От танца до любви

      –Вы кого-то подозреваете? –на английском спросил следователь в допросной комнате, смотря на спокойно сидящую брюнетку за столом.       –Да, у меня есть подозрения, но нет доказательств.       –Пусть даже и так. Наши специалисты установили, что пожар возник не случайно, на лицо признаки поджога. Поэтому важны любые сведения. Что вы видели?       –Тинкер Белл, наша конкурентка, вела себя слишком странно сегодня вечером. Слишком нервно, оглядывалась постоянно. Незадолго, где-то за час до пожара, она находилась в некой гневной агонии и кому-то звонила.       –Конкурентка, говорите? –заинтересованно спросил следователь.       –Соперничество наших групп началось три года назад. Была история, когда Белл хотела нас подставить с допингом, но не получилось. Всем известно, какая она завистница, и на что готова пойти, чтобы от нас избавиться. И на прошлой неделе, кстати, дело дошло до угроз с её стороны. Моя группа может пойти свидетелем в количестве десяти человек.       –Были ещё когда-нибудь подобные ситуации? –спросил следователь, пристально смотря на брюнетку.       –Была огромная куча стычек, но никогда не доходило до прямых угроз на глазах у людей. Всё ограничивалось обычными колкостями.       –Как вы думаете, каков её мотив?       –Сорвать концерт, чтобы в очередной раз не опозориться, как это было на прошлой неделе в Москве, когда к ней и её группе было ноль внимания от прессы. Эту теорию подтверждает её поведение после репетиции наших номеров. Опять же, утверждать на сто процентов то, что она в этом замешана, я не могу.       –Когда вы видели её последний раз?       –За час до пожара, сразу после репетиции нашего второго номера. Её видели и все мои ребята.       –Что вы делали после этого?       –Я общалась с костюмерами и декораторами в павильоне. Потом начался пожар, а что было дальше, сами знаете.       –Хорошо. Видели ещё что-то подозрительное сегодня?       Реджина немного задумалась, пытаясь хоть что-то ещё вспомнить.       –Да, –наконец сказала она спустя несколько секунд. –Когда мы выбирались из павильона, я не видела ни одного огнетушителя, хотя часом ранее все были на местах: в комнатах, в коридоре, в уборной. Потом же их не оказалось. И пожарная сигнализация не сработала, хотя должна была.       –Вы дали нам ценнейшие сведения, мисс Миллс. Благодарю. Теперь у меня тоже появились сомнения насчёт Тинкер Белл.       –Если вы что-то выясните, дайте знать, пожалуйста. Может, я смогу добавить кое-какие детали.       –Обязательно. Спасибо, мисс Миллс. Доброй ночи.       –Спокойной ночи, офицер.       Хореограф гордо вышла из комнаты для допросов местного отделения милиции. В коридоре её ждал весь коллектив, которых уже тоже закончили спрашивать о произошедшем. И, конечно же, история была одна и та же: репетиция была скучной, и через час все решили сходить в павильон, но не успели дойти до гримерных, начался пожар, после чего они встретили хореографа и вышли на улицу, пока брюнетка вытаскивала Эмму; встреча состоялась снаружи через десять минут.       Без лишних слов и любезностей все наконец смогли покинуть участок и благополучно отправиться в отель. Организаторы концерта обещали позвонить чуть позже, чтобы решить, что делать дальше. Они не были намерены отменять мероприятие из-за большого количества иностранных гостей, что подставило бы репутацию всего фестиваля. Но им нужно точно знать, кто готов остаться.       –Если честно, мы не знаем, мисс Миллс, –сказал Киллиан, когда все собрались в гостиной номера хореографа. –С одной стороны, мы очень даже не против, но с другой… Мы беспокоимся за ваше состояние и здоровье Эммы, –выдохнул он.       –А какое у меня состояние? –раздражённо спросила брюнетка.       –Вы очень устали, –аккуратно уточнил Джонс. –А Эмма теперь не в лучшей форме из-за отравления угарным газом.       –Вообще-то, ничего серьёзного, –вмешалась блондинка. –Я жива, видите? Тем более концерт только завтра вечером.       –Значит, вы сможете выступать завтра? –повернувшись к девушке, спросила Реджина.       –Да. И я в этом уверена, отговаривать бессмысленно, –твердо произнесла Эмма, что вызвало лёгкую гордую улыбку на губах хореографа. Этот жест не остался незамеченным блондинкой.       –Значит, соглашаемся? –уточнила Реджина.       –Да, –подтвердила Эмма после пары секунд переглядок с остальными.       –Хорошо, –выдохнула брюнетка.       Не прошло и минуты, как телефон хореографа зазвонил, и Реджина поспешила поднять трубку.       –Миллс слушает. Здравствуйте, Илья, –чуть мягче сказала брюнетка. –Да, мы согласны. Уверены. Абсолютно, никаких проблем. О ней ничего неизвестно, но, я думаю, что нет. Я не знаю, –лицо хореографа стало чуть жёстче и напряженней, но была заметна и заинтересованность. –Дайте нам десять минут на обсуждение, я вам перезвоню. Ничего не обещаю, –Реджина сбросила звонок.       Все выжидающе смотрели на неё, пока та наливала себе стакан воды, вздыхая.       –Итак, они очень рады, что мы в деле, но у организаторов есть просьба.       –Какая? –спросил Дэвид.       –Белл вряд ли будет на этом мероприятии, её затаскают по милиции с допросами. Я, скажем так, дала им пищу для долгих размышлений. Остальные все остались, но сокращать концерт никто не хочет. Нам предлагают заменить номера группы Тинк. В итоге получится четыре выступления за три часа. И вот я думаю, не слишком ли это.       –А что по музыке и хореографии? –спросил Пэн.       –Мы вольны делать, что посчитаем нужным, но, конечно, не бездумно. Песни тоже можем взять свои.       –Когда вообще у них номера? –вклинилась Айви.       –Первый закрывает половину концерта, а второй почти в конце.       –Действительно… Тут толком и не передохнешь, –насупился Шон.       –Никто никого не принуждает. Мы можем и отказаться, выступив только со своими номерами.       –А мы можем завтра отрепетировать хоть немного, а потом, если что, импровизировать? –предложила Эмма.       –Ты думаешь, может получиться? –спросила Руби.       –Почему бы и нет? В конце концов, нам бы не помешал положительный рейтинг и здесь, в России. Кто знает, может пригодиться. Мы профессионалы или кто?       –Я тоже в нас верю, –поддержал Киллиан. –А с мисс Миллс обязательно всё получится! –широко улыбнулся он.       –Действительно, почему бы и нет? –сказала Мэри-Маргарет. Остальные закивали, поддерживая.       –Да, мы можем что-то придумать, –согласилась хореограф. –Времени хватит на постановку. Просто нужно что-то лёгкое и запоминающееся. Вопрос в том, уверены ли вы. Но я готова поддержать любое решение.       –Я думаю, мы готовы, –решительно сказала Эмма. –Звоните и соглашайтесь на это. В конце концов, мы ничего не теряем, а все по-любому будут в восторге. Тем более, нас любят.       –Что есть, то есть, –улыбнулась Реджина.       –Звоните, –повторила блондинка. На такое нахальство хореограф лишь закатила глаза и усмехнулась, но всё же набрала номер.       –Хорошо, Илья, мы согласны, –сказала она, и сразу был слышен лепет на русском языке в телефоне брюнетки. –Потом поблагодарите. А сейчас нам бы не помешало отдохнуть. Спокойной ночи, –ответила хореограф и сбросила звонок.       –Да, нам действительно нужно отдохнуть после тяжёлого дня, –сказала Мэри-Маргарет, и все согласно кивнули. –Доброй ночи, мисс Миллс, –улыбнудась девушка.       –Всем спокойной ночи, –ответила Реджина. –Но… Мисс Свон, задержитесь на пару минут.       –Конечно, –мягко ответила блондинка.       