Дрим • 3 часа назад
«Будешь должен…»
На это Инк хитро улыбнулся и подмешал в свой искрящийся напиток побольше жёлтой. Ему предстоял долгий «день», наполненный самыми разными цветами. Один из них имел преимущественно синие оттенки… Приоделся наскоро, пожелал Бруми самого добрейшего утра, и саданул тазом о дверной проем. Извинился за язык без костей и украсил пол чернильным порталом. Когда Инк проведал уже большинство Создателей и их творения, а Эррор все не начинал за них привычную борьбу, он поневоле напрягся. Неужели сон Дрима был настолько впечатляющим, что разрушитель впал в депрессию и решил запереться у себя дома с личной коллекцией кукол?.. Спустя ещё часик любопытство все-таки его одолело. Взмахнув Бруми, как метлой, он без проблем провалился в антипустоту возлюбленного, который уже второй день вел себя подозрительно. И самое главное, не хотел ведь сознаваться, подлец! Раньше этот монстр вообще был не сговорчивым. Так что, в принципе, жаловаться было неправильно… Удивительно ведь, что через все произошедшее Эррор пронес свой рассудок, но растерял значительную часть гордости. Дестрой обнаружился сразу же — сидел боком к художнику и быстро водил по пустоте глазами, изредка раздражённо сжимая зубы. Под глазницами пролегли тени, а ещё он часто щупал шейные позвонки, потому что те, видимо, нестерпимо ныли. Что же так его расстроило, а затем утомило?.. Вдохнув поглубже, Инк решительно двинулся к нему, совсем не улыбаясь. Ситуация со сном отступила на второй план. Некрасиво же ставить свои потребности выше проблем любимого монстра, правда?.. На самом деле он не знал ответа на этот вопрос. — Эррор, — позвал хранитель и тот чуть до потолка не подпрыгнул. Зашуганый взгляд ошибки почти кричал: «подкроватные монстры всё же существуют!» — Ты чего пришел?! — зашипел сквозь глюки измотанный скелет. Растерявшись, хранитель АУ неловко щёлкнул челюстями. Что он уже сделал неправильно? — А… — Не видишь я занят?! — Эррор жадно глотал ртом воздух, силясь не уйти на ряд перезагрузок. Ну вот… Опять успокаивать… Но Инк ведь сам говорил, что главное в отношениях — поддержка! Не мог же он солгать своему парню? Про себя чернильный заметил, что статус «парень» совсем не характеризует то, кем ему приходится глюк… Здесь бы подошло что-то вроде «сострадалец» или «единый по духу». Где-то Инк слышал про термин «соулмейты», но не до конца понимал что именно это значит. — Но Эррор, ты можешь со мной поделиться. Немного помявшись, Инк сел рядом с ним, соприкасаясь только коленями. В глазах надолго застыли сердечко и капелька. Смотря на эту картину, взъерошенный собеседник терял весь свой пыл, что не могло не радовать. — Ну же, Руру. — Щенячий взгляд. — Ладно, если это что-то личное… — Он мигом вспомнил про обещанное Дримом сновидение, но усомнился, что расстроило так сильно его именно это. — Хм… То ты можешь сказать, что поможет тебе решить твою проблему. Чем я смогу помочь. Хорошо? Но напряжением глюка все ещё можно было резать пространство и отсекать головы. — Нет, — покачал черепом тот, подбирая к груди колени. Он всегда старался сделаться меньше. Со времён их вражды Эррор стал куда неувереннее… — Это моя проблема. Но помочь ты мне никак не сможешь. Это… Это связано с кодами. — С кодами?.. — потупил взгляд Инк. Последний раз, когда у них были проблемы с кодами… Это закончилось плохо. Ну, вернее, уже не особо плохо, но могло просто ужасно. — Да. Мне просто нужно побольше покопаться и поставить все на свои места. Увы, такие неоднозначные формулировки хранителя совершенно не устраивали. — А что с ними не так? — Это мои рабочие вопросы, которые тебя не касаются. — Но ты мог бы… — Зве-е-езды. — Ошибка почти зарычал. — Чернильница, ты можешь от меня отвязаться? По