Ангельский поток

За пределами «Вавилона» Питтсбург, декабрь 2004 г. Руки Джастина дрожали, когда он закуривал сигарету. Начинался снег, а он забыл шарф и перчатки дома, когда выскочил оттуда как ужаленный. Пытаясь защитить шею от холода, Джастин поднял воротник. Двое парней тискались и целовались прямо у выхода из «Вавилона». Один был выше и немного старше, второй тоненький и белокурый. Он положил голову на грудь мужчины и улыбнулся. — Эй, вы! А ну, разошлись! Пара полицейских из стоквелловского патруля нравов отпихнули парней с тротуара. Полицейские были одеты в черные кожаные куртки и вооружены дубинками, и большинство жителей Либерти-авеню нарекли их штурмовиками. — Не прикасайтесь ко мне! — встал на дыбы блондин. — Прочь с дороги, или пойдете в тюрьму, педики! — рявкнул один из полицейских. Второй взял своего бойфренда за руку и потянул за собой. Ни один из них не хотел провести Рождество в печально известной «Королевской каталажке» в полицейском участке Питтсбурга. Джастин шокировано наблюдал за разворачивающейся драмой, когда его заметил один из полицейских. — Ты тоже двигай отсюда, педик! Иди в свою дыру, где тебе и место, и не загаживай улицy! Джастин попятился с дороги, a патруль продолжил обход улиц. Да, все правильно. Он педик. Несомненно. И скрыть это было невозможно. Может быть ему придется скрываться всю жизнь. Или когда-нибудь он все-таки найдет любовь. Но отрицать очевидное Джастин больше не мог. Он был точно таким же, как те двое, на которых напали копы. Только он был один. Снег идти перестал. Джастин мял сигарету. Голова немного кружилась, а тротуар был скользким. В нескольких футах дальше светил уличный фонарь. Джастин, спотыкаясь добрел до него и прислонился к металлической опоре, пытаясь унять головокружение. *** Брайан танцевал с трахом уже вторую песню, и время было позднее. Этот день был убийственно длинным, и каменный член недвусмысленно требовал внимания. «Пора заканчивать это шоу», — думал он. — Поехали ко мне, — предложил Брайан траху. — Я хочу, чтобы твоя задница распробовала мой девятидюймовый член. Обычно эти слова решали все. Брайан взял траха за руку и повел с танцпола. Но парень воспротивился и выдернул руку из хватки Брайана. — Это вряд ли, — сказал он. — Мы уже трахались, не так ли? Брайан моргнул. — Что? Трах пожал плечами. — Я сказал, что мы уже трахались. Прошлым летом, помнишь? В «Вуди». Ты был хорош, но думаю, что сегодня я смогу найти кого-то получше. — Да что ты говоришь? — прошипел Брайан, покраснев. Трах спокойно смотрел на него. — Я знаю, что ты Брайан Кинни, возможно ты и крутой ебарь, но не староват ли для этой игры? Тебе должно быть лет тридцать пять! А я бы хотел кого-то помоложе и посимпатичнее на Рождество, как подарок себе любимому. — Мне тридцать три, — возмутился Брайан. Его оскорбляли и раньше, но сейчас это повергло в шок. — Да пошел ты! — Как угодно, — равнодушно ответил тот и вернулся на танцпол. Брайан пошел к гардеробу за курткой. Он видел, как Тед и Эммет машут ему из бара, но проигнорировал их. Майкл и Бен уже ушли домой. С трясущимися руками Брайан вышел из клуба. Трах был прав. Какого хрена он делает? Он уже не был прежним. Не был горячим, идеальным жеребцом, непревзойденным ебарем. Парни чувствовали, что он сдал, и дальше будет только хуже. Трах подумал, что ему тридцать пять! Это действительно больно! Рак, лучевая терапия, болезненное восстановление — несомненно прибавили ему лет, да и не чувствовал он себя таким, как раньше. Счастливого, блядь, Рождества! Подняв глаза Брайан увидел молоденького блондина, скромно прислонившегося к фонарному столбу прямо напротив «Вавилона». Он курил и оглядывал проходящих мимо парней. Сердце Брайана пропустило удар. Он был таким же много лет назад. Юным. Красивым. Сексуальным. Уверенным в себе. Несколько пушистых снежинок осели на золотистых волосах молодого человека, и Брайану почему-то захотелось смахнуть их своими длинными пальцами. Страстно прильнуть к мягким на вид губами, обнять парня и почувствовать его тепло, его жизненную силу. Но теперь все это бесполезно. Брайан вдруг ясно увидел картину своего мрачного будущего — одиночка, который когда-то был красивым, а теперь больной и стремительно стареющий. Озлобленный человек, который получает мало удовольствия от того, чем когда-то был одержим: острыми ощущениями от охоты, вкусом хорошего ликера, будоражащим кайфом, горячими тугими задницами. Брайан видел жалкое подобие себя, вынужденное стоять в стороне, подбирая грязных бездомных, или платить хастлеру, который скажет, что он все еще красив и желанен. Это действительно печально. Он превратится в того, о ком друзья шепчутся за спиной, раздумывая, чем могут помочь бедному старому Брайану. «На хуй все, — подумал Брайан, — я не позволю себе скатиться до такого! До этого не дойдет!» Он все еще контролировал свою жизнь. По крайней мере она, пока еще принадлежала ему, и он может сделать с ней все, что пожелает, что будет лучше для него. Дела Брайана были в порядке. 3авещание, в котором он оставлял все Гасу, было неопровержимым. Его гребаная мать и вечно ноющая сестра не смогут туда влезть — он позаботился об этом. У Гаса будут деньги на обучение и хорошее наследство по достижению двадцати одного года. Может быть, время от времени Гас будет вспоминать человека, который оставил все это ему. A может быть, было бы лучше, чтобы Гас просто забыл того, кто был его отцом в течение нескольких коротких лет. Лучше, чтобы все его забыли. Именно этого он хотел. Брайан знал, что должен делать. Это быстро. Это легко. Он прошел мимо фонарного столба в поисках Корвета, желая поскорее вернуться в лофт. Он жутко устал, но уже совсем скоро обретет покой и, наконец, покинет это мир. Чья-то рука коснулась его. — Простите? — это был тот самый парень. — Пожалуйста? Но Брайан не поднял глаз, скрываясь во тьме.