Алый демон Хогвартса

Салазар аккуратно развернул древний свиток и принялся вчитываться в мягкую вязь арабских букв. Вот уже полных десять лет он ищет способ избавить мир от заразы, но все никак не находит. Ладонь прошлась по черным волосам где уже поблескивали нити седины от магического перенапряжения. Несколько ритуалов которые он провел, пытаясь выгнать тварь в инферно, не прошли даром. Последовавший откат больно ударил по магу, но повезло отделаться временной нестабильность магии и сединой. Очередной пыльный свиток кончился, и Слизерин выпрямившись с тихим шипением потер спину. Тело ломило от долгой неудобной позы, в горле першило от пыли и запаха чернил самого разного происхождения. Выбравшись из читального зала, Салазар глубоко вдохнул горный воздух и замер. Сидящий на осыпающейся каменной кладке лестницы Гриффиндор никуда не делся. Спокойно повернувшись, демон усмехнулся и похлопал рядом с собой по камню, предлагая присесть. — У Ровены внук родился, — негромко произнес демон, — дурочка Елена спрятала его в вейловской общине и матери не сказала. — И зачем ты мне это говоришь? — Слизерин аккуратно сел ощущая, как от камня исходит тепло. — Просто, — Гриффиндор пожал плечами, — я не ожидал, что ты сбежишь. — И пришел спустя десять лет, чтобы сказать мне об этом? — Салазар фыркнул и окинул взглядом горную гряду покрытую снегом. Демон хмыкнул, а затем неожиданно придвинулся и положил голову ему на плечо, заставляя вздрогнуть. — Мария знала о нас, считала, что я до безумия тебя люблю, раз позволяю тебе так с собой обращаться. Разубеждать не стал, но боюсь, в какой-то мере она была права. — Твои слова хуже любого яда, в них нет ни капли правды. — Наоборот, — Гриффиндор вздохнул, — я редко лгу, лишь выворачиваю правду наизнанку и недоговариваю. И мне жаль твою супругу. — Уже отболело, — солгал Салазар. — Не отболело, — тут же отозвался демон, а затем положил ладонь на щеку, вынудив повернуться к себе, — мы с тобой связаны. Не любовью, симпатией или ненавистью, не мифическим долгом перед школой, а самой крепкой цепью — контрактом. — Я знаю, но это ничего не изменит. — Возможно, — Гриффиндор подался вперед и запечатлел короткий поцелуй на губах, — а знаешь, это ведь из-за меня твои дети и Мария погибли. Салазар окаменел, смотря в золотые глаза, блестящие от солнца и невероятно спокойные после таких страшных слов. — Моя магия смешалась с твоей, и ты приходил к ней, целовал, обнимал, и передавал мой яд собственной жене. Маленькие комочки плоти, не принадлежали к твоему роду, и потому моя сила убивала их, как никогда бы не убила тебя. — И когда ты узнал? — прошипел Салазар. — После второго мертвого ребенка, — спокойно произнес демон, — но заподозрил после первого. Видишь ли, Мария была совершенно здоровой ведьмой, ваши векторы магии совпадали, один раз — случайность, но когда это произошло во второй раз, пришлось обследовать погибший плод. — И ты ничего не сказал, — тугая пружина магии скручивалась в теле Слизерина. Ярость и боль растекались по венам как раскаленная лава. — Это ведь не касалось твоего рода, — Гриффиндор тихо хмыкнул, — к тому же, намеренно я не вредил. — Это были мои дети, — Салазар сжал кулаки. — Ты сам приходил ко мне, помнишь? Особенно после очередной выходки моих львят, ты захлопнул дверь чарами и едва не размазал меня по стене. Будь я человеком, то ещё пару недель лежал в госпитале со сломанными ребрами и разрывами, ведь вначале мы очень весело погромили кабинет магией, а следом тебя окончательно понесло. — Это были не мои желания, — тихо произнес Слизерин, — а твое влияние. — Возможно, а возможно я просто вытащил из тебя то, что тебе хотелось. Чистая душа бывает только у детей, а взрослые уже несут в себе достаточно грязи. Другой вопрос, могут ли они ей сопротивляться. Рядом с такими как я, это практически невозможно. — То есть вину ты признаешь. — Такова моя натура, — неожиданно мягко произнес Гриффиндор, — я же демон и несу в себе Хаос, любой смертный находящийся рядом со мной ощущает его влияние. На тебя он действовал минимально из-за родства с Певереллами. Именно поэтому я так радовался, что единственная дочь Лорда Певерелла