Здесь нет ничего святого

#Хан Джисон# Джисон просыпается от того, что слышит в коридоре странные шаркающие звуки. Будто кто-то идёт очень медленно, волоча ноги и при этом держится за стену, потому что ко всему прочему прилагается ещё и скрежет. Парня это не пугает, скорее, вызывает любопытство. Смерти он не боится уже давно, а в призраков и вовсе не верит. Какие тут призраки, если некоторые надзиратели страшнее самого дьявола? Выбраться с кровати оказывается труднее, чем он думал, потому что конечности Чонина и Феликса опоясали его как щупальца осьминога добычу. С чего вообще Ликс припёрся к ним ночевать, хотя обычно не делает этого, останется загадкой. Парень просто пришёл и попросился остаться, придумав какую-то глупость как причину своего поведения. Джисон не поверил, но пустил друга в свою кровать, где и так уже обосновался Чонин. Вот Нини как раз чуть от счастья не описался, ведь его "зая" пришёл. Они последнее время очень близки с Ликси, а Джисон старается делать вид, что не ревнует своего мелкого к Айболиту. Нет, конечно, он ревнует не в романтическом плане, а в плане "я его, можно сказать, воспитал, а он заю на стороне нашёл!". Да, именно так. А теперь ещё приходится выбираться из объятий этого зоопарка. Джисону это удаётся, но с большим трудом. Он наконец-то встаёт с кровати и тихо, стараясь не издать ни одного шума, крадётся к двери. Звуки из коридора никуда не делись, только немного отдалились, но зато любопытство парня осталось при нём. В голове сразу закрутились сцены хорроров про зомби и всяких призраков, где тупой герой в одиночку прётся на странный шум. Хан как раз сейчас олицетворяет этого героя, но всё равно приоткрывает дверь и просматривает коридор. Никого нет. Как назло ещё и тихо становится, что немного пугает, только пыл от этого не угасает. - Ну, там же где-то надзиратели! - подбадривает себя парень, когда шагает в полумрак коридора. Приходится идти крадучись, чтобы как раз не нарваться на тех самых надзирателей, иначе "выходные" в подвале обеспечены. Ещё есть опасность, что его примут за убийцу, потому что нет обоснованной причины ночной прогулки. Точнее есть, но кто ему поверит? Проституткам здесь никто не верит. Вон, даже ворон на картине смотрит будто насмехаясь! Дурацкая картина! Джисону она никогда не нравилась. Впрочем, ему ничего не нравится, что касается "Красной розы". Только ребята. Только они связывают по рукам и ногам, заставляя двигаться дальше. И... - Ты хуле тут забыл!? Чужой голос проникает под кожу, заставляя её покрыться мурашками. У Джисона сводит грудь, отчего дышать становится трудно. Он видит фигуру во мраке коридора у лестницы, что ведёт на третий этаж, а страх волной захватывает тело. Хван Хёнджин. Да, это определённо он. И, если рассмотреть его можно недостаточно хорошо из-за освещения, то голос Хан точно узнал. Дьявол прямо перед ним. - Похуй! - снова отзывается Хёнджин после продолжительного молчания Хана. Он как-то неловко старается присесть на ступеньку лестницы, не сразу справляясь с задачей. "Пьяный." - догадывается Джисон. Становится ещё страшнее. Нужно как можно скорее убираться, поэтому парень делает несколько осторожных шагов назад, но его останавливает свист. Надзиратель этим свистом привлекает к себе внимание, а потом машет рукой, подзывая. - Сюда пиздуй! - видимо, для пущего эффекта прикрикивает Хван, а Джисон не смеет ослушаться. Парень жалеет, что вышел из спальни. Его тело дрожит, предвкушая весёлую ночку в компании чудовища. Скорее всего, его сегодня изобьют. Пьяный надзиратель самый опасный вид надзирателей. - Я услышал звуки, поэтому... - Да, бля, не оправдывайся! И не обоссысь тут от страха, не собираюсь