монстячьи прошу! Если я сказал, что не хочу об этом говорить, значит не буду! Ясно? Вообще-то, Инк был не согласен, но лагающий парень заставил прикусить язык. Ссориться сейчас совсем не было выгоды. Тогда Инк принял самое правильное решение — тактично промолчать. До одного момента. — Так зачем ты пришел? — хмуро покосился на него дестрой. — Как это зачем… — искренне удивился в ответ Инк. — Время с тобой провести! — А с Дримом время не проводится? Дрим… Дрим сейчас гарантированно выполнял свои обязанности, после которых с ним нельзя будет связаться, потому что он как всегда назначит встречу с Кроссом. Было бы интересно взглянуть на их отношения. — Но ты ведь… — Ой, всё. — Зрачки Эррора замигали, видимо, прогоняя с поля зрения консоль с этими самыми загадочными кодами. — Хочешь поболтать? Болтай на здоровье, но прекрати совать свою носовую кость не в свое дело. Иначе ты выведешь меня из себя окончательно! О да, потерять весь прогресс их странных отношений Инку очень не хотелось. Они ведь даже справились с гаптофобией Эррора! Разве может быть результат приятней? Правда касаться глюка может все равно только художник. От рук посторонних он все ещё прячется на люстре. Скосив глаза на свой нос, Инк похлопал ими. Ладно, но если затронуть ту самую пикантную тему? — Извини… Разрушитель пожал плечами, мол, бывает. А раньше никакие извинения бы не прокатили! Ну на лицо же прогресс! Почему-то раньше он думал об этом меньше. Несмотря на это, содержимое души его все ещё оставалось для Инка загадкой. Ну не так он видел вокруг себя влюбленных… Иногда это доставляло сомнения. — Тогда я задам тебе ещё один вопрос, который разъяснит между нами некоторое… — Хранитель неловко захрустел пальцами, но на визави вперился взглядом намертво, чтобы не растерять уверенность. Только вот, ошибка пялился на него точно так же, при этом выражение лица сделал: «я знаю, о чём ты сейчас заговоришь» — Помнишь, я говорил о том, что когда-то наши отношения переплюнут отношения Дрима и Кросса в ещё одном аспекте?.. — Поймав полный ужаса взгляд напротив, он не побоялся продолжить. Видимо, чтобы довести Эррора до инфаркта. — Так во-о-от… — Нет, — отрезал дестрой, а Инк остался сидеть с открытым ртом. — Что? — У нас не будет секса, — со знанием дела заверил Эррор лающим от лагов голосом. Пространство вокруг него трещало и искажалось от того, как неприятна была эта тема. — Что?! — вскрикнул художник, почти вскакивая с места. Однако сразу же понижая тон, чтобы не пугать его ещё больше. — Почему? — Гр, ты и сам прекрасно знаешь! — дрожь в руках выдавала волнение с головой, но проницательность Инк потерял ещё при побеге от волчицы. — Если объяснишь, то будет понятней. — Ну а как ты себе это представляешь? — зашипел недовольный глюк, лицо которого стало синеть от стыда. — Если я даже не встречался никогда ни с кем. Я не могу себе представить это даже… чтобы ты… и я… «Ну как же… Да тебе и представлять не пришлось, » — подумал чернильный, вскидывая бровь. — «Ну врёт безобразно!» — Но тебе же понравилась та штука с душой? — хитро улыбнулся хранитель АУ, наклоняясь немного вперёд. Он готов был поклясться, что у разрушителя чуть паническая атака не случилась. — Ну… — На пару секунд он подвис, видимо, не способный выдать правдивый ответ. Инк решил ему помочь: — Хочешь повторю? Эррор растянул уголки рта, судорожно размышляя, вдавливаясь спиной в свое кресло-мешок. За это время хранитель альтернативных вселенных принял решение действовать более радикально и смело. Ему, бездушному, бояться было нечего. А вот его одушевлённому партнеру… Инк навис над ним, пытливо заглядывая в глаза. Ужасно смущаясь и подвисая, Эррор всё-таки сдался этому взгляду и выудил душу, которая моментально оказалась в