***
За окном самолёта непогода: дождь, серые облака, такого же цвета небо— будто дом вовсе не хочет ее приветствовать. Соёна откидывает голову назад, тяжело вздохнув. Она так быстро покинула Нью-Йорк, что Ынджин сразу и не заметила её ухода. Ей хочется поскорее вернуться домой. К Юнги. Что она чувствует к нему? В этом вопросе нет правильного ответа. Он так сильно её опекал, пусть и жила она у него всего-то четыре дня. Но эти четыре дня были лучшими в её жизни, она твердо убеждена в этом. Сердце начинает танцевать, стоит Соёне вспомнить его прекрасное лицо, лучезарную улыбку, большие, нежные руки и то теплое дыхание, обжигающее её кожу во время их совместного сна. Хан переборола свой страх грозы — она вспоминала Мина, и боязнь сама уходила. Ноги, почему-то, начали дрожать, а ресницы затрепетали. Что это с ней? Все просто— она, наконец-то, дома.***
Калитка была открыта. Странно, Юнги до сих пор живёт тут? Газон зарос, цветы завяли— девушка не узнавала тот милый домик, в котором некогда жила. Интересно, хозяин тоже выглядит так? Дверь в дом оказалась открыта на распашку. Мин получит по шее, если Соё увидит его. Грязная обувь, разводы на поле— это не было ее домом. Там, где ее дом, всегда чисто и аккуратно, пахнет свеже приготовленным омлетом и мандаринами. Дальше оказалось ещё хуже— не мытая посуда, завонявшаяся на весь дом, пыль— может, Соёна ошиблась и зашла не туда? Нет, все правильно. Это точно их дом. В груде бумажек у себя на кровати лежал Юнги— у него огромные синяки под глазами, кожа бледная, как у мертвеца, а спит он даже не переодевшись. Хан тихо вскрикнула, увидев, во что превратился её Юнги. — Хосок, если это ты, то я тебя убью.— шепчет сквозь сон блондин, потирая щеку. — Это я, Юнги.— так же тихо отвечает ему Соёна, садясь на корточки рядом с кроватью. От парня воняет алкоголем. Теперь понятно. — Ты? Кто ты? Я сейчас ментов вызову.— Хан только смеётся в кулак, другой рукой убирая волоски с лица своего сахарка. — Соёна. Я— Соёна.— девушка целует Мина в лоб, проводя ладонью по щеке. Она так жалеет о том, что тогда отказала ему на реке Хан. Ведь именно в тот день чувства впервые завладели ее сердцем. Нет, ещё раньше. Просто в тот день она наконец приняла эти сладкие, убивающие чувства. Ей не верилось во все это. Но... Мозг сам отверг его, принося глубокую рану обоим. Ведь она так боялась потерять то, чего так долго добивалась. Дружбу. Она была для неё пьянящей разум мечтой, и когда у Хан появились друзья, девушка побоялась их отпускать. Даже Чонгук для неё до сих пор друг. — Не ври. Ты очередная шизофрения. — Нет, Юнги.— Соё смотрит в приоткрытые омуты Мина и тонет там по самое не хочу.— Это я. Хан Соёна. Твоя Соёна. — Зачем тебе надо было лететь сюда с Америки? Ты же такая довольная была, когда улетала. Так зачем вернулась? Опять сказать, что мы только друзья? — М-м.— мычит девушка, махая головой. Соёна подвигается ближе к парню, к его губам. Этот поцелуй не был навязчивым или желанным только с одной стороны. Нет. Он был лёгким и воздушным, еле ощутимым, но таким долгожданным. Юнги сильнее сжимает в своих ладонях куртку Соёны, будто убеждая себя, что это не сон, сминает нижнюю губу девушки своей и шепчет в поцелуй: — Соёна...