***
Раннее утро не заставило себя долго ждать, правда, только одного человека, но и то, он всё ещё мирно спал, обнимая подушку двумя руками. Чжун Ли просидел так до самого утра, снова пытаясь образумить себя, снова внушить себе о том, что на самом деле с ним всё нормально и он такой же, как все. Этот день он начал с очередного кошмара, но всё исправила чашка крепкого кофе. Подойдя к окну, он слегка поправил висящие занавески, ведь даже такая мелочь может помешать наслаждаться видом просыпающего города. Мужчина даже не понимал, стоит ли будить его гостью, ведь даже не поинтересовался тем, нужно ли ей сегодня на занятия в школе, ведь если у него выходной, то не значит, что он у всех. Тяжело вздохнув, психиатр сделал ещё один глоток, который беспощадно, но приятно обжигал его горло. «Если она пропустит школу, то это все будет из-за меня, но если же я её разбужу, то тоже буду виноват я, ведь ей никуда не нужно и Ху Тао просто хотела выспаться. И вот снова ситуации, в которых очень трудно подобрать верное решение. С другой стороны, на её телефоне должен стоять будильник и он прозвонит, когда будет семь утра. Иначе, как она просыпается? Неужели, её до сих пор утром будит дедушка? Тяжёлый вздох разбавил тишину и сдул пар, который шёл из кружки. Лучше бы подобным образом люди избавлялись от своих мыслей. Хотя тогда жизнь бы совершенно потеряла бы свой смысл. Все психологи, психиатры, неврологи и прочие врачи, которые занимаются духовным состоянием человека больше бы не нуждались в своём существовании, ведь вместе с мыслями исчезли и ментальные проблемы. — Доброе утро, мистер Чжун Ли, — совершенно неожиданно донёсся позади девчачий сонный голос, который заставил мужчину так сильно вздрогнуть. Уходить глубоко в свои мысли уже вполне могло считаться его плохой привычкой. — Не думала, что вы в свой выходной просыпаетесь так рано. — Ох, Ху Тао, ты меня напугала. Вернее сказать, твоё появление было очень неожиданным, так что я слегка был обескуражен, — посмеялся мужчина, поставив недопитый кофе на стол, чтобы сделать завтрак его гостье. — Тебе нужно сегодня в школу? Я думал тебя разбудить, но как-то не осмелился. — Вот как, — Ху Тао будто бы проигнорировала его вопрос, ведь просто села на стул и положила голову на столешницу. — Ты себя нехорошо чувствуешь? Не выспалась? — мужина обеспокоенно посмотел на девушку, которая была с утра вообще никакая. — Если тебе плохо, то останься сегодня дома… Точнее, у меня. Как полегчает, я отвезу тебя домой. — Домой… — повторила за психиатром девочка, соврешенно не желая туда возвращаться. — Да, мне плохо.., наверное. Особенно после вчерашней беседы. У вас так хорошо получается выводить людей на чистые эмоции… Я даже Вам завидую. Так ведь любой информации можно добиться. — Что ты имеешь ввиду, Тао? Не нужно мне завидовать. Это, во-первых, плохо, а, во-вторых, это моя работа. Годы усердного труда, который мне ещё предстоит совершенствовать ещё много лет, — вздохнул Чжун Ли, начиная готовить легкий салат. — Что тебе говорит твой диетолог? — Как же Вы быстро переводите тему. Ужас, — фыркнула та, откинувшись на спинку стула. — Ну, всё то же самое. Повышать калории постепенно. Что эта дура ещё может сказать? — Ху Тао, — недовольно рыкнул мужчина, услышав оскорбление, — без этого. Ясно? Девушка вскинула руки вверх, словно она сдается в этом неравном бою. Это был шуточный жест, но улыбки на её бледном и худом лице не было видно. Ху Тао лишь тяжело вздохнула и посмотрела в окно. Когда последний раз её волновала погода? Сколько прекрасных солнечных дней она упустила, чтобы просто лишний раз не захотеть поесть от какого-нибудь приятного запаха сладкой ваты или свежей выпечки. Из долгих раздумий ей помог выбраться стук тарелки о стол. Опустив недопонимающие глаза, школьница увидела салат. Когда последний раз она вообще к нему притрагивалась? — Я думаю, это никак не навредит твоей фигуре. Помнишь, что ты мне вчера пообещала, дорогая? — с улыбкой произнес Чжун Ли, а после вновь взял свою кружку с недопитым кофе, отворачиваясь от него. — Давай, я не буду тебя смущать. Всё же, если ты стесняешься, то я смотреть не буду. — Если Вы думаете, что дело только лишь в моей фигуре, то могу поздравить с Вашим узким кругом мышления, — рыкнула Ху Тао, потому что к горлу поступало неприятно чувство тошноты от одного лишь вида еды. Её мысли смешались: здравая сторона боролась с желанием голодать и дальше, с желанием быть худой и красивой. — «Я должна поесть… Я ведь хочу быть нормальной, верно? Я хочу… Но я не могу. Если хоть кусок в рот возьму, то расплачусь горьким слезами, разобью тарелку, ещё и переверну стол». Мысли смешались в одну кашу, сердце забило тревогу и лишь голодный пустой желудок подталкивал девушку на этот «подвиг». Мозг словно лишился кислорода. Чжун Ли и сам терялся в ожидании того, что она впервые за какое-то время съест хоть что-то, кроме воды и диетических батончиков, где минимальное количество калорий. «Ей нужен тот, кто переживал подобное… Тот, кто направит на верный путь, показав, что худое тело — это не то, к чему стоит стремиться ради внимания и восхищения», — раздумывал мужчина, попивая кофе и листая контакты в своём мобильном телефоне. Он знал одного такого психолога, который ещё и