Когда все наконец вышли, хореограф смогла спокойно выдохнуть. Она налила себе ещё стакан воды и почти залпом выпила его. Эмма тем временем устроилась на диване.       –Как вы себя чувствуете? –спросила Реджина.       –Вполне нормально.       –Уверены, что сможете выступать? Но я уже не говорю о репетициях.       –Абсолютно. Я всего лишь устала, но всё в порядке.       –Я всё равно переживаю. Просто не хочу рисковать вашим здоровьем.       –Всё действительно лучше, чем может показаться. Врач сказал, что ничего страшного нет. Да, полной грудью дышать пока не очень, но это скоро пройдёт.       –Горло болит? –заботливо спросила брюнетка.       –Немного, –призналась Эмма.       –Тогда я сделаю чай, вы выпьете, а потом будете спать. Хорошо?       –Звучит неплохо, спасибо, –улыбнулась девушка.       Реджина пошла на кухню и поставила чайник. В отельном наборе она нашла чёрный чай с ромашкой. Он отлично успокоит и поможет с больным горлом. Через несколько минут хореограф вернулась в гостиную с двумя чашками чая, но перед ней открылась милейшая картина: блондинка полулежала на диване, запрокинув голову. Поза была расслабленной, а глаза закрыты. Действительно, устала, подумала Реджина и поставила чашки на кофейный столик. Через минуту она вошла в гостиную с пледом и уложила девушку, накрывая её им. Сама же брюнетка устроилась в кресле напротив и взяла одну из чашек в руки и сделала глоток горячего напитка, наблюдая за спящей блондинкой на диване в её номере. Сначала она хотела разбудить Эмму, но так и не решилась. Беспокоить это чудное создание было бы грехом.       * * *       Когда Эмма проснулась, ещё не открывая глаз, сразу почувствовала, что что-то не так, как обычно. Это не было чем-то неприятным, наоборот, уютным и спокойным. Открыв глаза, она сразу же узнала гостиную номера Реджины и её саму в кресле напротив.       Она явно спала, о чем свидетельствовало ровное дыхание, расслабленность позы и закрытые глаза. Эмма видела хореографа сосредоточенной, злой, терпеливой, нервной, но теперь перед ней открылась умироворенная её сторона. Черты лица были расслаблены, что делало брюнетку визуально моложе и невинней. Тёмные волосы практически ложились на плечи. И, судя по всему, она уснула так же внезапно как и сама Эмма. На ней была вчерашняя одежда: чёрный брючный костюм и темно-фиолетовая блузка.       Блондинка только хотела встать, как карие глаза открылись и с мгновение фокусировались.       –Доброе утро, мисс Миллс, –улыбнулась Эмма, пока брюнетка смотрела на ещё сонную девушку с растрепанными волосами, что придавало немного ребячества и детской невинности.       –Доброе утро, –что ж, утренний голос хореографа девушка точно запомнит. Эта хрипотца слышна более отчётливо, что придавало пикантности голосу и… сексуальности. За такие мысли Эмма бы отвесила себе подзатыльник, но иногда же можно помечтать?       –Извините, я так внезапно уснула…       –Не нужно извиняться, –мягко сказала Реджина. –Сама не лучше. Уж где-где, но в кресле я еще не спала, –усмехнулась она.       Брюнетка ровно села и потянулась, разминая шею.       –Как насчёт завтрака в номер?       –Было бы здорово, –согласилась Эмма.       –Отлично. Тогда сейчас позвоню и закажу.       * * *       Вместе позавтракав, Эмма вернулась в номер, где её уже ждали.       –И где ты была, черт возьми? –накинулась Руби. –Мы уже хотели к мисс Миллс идти спрашивать, куда ты подевалась.       –Вы бы там меня и нашли. Я случайно уснула на диване, пока мы говорили. Она не стала меня будить, а потом мы вместе позавтракали.       –Нельзя было предупредить? –спросила Айви.       –Каким образом? Телефона у меня с собой не было. Может, стоило почтового голубя послать к вашей двери?       –Ну да, логично.       –Постарайся больше так не пропадать, –сказала Мэри-Маргарет.       –Ничего не обещаю, но постараюсь, –улыбнулась Эмма.       * * *       Да, день выдался сложным и весьма утомительным, но никто и не жаловался. В общем-то, и не на что было жаловаться. Захотели выступать–будьте добры поработать. Хореограф, как обычно, всех гоняла, но не так сильно, как могла бы. И, естественно, у Эммы было больше поблажек, но все понимали, почему. Девушка была не в самой лучшей своей форме: иногда ей нужно было сбавить обороты, чтобы отдышаться, но она продолжала танцевать.       И вот, вечер, они стоят за кулисами, ожидая первого выхода на сцену. Ажиотаж с пожаром вызвал фурор среди фанатов фестиваля, так что людей пришло больше, чем ожидалось. На продажу дополнительно были выставлены ещё пара тысяч билетов, и те раскупили. «Газпром-арена» была забита народом, свистящих, кричащих и махающих руками.       –Дамы и господа, –торжественно произнёс ведущий концерта, конечно же, на русском. –А сейчас на сцене те, кого вы так ждали. Наши почётные гости из Нью-Йорка… Группа «Guards»! –толпа рукоплескала, пока ребята выходили на сцену.       Заиграла песня «I Feel Good» Джеймса Брауна. Все двигались по чётко заданной схеме, отрепетированной много раз до автоматизма. По окончанию зрители хлопали в ладоши ещё сильнее и громче, что-то крича вслед уходящим артистам со сцены.       Второй номер под композицию многими любимого джазмена Луи Армстронга «Wonderful World» имел такой же громкий успех. По сути, это был медляк, но как он понравился людям…       Если с первыми двумя выступлениями всё было нормально, так как именно с ними группа должна была выступать изначально, то третий и четвёртый были слишком волнительные, ведь их отрабатывали всего один день. Хореограф, как могла, упрощала задачу, но всё равно было не так просто, как хотелось бы. Тем не менее, завершающий первую половину концерта, номер под еще одну песню Армстронга «It's Been A Long, Long Time» был показан безупречно. На арене царила атмосфера сороковых годов прошлого века. Люди молча наблюдали за танцем, а после разорвали воздух аплодисментами, приятно ласкающими уши всех артистов.       Что ж, остался самый энернозатратный номер в стиле «кан-кан». Песня «Hit the Road Jack» Рэя Чарльза подошла как нельзя кстати. Она полностью выбивается из всех песен на этот вечер, подобранных хореографом, но это же показывает многогранность танцевальных способностей коллектива. С медляков перейти на такие зажигательные танцы могут не все артисты, при этом ещё и нужно станцевать как надо, а не как зря.       –У меня коленки трясутся, –жаловалась Эшли, пока ММ её успокаивала.       –А я в предвкушении очередного облома Белл, когда она будет смотреть концерт в тюремной камере, –усмехнулся Джонс, потирая ладони.       –Что за настрой? –спросила хореограф. –Да, мы утрем нос Белл, но не забывайте, что в первую очередь для нас важнее всего зрители.       –Конечно, –поддержала Руби.       –Ладно, позлорадствуем потом, через минуту ваш выход, –поторопила Реджина, поддерживающие всем улыбнувшись.       Эффект от песни получился таким, каким его и ожидали. Некоторые зрители танцевали на своих местах, кто-то просто подпевал.       Но жаль, что никто не мог видеть, как Тинкер Белл смотрела концерт в прямом эфире на маленьком стареньком телевизоре, висящем на стене, сидя в камере местного СИЗО, ожидая встречи со следователем, и буквально закипала от злости и зависти, что чуть не повредила плечо, пока теребила прутья камеры. Она смотрела на успех конкурентов, которые заняли её место на Олимпе. И почему-то всё же была уверена, что милиция докопается до правды, так что шансов вернуться ни у неё, ни у танцоров её балета уже не будет. За всё в этой жизни приходится платить. И свобода–её плата за грязную игру.