TwichHub

      Илье едва стукнуло восемнадцать, когда он знакомится с ним. У него большая горячая ладонь, взгляд пронизывающий, отменный музыкальный вкус и голос, от которого внутри что-то ломается предательски. Весь мир сужается до одного единственного человека в мире, и Илья краснеет пятнами, расцветающими неровно на его щеках и шее. Он на это смеётся по-доброму, интересуется, всё ли в порядке, прикладывает свою ладонь ко лбу Корякова, чтобы измерить ни на градус не подскочившую температуру.       Вселенная трещит по швам, потому что Илья влюбчив, как школьница, недолюбленная родителями. Илья свои чувства пытается из раза в раз запихнуть поглубже, но вместо этого лезет под руку, жмётся к горячему боку и защищённым себя чувствует, как никогда в жизни. Его не отталкивают никогда, даже привлекают к себе ближе и рассказывают что-то, периодически срываясь на смех. Ему хорошо, а потому он смеётся в ответ, цепляясь за щекочущие его пальцы, пока старенькая колонка над ухом орёт:

«Пусть не берут нас в институты,

Ведь я ебанутый, ты ебанутая,

Мир на двоих станет кошмаром,

Знаешь, мы прекрасная пара».

      Илья смотрит в чужие глаза, не моргает и теряется, когда его целуют. Не отвечает сразу, но крепче вцепляется в широкий разворот плеч и не даёт от себя отстраниться, ближе подаваясь. Неумело совсем, на пробу, но это так правильно, так хорошо, несмотря на то, что его второй поцелуй своровал парень. Парень, которого он полюбил без видимой на то причины. Парень, который рядом всегда оказывался, когда на душе погано становится. Парень, что сейчас сминает его губы жадным, но от этого не менее трепетным поцелуем. Без языка, лишь одними губами.       Но несмотря на всю нежность поцелуй обжигает. Даже не внешне, а внутренне, отчего в лёгких кислород пропадает куда-то, дышать становится тяжело до хрипов приглушённых, что слились воедино с тонкими редкими стонами. Они рвутся невольно, вибрируют в глотке, пока Даня обнимает его ладонью за затылок и пальцем большим гладит по горячей скуле, не намекая ни на что большее. Илья этому в большей степени рад, ведь не уверен в том, что сейчас готов нырнуть в этот омут с головой.       Хочется, да. Но это всё — мимолётное желание, жажда поддаться моменту и взять от него всё, нежели поистине взвешенное решение взрослого человека. А с Кашиным ему хочется пройти все пресловутые ступеньки нормальных отношений: общение, построенное на всеобщей симпатии, поцелуи, первый секс. Коряков задумывался об этом, просыпался ночами от назойливых образов, но решиться на это в действительности в данный момент не готов. Сейчас и без того слишком много всего.       Илье сейчас достаточно чувствовать затылком ласковую ладонь, он и свои собственные с плеч плавными поглаживаниями перемещает на шею, гладит разбросанные по коже светлые веснушки и в поцелуй улыбается, когда они сталкиваются с Даней зубами неловко, как какие-то малолетки. Тот тоже ему в ответ улыбается, в глаза заглядывает и вновь жмётся к покрасневшему, потерявшему свой чёткий контур рту губами, пока Коряков запускает пальцы в короткие рыжеватые волосы, ерошит их безжалостно, наводя беспорядок полнейший.       Они целуются ещё долго под открытым небом Питера, заныкавшись на крыше одного из домов, откуда открывался вид на Неву. Только не было никому из них дела до растянувшейся среди города реки. Куда больше их интересуют поцелуи и объятия, пока они валяются на забытом кем-то пледе. И никого не смущает, что музыка в плейлисте пошла по второму кругу, пусть до ушей и добираются роковые строчки, с которых всё и началось.

«Пусть не берут нас в институты,

Ведь я ебанутый, ты ебанутая,

Мир на двоих станет кошмаром,

Знаешь, мы прекрасная пара».