***
Дима после уроков сразу ушёл домой, так как его родители приехали на пару дней раньше, не желая, чтобы он так долго находился рядом со мной. Мне было спокойнее с другом дома, поэтому сейчас я не чувствую себя в безопастности и дёргаюсь от каждого шороха, по сто раз подходя к двери, проверяя, на все ли замки я плотно закрыл и как параноик проверяю шкафы и под кроватями, думая, что как в ужастиках кто-то проник в квартиру и затаился в подобных местах. Сегодня отменили английский. Видимо, учитель взял больничный, что неудивительно и правильно. Я открыл с Арсением переписку, всё смотря на его аватарку. Я сомневался пару минут, писать ли, но всё же решился, перед отправкой несколько раз проверив написанное.Антон Шастун, 15:52
Здравствуйте. Как вы?
Антон Шастун, 15:53
После вчерашнего инцидента
Я сидел с телефон в руках, смотря на открытую переписку ещё минут 5, пока учитель не зашёл в сеть, прочитав сообщения и начав печатать. Я моментально вышел из чата и стал ждать, пока мужчина ответит. Не прошло и 30 секунд, как пришло несколько уведомлений: Арсений Попов, 15:59 Всё норм, просто подождать пока всё пройдёт нужно Арсений Попов, 15:59 Don’t worry* Арсений Попов, 15:59 Шастун Арсений Попов, 15:59 Ты как? Арсений Попов, 15:59 Ты не обижайся, если что я не то говорю Буквально через минуту последовало следующее сообщение: Арсений Попов, 16:00 Я любя ;) Я удивился. Я чувствовал радость. Мои ладони вспотели, и я выключил телефон, чтобы выйти из сети. Решил подумать над сообщениями, ответив позже. Пошёл на кухню, поставил чайник, чтобы сделать любимый чай и взять что-нибудь сладкое из тумбочки над столешницей.***
Арсений достал бутылку вина и, найдя на кухни что-то наподобие закусок, удобно устроился в гостиной. Он пил один. Просмотрел на часы — 8 утра. Мужчина снова практически не спал ночью и совсем потерялся во времени. Спустя больше, чем половина бутылки, Арс подумал, что следовало бы остановиться, но под опьянением через минуту уже забыл об этом, тем более, что услышал дверной звонок. Встал, посмотрел в глазок — Алёна. Девушка не брала с собой ключи от квартиры мужа, так как они у неё хранились отдельно от своих и она не думала, что придётся ехать к нему в квартиру. Открывая дверь, Арсений задержал взгляд на своих красных от холода руках, после услышал повторный звонок в дверь, встряхнул головой и встретил Панину. «Как хорошо, что она осталась при своей фамилии», — подумал Попов. — Ого, кто это тебя так? — правда удивлённо поинтересовалась Алёна. — Друзья семьи твоей, видимо, — закатив глаза, съязвил мужчина, — чего тебе? — он встал прямо перед ней, не желая, чтобы она проходила в квартиру. — Ты пьян, — девушка посмотрела на алкоголь в гостиной, которую было замечательно видно из прихожей, так как она выходила прямо оттуда, — я хочу поговорить. Арсений громко вздохнул и сморщился; повернувшись к Алёне спиной и вернувшись обратно на диван, взял бутылку, наливая в свой бокал добавки. Девушка разулась и сразу направилась на кухню, которая тоже была соединена с гостиной. Взяла себе бокал, после чего села рядом с Поповым. — Тебе пить нельзя, — недовольно, сквозь зубы сказал Арсений. — Пол бокала сейчас можно, — ради приличия мужчина всё-таки налил, сколько и сказала девушка. Прошло секунд тридцать, Алёна снова начала говорить: — Я… даже не знаю, с чего начать. — Было бы славно, если с самого важного, — подталкивал её Арсений, желая поскорее закончить неизбежное. — Я не знаю, делать ли аборт или нет. По сути, ребёнок нежеланный, но он же тоже будет человеком, твоим родным ребёнком! Как ты можешь не любить и хотеть его смерти? — начала манипуляцию Алёна, не с целью оставить несуществующего ребёнка, а вызвать жалость и человечность у Попова. — И снова всё по кругу. Мне этот ребёнок не нужен. Но я и не призываю убивать его, хотя не считаю это убийством. Можешь рожать, я дам денег. — Если у тебя пока есть деньги, то с твоей то работой скоро на дно пойдёшь! Матвиенко недолго будет так тебя ещё тащить, — уже повысив голос, на эмоциях говорила девушка. Арсений встал с дивана, более серьёзным тоном, как будто отрезвев, грубо сказал: — Убирайся. Это моё дело. Ты мне никто, даже несмотря на то, что мы пока