Life's alright in devil town
Жизнь не так уж и плоха в дьявольском городе
They're right, no one's gonna catch us now
Они правы, теперь нас не поймать.
Гин вылетает из вагона на ближайшей станции, закидывает на плечо потрёпанный жизнью рюкзак, на дне которого валяется лишь фиолетовая пачка «Marlboro» с двумя кнопками, и несётся сквозь толпы зевак, покрывая благим матом тех, кому посчастливилось ненароком столкнуться с ней в этой безумной толкучке. Возможно, учитывая все обстоятельства, происходящие сейчас, со стороны Гин и нелепо было всего пару часами ранее рьяно доказывать друзьям, мол, утверждение, что полторашки самые агрессивные существа на свете, основано лишь на глупых клише из кинематографа, где и босс мафии самый наимельчайший представитель всего своего рода землероек по фамилии Биг, и глава какой-то байкерской банды ростом в тридцать сантиметров от пола в прыжке с табуретки, но, чёрт возьми, не она же агрессивная с людьми, это они своим высоким ростом мешают протиснуться через толпу в метро. Погода на улице точно также, как и окружающие, приводит в бешенство, ибо во дворах, по которым она петляет, чтобы срезать путь, порядком холоднее, чем на станции, отчего и приходится сунуть руки в карманы кожаной куртки в попытках согреть и без того вечно мёрзнущие ладони. Вероятно, стоило прихватить в прихожей перчатки перед выходом, но в её сердце на тот момент по-прежнему теплилась надежда на хорошую погоду. На горизонте мелькает нужное здание с яркой вывеской: Большие буквы, по ночам светящиеся неоном, складываются в название магазина, которое она, честно говоря, никогда и не удосуживалась прочесть, а тем более запомнить. От первой контрольной точки её отделяют лишь проезжающие по дороге машины и светофор, ярко горящий красным цветом и, тем самым, запрещающий ей переходить.Dad has bought a new car now
Отец купил новую машину,
We're fine, no one's gonna catch us now
Мы в порядке, теперь никто не сможет нас поймать.
Но когда её это останавливало? Правила дорожного движения не так уж и важны, когда есть голова на плечах для того, чтобы осмотреться по сторонам и хотя бы немного подумать, а также присутствует пара функционирующих ног, с помощью которых в случае чего можно будет избежать штрафа. Девушка переходит прямо на красный, а затем быстро подбегает ко входу в магазин и дёргает дверь на себя – руку тут же до мурашек обожгло о холодный металл. А вот в помещении уже теплее, потому уже через считанные минуты в своих раскрасневшихся щеках Гин предпочитает винить именно резкую смену температуры, но никак не те скудные букеты жёлтых тюльпанов, упакованных в идиотскую плёнку. При взгляде на них, жухлых, совершенно несуразных, и стоящих прямо возле касс, где каждый встречный трётся о бутоны и стебли верхней одеждой, цветы начинают бессмысленно напоминать золотистые локоны девушки, к которой она сейчас спешит. Хигучи бы сейчас сказала, что тюльпаны необходимо срочно-срочно спасать, потому что в таких условиях эта красота быстро завянет, а Гин бы в ответ возразила, мол, их теперь только бог спасёт, да и то только из-за того, что на это даже взглянуть страшно. Вот не любила никогда она все эти букеты по три штучки, обёрнутые в плёнку, и всё тут... Нелепо ведь смотрятся! Такое только учителям и дарить, ибо на них денег жалко, да и всё равно же преподаватели домой тащить десятки букетов не будут, выкинут где-нибудь за школой и дело с концом, а вот Ичиё заслуживает только самого наилучшего, потому такое для неё не годится. Гин предпочитает придерживаться одной и той же тактики: Деньги есть – берём, что по-дороже и какой-нибудь миленький букет. В кошельке таракан намедни помер – едем на автобусах зайцем, а мелочь оставляем для того, чтобы обеспечить самую прекрасную в мире девушку небольшим, сладким презентом в виде шоколадного яйца или ещё какой-то не очень полезной штуки. Сейчас, к сожалению, пришло время для второго варианта развития событий, поэтому, проходя мимо полок с более дорогими коробками конфет по типу «Раффаэлло» и «Ферреро Роше», она направляется прямиком туда, где сохранить слух, а тем более рассудок – это уже неимоверная удача, ибо по закону жанра именно в том месте обитают все плачущие и валяющиеся на кафельных полах дети, которым матери отказали в покупке той или иной вкусняшки. И именно там Гин планирует раздобыть для Хигучи парочку шоколадных яиц. А если, конечно, на этот раз фортуна повернётся к ней лицом, то, может быть, удастся даже вытащить из цепких лап вездесущих детсадовцев ещё и коробочку с киндеровским шоколадом, но это, вероятно, будет уже за гранью её возможностей. Хотя чёрт с ними, с возможностями этими... Хигучи обожает молочный шоколад, а вот у Гин уже все полки в комнате забиты всякой мелочёвкой из киндер-сюрпризов, так что постараться действительно стоит. Всё-таки не зря же она так упорно через толпы в метро пробиралась, чтобы потом просто сдаться на этапе покупки... Так что, собрав волю в кулак, Гин Акутагава идёт напролом и приближается к нужным полкам. Как и ожидалось, киндеры находятся ниже всего остального товара и, судя по всему, расчёт идёт именно на то, чтобы маленькие дети могли с лёгкостью схватить понравившуюся сладость. Отличный маркетингов ход, а также удобное расположение для Гин, ибо с высоты, а, вернее, нижены её роста, еле-еле дотягивающего до ста шестидесяти сантиметров, не очень-то и удобно тянуться до самого верха стеллажа. Препятствие возникает неожиданно: девушка наклоняется для того, чтобы взять пару-тройки шоколадных яиц, как и задумывалось, однако происходит нечто странное и суть происходящего она улавливает далеко не сразу. Первая мысль – на неё напал очередной маленький ребёнок с целью отжать честно доставшиеся ей сладости. Вторая – её вновь кто-то спутал со своим отпрыском и нужно срочно готовить фирменный взгляд, так и кричащий собеседнику о том, что данная ошибка была для него фатальной. Но... Всё оказывается гораздо проще и абсурднее. Гин поднимает голову и наконец обращает внимание на того, кто только что заключил её в объятия. По всем правилам клише, её сердце пропускает удар, а затем бешено колотится в груди, заставляя щёки заливаться ещё большей краской, чем прежде.You said something dumb again
Ты опять сказала что-то глупое,
She's mad, at least that's what they say
Она разозлилась, по крайней мере, так они и говорят.