избрала моего сына в мужья. Их дети не смогут подвергаться моему влиянию. — Ты очень много говоришь, пряча правду за бессмысленными звуками, — Слизерин чуть качнулся вперед и срываясь на парселтанг. — Привычки, взращенные в инферно, никуда не уходят, — негромкий смешок, — ты же должен был понимать с кем связываешься, когда вызывал меня. Ни в одной человеческой книге нет счастливого конца подобных призывов. — И ты бесконечно горд за своих, да? — Мне на них наплевать, мне хватило своих действий. И не думай, что я не проваливался, и не извлекал уроков из своих ошибок, ты ведь не первый кто перенес свое человеческое отношение на меня, пусть мне и потребовалось угробить на тебя прорву сил. — И снова лжешь, — презрительно отозвался Салазар отстраняясь от демона. — Отнюдь, сила действия равна силе противодействия только если они сопоставимы по весу и противодействие имеет прямо противоположное направление силе действия. Человек, который вывел этот закон ещё не родился, но ничего не мешает использовать его слова. Ты сильный маг, я часто об этом говорил, и мне приходилось прикладывать много усилий для того, чтобы ты сдался. — И только посмей сказать, что для того, чтобы потешить себя. — Не без этого, но все же, мотивы были другими, — Гриффиндор плавно поднялся и отряхнул мантию, — кстати, я ведь не просто так приходил. На сложенных ладонях появилось странного вида зеленоватое яйцо размером со страусиное с фиолетово-лиловыми прожилками обвивавших его подобно лианам. — Ты как-то сказал, что хотел бы вывести василиска, — на колени улегся подарок, вынуждая обхватить руками, чтобы не разбилось, — выводи, будет любопытно узнать, что получиться. — С чего ты решил, что я вообще что-то приму из твоих рук после медальона? — Салазар поборол желание немедленно отправить яйцо катиться по лестнице. Там больше десяти тысяч ступенек, хоть на одной да разобьется. — Твое право, можешь выбросить, тогда появится ещё один дикий василиск, можешь вывести и приручить, а можешь и вовсе уничтожить. Все в твоих руках. Миг и Гриффиндор исчез с едва слышным хлопком аппарации, а Слизерин перевел взгляд на подарок и машинально прижал его к животу. Гриффиндору нельзя верить, но василиск, это сильное оружие, к тому же, это была ещё мечта детства о которой он проговорился только Хельге. Глубоко вздохнув, Салазар аккуратно закутал яйцо в собственную мантию и вернулся в библиотеку. Тут, кажется, был трактат и о василисках. Ровена с трудом приподнялась на кровати и тут же опустилась обратно, жадно хватая воздух ртом. Старые раны сказывались, а несколько магических истощений подряд заставили лечь в постель на долгое время. — Нашел? — женщина повернулась на скрип двери. — Хельга нашла, — Годрик прошел в комнату и присев рядом с ней, передал годовалого спящего мальчика ей на руки, — вейлы дали ему имя Рэйвен. — Ворон, — Ровена слабо улыбнулась, — мне нужно провести ритуал имянаречения и ввести в род Равенкло по всем правилам. — Нужно подождать хотя бы пару недель, — Гриффиндор покачал головой, — твое магическое ядро слишком сильно было истощено в последний раз, и ты прекрасно знаешь, что значит для мага в твоем возрасте заполучить непоправимый вред. — Смерть, — Равенкло криво усмехнулась укачивая слабыми руками малыша, — я и так почти мертва, Годрик, мы смогли поддерживать во мне жизнь, но полноценно жить я не смогу. Мужчина лишь покачал головой. — Знаешь, — через пару минут молчания, Ровена подняла взгляд на Гриффиндора, — я тебя терпеть не могу, с первой встречи подозревала во всех грехах, но какой тварью ты бы ни был, ты сделал очень многое для магов. — Интересное признание, — Годрик рассмеялся, — художественное смешивание с грязью и похвала, приятно слышать. — Я серьезно, — Равенкло с трудом села чувствуя, как прерывается дыхание, и чужая магия подсунула под спину подушки, — ты появился из ниоткуда, о тебе никто не знал, но замок, деньги, знания. Все это не возникнет из воздуха. — И к какому выводу ты пришла? — Гриффиндор лукаво улыбнулся. Темно-синий свиток, от которого приятно пахнуло холодной магией Певереллов оказался под рукой и Ровена протянула его Годрику, который тут же посерьезнел и