Ангельский поток

Питтсбург, апрель 2005 г. — У вас есть вопросы, Брайан? — спросил доктор. — Нет, — ответил Брайан, стараясь говорить спокойно, — никаких вопросов. Каждый раз, когда Брайан оказывался в кабинете онколога, он чувствовал себя ребенком. Суровая властная фигура, чье слово было законом. Полная потеря контроля. Сжимающий внутренности страх, который он не осмеливался показать. Осознание того, что выхода нет. Нет выхода. Рак — это то, что никогда не покинет его по-настоящему. Это было частью его жизни, как его сексуальность. Как и его поганая семья. Как и его сын. Как… — Тогда я вас отпускаю, — сказал доктор, — пожалуйста, запишитесь на следующую встречу на стойке регистрации. Брайан встал. — Спасибо, Док. — Нет проблем, Брайан, — сказал доктор, успокаивающе похлопав его по плечу, — держите подбородок выше. — Да, — ответил Брайан, — знаменитый подбородок. Да, Док, я буду продолжать в том же духе. Вместе со всем остальным, что я могу поднять. Доктор рассмеялся. — Вы, как всегда, шутите, Брайан. Удачи. И он вышел из кабинета к другому пациенту, оставив Брайана одеваться. Через четыре дня ему исполнится тридцать четыре года. Неплохо для парня, который почти не дожил до тридцати. Или тридцати одного. Или тридцати двух. Или тридцати трех. Нет, несмотря ни на что, Брайан все еще был здесь. Пока. Он подумал о том, как сильно хотел быть здесь. Может быть, раньше он так не чувствовал, но сейчас… чувствовал. Раньше считал, что будущее — это то, что нужно ненавидеть. Это означало, что ты стареешь, становишься вялым, не сексуальным. Что ты неумолимо приближаешься к своему сроку годности. И в клубах, и в барах, даже во второсортном городишке, таком, как Питтс, за тридцать — этот срок годности, истекающий с каждой минутой. Тик, тик, тик. Брайан оценивающе посмотрел на себя в зеркало, завязывая галстук. Независимо от того, сколько французского антивозрастного крема он использовал, он все еще не выглядел на девятнадцать. Он никогда больше не будет выглядеть на девятнадцать. Ему больше никогда не будет девятнадцать. Но через несколько дней будет тридцать четыре. На протяжении тридцати четырех лет он думал, что выглядит нормально. Лучше, чем хорошо. Он все еще был горячь в тридцать четыре. Не то чтобы Брайан не мог найти парней для секса. Это никогда не было проблемой. Его репутация была такой, что он всегда найдет парней, готовых проверить, правдива ли легенда о Брайане Кинни. Или парни, которые уже проверили эту легенду захотят большего. Казалось, что всегда есть нескончаемый запас горячих парней. Молодых парней. Вечно молодых. Пока. Брайан вспомнил то время, когда был самым горячим молодым жеребцом в городе. Тогда он любил парней постарше. Парней, которые кое-что знают о жизни, у которых был опыт. Кто знает что делать с членом и оценит энтузиазм талантливого новичка. И впитывал все, что они знали, все, что мог взять от каждого из них, прежде чем двинуться дальше. Позже, в свои двадцать лет, Брайан любил парней своего возраста. Парней вроде него. Горячих и жестких, и газ до отказа. Был готов попробовать что угодно. Сделать что угодно. Выебать жестко и быстро, а затем следующего. Как поезда в метро, через несколько минут всегда приходит другой парень. А потом уходит. И Брайану это нравилось. Пока все не случилось. Жизнь случилась. У него сын случился. Рак случился. Все изменилось. Он чувствовал это и внутри себя, и вокруг. Брайан оделся в винтажный костюм Yves Saint Laurent 1976 года, который купил у Илоны, его нового торговца «крэком», когда ездил в ее магазин в прошлые выходные. Надел ботинки Prada, которые никогда не носили и британскую льняную рубашку ручной работы, а также итальянский шелковый галстук. Тогда Илона сняла с него мерки и сказала, что будет следить за вещами, которые могут ему пригодиться. Она собирается в Британию и Европу позже этой весной, и Брайан с нетерпением ждал, что она привезет. Возможно, даже стоит съездить за границу самому, посмотреть, что он сможет найти сам. Ну, это была просто мысль, сейчас это маловероятно. Может быть, в другой раз. Может быть, позже. — Мне нужно записаться на следующий прием, — сказал Брайан секретарше доктора и протянул свои бумаги. — Конечно, мистер Кинни, — сказала она, проверяя компьютер, пока Брайан доставал органайзер. Она назначила ему время, и через несколько мгновений он уже был за дверью. Было солнечно и весна в полный голос. Идеальная погода для вождения корвета. Идеальная погода для стольких вещей. Брайан думал о том, что было около года назад. Он все еще страдал от последствий лучевой терапии. Все еще чувствовал себя больным и слабым, не говоря уже об импотенции. Это было самое трудное. Страх, что он снимет какого-нибудь траха, а у него не встанет. Эта слава быстро распространится: у Брайана Кинни не стоит. Мысль о потере своей драгоценной репутации была почти так же плоха, как и побочные эффекты от лечения. Брайан сел в машину и закурил сигарету. Ему нужно было успокоить нервы. В прошлом году, когда ему поставили диагноз, вскоре после смерти Вика, он никому не сказал. Чувствовал, что некому рассказать. Не хотел делиться ни с кем, чтобы не взбесится, от того, что его жалеют и сводят с ума с их удушающей заботой, когда все, чего он хотел, это чтобы кто-то его понял. Не вмешивался и позволил справиться с этим самому. Кто-то, кто будет рядом незаметно, но бдительно. На кого можно положиться. Но рядом никого не было. Брайан прошел операцию и биопсию в одиночку. И радиацию тоже. Несколько дней он не мог даже поднять голову. В то время лофт был пустым, заброшенным местом. Иногда по ночам, когда было совсем темно, Брайан думал, что умрет именно так. Один. Но люди в конце концов узнавали, как правило, случайно. Синтия и Гарднер из-за трудностей на работе. Майкл, из-за своего обычного любопытства. Деб, потому что он наконец понял, что должен сказать ей или она убьет его. А его мать — от Дебби. Но сейчас… Брайан достал мобильник и набрал номер. Кроме рабочих номеров на быстром наборе этот был самый часто вызываемый. Брайан слушал, как замурлыкал телефон, пытаясь подключиться, но перешел на голосовую почту. — Джастин? — сказал Брайан, зная, что в это время дня он должен быть на занятиях. — Хотел сказать, чтобы ты не волновался. Только что был у врача. Я официально свободен от рака уже целый год. Замечательно, верно? Я должен вернуться через полгода для еще одного обследования, но доктор сказал, что все выглядит хорошо, — Брайан сделал паузу, желая сказать больше, но не желая говорить это машине, — я позвоню тебе сегодня вечером, Джастин. Пока. «Да, — подумал он, — вечером».