Нурико посвящается...

Наконец-то все улеглись… Кое-как… Десять человек в комнате… И две кошки на кухне… И собака на улице… Ой, простите, я увлеклась! На большом диване спали Хотохори и Таски, специально положенный между ними Мицукаке, Тамахоме и Тирико. На маленьком диване спали я, Саша и Миака. На полу, так как места не хватило, спали Титири и Нурико (не скрою, последнего я положила туда специально ^^). Так вот, все улеглись, но не заснули. Спал только Тирико, напившийся на ночь горячего молока. — Почему меня не положили рядом с Тамахоме? — скулила Миака. — Извини, у меня нет двуспальной кровати. На полу бы вы вместе не уместились бы… — Почему это? — Есть надо меньше! — вмешалась Саша, и с противоположной кровати донесся смешок. В ответ в ту сторону полетел мой тапок, который Миака нащупала в темноте. Послышалось «Ай!» и последующие подзатыльники со стороны Хотохори и Тамахоме. — Да вы че?! Больно же! — Я бы тоже дал, если бы здесь не лежал! — прибавил Нурико, лежа на полу. — Я тебе дам! — огрызнулся Таски. — Не боись! Я так, по-дружески! — Ну-ну! — Дайте поспать, однако! — донесся снизу сердитый голос Титири. — Да уж, заснешь тут! — поддержал Мицукаке. — Везет же Тирико! Спит, как убитый! Все в душе вздохнули. Я тихонько приподнялась и шепотом сказала лежащему у моей стороны кровати Нурико: — Нури, тебе не холодно? — Неа… Подожди, как-как ты меня назвала?! Сашка хихикнула. — А? — притворилась я, будто бы не поняла, что он сказал. — Кстати, что за мужик сегодня днем был у меня во дворе? И почему ты его бил? — Разве ж это «бил»? Так, для приличия, немного пошлепал… А че он бежать вздумал?! — оправдывался Нурико. — Раз пытается сбежать, значит, есть из-за чего!.. Ну, вот я и подумал: как насчет парочки сломанных костей?.. — Ага, и огоньку, в придачу! — подхватил Таски. — Точно! — Но что он здесь делал? — Да воровал он! — кинул мне Таски. — И его можно понять! — сказал Тамахоме, мысленно представляя, сколько бы денег выложили ему в Конане за все то добро, которое находилось у меня в доме. — Погодите, как это «воровал»?! — я подскочила с кровати. — Он ничего не успел прихватить с собой, — успокоил меня Нурико. — Я его вовремя обезвредил! — он гордо поднял голову. — Пусть еще спасибо скажет, что я соблаговолил оставить ему его ножки да рожки! Доверяй, но проверяй! Я подкинулась с кровати, перешагнула через Сашку и Миаку, которые сразу закачались на волнах от моих прыжков, и ринулась на кухню. Включив свет, я сразу стала проверять шубы в шкафу, карманы курток, телевизор в кухне… заначку в тайнике… заглядывать под стол… — Ах, он гад такой! Стырил мои вещи!.. Извращенец! Я стала вытаскивать из мешка мою одежду и нижнее белье. — Вот зараза! — бормотала себе под нос я. Я зашла в зал-спальню, и все полуночники удивленно уставились на меня, сердитую, с одеждой в одной руке и с нижним бельем — в другой. Заметив, что вторая рука заинтересовала всех гораздо больше, я мигом очнулась, и спрятала белье за спину. Стало жутко стыдно, и первым, на кого я бросила свой растерянный взгляд: «Неужели он тоже видел?!», был Нурико. Поняв, что он видел все, и не только в руке, но и под полупрозрачной ночнушкой, я с головой юркнула под одеяло. Через минуту, успокоившись и согнав с глаз набежавшие слезы, я вытащила из-под одеяла руку, открыла прикроватную тумбочку, нечаянно стукнув Нурико по голове дверцей, и молниеносно сунула туда одежду. — Ай! Больно, между прочим! — Прости! Свет, который я забыла выключить, мешал всем заснуть. Таски весь извертелся, Миака тоже… хотя отнюдь не по этой причине — с включенным светом она не могла пробраться к Тамахоме. Поняв, что никто кроме нее свет выключить не сможет, Сашка встала, не боясь, что все ее прелести может увидеть Таски (втайне она даже этого желала), выключила свет и легла обратно. В ту же секунду послышался скрип на «кровати девочек», и то, как кто-то прыгнул на «кровать мальчиков». Я долго не могла понять, была это Миака или Санька… Шансы-то одинаковые!.. но потом послышались страстные почмокивания и недовольное шушуканье Хотохори. «Ага, значит, все-таки Миака! Таски бы, как минимум, заорал! Да и с чего бы это Хотохори ревновал Сашу к Таски?» Удовлетворившись подобным выводом, я мирно заснула. Часа через три меня дернуло попить водички. Я тихонько приподнялась и прислушалась: тишина. Обнявшись, посапывали Тама и Миака, Мицукаке и Таски храпели. Не сильно, но все же. Причем последний в невообразимой позе раскидал свои конечности по всей кровати, стесняя остальных. Я встала на одну ногу, покачнулась, но смогла удержать равновесие. Еще бы! Как могла я себе позволить рухнуть на спящего с ангельским личиком Нури?! (Как бы мне ни хотелось оказаться, хоть и не в объятиях, но все равно, рядом с Нурико!) Только я сделала шаг, как кто-то схватил меня за щиколотку, и я тут же дюзнулась на пол, по пути размахивая руками и сдерживая неудержимое желание закричать на весь дом. — Куда собралась? — спокойным шепотом спросил Нурико. Я кое-как поднялась на колени, и сердитым сдавленным голосом ответила: — Тебе делать нечего?! Я же могла себе нос сломать! — Подняли бы Мицукаке — он бы залечил. Я покраснела от злости и шлепнула его рукой по башке: — И это называется: «Ой, прости, Настенька! Не хотел тебе сделать больно! Чем я могу помочь?»?! Слезы сверкнули в лунном свете, и он тут же приподнялся, сочувствующе глядя на меня. — Прости, — искренне произнес он и протянул руку, чтобы утереть мою слезинку. Я вздрогнула и по телу пробежали мурашки… У него были такие нежные руки!.. Он посмотрел мне прямо в глаза. — Ну что ты, в самом деле! — сказал он, увидев, что в ответ глаза заблестели еще больше, и слезы сами по себе побежали ручьями. Я кинулась ему на шею и сдавленно зарыдала. Нурико выпучил глаза, но потом тихонько успокаивающе похлопал меня по спине. Через минуту я очнулась и выпрыгнула из сладкого капкана. — Ты чего?! — удивился Нурико. — Я… мне… водички… попить… — запинаясь, произнесла я. — А, сейчас, принесу, — тут же начал вставать он. — Нет-нет! — остановила его я. — Я сама. И я полчаса сидела в сенках, ковшами глотая воду…