сощурив глаза, принялся вчитываться в пункты договора, прописанные на пергаменте. — Я хочу, чтобы ты его подписал. Моя подпись уже стоит. — Этим контрактом ты даешь мне очень много воли, и он является бессрочным, ведь все, что от меня требуется, это не дать угаснуть роду Равенкло, — золотые глаза смотрели жестко и холодно. — Когда-нибудь он все равно угаснет, и ты вернешься в инферно. — Если к тому моменту не будут заключены другие контракты, а они уже есть и будут. Или если меня не вернут в инферно насильно. По нити контракта я выберусь, но может пройти несколько десятилетий, — демон аккуратно положил свиток на одеяло и вновь принялся за его изучение, уже не касаясь пальцами. Тьма вокруг него взбурлила и окутала контракт, чтобы отступить через пару минут, позволяя нормально вздохнуть. Пламя факелов вновь затрещало, более не придавленное силой, и Годрик кивнув, распорол запястье, чтобы начертать свою подпись. — Готово, — свиток свернулся сам собой, вокруг трубочки возникла цепочка с печатью, — я присмотрю за твоим родом, Ровена. — Спасибо, — плавно выдохнула Равенкло, — знаешь, когда я осознала кто ты, то была очень напугана, но за столько лет ты не сделал ничего, что могло бы трактоваться как чистое зло. — Демоны — это не зло, — качнул головой Годрик, — мы просто другие. Наша жизнь в сотни раз длиннее, наше окружение и мир - все это иное, отличное от людского. К тому же, — хитрая усмешка, — наполовину я инкуб, а таких вообще сложно отнести к злобствующим. — Так вот как ты Салазара соблазнил, — Ровена печально улыбнулась, — использовал свои силы. — Несколько лет точил его, чтобы сдался, — демон прикрыл золото глаз расплываясь в улыбке, — и оно того стоило. Равенкло слабо качнула головой и опустила взгляд на внука. — Ты ведь виноват в том, что Салазар ушел. — Не без этого, — отозвался Годрик, — но я могу найти его в любой точке мира, прийти в любой миг и помочь если потребуется. Ему нужно только позвать. — Зачем? Казалось, этот вопрос поставил Гриффиндора в тупик, он перестал улыбаться и задумчиво склонил голову к плечу, перед тем как вздохнуть. — Такова моя натура, — просто отозвался демон, — а ещё, я периодически забываю, что рядом со мной смертные, которые не видят того, что вижу я. Вы все сильные маги, поэтому у меня возникает чувство, что я по-прежнему дома. Ровена приоткрыла рот, чтобы спросить про инферно, но тут же закрыла. Людям не нужно знать то, что может им навредить. — Твои домовики приглядят за ребенком, а я прикажу поставить для него люльку, — Годрик плавно поднялся, — отдыхай. Тебе потребуются силы. Женщина слегка кивнула, и демон тихо вышел из комнаты, плавно прикрыв двери. Вскоре появились и домовики, помыли малыша, помогли его покормить и уложили отдыхать на свежем белье, а Ровена аккуратно опустила голову на подушку и уставилась на синий полог собственной кровати, медленно погружаясь в сон. Хельга стряхнула землю с рук и выпрямившись, оглядела свою теплицу. Ученики упорно работали, рассаживая мандрагору по горшкам, заставляя тепло улыбнуться. Сейчас в Хогвартсе более полуторы тысяч учеников, а через пару лет их будет почти две тысячи. Прошлая жизнь в постоянных боях затиралась, становилась лишь дымкой в реке времен, и радостные детские лица помогали забыть поля устланные мертвыми телами. Потерев ладони друг о друга очищая от земли окончательно, Хаффлпафф принялась ходить между учениками, смотря на их труды. А ведь в самом начале они просто собирались сделать военизированную школу, даже учили именно самому важному, но затем дети и подростки стали бегать к наставникам предлагая сделать чары, зелья или артефакты для других целей. Так в школе появилось творение почти семидесяти учеников с ней во главе, в виде блуждающей комнаты по требованию. Ровена была в полном восторге от этого, и даже, казалось, болезнь ненадолго отступила. Улыбка погасла на лице женщины, заставляя вспомнить прощание с подругой. Они столько лет провели бок о бок, но старые раны не исцелились до конца. Возможно, будь Салазар рядом, он смог бы, но посланное письмо осталось без ответа. Где именно находился троюродный брат, Хельга не знала. Годрик помог создать