Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах России. Затонск

— Аня, с тобой всё в порядке? — Штольман развернул жену к себе и вгляделся в её лицо. Бледная, губа закушена, но взгляд решительный и сосредоточенный. — Да, Яша, — улыбнулась она и положила руки ему на плечи. — Он меня послушался. Теперь все будет хорошо! — Расскажи, — попросил Яков. Он должен был знать. Она так решительно взялась за это дело, что по обыкновению могла забыть о себе в погоне за справедливостью. Истощить себя, подвергнуть себя риску, чтобы сделать всё правильно — всё это они уже проходили. И каждый раз он был рядом, чтобы помочь, поддержать, не дать перейти грань. Что еще он мог сделать там, где ничего не понимает, где он ничего не мог контролировать? Аня рассказала всё шаг за шагом, слово за словом, и Штольману оставалось только качать головой, думая о том, какая у него удивительная жена. Ни одна женщина на его веку не чувствовала так тонко, не понимала того, что происходило на самом деле, а вовсе не то, что видел глаз, не имела столько сострадания и милосердия, не умела прощать от всей души, не пряча камня за пазухой и обиды в сердце. Только она! И чем он заслужил то, что она выбрала его? — Аня, я хочу тебе сказать… — Штольман обнял жену за плечи, потому что за короткое время разговора с Жаном внутри накопилась тысяча вещей, которые требовали выхода, но Анна покачала головой, обнимая его изо всех сил. — Нет, Яша! Не сейчас, мы потом поговорим, после! Я тоже тебе хочу сказать. Многое! Только давай с Разумовским всё закончим! Не хочу с ним больше иметь дела. Штольман загнал внутрь всё, что желал сказать, и кивнул. — Мне нужно три свечки, — сказала Аня и двинулась обратно в сторону кухни. Они с Яковом взяли из кухонного шкафа то, что было им нужно, и вернулись в холл. Анна с сожалением посмотрела на исцарапанную крышку рояля и выставила одну из свечей на неё и ещё две — в углах комнаты. Став ровно посередине, она зажмурилась и что-то несколько раз проговорила шепотом. — Ну что, давай попробуем? — спросила Аня и взяла мужа за руку. Штольман крепко сжал её и поудобнее перехватил трость. За час общения с Жаном он не стал теплее относиться к Разумовскому, поэтому его эмоций вновь должно было хватить, чтобы отправить князя куда подальше, если что-то пойдет не так. — Дух князя Разумовского, приди! — позвала Аня, чувствуя, что в этот раз все будет сложнее. Он не хотел идти, будто зная, что ему уготовано. Повторив призыв три раза, Анна с облегчением встретила знакомые ледяные мурашки, побежавшие по позвоночнику и опоясавшие горло. Дух появился в центре комнаты, с подозрением посматривая на Аню и трость Штольмана. Видимо, предыдущий раз общения с данным аксессуаром ему пришелся не по душе. — Зачем позвали? — спросил он недовольно. — То прогоняете, то обратно зовете. — Кирилл Владимирович, — начала Аня твердо, настраиваясь. — Мы решили вопрос с Жаном. — Неужели? — оживился князь. — Это хорошо, это очень хорошо! Теперь я обратно могу вернуться. Он попытался сдвинуться с места, но у него ничего не получилось. Несколько раз дернувшись, он возмущенно посмотрел на Аню, которая почувствовала, что её злость на князя возвращается в полной мере! Он даже спасибо не сказал! Хотя что ждать от такого человека?! — Вот что, Кирилл Владимирович, — сердито сказала Анна, уперев руки в боки. — Мы долго терпели ваши выкрутасы! Разгромили мне дом, выжили отсюда людей, говорите гадости про моего мужа! И требуете за это помощи! Это наглость! Штольман спрятал улыбку. Сердитая Аня была великолепна! Невероятна, притягательна и великолепна! Господин Разумовский при жизни не имел удовольствия познакомиться с этой стороной его жены. Что ж, после смерти это тоже должно показаться впечатляющим! — Вы никогда больше не зайдете в этот дом! Вы никогда больше не сможете ничего здесь испортить или сломать! Вы и в своем особняке будете лишены этой власти! Никогда и никому вы больше не сможете причинить вред! Вы будете, как и прежде, привязаны к этому месту. И всегда будете безмолвным наблюдателем. Возможно, когда-нибудь вы все поймете! Я буду очень на это надеяться! А до тех пор всё будет так, как я сказала! Вот моё слово! Свечи полыхнули так, что к потолку поднялись черные клубы дыма, а после огонь с шипением потух, а Разумовский исчез, будто его и не было. Аня выдохнула, осмотрелась по сторонам, прислушалась к себе и радостно повернулась к мужу, не чувствуя в доме присутствия потусторонних сил. — У нас получилось, Яша! Здесь больше никого нет! Штольман, обнимая почти подпрыгивающую от восторга жену, радовался вместе с ней, но думал, что в этом случае его роль была далеко не главной. Ну и Бог с ним. Аня хорошо себя чувствует, её дом в безопасности, Разумовский больше не сможет никому навредить, Жан будет присматривать за Володей. Аня была умницей. Она сумела сделать все просто превосходно!