я тебя трогать! На хуй ты мне не сдался! - перебивает лепетание Хана надзиратель, а потом роется в карманах и достаёт оттуда пачку сигарет и зажигалку, протягивая парню: - прикури мне сигарету, а то руки не слушаются. Бля, я нажрался как свинья, видишь? - Вижу. - боязливо бормочет Джисон. Он выполняет требование, даже если здесь запрещено курить. Всё равно он ни при чём в любом случае. Ослушаться приравнивается к смерти, ведь Хван тогда явно разозлится. - И что встал? В ногах правды нет, белка, садись. Правды вообще нет ни в чём. А я... - надзиратель запинается и начинает рукой стучать по ступеньке рядом с собой, показывая тем самым недовольство от неподчинения: - Да, садись ты, блядь, не трону я тебя! Сука, ломаешь тут целку! Джисону приходится сесть рядом, не смотря на ужас, что топит его организм. Он словно цепенеет, боясь даже вздохнуть глубоко. На надзирателя не смотрит, чтобы не разозлить, ведь Хван всегда ненавидел пристальный взгляд на свою персону. - Вот скажи мне, Джисон, меня можно полюбить? - спрашивает Хёнджин. Он курит. Сигаретный дым расползается по коридору. Джисон молит всех богов, чтобы кто-нибудь учуял запах дыма и вышел в коридор. Сейчас парень будет рад кому угодно. - Можно. - осторожно отвечает Джисон, а через секунду раздаётся звонкий смех. Ну да, это правда смешно. Как можно полюбить чудовище? Если только ему в пару найдётся такое же чудовище. Так что, возможно, Джисон не солгал. Он сам когда-то был на крючке красивого надзирателя, что в последствии оказался тем ещё монстром. Парень жалеет, что его глупое сердце так повелось на внешность. Но это прошлое, теперь урок усвоен. Тем более, теперь ему нравятся хорошие мальчики с добрым сердцем, без лоска во внешности. Точнее, один конкретный. - Неправильно, Джисон. Меня нельзя полюбить. Она, знаешь, не смогла. Перед этим Чанбином пиздой крутит, а я пустое место для неё! Я же старался с ней другим быть, белка, понимаешь?! Я, блядь, старался, а она... - и снова звонкий истерический смех: - я ведь помогал ей с её планами разворотить этот бордель! Я... Минхо ещё со своим сосунком тоже крышей совсем поехал. Блядь, если мы попадёмся, нам же двоим пиздец приснится! А эта сука со своим Чанбином лижется, на нас ей похуй! На меня похуй, белка! Джисон слушает. Он едва что может понять, но кое-что для себя услышал. Значит, зреет заговор? Он же правильно понял? Кто-то хочет уничтожить бордель. Кто-то, кому Хан очень хотел бы помочь. Какая-то женщина, если верить словам надзирателя, с которой у него была интрижка или что-то вроде. Сана? Вряд ли, но больше у парня на примете никого нет. Сана единственная девушка не проститутка в этом месте. Единственная приближенная девушка к надзирателям. Она вполне может быть той самой сукой. - Ты это...молчи, понял? Молчи, иначе нас убьют. Похуй, конечно, но на себя, а не на неё. Она победить должна, чтобы вас, блядей, отсюда вытащить и самой спастись. Без вас не уйдёт, мать Тереза ёбаная! Ебанутая на всю голову, а зацепила, понимаешь? Поймала в капкан как мальчишку, хотя меня воротило от вас всех и от неё тоже с этими её вульгарными красными волосами, что даже в глазах рябит! - Хван цепляется своими тонкими пальцами в рукав пижамы Джисона, не замечая как у парня расширяются глаза после его слов: - пизда тупая она! Она сердце мне рвёт, Джисон! Она... - надзиратель резко замолкает и смотрит в глаза Джисону: - помоги мне дойти до спальни, а? Пошло оно всё на хуй, я спать! Хван пытается подняться, валится обратно на ступени, а потом пробует снова. Он больше не выглядит таким страшным, каким казался раньше. Неуклюжий из-за алкоголя парень не представляет опасности. Скорее, это Джисон