загребущих ручках довольного творца. Тот откупорил флакончик с розовой краской, чтобы подарить возлюбленному максимум удовольствия. Наверное странно было бы распалять его, не будучи распалённым. Да и самоотдачу никто не отменял… — Я буду осторожен, хорошо? — Но ответа Инк толком не получил, потому что отчего-то дестрой был ну уж очень напряжён. Это чувствовалось особенно сильно, когда художник развёл в стороны его колени, просто чтобы сесть меж них и стать ближе. У чернокостного скелета перехватило дыхание. Стараясь не зацикливать на этом внимание, Инк уже привычно погладил глючащее сердечко тонкими пальцами, тем самым вынуждая Эррора сплыть немного по креслу, да и вместе с этим прижаться своим тазом к тазу художника. Яркий и юркий язык широко прошёлся по душе. — Мх, — не сдержался Эррор, но тут же заткнул рот тыльной стороной ладони. Звуки вздохов, к слову, это не остановило. Теперь уже и Инк начинал напрягаться. — Ну чего ты дрожишь, как осиновый лист? — вздохнул хранитель, немного отстраняясь. — Только скажи и я остановлюсь. Но, кажется, набравшись храбрости, глюк взрыкнул, взял того за шарф трясущимися пальцами и притянул к себе. Горячее дыхание обдало челюсти, а ткань полетела в сторону. — Нашел наглости — доводи до конца, иначе повторить я могу уже не дать. — Безобразный оскал, который Инк в голове прозвал «милая ухмылка», был уничтожен требовательным поцелуем, потому что художника угроза действительно напугала. Не иметь шанса попробовать снова — воистину страшное наказание со стороны желанного монстра. И откуда только берется это самое загадочное желание?.. Пересилить себя Эррору было крайне трудно — это видно невооружённым взглядом. Испарина быстро покрыла череп, а виснуть он стал куда чаще. Наконец смекнув, художник замедлил течение действий. Начал неспеша гладить одной рукой грудную клетку. Под свитер запястье ушло не сразу, чтобы случайно не спугнуть. И то, пальцы проходились по рёбрам мягко, ласково. Так, что сразу прояснилось — главной задачей хранителя стало показать замкнутому разрушителю свою любовь и заботу с другой стороны, не совсем привычной. Пускай он не мог чувствовать, но Эррор-то мог. Значит, ему нужно почувствовать как можно больше того, что радужный готов дать. Инк целовал лицо, куда только мог дотянуться, спускаясь со лба до челюсти, вместе с тем потирая заискрившуюся душу. Наконец, Эррор стал расслабляться. Его мутный взгляд излучал почти только одни положительные эмоции, в нем художник совсем терялся, распадался на маленькие умилённые осколочки. Самым приятным на свете ощущением стало постепенно обмякающее тело дестроя под ним. Эррор был красивым. Действительно красивым! Неординарная палитра костей и разноразмерные зрачки в огромных глазницах. Если не рисовать, то целовать, целовать, целовать! — Ты такой прекрасный, — выдал Инк вслух. Разрушитель судорожно выдохнул, ужасно смущаясь. Он промолчал, но только потому, что это всё — очередной переломный момент в его устоях и взглядах. Творец искренне понимал причину этой дрожи и бесконечных глюков. — Красивый, — продолжал шептать искуситель. — Воинственный, важный. От последнего слова тот открыл рот, готовый опровергнуть, но ему не дали, сжимая пальцы на душе. — Ах! — невольно простонал Эррор, дёргаясь, почти сразу же замирая от осознания того, что только что сделал. Художник хихикнул и погладил любимого по щеке, успокаивая. Возможно, позже партнёр осмелеет. Когда поймёт, что ничего страшного в этом нет. А сейчас важным аспектом стало его психическое состояние, о котором печься по-хорошему нужно поболее, чем о грудном ребёнке. Откатов допускать ни в коем случае нельзя! Когда в голове бездушного возник вопрос «и что дальше?», там же породился и «у кого какая