ещё женаты. Ты ошибаешься, если считаешь, что я люблю тебя. И глупо выпытывать из меня то, что никогда не было. Хочешь тепла? Иди к Серёже. Уже же и пристроилась к нему, а я и не против. Алёна тоже встала, с силой поставив бокал, что дно начало трескаться. Она не обратила на это внимание. Между супругами было крайне небольшое расстояние, девушка смотрела на Попова и, казалось, была красной от злости. От мужчины исходил яркий аромат хорошего красного вина. — You dead to me**, — последнее, что сказала девушка, а после быстро ушла. У Паниной было такое же образование, поэтому она тоже часто вставляла фразы на английском, но Арсения это невероятно раздражало. Он не знает почему; потому что он сам говорит и его как будто копируют, или же из-за того, что это говорила именно Алёна. Мужчина был также очень зол, поэтому швырнул уже потрескавшийся стакан в стену напротив. Он разбился под настенным телевизором, что весел без надобности. Арсений позвонил Серёже. Позвал его к себе, попросив купить пива, хоть друг и не пьёт. Мужчины уже были в частном доме Матвиенко. Арсений был в хлам. Выпил слишком много, хорошо, что элитного алкоголя, купленного другом. Серёжа ничего не попросит потом за это. Знает, что из-за резкой смены работы у него не так и много денег, хоть и осталось ещё из запаса, что тот оставлял перед этим. Примерно в четыре Попову написал Антон. Он был рад. Рад вниманию какого-то подростка, это казалось странным. Он не хотел, чтоб тот лез к нему близко, но всегда радовался, когда парень оказывался рядом, как бы старший не пытался показать обратного. Арсений еле разблокировал телефон, поэтому только нажав на иконку «ВК», дал телефон Серёже, диктовав, что и кому писать. Ухмыльнувшись, Матвиенко добавил последнее сообщение от себя, не сказав об этом пьяному другу.***
Где-то в пять часов позвонила Катя, позвав гулять. Так как мы долго не общались, я, конечно, сразу пошёл. — Кать, тут такое дело, — начал я, вспомнив об Арсении, когда мы были в парке, что неподалёку от моей школы, именно туда я и «позвал» Кузнецову. На часах уже было около восьми. — Мм? — девушка повернулась ко мне, что её локоны упали назад, сильнее открывая вид на левую часть лица. Мне особенно нравится её нос, хоть она говорит, что в школе из-за него её часто дразнили. Я вкратце рассказал подруге всю ситуацию с учителем, многое завуалировав, пытаясь скрыть свою некую симпатию к мужчине. — Та ты влюбился в него, — она усмехнулась, и её глаза заблестели, я весь покраснел, поэтому посмотрел в противоположную сторону, пытаясь скрыть смущение, — не парься, я нормально к такому отношусь, — она слегка толкнула меня локтем в бок, казалось, искренне улыбнувшись (на самом деле это было из-за того, что она перестала бояться, что могла бы быть симпатия к ней, которую она не хотела). — Я… ну нет. — Надо подумать, — Катя замолкла, разглядывая деревья, мимо которых мы приходили, — ты хочешь флирта или чтобы как-будто ничего и не было? — Ты сама себе напридумывала. Конечно, чтобы как-будто ничего и не было… ведь правда ничего и не было. — А ведёшь себя как влюблённая семиклассница, — на лице девушки снова появилась ухмылка, и она протянула мне руку, — давай телефон, я отвечу ему, — я с недоверием посмотрел на неё, но всё-таки протянул ей разблокированный смартфон, — та не парься ты как. Мы гуляли по ночному городу несколько часов, часто смеявшись до упаду и рассказывая друг другу истории из жизни. Больше, конечно, было печальных, но я старался подбирать только те, что смогут лишь развеселить или подавал другие в более хорошем свете. Дошли до моего дома, когда было уже чуть больше двенадцати. Всю дорогу я предлагал Кате проводить её до дома, но она всё время отказывалась, говоря, что за ней должны заехать знакомые, и они поедут в гости. Либо же она говорила, что для отца лучше она придёт позже, но одна, чем раньше, но с кем-то, а когда я всё же настаивал, чтобы разминуться не доходя до дома, то она возвращалась к первому. Поэтому сейчас я чувствовал себя непривычно от того, что провожает меня девушка, хоть та и старше меня. Я поднялся в квартиру, дверь оказалась открытой, поэтому я выругался сам на себя за плохую память. «Видимо, забыл