– Да блин! – сокрушается Акутагава, видя прямо перед собой улыбающуюся мордашку с ярко-карим глазами, в которых задорно отражается свет от ламп. – Только не говори, что я снова проебалась. Я ведь всё правильно подсчитала! Какого чёрта, Хигу? – Ой, извини-извини. – Ичиё вскидывает руки вверх в сдающемся жесте и чуть прищуривается. – В этот раз ты бы действительно успела вовремя, но я, как видишь, освободилась чуть раньше, та-а-ак что... – У Гин из рук внезапно выхватывают киндер-сюрпризы и гордо вертят в руках так, что теперь освещение в магазине отражается уже не в карих глазах, а на измятой фольге. Хигучи мягко улыбается и виновато продолжает. – Я снова не позволю тебе тратить на меня свои деньги. Прости. Щёки пылают сразу у обеих, но они, как и всегда, успешно игнорируют этот смущающий фактор.Mum and daddy aren't in love
Мама с папой не любят друг друга,
That's fine, I'll settle for two birthdays
Но всё в порядке, я согласен праздновать два дня рождения.
Уже через пол часа, сидя вдвоём на холодных ступеньках ступеньках крыльца, Хигучи признаётся: – Знаешь, думаю, что после выпускного переехать жить к отцу - это не такая уж и плохая идея. Всё-таки возможностей там больше будет, чем здесь, вместе с матерью. Хотя, на самом деле, я этого совсем не хочу... Лучше уж в общежитие, чем с кем-либо из родителей. Гин слушает внимательно, не перебивает. Знает же, как Хигучи любит обоих своих родителей, и полностью понимает, насколько той тяжело сейчас об этом говорить. Всего каких-то полгода назад, после развода родителей, Ичиё чуть ли не пополам разрывали, ибо отец, вернувшись в свой родной город, до безумия желал забрать к себе дочь, а у Хигучи здесь вся жизнь: Мама, школа, друзья, Гин... Не могла она так просто взять и переехать вместе с ним, на тот момент это было бы равно смерти. Тогда, сквозь слёзы, удалось убедить отца дать ей ещё немного времени, чтобы хотя бы закончить здесь школу. Сейчас это время подходит к концу и Хигучи Ичиё действительно не знает, куда себя деть. – Общежитие - херовая затея . – пожимает плечами Гин, вспоминая недавние рассказы от своего старшего братца. – По словам Рю, там не то, что учиться, а жить просто невозможно. У них вот там, говорит, недавно парня в окно вытолкнули, потому что он своему соседу по комнате волосы ночью остриг... Хотя ещё слухи ходили, что суицидник он, так что запутанная ситуация. Гин успокаивать умеет херово, так что её главная прерогатива – это сказать всё так, как оно и есть, так что правду она выдаёт без зазрения совести, даже если это может усугубить ситуацию. Почему? Потому что если сейчас Хигучи выберет общежитие, а не переезд к отцу, то ей нужно быть готовой ко всем исходам событий, начиная от того, что отношения с родителем это может безнадёжно испортить и заканчивая тем, что нужно будет адаптироваться к новым условиям, которые хорошими назвать скорее всего будет никак нельзя. – Мозг уже кипит от всего этого... – в отчаянии шепчет себе под нос Хигучи, разворачивая замёрзшими руками последнее шоколадное яйцо. – Хэй, – Гин на это только сверкает серыми глазами, лучезарно улыбается и легко пихает свою девушку в плечо. – Обещаю, если не завалю экзамены, то хоть на край света с тобой поеду! И снова она беспощадно заставляет Хигучи краснеть и прятать взгляд под отросшей чёлкой, дабы скрыть выступившиеся в уголках глаз капли слёз. Гин считает, что Хигучи слишком мила для этого мира, а Хигучи готова поклясться, что не достойна и грамма того внимания, которым одаривает её Гин. Этого не ожидает ни одна из них, но губы внезапно соприкасаются, а по телу Гин проходит волна мурашек. Насколько же бессмысленно то, что даже на холоде губы Ичиё остаются столь же тёплыми, что и в летнюю погоду?Devil town is colder in the summertime
Летом в дьявольском городе становится всё холоднее,
I'll lose my mind at least another thousand times
Я сойду с ума ещё как минимум тысячу раз,