Ангельский поток

Окончание… во многих отношениях Ганновер, Нью-Йорк, июнь 2005 г. «Вот оно», — подумал Джастин, услышав свое имя. Он пересек сцену и взял врученный диплом. Ему показалось, что слышит окрик Брайана, но это, вероятно, было только его воображение. Казалось, что церемония никогда не закончится. Его класс выстроился, вошел, а затем занял свои места. Процессия профессоров в академических мантиях. Вдохновляющие речи о решении проблем реального мира. Бла-бла-бла. И «Тейлор» был в конце алфавита, так что казалось, что прошла вечность, прежде чем он, наконец, добрался до сцены. Затем было объявлено, что Дартмутский Курс 2005 года официально выпущен. — Слава Богу! — воскликнул Денни, оглядывая толпу в поисках своей семьи и невесты Кэрол. По сравнению с Джастином, Дэнни, казалось, уже все спланировал. У него была работа в Бостоне. А потом, когда Кэрол закончит Бостонский колледж, они поженятся. Джастин обещал Денни, что будет шафером на их свадьбе. — Ты рассказал родителям о вашей помолвке? — спросил Джастин. — Первым делом сегодня утром, — сказал Денни, — мама сказала: «самое время!». Она вышла замуж сразу после окончания школы, поэтому ей было интересно, чего мы ждем! — Дэнни был старшим сыном в большой ирландской католической семье из Саути, поэтому его выпуск из престижного университета, такого как Дартмут, был важным делом. — Сама она ждет, что мы нарожаем ей много внуков, именно «много»! — Вот они, — Джастин указал на кучку рыжеволосых людей, несущихся к ним, — теперь я должен найти своих родителей и Брайана. — Удачи, — сказал Денни, прежде чем его окутала празднующая толпа. — Спасибо, — ответил Джастин, — она мне понадобится. Джастин снял свою мортиру. Ему казалось, это выглядит глупо, и не хотел, чтобы мама фотографировала его с этим на голове. Когда он надел свои регалии в общежитии тем утром, Брайан долго ржал над головным убором. — Вот почему я никогда не ношу шляпу! — сказал Брайан, — ты выглядишь нелепо! — Я знаю, — сказал Джастин, — засранец! — Да, я такой, — сказал Брайан. Но потом он поцеловал Джастина, — ты готов с этим разобраться? Джастин глубоко вздохнул. — Я готов. Но правда ли он готов? Джастин проталкивался сквозь толпу, пока не увидел своих родителей. Как обычно, Крейг и Дженнифер Тейлор выглядели идеально и совершенно спокойно, так отличаясь от шумной, эмоциональной семьи Денни. Даже в день выпуска единственного сына, они не собирались показывать, что на самом деле чувствовали. Счастье? Разочарование? Надежду? Гнев? Джастин всматривался в их лица в поисках знака. Но на лице матери он увидел только смирение. А на лице отца — ледяное безразличие. — Поздравляю, дорогой! — сказала Дженнифер, нежно обнимая Джастина. Затем она прошептала ему на ухо. — Я так рада за тебя! Ты там прекрасно смотрелся! — Спасибо, мам, — прошептал в ответ Джастин. — Я сделала несколько снимков новой цифровой камерой! — сказала Дженнифер, высвобождаясь из объятий Джастина. — Но ты был так далеко! — Все в порядке, мам, — сказал Джастин, взглянув на отца. Крейг держал в руках новую видеокамеру, и Джастин предположил, что, как обычно, он снимал все, что попадалось на глаза. Но Крейг был молчалив. — Сделал хорошие снимки, папа? — Думаю, да, — ответил Крейг. Все трое несколько мгновений стояли в неловком молчании, прежде чем Крейг, наконец, заговорил снова, — итак, ты пришел в себя, Джастин? У тебя закончился маленький момент драмы? Думаю, что пришло время двигаться дальше. — Согласен, — сказал Джастин, — пора двигаться дальше. Но если ты имеешь в виду, изменил ли я свое мнение о работе в магазине, тогда ответ — нет. — Тогда ты знаешь последствия! — лицо Крейга покраснело в попытке сдержать гнев. — Да, я знаю последствия, — ответил Джастин, не колеблясь, — и понимаю их больше, чем ты думаешь. Но дело не в тебе, папа. Дело во мне. В моей жизни. И это мой выбор. — А мы не можем оставить это, пока не