорошо, и этому никто не помешает. Ради приличия я все-таки чуть повернул голову. Рядом со мной стояла персона, владеющая квартирой и этим прекрасным видом. Джордж — человек, переполненный странной обыденностью тлеющего града. Его руки держались за перила, удерживающие нас от моего желанного спасающего падения в темную пропасть смерти. Он глубоко и медленно дышал, пар от каждого выдоха полупрозрачным клубком отходил в небо, будто Джордж выкуривал сигарету. Глаза смотрели туда же, куда и я; прелестный пейзаж тёмных переулков не затмился и перед Джоржем, раскрывая особую эстетику здешнего места. Он не сводил с него глаз, продолжал наслаждаться минутами долгожданного тихого отдыха.
— Как погляжу, тебе они тоже надоели? — мой неожиданной вопрос напугал Джорджа, что тот не на шутку напрягся. Глубокое дыхание сбилось, перейдя в сбитый режим. Он медлил в ответом, продолжал также мирно лицезреть ночной город. Джордж перевёл взгляд, смотря глубоко внутрь моих глаз, а затем вернул в исходное положение.
— Да мне так-то все равно на них, пусть пошумят. Я даже рад, что Томми и Туббо так весело. — его негромкий голос, как летний бриз, прошёл к моим ушам, мягко раздражая перепонки, привыкшие к безмолвной тишине. Он приулыбнулся, продолжая смотреть вдаль. Эта ухмылка слишком тепла для такой холодной атмосферы.
— Эх, тогда им было не до этого. Вечные дела, осторожность — это всё так утомляет, но пути назад нет. — Я ответил также негласно, как Джордж, таким спокойным тоном дав намёк на свою «силу воли терпеть этот вечный кошмар». Он уже не улыбался. Джордж лишь тяжело посмотрел на меня, а затем развернулся к двери на кухню, скрывая свое разочарование в моем ответе.
— Как-то тихо… Кажется, успокоились. Ну, и отлично. Пусть отдохнут в тишине. — специльно забыв мой предыдущий ответ, он перешёл на другую тему, неспроста заметив неожиданную тишь со стороны подростков.
— Да как-то всё равно. Если они наконец улеглись спать, то это к лучшему. День был тяжёлым, не только для меня, но и для них. — Джордж расслабился, и, уже полностью повернувшись всем телом ко мне, слушал и спокойно вникал в мои слова. Знак полной расслабленности. Он не будет просить подробностей, уже знает правила.
— Ты выглядишь подавленно, Вил. Может тебе тоже прилечь? Ты явно не в том состоянии, чтоб стоять здесь на ногах. Я могу уложить тебя на свою кровать, на кресле спать не дам — спину быстрее сломаешь. — небольшая капелька заботы пронеслась с его слов, из-за которой я слабо улыбнулся. Даже скептически относясь ко мне, он продолжает волноваться. Переживает за слабого дурного безумца, пошедшего против общества и нормальной жизни. Хотя, а что можно считать за нормальной жизнью?
— Джордж, со мной всё в порядке. Я немного устал, но сейчас я как раз таки отдыхаю. — это было сказано слишком грубо. Слушатель явно выбросил мою интонацию из памяти, и с охотой продолжил со мной разговор.
— Вил, ты, кажется, не спал больше двух дней. Тебя шатает из стороны в сторону, да ты кое-как держишься за поручни, и ты ещё говоришь что в порядке и лишь чуток устал?!
— он перешёл на более громкое звучание, некогда приятный своей тишиной голос сломался под напором злости ко мне. Я не виноват в том, что дедлайн совсем скоро. Я лишь подчищал свою работу.
Уж слишком высока цена.
***
Дальше разговор шёл по самым обычным темам. Джордж, пытаясь уложить меня в постель, всячески уговаривал и заговаривал, специально отвлекая мой разум и пытаясь изменить ход мыслей. Моя слабая ухмылка не сползала с лица, его попытки казались мне беспечно смешными и милыми. Его внутренний скептизм полностью исчез, и, разговаривая со мной по-простому, он наслаждался таким совместным отдыхом. Я так же сумел отвлечься, мысли не были забиты разной чепухой, по типу " смысл и причина жить».