потрясающей красоты склеп из синего мрамора и поместил в подвалах школы рядом с последним проектом Ровены, спящим костяным драконом, который пробудится, если щиты школы падут под напором войны. Сильный удар гонга из-за заглушающих чар было не услышать, но специально зачарованные стекла замигали желтыми огоньками, и Хельга проследила, чтобы все растения оказались в горшках, перед тем как снять чары и отпустить ребят обратно в школу. Закрыв двери за последним учеником, Хаффлпафф вытащила вчетверо сложенный пергамент. Годрик так же позаботился и об их месте упокоения. Рядом с последним приютом Ровены были возведены ещё три склепа с отличительными признаками каждого факультета. Как только они будут мертвы и близкие с ними простятся, особые чары переместят тело в склеп и наглухо запечатают. Лорд Певерелл поучаствовал в этом на радостях от рождения внука и внучки, вплетая мощные заклятья некромагов, дабы никто не смог воспользоваться покойными основателями школы или же осквернить их место вечного сна. Мелодичный и сильный гонг заставил отвлечься от мыслей и убрать пергамент, чтобы встретить совсем маленьких учеников в своей теплице. Не стоит думать о смерти когда рядом бурлит жизнь. И Хельга надеялась жить ещё как можно дольше, чтобы увидеть не только собственных внуков, но и правнуков. Эдмунд мягко поцеловал пальцы своей супруги и опустившись на край кровати, положил ладонь на округлый животик, в котором уже ощутимо брыкался наследник рода Поттеров. Сын и дочь трех лет от роду сидели на кровати с другой стороны и с любопытством сверкали темно-карими глазенками, заставляя улыбаться. — Ты выглядишь как дурак, — фыркнула Розалинда. — Твой дурак, — поправил Эдмунд, — и счастливый до одури. Супруга фыркнула от смеха, а затем посерьезнела. — Твой отец никогда не приходит когда я в положении, в первый раз я списала все на его излишнюю загруженность, но вот я уже на седьмом месяце, а он даже с тобой отказывается встречаться. Поттер печально качнул головой и покосился на детей, которые по очереди прикладывали голову к животу матери, пытаясь услышать хоть что-нибудь от своего будущего братца. — Он излишне сильный маг и опасается тебе повредить. Ты же помнишь, дети Лорда Слизерина, кроме Майорана, погибли из-за его близости к дяде Салазару и Марии. — Разные векторы магии, — Розалинда пожала плечами, — он же родной дед наших детей и вряд ли причинит вред. Эдмунд покачал головой и коснулся губами румяной щеки. Его милая не вступила во владение своего дара, так как женщины были лишь его носителем, но никак не могли использовать. Женщина-некромаг крайне редкий случай и совершенно не способна на то, чтобы дать жизнь, единственным исключением была сама аватара Смерти, но на то она и аватара. — Отдыхай, если что-то нужно вызывай Моу, он тут же позовет меня, а я отправлюсь с детьми к твоему отцу, пора проверить Грегори на владение даром. Розалинда лишь кивнула и Эдмунд позвав детей и на прощание вновь поцеловав супругу, отправился собираться к поездке в Певерелл-касл. Мысли снова вернулись к отцу. Тот рассказал, как погибла мать и откуда вообще растут ноги столь мощной огненной и боевой силы. Демонический отец не пугал, ведь это был его папа. Тот самый, что учил, помогал, растил и дал все для основания своего магического рода. Более того, без особого воспитания отца, Эдмунд вряд ли смог бы быть таким самостоятельным и самодостаточным магом, коим являлся сейчас. Уже когда он стол на пороге, его настигла сова, принесшая короткое послание, написанное слегка неразборчивым и полуокруглым почерком отца. Он так и не привык писать перьями, отчего редко писал от руки и только самым близким, каковыми считал его и других основателей. Глаза пробежались по строчкам и Эдмунд медленно выдохнул. Что ж, если он так хочет, то пусть так и будет. Людям постичь логику демонов никак нельзя, а если отец хочет, чтобы никто из потомков не знал о происхождении от него, так тому и быть. Салазар дрожащими пальцами закончил чертить последний символ и ощутил на языке металлический привкус собственной крови. — Хорошая работа, — молчащий до этого демон, сидящий в своем круге подал голос, — и что ты собираешься