запереть» — первое, что пришло на ум. Но когда я зашёл в освещённую квартиру, где в гостиной слышался шум, а в прихожей стояли ботинки, явно, отца, ужас полностью парализовало тело. Я встал в ступоре. Забыв о входной двери, она захлопнулась сзади меня, издав противный, громкий звук по всей квартире, поэтому уже через пару секунд я увидел знакомый силуэт, направлявшийся на меня из комнаты. Казалось, я не могу пошевелиться, на глазах невольно появились еле заметные слёзы, от чего ресницы слипались, когда я изредка моргал. Вот уже отец в метре от меня, нахмуримся и пытался сконцентрировать внимание, чему мешало явно большое количество алкоголя в организме. Надеюсь, без чего-то запрещённого. Из-за этого я вспомнил Матвиенко, потом Арсения. Я стал обмякшим, живот неприятно крутило, поэтому я смотрел на ноги старшего, желая удержаться на своих, одну руку положив на стену справа. — Щенок, — не поприветствовав начал мужчина, после чего последовал «ик». Я поднял голову, рассматривая лицо отца. Оно опухшее, красное, с щетиной. Появились новые шрамы; уже почти зажившие и совсем свежие. Видимо, связался с плохими людьми или с алкашами. Казалось, прошло где-то тридцать секунд, но на деле где-то пять, пока мужчина не собрался с мыслями. — Ты время видел? Где ты, блять, шляешься, — делал замечания отец на повышенном тоне, хотел показаться строгим, но ему в любом случае было наплевать на меня, — меня не было, почувствовал свободу, да? — он пытался смотреть чётко на меня, но взгляд его всё равно был расплывчатым, — ещё водишь сюда кого-то, это тебе не публичный дом, имей совесть. Квартира — моя. Всё, что в ней находится — моё. Ешь из моей тарелки мою еду. Та если бы не я, ты бы не родился. Без меня ты и недели не протянешь. Ты хоть копейку смог заработать? А я ещё в девяностые всё с нуля выстраивать начал. Не знаю, к чему он сейчас начал восхвалять свои достоинства, но я и не слушал, хоть один из немногих могу распознать его пьяную речь. Он закончил — снова осмотрел меня с ног до головы. Пара секунд — протяжный ик — замах. Я сильно ударился об стену, оставив отпечаток крови на ней. Дальше перед глазами уже настенные вешалки. Он начал дубасить, не понимая куда. Ещё бы чуть-чуть и крючок впился бы мне прямо в глаз, отчего я бы наполовину потерял зрение, но меня пронесло. Хотелось бы, чтобы сейчас кто-то пришёл на помощь, спас как в фильме, но это жизнь, где некому приходить и освобождать меня из сильных рук отца. Прорычав, я еле пнул его ногой, оперевшись на другую. Из-за опьянения мужчина с лёгкостью запнулся, полетев на стену сзади. Я схватил ключи с тумбы, выбежал из квартиры, закрыв её, чтобы при попытке отца побежать за мной, когда он очухается, выиграть пару секунд. Смутно помню как, но я выбежал из подъезда и побрёл, куда глаза глядят. Именно побрёл — бежать не мог, было больно даже это. Слёзы ручьём текли, размывая кровь по всему лицу, что она продолжала капать на одежду. Было больно, что я сморщивал лицо, а от этого стало в разы неприятнее. Хорошо, что ночь, почти нет людей, а если даже и есть, они меня не видят. Я не знаю, куда мне идти. Из знакомых только Дима, родители которого меня не любят, и Катя, которая по её словам занята, та и её отец вряд ли хорошо ко мне отнесётся, причём мой вид отпугивает ещё сильнее. Всё. Я сел на качели на детской площадке, когда уже достаточно отошёл от дома, сто раз покружив в разных дворах. Благо, завтра выходной. Я даже не могу заселиться в хостеле — в кармане почти разряженный телефон и пятьсот рублей. Пустой живот начал урчать, придавая больший дискомфорт. Почувствовал вибрацию в заднем кармане штанов, достал телефон. Пара новых трещин — уже успел и телефон повредить. Не страшно. Сразу забыв об этом, я разблокировал свой уже стареньких андроид. А когда-то я гордился, что смог накопить на него. Отец никогда не покупал мне подобное. Учил самому ставить цели, а после, конечно, достигать их. Пришли сообщения от Арсения Сергеевича. Я даже забыл о том, что давал Кате ответить, поэтому сейчас с интересом открыл переписку.Антон Шастун, 20:28
Взаимно)
Антон Шастун, 20:32
Всегда считал вас хорошим человеком, поэтому хотел проводить с вами больше времени вне школьное время.