— Я всё думаю, что было бы, если я всё также жил в своём доме и не начал заниматься такой ….работой? Какая бы была моя жизнь? Сумел бы я изменить ход событий тогда? — не заметив, я затронул тему своего прошлого, которую несильно хотел с кем-то обсуждать. Совсем я уже раскис со всей этой работой и шлифовкой плана.
— Думаю, была бы как моя. Самая обычная жизнь простого человека, желающего просто жить.
— Слишком много просто. — серьёзность моего ответа звучала слишком иронично, и я чуть не спустил небольшой смешок.
— А без этого нельзя — он приулыбнулся, поддержав иронию своего ответа.
— Все совсем не так, Джордж. Я не мог жить просто. Я НЕ МОГ ЖИТЬ ПРОСТО! У меня был только один путь: путь революционера. Я потерял всё из-за него, потерял некогда близких друзей из-за него. Я потерял дом, обычную жизнь, обычного себя. Но как бы не был скользок и опасен путь, я не жалею ни о чем. Дороги назад нет, хотя так хочется всё свернуть. Я устал от этого города, устал от Шлатта, устал от его режима, устал от нескончаемой беготни и скывательства. Я никому здесь нужен, но Я нужен этому городу. Только я…. — я перешёл на крик. Я высказал лишь часть накопленного за эту неделю, а это ведь лишь капля в моем океане яда и всякого разного внутреннего дерьма в глубоко в душе.
— От этого города я подхватил лишь астму, неплохо звучит, как думаешь? — слишком резкий вопрос вновь поставил в тупик моего собеседника. Он смотрел на меня, не понимая что я хочу услышать от него. Через несколько секунд я все-таки получил ответ.
— Неплохо, даже хорошо. Идеально подходит к тому, что ты мне успел высказать. Но как ты всё это держишь в себе? Я думал, что ты и Томми с Туббо близки, и ты мог выговориться им. Почему ты не мог им все это рассказать?
— Зачем нагружать их моим бредом. Я всё думаю о том, зачем же я нужен. Есть ли у меня смысл жизни? Хочу ли я дальше жить и страдать в этой паршивой дыре под названием Л’манбург? Что если Революция пройдёт неудачно? Что? Что? ЧТО БУДЕТ СО ВСЕМИ И СО МНОЙ?! — я резко сорвался на крик, напугав Джорджа. Паника и злоба захватили мой еле живой рассудок, который держится лишь на идее и собственном безумии. Джордж неслабо перепугался, но, придя в себя, старался всеми силами успокоить меня. Я благодарен ему. Надеюсь, что мы ещё встретимся. Встретимся после Революции.
На улице стало слишком прохладно. Уличные фонари погасли, и всё, что нас освещало, это лампа с кухни, которая светила нам на спины. Джордж чуть дрожал. Видимо, холод не слабо заигрался с ним. Не хочу видеть его больным из-за моего паршивого состояния. Предлагая жестом свое пальто, я хотел согреть замёрзшего хорошего собеседника. Он мигом отказался, зайдя на кухню и подзывая меня за собой. Я ответил, что сейчас минуту побуду на балконе, а потом вернусь в квартиру. Неодобрительно посмотрев, он ушел к себе в комнату, оставив меня наедине с собой. Вновь.
Он хороший человек. Простой, но хороший и явно не глупый. Я не хотел бы, что он пострадал во время войны, да и не хочу. Мне бы стоит поговорить с остальными членами по поводу безопасности Джорджа, Туббо и Томми как раз оценят. А сейчас слишком темно, чтоб разглядывать город. Мало фонарей горело в округе, да и многие окна потухли. Я не должен потухнуть, я не имею право на это. На мне вся надежда, я закончу начатое с любыми жертвами.
ЭТО МОЙ Л’МЕНБУРГ. ЭТО МОЯ НЕЗАВЕРШЕННАЯ СИМФОНИЯ. ЭТО МОЯ ЦЕЛЬ ЖИЗНИ. ЭТО МОЙ ГОРОД. И ВСЕ ЖИТЕЛИ И ИХ ЖИЗНИ ТАКЖЕ МОИ.
Как и ты, Джордж…как и ты… Вскоре все изменится. Прошу, Джордж, уезжай из этого города. Финальная глава совсем близко.