сейчас может свернуть ему башку, никто и не узнает, если всё с умом провернуть. Только Хан не станет этого делать. Не в его интересах избавляться от Хвана, не в его интересах вообще убивать. Тем более, Джисон сейчас в таком состоянии, что думает только о женщине с красными волосами. Он знает только одну женщину с красными волосами. - Это ведь Авейра? - спрашивает он неуверенно, даже не надеясь на ответ. - Забудь о ней. Позволь мне не думать о ней хоть немного. Помоги подняться лучше. Джисон помогает. Он подхватывает Хёнджина за тонкую талию, позволяя схватиться за свои плечи, и поднимает на ноги неустойчивое тело. Они долго поднимаются по лестнице, но в конечном итоге третий этаж встречает их тишиной. Джисон замирает на месте, потому что боится находиться здесь, где за каждой дверью змей. Самое ужасное, что комната Хвана в самом конце коридора. А... Мысли сбивает топот ног с нижнего этажа, приближающийся к лестнице. Скорее всего, это обход. Только Джисона здесь не должно быть. Мозг перестаёт работать в тот момент, когда парень осторожно сажает бессознательного уже Хвана на пол и скрывается в нише стены. В этот момент он очень благодарен архитектору, который проектировал это здание. Надзирателю он тоже благодарен, потому что тот отрубился как нельзя кстати. Вот его сейчас найдут и помогут, а Джисон пойдёт к себе. - Эй, ты чего? - слышит он знакомый голос, когда шаги приближаются: - Хёнджин!? Ты бухой!? Охуел что-ли!? Блядь, ты мелкий придурок! А если мистер Бан узнает?! Минхо, а это именно он, ругается и, судя по звуку, пытается поднять пьяного друга. Джисону не видно ничего из своего укрытия, но слышно всё очень хорошо. И что Хван снова пробуждается, он отчётливо слышит. - Минхо? О, Минхо! - А кого ты хотел увидеть? Не беси, поднимайся и перебирай граблями! Я не нанимался тебя таскать! - Снова был у своего мальчишки? За растление малолетних посадят! - Нас и так посадят, придурок! Пошли уже! Они долго препираются, зато Джисон узнаёт ещё кое-что, что ему знать было не предназначено. Теперь ему явно нужно поговорить с Авейрой. Серьёзно поговорить и, желательно, с истерикой. Почему она с ним ни чем не поделилась? Сама всё решила сделать? Ещё и романы крутит с надзирателями! Ладно, Джисон ей всё выскажет! И руки почему-то начинают дрожать, а внутри обида клокочет. Ему бы сейчас разобраться, но он потерпит. Сейчас пойдёт спать. Просто спать. И он идёт, когда в коридорах всё стихает. По пути останавливается у спальни Авейры и Сынмина, снова клянёт своё любопытство, но приоткрывает дверь и заглядывает внутрь. Кажется, что все уже спят, но ему только кажется. - Минхо? - слышит он тихий голос Сынмина, который привстаёт на кровати и пытается рассмотреть гостя. Джисон понимает, что попался, поэтому осторожно заходит внутрь и шёпотом называет своё имя. Пусть Мини не боится, хотя, похоже, он и так не испугался. - Джисон? Сони, а я думал, что Минхо зачем-то вернулся. - совсем по-детски наивно бормочет паренёк и протягивает руки к Джисону как маленький. Хан принимает приглашение, забираясь на кровать к младшему и сразу попадая в его объятия. Это не первый раз, когда Хан остаётся в этой спальне на этой кровати, потому что Авейра выпихнула его сразу, а Сынмин не был против соседа по койке. Мини вообще неземной: добрый, нежный, не желающий никому зла. Как-то в одну из ночей, когда Джисон так же остался с парнишкой, они болтали как обычно, и Сынмин сказал, что ему немного жаль убитых надзирателей. Ему и Минхо жаль, это очень заметно последнее время, а тот ведь сделал ему очень больно. Сынмин явно проигрывает в схватке со своей гордостью, Джисон замечает. Джисон боится, что эта жалость выльется