роль?» Однако, хорошенько помыслив, он ответил сам: «Эррор не сможет быть в пассивной роли. Не сейчас. Дрим был прав… Я чудовище, если обреку беднягу на подобное…» Последний раз уколо́в сердечко кончиком фаланги, Инк затянул Эррора в отвлекающий развязной поцелуй, а свободной рукой поддел резинку его шорт, где уже пряталось «облако». Те поддались с огромным энтузиазмом, а вот их хозяин нахмурился, вновь сжимаясь, как напуганный мышонок. Однако ему быстро дали понять, что всё в порядке, одной только сменившейся манерой поцелуя — резко ласковой. Оказалось, управлять глюком проще простого. Чтобы тебе поверили, просто докажи, что не собираешься делать больно. Скорее всего, работает этот принцип только с творцом. Если бы разрушителю сейчас довелось опустить голову и взглянуть на исчезнувшую с его таза руку, он бы сильно смутился, потому что та уже и партнёра лишила ненужной одежды. Теперь она наскоро толкалась пальцами под подолом Инковой кофты. Отстранившись, оба скелета поняли, что ужасно разгорячились и окружающая температура стала подмораживать кости. Они смотрели друг другу в глазницы так, будто вели немой диалог. Только отдышавшись, Инк отпустил душу и попросил возлюбленного сесть поудобнее, и тот подвинулся немного назад, принимая больше от сидячего положения, чем раньше. Затем хранитель сел верхом, моментально ощущая промежностью «готовую» пылающую, как собственные бедра, плоть. Глаза невольно расширились. Он опустил руку вниз, чтобы обхватить член, помогая себе, и удивился тому, что глюк имел размер явно больше среднего, пускай и не на много. И пока на лице залитого краской дестроя вырисовывался вопрос, художник лишь криво улыбнулся, мол, все в порядке. На деле его мучал вопрос: «Почему именно сегодня я выложил смазку?..» — Инк… — позвал вдруг Эррор. Когда тот вопросильно вздернул подбородок, разрушитель проскрипел, — я таким шокированным не был никогда… — Ха-ха, Руру, я верю… С этими словами он склонился за поцелуем и попытался вобрать в себя его магию. Выходило скверно, но как только головка смогла попасть вовнутрь, художник взвыл от возвышенного желания. Колени задрожали от нетерпения, и чем ниже он опускался, тем сильнее подгибались пальцы на ногах. Наступила очередь Эррора поддерживать и дарить заботу, которую проявлять он вообще-то совсем не умел. Но вид беспорядочно плещущего жаром чернильного рождал в нем новое волшебное чувство. Ухватившись за таз любовника, разрушитель слегла поднял его, а после опустил, заставляя принять куда больше, чем до этого. — Ро-ор, а-ах! С широко открытым ртом Инк отдался в руки Эррора, который по-собственнически задал необходимый темп. В результате уже совсем скоро художник сидел на нем тазом к тазу, раскидывая по округе тяжёлые вздохи и символы, что заплясали в глазах, как солнечные зайчики, отраженные от банки на зубце частокола Сам Эррор наблюдал за ним, как за самым потаенным счастьем или дорогим сокровищем. Этот взгляд грел пустоту подреберья. Окрылённый, скелет стал ритмично двигаться, крупно подрагивая от переизбытка чувств, почти добиваясь судорог. Уже спустя десяток мгновений они сгорали от бешеного темпа, одаривая нитяной потолок антипустоты стонами и хрипами, мольбами не останавливаться и даже безрассудными признаниями. Беглые поцелуи приносили с собой новые волны веры в лучшее, а каждый толчок сближал двух некогда ненавистных друг другу существ… Повалившись в объятия разрушителя, все ещё чувствуя плоть и разлившуюся горячую магию внутри себя, Инк впервые в жизни смог назвать себя счастливым. Интересно, если бы Импрув видел как счастливы спасённые сейчас в руках друг друга, порадовался бы он за них?.. Художник умиротворённо вздохнул, прикрывая глаза. Широкие ладони Эррора сжимали одежду на спине.