делать? — А ты не узнаешь? — Слизерин криво улыбнулся. — Увы, таких ритуалов я не знаю, — Годрик развел руками и зацепив полупрозрачную стену круга, тряхнул пальцами, по которым промчались искры магии, — больно, — изумленно пробормотал Гриффиндор. — А то ты не любишь боль, — Салазар выпрямился, — я нашел способ навсегда избавить мир от тебя. Когда я закончу, ты никогда не сможешь покинуть этих комнат. Твоим стражем станет твой же подарок, василиски устойчивы даже к демонической магии. — Боль бывает разная, — демон растер пальцы и гибко поднялся, — это явно не изгнание в инферно, хотя принудительный разрыв контрактов я вижу. — Ты прав, я запечатаю тебя, — маг тряхнул ладонями и выпрямившись позволил свитку со сложными иероглифами зависнуть перед ним, — ты будешь здесь до тех пор, пока стены школы не рухнут, но твоими стараниями она простоит без малого десять тысячелетий. Надеюсь, за это время, ты научишься ценить человеческую жизнь. — Рехнулся? — на лице Годрика появилось беспокойство, — для этого нужно как минимум дважды разорвать свою душу и уничтожить её единовременно. Даже демоны не позволяют себе рисковать столь тонкими материями, которые подвластны лишь основным столпам мироздания. — У меня не осталось выбора, — Салазар качнул головой, — а если ты вырвешься, я оставил записи, тебя снова запечатают. Начавшийся речитатив было не сбить тихой фразой демона. — Очень больно уничтожать часть души, отрывать не так больно, как убивать себя по кускам. Слизерин упорно продолжал читать, и в нужный момент махнул палочкой, позволяя яду василиска пролиться на кристалл, в котором несколько лет назад была запечатана частичка души. Боль скрутила тело до темноты перед глазами. Казалось, все тело прошило тысячами игл, неся жгучий яд по крови. Дыхание на миг сорвалось, но Салазар сглотнув собственную кровь, продолжил. Годрик на удивление молчал и в золотых глазах Слизерину почудилось сострадание. Тот, казалось, попытался дернуться, но остановился перед преградой своего круга. Во второй раз было ещё больнее. На ногах Салазар удержаться не смог, падая на колени и едва не смазывая своим телом ритуальные символы исчертившие весь пол его личных комнат для особо сложных ритуалов. Огонь факелов плясал в изумрудных глазах каменных змей, и мужчина продолжив шептать, подобрал кинжал и приставил к своему сердцу. — Твоя душа не войдет в чертоги смерти, впитавшись в эту комнату как самая мощная преграда, — произнес демон, — ты хочешь полного уничтожения для себя? Острое лезвие вошло в сердце и Салазар содрогнулся. Сейчас он жил последние минуты на чистой магии. Ритуал завершился одним словом и конечности принялись осыпаться пеплом. — Глупый, — Годрик присел в своем круге почти касаясь лицом призрачной преграды, — это ведь мой домен, ты забыл? Уже не бьющееся сердце будто сжало ледяной рукой, судорожный вздох сорвался с губ, а глаза не отрываясь смотрели в расплавленное золото. — Ты запер меня в моем же доме, разорвал полсотни контрактов, кроме своего, — Гриффиндор покачивался как змея перед танцующей дудочкой, — пока жив хоть один твой потомок, меня не утянет инферно, а ещё если кто-то додумается призвать демона ещё раз, а сил у него не хватит на открытие портала, то услышу зов именно я. И печать не выдержит. Миг и обжигающие руки коснулись лица, а следом до окровавленных губ коснулись чужие. — Ты закрыл меня в этой комнате, верно, но с чего ты решил, что это не входило в мои планы? — острые зубы сверкнули в свете факелов, стоило Годрику чуть отстраниться, — умирай, Салазар, а я останусь жив, и когда-нибудь, я выберусь отсюда. И уже не будет мага равного тебе, чтобы повторить сей подвиг. В глазах появилась мутная пелена. Конечности уже рассыпались прахом, а вздох было сделать невозможно из-за растворившихся легких. — Прощай, Салазар, возможно, я даже любил тебя, так как умеют любить только демоны. Волна магии разметала последнее упоминание об основателе Хогвартсе Салазаре Слизерине и впечатала то, что осталось от его души в серый холод стен, активируя последнюю линию обороны от того, кого он призвал когда-то, почти сорок лет назад. Конец первой части. Продолжение следует…