чем-то большим. Авейра тоже боится наивности Мини, Хан и это замечает. Он многое замечает, а теперь ещё и знает. Спасибо алкоголю и его способности развязывать языки. Интересно, Хван вспомнит завтра о нём? Парень надеется, что нет. У него только и остаётся надежда. А ещё ребята и этот мальчик, который сейчас обнимает его во сне. #Ли Минхо# Сначала Минхо вообще не соображает, что случилось, потому что всё происходит за считанные секунды. Во-первых, судмедэксперт, который только что мило общался с Саной, вдруг оказывается на полу с простреленной головой. Во-вторых, девушка направляет на Ли свой пистолет, а руки дрожат как сегодня утром у Хёнджина с похмелья. Минхо, если честно, в ахуе. Минхо в таком ахуе, что из этого состояния его вытаскивает только громкий всхлип Саны. Он пытается к ней подойти, но она стреляет куда-то прямо перед ним, перезаряжает пистолет и снова направляет на него. - Не приближайся! Не смей! - истерично кричит она, а потом начинает рыдать, но пистолет не опускает. - Давай поговорим. - мирно предлагает Минхо: - Сана, просто расскажи, что происходит. Ты же знаешь меня сто лет, мне можно доверять. Смотри, я не собираюсь причинять тебе боль. Мужчина медленно, чтобы не пугать девушку, достаёт свой пистолет и откидывает в сторону. Ему нужно действовать очень осторожно, если он хочет жить. Он хочет, пока Сынмин в плену борделя. Потом пусть хоть решето из него сделают, а пока ему нужно жить. - Я должна... Минхо, я должна убить тебя! Я... - снова рыдания и непонятные слова. У Саны истерика. Ли знает, что может сейчас без труда обезвредить девушку, но не хочет причинять ей вред. Они взрослели вместе, учились доверять друг другу. Их истории жизни так похожи, что будто были написаны кем-то свыше под копирку. Они оба из приютов без места в этом мире. Оба с разорванными судьбами. Оба глупо попали под влияние Альберта Бана. - Сана, что случилось? - снова просит объяснения Минхо, чтобы хоть что-нибудь понять. Зачем она выстрелила в эксперта? Зачем держит Минхо на мушке? Что произошло за эти пару минут, заставив Сану сойти с ума? - Ты любил когда-нибудь? - задаёт встречный вопрос девушка, смотря безумными глазами на мужчину: - любил когда-нибудь по-настоящему? Ли немного сбит с толку. Хотя, нет, он много сбит с толку. При чём здесь любовь? Это разве как-то относится ко всему этому? Сане легче станет, если он скажет ей о Сынмине? Только врать ей мужчина не хотел. Своим поступком сейчас Сана подписала себе приговор, Минхо она за собой не потянет. Он знает её более чем хорошо, чтобы утверждать это. Если сейчас не может выстрелить, то и потом не подставит, чтобы он ни сказал. - Люблю. - твердо говорит Минхо: - я сейчас люблю, Сана. Он тот, кого я не должен любить, но я люблю его. - Значит, поймёшь, потому что я тоже люблю. Здесь... - Сана указывает на папку с результатами экспертизы, за которой они приехали: - здесь имя человека, которого люблю я. И, если эту папку получит мистер Бан, то его убьют. Я не могу допустить этого. - Но тогда погибнешь ты. - Я знаю. Минхо прикрывает глаза, чтобы скрыть боль, что прячется там за радужкой. Он понимает. Он понимает как никто другой, поэтому решает помочь. Он должен. Ему помогает Авейра и Хёнджин, а Сана одна против зверей и своих чувств. Конечно, с чувствами Ли помочь не может, ему бы со своими разобраться, а вот со зверями... - Жди здесь! - командует Минхо и бежит из подвала, который хозяин дома оборудовал как лабораторию. Сана легко отпускает его, больше не пытаясь стрелять. Минхо осведомлён, что этот эксперт работал на Бана давно и у него есть информация о каждом обитателе борделя: днк, медицинские показания, отпечатки пальцев. Это