являлся для него хорошим другом. Набрав сообщение о том, что ему нужна одна небольшая консультация с его пациенткой, которая болеет анорексией и никак не может решиться поесть, а сам он подобного не переживал и таблетки не помогают и не дают никакого результата. Получив в ответ положительный ответ, мужчина улыбнулся, стоя спиной к Тао, чтобы, как он и обещал, не смущать её. Ху Тао наконец-то осмелилась и положила в рот немного салата, в котором были смешаны только овощи, а заправлен он был растительным маслом. На вкус очень даже неплохо, но девушка даже заткнула рот ладонью, лишь бы это не вышло назад и её не вырвало прямо на стол. Она запила это все чаем, который, к огромному счастью, был без сахара. — Это.. очень вкусно, мистер Чжун Ли, — проговорила Тао, натянув улыбку на лицо, пусть та и выглядела очень наигранной. Сами её глаза говорили об отвращении ко всей еде. Таким образом, она дала понять своему психиатру, что она попробовала его блюдо. — Правда? — мужчина слышал стук вилки о зубы, ибо слух у него был очень хороший. Он мог проснуться даже от тихого грома в час глубокого сна. — Ты правда поела, солнышко? — в его голосе стала порезать прорезаться неподдельная детская радость, словно Чжун Ли делал этот салат, жертву своей кровью и плотью. — Да. Зачем мне врать? Разве по моему лицу не видно, как мне страшно, что я проглотила? — лицо подростка снова резко изменилось не в лучшее расположение духа. На лице Чжун Ли заиграла неподдельная детская радость. Неужели первые шаги к тому, что она начнёт вести здоровый образ жизни? Мужчина отошел к раковине, надеясь на то, что Ху Тао поймёт его намёк и продолжит есть. Он начал неторопливо мыть посуду, что скопилась за вчера. Эта ситуация на мгновение вернула его в детство: маленький Ли сидел за столом на кухне и противился каше с комочками, в то время, как его мать убиралась на кухне и параллельно разговаривала с кем-то, называя его Моракс. — Мамочка, ты пугаешь меня! — крикнул тот маленький мальчик, который с ногами забрался на стул, смотря на то, как мать размахивает в разные стороны пипидастром, смахивая ни то пыль, ни то предметы, например, вазу или посуду. — Малыш, нам стоит избавиться от всех этих злых духов, что заполняют наш дом! Я чувствую, скоро и тебя коснётся вся эта грязь! — хихикнула женщина, резко обернувшись на своего сына. — И всё они хранятся в настолько неприметных предметах быта, что даже и не поймёшь, где спрятался очередной чёрт. Нам стоит убрать это место ещё двенадцать раз. Так наказал нашей семье Моракс. А мы ведь не хотим гневить нашего дорогого друга? Его мать сошла с ума, когда Чжун Ли было ещё пять. Тогда его воспитывала нянечка, которую нанял отец, чтобы она оберегала сына от горя-матери и занималась его образованием. Времени на то, чтобы сдать эту женщину в психиатрическую больницу, попросту не было. Да и зачем? Ходит себе по дому, никому не мешает. Но так как семья мальчика жила в деревне, все сторонились этой семейки, утверждая, что злые духи сгубили разум такой светлой девушки, ведь та занималась всякими потусторонними делами и по неосторожности обрела контакт с дьяволом. Некоторые из жителей деревушки грозились её сжечь на главной площади, ведь негоже одержимой по такому спокойному городу разгуливать, людей пугать своими безумными зрачками и мыслями ужасными детей отравлять. Исходя из места жительства Чжун Ли, ходил он в местную школу, где с самого первого дня его стали дразнить. Семья его на слуху, с того момента, уже два года стояла, так что редко встретишь того, кто не знал бы, чей это ребёнок. Ходил он всегда в обносках: всегда брал от отца, от матери, от нянечки, но свою никогда не имел, ведь зачем покупать новое, если можно подлатать старое? Скорее всего именно поэтому Чжун Ли имеет полный шкаф одежды и меняет её каждый день. Страх того осуждения преследует его до сих пор.***
Мужчина словно отключился на пару минут от этого мира, ведь буквально только что он стоял и намывал посуду, а теперь стоит перед зеркалом, смотря в пустоту. Перед глазами был все тот же маленький Ли, который ещё не знал, кем в будущем он станет. Но настоящий точно может сказать: у него есть деньги, у него есть дом, есть работа, от которой он никогда не откажется. С самого раннего детства он думал не так, как все. Очень рано он пришёл к той мысли, что ему нужно работать с людьми. Он только сейчас понял, сколько же предпосылок было к его жизненному пути. Пусть внешние отличия сразу заметны, то внутренние – не совсем. Это все тот же испуганный человек, который может испугаться листка дерева, все та же неуверенная в себе личность, которая уверена в других. Наверное, эта уверенность и помогает Чжун Ли держаться на плаву. Когда-то он чётко поставил перед собой цель: никогда не показывать свои слабые стороны, всегда действовать наверняка. — Мистер Чжун Ли, у Вас все хорошо? — кусая кожу губ, боязливо спросила Тао. — Сначала Вы просто мыли посуду, молчали, а потом выключили воду, встали и пошли сюда. А теперь Вы стоите перед зеркалом и пугаете меня! — ...Мистер? — непонятливо переспросил мужчина, видимо, все ещё витая у себя в мыслях. Постояв несколько секунд, психиатр тяжело вздохнул: — Ох, Тао... Прости меня. Я просто очень сильно задумался. Мне стоит отдохнуть.