После стикер улыбающегося рыжего кота. Как же стыдно. Катя, ну кто её за язык потянул. С другой стороны, она написала то, что было у меня голове, но я никогда бы не решила сам это отправить. Арсений Попов, 00:42 Ты забавный Арсений Попов, 00:43 Это намёк на свидание? Его ответ поразил меня больше, чем написанное подругой. Я посмотрел по сторонам. Пару минут подумал. Решил попросить помощи у учителя. Я написал смс, думая, что возможно Арсений уже засыпает. Но я напечатал сообщение в другом мессенджере, так как писать после того ответа мужчины, было бы странно.***
Серёжа расположился в гостиной, на диване, потому что Арсений занял его привычное место, сначала сказав, что приляжет буквально на пару секунд. Банальная история. Телефон Попова лежал рядом, если вдруг ему позвонит кто-то важный, Матвиенко может взять. Зная тараканы в голове друга, Арс всё равно доверял ему, поэтому у Серёжи был даже пароль от телефона учителя. Матвиенко выключил свет, лёг на диван без простыни, положив голову на твёрдую подушку и укрывшись обычным пледом — квартира отапливалась хорошо. Мужчина услышал уведомление — на его телефон не похоже. Он взял телефон Арсения, увидев уведомление от Шастуна. Шастунишка, 00:46 Арсений Сергеевич, здравствуйте. У меня к вам максимально странная просьба, но мне больше не к кому обратиться! Парень продолжал печатать. Серёжу это явно напрягло. Возможно, попросит занять денег на сигареты или алкоголь. В любом случае, он поможет от лица друга. Шастунишка, 00:47 Я сильно поссорился с отцом, пришлось уйти из дома. А деваться мне некуда( Вроде, обычная скобка, но армянину всегда казалось, что его используют только в несерьёзном контексте. Шастунишка, 00:47 Можно ли я как-то у вас переночую? Могу хоть без одеяла в прихожей. Могу заплатить потом. Парня даже как-то жалко, хоть возможно он что-то и придумывает. Серёжа, недолго думая, ответил:Арсений, 00:47
Хорошо, без проблем. Платить, конечно, ничего не надо, и положу я тебя в свободной комнате.
Арсений, 00:47
Я сейчас занят, поэтому мой друг за тобой заедет, скинь адрес
Арсений, 00:47
Друг — Серёжа Матвиенко, если ты помнишь. А если ты до сих шугаешься его, то не стоит, он не такой страшный каким может казаться :)
Серёжа встал, хватая со столика рядом штаны. Взяв нужные вещи, мужчина покинул квартиру, а после уже сел в машину. Благо, тот был полностью трезв и ключи от квартиры Попова у него были.***
Я скинул учителю геолокацию. Насторожило, правда, что приедет за мной армянин. Я наворачиваю круги вокруг качелей, хоть всё тело и зудит. Сейчас думаю только о том, чтоб не сильно причинить дискомфорт Арсению и не найти новых проблем хотя бы для него. Снова странно и неправильно — из-за происшествия оставаться ночевать у учителя, которого знаю я не так давно и хорошо. Но быть рядом с Арсений мне всё равно хотелось бы. Не знаю, сколько времени прошло. Около площадки останавливается бежевая машина, светив фарами. Я пригляделся и увидел за рулём Матвиенко. Я подошёл и сел на заднее сиденье — спереди не по себе. Знал бы Димон, где я сейчас нахожусь — Привет. Спасибо большое, что выручаешь… выручаете, — сказал я Серёже, заметив, что тот рассматривает меня в зеркало. — Ебать ты покалеченный. Это ты так с отцом поругался, да? — я неуверенно кивнул, не зная, готов ли об этом распространяться мужчине, — сейчас заеду в круглосуточную аптеку, возьму нужное, а то у Арса вообще ничего нет, — мы поехали. Арс — никогда не думал даже об этой, казалось, очевидной формы имени. Сеня звучит смешно и глупо, не сочетаясь с учителем в моём представлении. Буквально пол часа и мы уже зашли в просторную, ухоженную квартиру Арсения. В глаза сразу бросилась пустая бутылка, видимо, вина, которую сразу убрал Серёжа. Он прибирал со столика остальное, пока я всё это время толпился у раковины. — Вот, тут будешь спать, — сказал мужчина, открыв дверь в спальную комнату. Тут была кровать, тумба, шкаф, но вещей тут не