знание, в какой-то мере, было на руку Минхо. Так же очень помогло, что лаборатория мужчины находилась в частном доме за городом. Лишних глаз тут тоже не было за неимением соседей. Короче, Сана явно родилась в рубашке. Минхо так точно не повезёт, когда он начнёт свою миссию. Мужчина возвращается в подвал спустя некоторое время с канистрой бензина, которую нашёл в гараже хозяина. Ему она точно больше не нужна, а вот Ли пригодится. - Отойди к двери. - просит он Сану, которая сидит на полу, прижимая к себе злополучную папку. Её безжизненный взгляд бегает по мужчине, а потом цепляется за канистру. Она вяло поднимается, не выпуская папку из рук, и делает то, что сказал Минхо. Он же обливает бензином всё, что попадается на глаза, особенно труп, компьютер и все бумаги, которые лежат на столе и на полках лакированного деревянного шкафа. Свой пистолет он поднимает с пола и возвращает за пояс. Больше им здесь делать нечего. - Пошли отсюда. - снова даёт команду Ли, равняясь с Саной на входе. У двери он достает зажигалку и протягивает руку к девушке, требуя папку. Она упрямо мотает головой из стороны в сторону, ещё сильнее прижимая бумаги к себе. Глупая идиотка! - Давай сюда, её нужно уничтожить! Я не буду читать, обещаю. - даёт обещание Минхо, ловя в чужих глазах сомнение. Но всё же Сана сдаётся. Как только папка оказывается в руках Минхо, он чиркает зажигалку, и листья бумаги охватывает огонь. Ему очень любопытно узнать имя того, кто как салат кромсал надзирателей, но он не станет. Все данные будут уничтожены как он и обещал. Пусть одна загадка останется загадкой, у него и так проблем выше крыши.  Для безопасности мужчина отходит ещё на несколько шагов от входа, а потом только бросает горящие документы на пол лаборатории, где лужицей стекается бензин со стола. Всё вспыхивает, но мужчина с девушкой этого не видят, потому что спешат убраться подальше от огня. Это только в фильмах герои круто уходят с места взрыва или пожара, где на фоне бушует пламя. Нет, в жизни такая фишка не работает. В жизни вообще многое не работает, что транслируют по телевизору. - Тебе есть где спрятаться? - интересуется Минхо. Сана неуверенно кивает. Он думает о том, что нужно нахуячить руки какой-нибудь гадостью, чтобы смыть бензин. Гадости у них нет, за исключением бутылки водки, что удачно оставил вчера в машине алкаш Хван и минералки Саны. Выбор очевиден, потому что обычная вода не смоет горючее. - Полей мне на руки. - просит Ли, протягивая водку девушке. Она сначала делает большой глоток алкоголя, закашливается, а потом только льёт остатки куда требуется. Минералкой Минхо споласкивает конечности после, чтобы от него не воняло как от ликероводочного завода. Дом быстро охватывает пламенем, нужно торопиться, пока никто не заметил дым. Минхо протягивает пистолет девушке, потому что свой она куда-то проебала, пока мужчина ходил за бензином. - Выстрели в меня. - ровно говорит он, а её глаза становятся размером с плошки. Девушка отшатывается. Минхо, видимо, не слишком понятно выразился. - Я не прошу убить меня, я прошу ранить. Ебани в ногу, например. У нас должна быть легенда, понимаешь? Ты сейчас свалишь, но ты же не думаешь, что я поеду с тобой? У меня ещё есть одно дело. - Я не хочу, ты помог мне... - А ты поможешь мне. Слушай, ты любила когда-нибудь? - Минхо улыбается, когда говорит это, а Сана снова начинает плакать: - любила по-настоящему? - Люблю. - шепчет девушка, наконец-то принимая пистолет из рук мужчины. Минхо в этот момент понимает, что никогда не пожалеет о содеянном. Может, хоть так он немного искупит свои грехи? Может, не такой он и конченый? Хотя, он ебанутый на всю голову, не то что конченый.