вернемся домой? — умоляла Дженнифер. — Я хочу, чтобы это был счастливый день! — Я тоже, — печально сказал Джастин, — но я не собираюсь с вами домой. Ты уже знаешь почему, мам. — Пожалуйста, Джастин! — выдохнула Дженнифер, — пожалуйста, передумай! Но было уже слишком поздно. Джастин знал это уже несколько месяцев. Пути назад не было. Особенно сейчас, когда… — Джастин! — и сильные руки Брайана обвились вокруг него. Джастин почувствовал, как его поднимают с земли. — Как ты улыбался, когда схватил диплом! Я думал, что твое гребаное лицо расколется, Солнышко! — Брайан громко рассмеялся. — А ты кто такой, черт возьми? — голос Крейга Тейлора прогремел, как выстрел. Джастин снова оказался на земле, но Брайан обнял его за плечи, поддерживая. Это был тот момент, которого Джастин боялся больше всего, но теперь он знал, что сможет сделать это. Отныне все в его жизни будет разделено на «до» и «после». — Папа, это Брайан, — сказал Джастин, — он мой бойфренд, и я собираюсь жить с ним. Я не буду спрашивать тебя, что ты думаешь об этом, потому что уже знаю. Но это моя жизнь. Это то, чего я хочу. — Что? — сказал Крейг. Он выглядел так, словно его ударили молотком. — О чем, черт возьми, ты говоришь? — Ты слышал меня, папа, — у Джастина пересохло во рту, — я гей. И всегда был геем. Раньше я не мог сказать тебе этого вслух, но думаю, ты и так догадывался. Просто не хотел в это верить. — И я в это не верю! — крикнул Крейг. — Мой сын не может быть педиком! — Крейг, пожалуйста, говори тише! — Дженнифер потянула мужа за руку. — Что сделал это… этот извращенец с тобой, Джастин? — сказал Крейг, глядя на Брайана. — Я вызову полицию! Я прикажу его арестовать! — Мне двадцать два года, папа, — тихо сказал Джастин, — я взрослый мужчина. Брайан ничего мне не сделал, кроме того, что любит меня. И прими меня таким, какой я есть. — Это не любовь! — воскликнул Крейг. — Вот именно… это какое-то больное извращение! — Мне жаль, что вы так думаете, мистер Тейлор, — сказал Брайан, крепче сжимая Джастина, — но мне кажется, что то, что вы показываете своему сыну, тоже не похоже на любовь. Похоже на одержимость. Это похоже на страх. Это похоже на отказ. Я и сам кое-что об этом знаю и могу сказать вам только одно — это не любовь. Это ненависть. — Отойди от меня, чертов извращенец! — Крейг отпрянул. — И не смей читать мне нотации! Кто ты такой, чтобы читать мне лекции? — Я любовник вашего сына! — возразил Брайан. — Вот кто я такой, черт возьми! Брайан увидел кулак Крейга, приближающийся к нему с расстояния в милю. Он оттащил себя и Джастина назад, а Крейг, спотыкаясь, пролетел вперед, уронив видеокамеру на землю. — Блядь! — пробормотал он. — С тобой все в порядке? — спросила Дженнифер, протягивая руку к мужу. — Я в порядке! — сказал Крейг, — не трогай меня! — он наклонился, чтобы поднять камеру. Затем повернулся к жене. — Это ты во всем виновата, Джен! Все эти уроки искусства! И гребаный драматический клуб! Когда я хотел отправить его в военное училище, ты остановила меня! — Мама не делала меня геем, папа, — заявил Джастин, прерывая тираду отца, — как и уроки искусства или театральный кружок. Я родился таким, хочешь ты этого или нет. Лига Плюща меня не исправила бы, да и военная школа тоже. Я гей! Я педик! Ты можешь принять меня или выгнать, любить или ненавидеть, но я такой, какой есть! Крейг посмотрел на сына, а затем на высокого темноволосого мужчину рядом с ним. Педики. Оба. — Давай выбираться отсюда, Джен! — рявкнул Крейг. Дженнифер колебалась, с тоской глядя на сына, — ну же, Джен! И она последовала за мужем, подальше от Джастина и Брайана, пока они не затерялись в толпе. — Я действительно сделал это, — сказал Джастин. У него дрожали руки, — я открылся. Я официально гомосексуалист. — Да, — ответил Брайан, — ты это сделал. И ты самый лучший гомосексуалист, которого я когда-либо знал. Так что давай. Пора уходить. Но Джастин только кивнул.