было. Однозначно она пустовала. Ещё пятнадцать минут Матвиенко пытался как-то улучшить ситуацию на моём лице, расспрашивая о случившемся, но я умело увиливал от вопросов. После рассказал мне, что тут где и как, ушёл, ссылаясь на свои дела. И чем оба занимаются ночью? Выключив везде свет и раздевшись до трусов и футболки, я упал на двухместную кровать звездой, раскинув в стороны руки и ноги. Перебирал в голове случившееся за сегодня, но меня не хватило больше, чем на минуту, поэтому я быстро вырубился. Проснулся от звука открывающейся входной двери, сердце ёкнуло, что я вздрогнул. Ещё пару секунд пытался вспомнить, где я, но боль в голове и опухшее, зудевшее лицо быстрее мне обо всём напомнило. На улице было светло. Посмотрел на настенные часы — три часа дня. Видимо, вчера сильно устал. Дверь в комнату, где спал я, была открыта, поэтому даже не вставая, я увидел зашедшего учителя. Хотел сделать вид, что до сих пор не проснулся, но урчавший живот не позволял. Я еле встал с кровати, в глазах темнело и конечности затекли. — Шастун! — быстро направился ко мне Арсений, — что случилось? — спросил он, когда стоял передо мной, — я не знаю, что сделаю с тобой, если ты не расскажешь. Я быстро взял с пола свои штаны, прикрыв ноги. — Можно… я пока в туалет схожу, — во рту был неприятный привкус крови, хотелось водой смыть с себя все побои. — Конечно, — растерянно кивнул тот, указав рукой в нужную сторону. Квартира была большая для одного человека, но запутаться тут было невозможно. Арсений сразу пошёл на кухню, открывая холодильник и доставая продукты. Я зашёл в ванную. Сходил в туалет, посмотрелся в зеркало. Вид был ужасный, но думаю, что Матвиенко ночью помог, как мог, обрабатывая раны. Я вымыл руки, аккуратно умыл лицо. Взял зубную пасту, лежавшую у раковины. Рядом стояли две зубные щётки. Неужели, у Арсения есть девушка? Мысль была неприятная, но мне сейчас было не до этого. Я выдавил горошину пасты на указательный палец, пытаясь почистить им зубы. Когда сплёвывал, на белоснежной раковине появлялись следы крови, вперемешку со слюной, пастой и водой, что я сразу же смыл. После же пару минут постоял у зеркала, думая, как буду оправдываться перед учителем. Ещё раз вымыл руки и вышел из комнаты. Арсений перекладывал со сковородки на тарелку яичницу, после чего кладя рядом сардельки, порезанный огурец и листья салата. — Садись завтракать, — мужчина посмотрел на электронные часы на столешнице, — обедать. Попов из хлебницы достал пару кусков батона, закидывая их в тостер, после достав сливочный сыр. — Приятного аппетита, — с улыбкой на лице, но с переживанием в голосе пожелал Арсений. — Спасибо. Но, правда, не стоило, — мне было крайне неловко. — Мне не нужен труп ученика дома, — возникла небольшая пауза, после которой он продолжил, — нигде не нужен. Точнее нужен, но не труп… короче, иди нафиг, — он тихо посмеялся, доставая тосты, чтобы намазать на них сыр. Через пару минут я встал с пустой тарелкой, направляясь к раковине. — Поставь, я сам, — преградил мне путь Арсений. Только сейчас я посмотрел в его лицо, заметив, что тот выглядит помятым, тоже слегка опухшим, но без побоев. Явно, с похмелья, которое он старательно скрывает. — Спасибо, было очень вкусно, — я не соврал, правда мог бы есть это каждый день. — Рассказывай, — я сел обратно, — только такие отговорки, что якобы подрался с местной шпаной — не пройдут. — С отцом поссорился, я же писал, — я избегал зрительного контакта, — он как обычно вспылил, и вот, — рукой я указал на лицо. У меня было доверие к Арсению, хоть рассказывать что-то было неловко и не хотелось возлагать на него свои проблемы, которых у него, вероятно, не мало. — Это он сделал? — мужчина был поражён, — это насколько он долбанутый. Тебе просто нельзя с ним находиться. Сегодня он избил тебя, а завтра убьёт, — он в какой-то спешке убирал со стола, — это ненормально, ты понимаешь? — на повышенном тоне говорил Попов, тыча в мою сторону пальцем, я кивнул, — я дам тебе перекантоваться, но не ожидай, что всё будет, как в мечтах, где ты будешь у меня жить. Нет, я тоже взрослый человек и этого не дам. Устроишься на работу, в твоём возрасте уже можно, подзаработаешь, снимешь маленькую квартиру или комнату. Хорошо? Я снова кивнул. Мне не понравилось, что он толком ничего не знав, начал строить мои планы. Также от его слов тоже был неприятный осадок, но я понимал, что это справедливо. — Шастун, — он вытер мокрые руки об себя и взял одну мою, — опять же повторю, не обижайся на меня никогда, — он смотрел на меня ещё пару секунд, я ничего не ответил, и он продолжил уборку, а я, дабы не мешать, переместился на диван.***
18 ноября. Суббота. 23:11. Ира прибежала на назначенное место в парк, к тем самым лавочкам. Она думала, что значительно опаздывает, так как долго прихорашивалась. Свидания для Кузнецовой — обычное дело, перед ними она несильно заморачивается и абсолютно не нервничает. Сейчас же страх пробирал до костей. Дойдя до нужного места, девушка никого не обнаружила. Парк пустовал, тут почти ни души. Ира села на лавку, что посередине, начала взглядом осматривать местность. Красиво, но пугающе. Повсюду деревья, отбрасывающие длинные тени от тусклых фонарей, предающих особую атмосферу. Повсюду листья, что когда ходишь, слышен их шорох. Кузнецова просидела ещё минут десять. Погода была достаточно тёплая, но неприятный ветер всё равно приходилось терпеть. Глаза слипались — оры родителей, как обычно, не давали спокойно спать. Ира написала Антону. Просидела ещё минут двадцать, смотря в сторону, где издаётся любой шорох. Уже было тяжело. Она позвонила парню, но обнаружила, что в блоке у того. Истерическая усмешка, за которой сразу последовали слёзы, которые девушка старательно пыталась сдержать, но они всё-таки ручьём потекли. Ира не хотела из-за какого-то парня поддаваться эмоциям, хотела иметь силу духа, не дающую раскиснуть в любую минуту. Но это не любой парень — это Антон, в которого Кузнецова была влюблена, как она помнит, с класса четвёртого. Она влюбилась в его простоту, манеру общения и красоту, которая для многих показалась бы обычной и скучной. Ей нравилась та позиция, которую парень придерживался в учёбе и в жизни в общем. Позиция не заморачиваться, жить для себя, не пытаясь кому-то что-то доказать или понравиться. Он не общался с девушками — ему это было неинтересно. Даже встречаясь с Максом, который казался ей не меньшей любовью, Кузнецова ждала взаимности от Антона. У Иры не оставалась больше сил и нервов. Это настолько ужасный поступок со стороны парня, что любая дала бы тому пощёчину при первой же встрече. Это было неправильно, жестоко, больно и обидно. Что не так она сделала, что заслужила такое? Впервые девушка понадеялась на что-то хорошее. Последние два дня домой было приходить не так тягостно — мысль о якобы предстоящей встрече явно скрашивала всё. Чувство одиночество, ненужности — худшее, что может быть. А когда каждый день тебе об этом напоминают родители, становится ещё тяжелее. Именно поэтому она пытается найти недостающее в парнях. И единственные, кого Ира считает любовью — Макс и Антон. От девушки при этом требуют идеальной учёбы, которую та предоставить не может. Не то что бы старшим было важны знания девушки, а отец просто боялся позора для его семьи. Хотя я не знаю, что способно осквернить наш род, что состоит из деда, отца и меня. Также родители тупо придерживались принципов — следить за успеваемостью ребёнка. Сделала ли уроки, правильно ли, хорошо. Любая проверка, контроль — это уже ад, а если это ещё и во время ссоры старших, то вообще, считай, верная смерть направляется к тебе. Ира продолжала рассматривать дерево над ней, листья которого пару раз упали на неё; и звёзды, виднеющихся сквозь них. Пойдёт домой — её «добьют» родители. Она легла на скамью, портя красивую укладку, растирая остатки макияжа. Благо, в сумочке есть салфетки.